Глава 6

В тронном зале подопечного не было. Посла с королём тоже. Только королева скучала, милостиво взирая на стайки разряженных девушек, которые бродили туда-сюда, и несколько почтенных матрон восседало в креслах у входа. И одной из них оказалась тётя Иофания.

– Алессандра! – расплылась она в людоедской улыбке, едва завидев меня.

Мы с сёстрами так и звали её – Людоедка. Ну или Кровососка. И то и другое отменно подходило к характеру родственницы.

– Тётушка! – воскликнула я, очень надеясь, что мысленно добавленное «Чтоб ты провалилась!» не слишком отчётливо проступило на моём лице. – Как поживаете?

Просто сбежать от Иофании, как от прочих знакомых, было нереально. Нет, конечно, эта «милая» старушка не стала бы гнаться за мной, грохоча любимой тростью, но вполне могла бросить в спину какой-нибудь магической гадостью вроде кратковременного окаменения и закатить получасовую лекцию о манерах. А потом ещё и пожаловаться родителям – в письме страниц на двадцать.

– Плохо, милочка, поживаю, – вкрадчиво начала Кровососка, вставая. – Никто меня, немощную, не навещает.

С полгода назад я имела возможность наблюдать, как эта «немощная» на центральной площади колошматила своей «клюкой» воришку, который имел неосторожность прикоснуться к её сумке, но сочувствующее выражение всё равно состроила и печально произнесла:

– Так ведь все в отъезде, тётушка.

– Все? – прищурившись, повторила Иофания.

Я невольно втянула голову в плечи и принялась оправдываться:

– Так у меня экзамены были, а теперь вот назначение…

– О твоём назначении мы отдельно поговорим, – ласково потрепав меня по щеке, пообещала тётка. И это однозначно была угроза.

Спасение пришло с неожиданной стороны – к Людоедке подплыла фрейлина и что-то прошептала ей на ухо.

– А ну-ка пойдём! – скомандовала Иофания и, больно ухватив меня за локоть, потащила к трону.

– Фанни, дорогая, – напевно произнесла королева, едва мы приблизились и присели в реверансах, причём у тётки, невзирая на её почтенный возраст, получилось куда изящнее, чем у меня, – представь мне свою… компаньонку!

Я чуть не хмыкнула – попытка уколоть получилась на редкость примитивной. Её величество Оритания прекрасно знала, кто я такая. И это демонстративное знакомство после многолетнего игнорирования выглядело крайне глупо.

Как дочь герцога в королевской резиденции я бывала крайне редко – на балы и приёмы, как моя сестра Леста, не ходила, но зато регулярно сопровождала наставника, у которого часто находились во дворце дела. И год за годом её величество упорно не замечала меня. Делала вид, что магианны Сандры просто не существует. И я даже не обижалась, подозревая, что она просто ревнует. Ревнует и завидует той, что заняла её место – стала воспитанницей магистра Эризонта.

Конечно, никто не заставлял магианну Оританию предпочесть магии корону, но вряд ли её величество никогда не сожалела о сделанном выборе. Лично я бы не решилась отказаться от силы и пройти ритуал отречения.

Забыть всё, чему училась и о чём мечтала, больше никогда не колдовать? Да это всё равно что отрубить себе руки! Ни один король в мире не стоит такой жертвы!

И что-то мне подсказывало, что и Оритания пришла к такому же выводу. Только вот слишком поздно. Отречение было необратимым – отказавшись однажды от магии, ты отказывался от неё навсегда. Этот ритуал вообще был разработан в качестве кары для очень сильно провинившихся волшебников. Для тех, кого считали слишком милосердным просто казнить.

За всю историю было лишь несколько случаев, когда его применяли. И единственный, когда отречение проводилось добровольно.

Просто по законам нашего государства королевская власть представляет собой противовес Совету Магов. То есть король, дабы лучше понимать чаяния и нужды рядового населения, должен быть не одарённым. Соответственно и жениться на магианне его величество никак не мог. Слишком велик риск получить «бракованного» отпрыска. Пусть кровь королей сильна, но вдруг ребёнок получит дар от матери?

Конечно, это был второй брак для рано овдовевшего Эрилара Витариуса Пятого и наследник – то есть Джервальт – у него уже имелся. Только ни уступить престол сосланному на тот момент кронпринцу, ни быть твёрдо уверенным, что он вернётся из изгнания и займёт трон, король не мог. Вот и пришлось Оритании жертвовать собой.

И ладно бы это была жертва во имя любви! Но то, как её величество смотрела на бывшего наставника, как разговаривала с ним (а я не раз была свидетельницей их доверительных бесед)… В общем, я подозревала, что в сердце нашей королевы царствовал совсем не король.

– Ах, ваше величество! – воскликнула Иофания, приседая в новом реверансе. Продолжила ласково, с подчёркнутым почтением: – Это не компаньонка, а моя троюродная племянница. Алессандра тил Гранион.

– О-о-о… – протянула Оритания.

– Сандра несколько дней назад защитила диплом магианны, – продолжила тётушка с таким видом, будто не имеет ни малейшего представления ни о прошлом королевы, ни о нашем с ней неофициальном знакомстве, – а теперь получила назначение.

Оритания заломила бровь, притворяясь, будто впервые слышит, и тётка охотно добавила:

– Сандра – та самая девушка, которую назначили секретарём его высочества. Совет Магов, он…

– Ах да! – перебила королева, демонстрируя широкий хищный оскал.

Повисла пауза, в процессе которой я сделала второй реверанс, выказывая бывшей коллеге вежливое почтение. Мол, всё прекрасно! Я, как и все подданные, безмерно нашу монархиню люблю!

Оритания отреагировала на этот акт новым оскалом, а потом протянула:

– Кажется, я что-то подобное слышала. Секретарь… Личный и почётный. И как вам, леди Алессандра, ваш подопечный?

Я едва не поморщилась, но ответила спокойно, с положенной учтивостью:

– Хорошо, ваше величество. Есть моменты, которые нужно подкорректировать, но в целом…

– Его высочество так волосат! – подавшись вперёд, внезапно перебила Оритания. Скривилась и продолжила: – А ещё от него так ужасно пахнет. Леди Сандра, как вам удаётся выносить этот смрад? Меня бы уже стошнило сто раз!

Иофания, будучи старушкой опытной, глумливо хихикнула, а я…

Хихикнуть не хотелось, в том числе потому, что с запахом у Джервальта всё было более-менее в порядке. Волосатость принца лично меня тоже не сильно заботила – волосы можно и состричь. У Джера имелись другие недостатки, и в данный момент мне очень хотелось стукнуть принца чем-нибудь тяжёлым, однако пренебрежение, с которым говорила о нём королева, немного задело.

Может, Джер не лучший из мужчин, но она-то что себе позволяет? Где хоть капля воспитания? Где достоинство, с которым должна держаться монаршая особа, да и просто любая уважающая себя леди? И почему Оритания решила посплетничать о принце именно со мной?

– Мм-м… всё не так страшно, ваше величество, – попробовала вывернуться я.

– Он ужасен! – не пожелала отступить королева. – Как этот… – она щёлкнула пальцами, припоминая. – Гориллу в зоологическом саду видели? Так вот!

Я не выдержала и скривилась. Какое-то сходство с человекообразной обезьяной, безусловно, имелось, но зачем же оскорблять так явно?

– Леди Алессандра, что с вами? – порадовалась моей реакции Оритания. – Вы со мною не согласны?

– Ваш пасынок гораздо приятнее, чем может показаться на первый взгляд, – брякнула я.

Ударение делала на слове «пасынок», и королева шпильку точно заметила, только зацепиться предпочла за другое.

– Приятнее? – повторила она, приподняв брови и с явным намёком. – Ну-ка, ну-ка… В каком это смысле?

Позорище! Я покраснела, как мак!

А тётушка Иофания закашлялась, попробовала вступиться:

– Сандра имела в виду совершенно не это.

– Хм, – откликнулась Оритания. Стерва крашеная! – А что же леди Алессандра тил Гранион подразумевала? Как по мне, она высказалась более чем однозначно.

В этот миг стало понятно – моей репутации конец, слухи расползутся прямо сегодня. Почему не существует заклинания, позволяющего вернуться на несколько минут назад и всё переиграть?!

Я мысленно взвыла, но оправдываться не стала. То есть хотела – стояла, отчаянно подбирая слова, а когда показалось, что придумала, аудиенция закончилась. Просто в зале, который был наполнен гомоном, наступила абсолютная тишина, и все присутствующие, словно по команде, повернули головы в сторону неприметной двери парадного королевского кабинета.

Эрилара Витариуса Пятого я видела не раз, поэтому какого-либо откровения не случилось. Зато подтвердились худшие опасения – сбежавший принц был здесь, с отцом.

Собственно, из кабинета мужчины вышли вместе – седовласый, но ещё совсем не старый король и его великовозрастный отпрыск. Сейчас контраст был особенно заметен. Эрилар выглядел роскошно и изысканно, а Джервальт – как настоящий дикарь. Спасибо, хоть рубашку под свою кожаную жилетку надел!

Глядя на это вопиющее нарушение дворцового этикета, я снова мысленно взвыла. Однако его величество казался довольным, и это подарило надежду, что всё не так уж плохо. Неужели они пообщались нормально? Неужели Джервальт придержал свои некультурные манеры и не стал шокировать отца?

Ещё секунда, и личного почётного секретаря заметили. Подопечный скользнул взглядом по пёстрой толпе придворных и прямо-таки споткнулся об меня. Не уверена, но показалось, что удивился, а через миг окружающим продемонстрировали радостную улыбку. С этой улыбкой кронпринц кивнул папе и, поражая шириной шага, направился к нам.

Тётушка Иофания побледнела, а лицо королевы Оритании приобрело приятный зеленоватый оттенок. Жаль только, насладиться этим преображением не удалось – уже зная истинные повадки Джервальта, я готовилась к новому противостоянию и… к новому позору. Ведь точно выдаст сейчас что-нибудь неприятное. Он же от меня фактически сбежал, а я – нашла.

– Леди, – приблизившись, сказал его высочество. Даже поклонился нам всем, правда лишь слегка и без особого почтения.

Тут я напряглась невероятно – всё, сейчас точно что-то будет!

Но вместо ожидаемой гадости прозвучало:

– Магианна, я освободился и полностью в вашем распоряжении.

– А? – искренне растерялась я.

Зато кронпринц остался спокоен.

– Насколько помню, вы планировали прогулку по городу. Так вот, я готов.

От вопроса «Какую ещё прогулку?» я, к счастью, удержалась. Просто хлопнула ресницами, присела в новом реверансе перед Оританией и в сопровождении высокородного дикаря зашагала прочь.

Лишь когда оказались подальше от придворных, спросила шёпотом:

– Что за прогулка?

– Ну как же! – ответил Джервальт громко и нарочито-радостно. – Мне ведь надлежит войти в курс дел, а я десять лет больших городов не видел! Да и маленьких тоже. Только леса, поля и полчища комаров с клещами.

– Не орите, пожалуйста, – не сдержалась я. Посвящать кого-либо в подробности наших отношений не хотелось.

Фыркнул, хмыкнул, а когда свернули к лестнице, самым бессовестным образом шлёпнул по попе. Невзирая на многослойную юбку и надетую поверх платья мантию, я почувствовала и прямо-таки подпрыгнула.

Только вместо логичного «Да как вы смеете?» с языка слетело:

– За что?!

Принц промолчал. Молчал два лестничных пролёта, а потом, пользуясь отсутствием свидетелей, словно невзначай прижал к стене и, наклонившись к самому лицу, заявил:

– За слежку, леди-секретарь!

Я открыла рот в возмущении. Хотела парировать, опровергнуть это «несправедливое» обвинение, но не смогла.

Не знаю почему. То ли наглости не хватило, то ли слишком ясно понимала, что Джервальт фактически спас, не став глумиться над личным секретарём в присутствии королевы и людоедки Иофании.

Более того, он позволил покинуть тронный зал с достоинством – словно между нами всё проще и приличнее, чем на самом деле. Будто я действительно помощница, ценный сотрудник, а не девочка для шуток, которой буквально вчера пришлось выгонять из дворца толпу шлюх.

– То-то же, – сказал Джервальт.

Моего ответа он не ждал, как и оправданий. Поклясться, что следила в первый и последний раз, тоже не попросил. Просто отпустил и продолжил спуск по лестнице, а мне пришлось торопливо поправить мантию и поспешить за высочеством.

Подумав, я решила не заострять внимание на специфическом эпизоде. Вместо этого уточнила, ибо была вероятность, что дикарь просто пошутил:

– И всё-таки, куда мы сейчас?

– Алечка, ты глухая? – прилетело в ответ. – Я же сказал – гулять!

К счастью, прогулка была не пешей, мы колесили по столице в карете. Из приятного: Джервальт держался адекватно, мимо проходящих девушек не лапал, не сморкался в рукав и из кареты вообще не выходил. Из катастрофичного: экипаж был открытым, так что магианну, сопровождавшую наследника, не увидели только слепые, да и тем, как понимаю, рассказали.

Отдельная прелесть – маршрут лежал мимо швейной лавки мадам Коко, и сама Коко как раз стояла на крыльце, и не заметить важную клиентку не могла.

Лицо портнихи вытянулось так, что захотелось выскочить из экипажа и помочь подобрать челюсть, но я, разумеется, осталась на месте. Сидела рядом с Джером и думала о том, что… теперь папа меня точно убьёт.

Образ разгневанного герцога Граньонского маячил перед глазами всю прогулку, и я никак не могла от него отделаться. В итоге услышала:

– И чего мы так вздыхаем?

– Мм-м?

Вздрогнула, потом сообразила, кто именно задал вопрос, и… вздохнула тяжелее прежнего. Но тут же взяла себя в руки и ответила с максимальной беззаботностью:

– Я не вздыхаю. У меня всё хорошо.

Судя по ухмылке, скользнувшей по небритому лицу, насчёт «хорошо» я погорячилась. В данный момент подопечный держался прилично, но он однозначно что-то замышлял.

Не испугалась я лишь потому, что никакие фортели его одичавшего высочества не могли сравниться с гневом папы, и мне… наверное, свечку в храме нужно поставить. Попросить высшие силы о том, чтобы отец узнал обо всём как можно позже. Желательно уже после того, как перевоспитаю этого дикаря.

Как ни странно, остаток дня прошёл вполне неплохо…

Ну, если не считать ужина в компании шести дикарей сразу – кронпринц изволил трапезничать в обществе свиты. Но если отринуть любопытные взгляды и ехидные смешки гостей, забыть про их коллективное чавканье и вытирание рук о скатерть, то лучше уж так, чем наедине с Джервальтом. Почему-то в присутствии посторонних он вёл себя гораздо корректнее.

Сразу после ужина, как только насытившиеся варвары ушли, принц заявил, что очень устал, да и я выгляжу «заезженной клячей», и бесцеремонно выставил меня за дверь.

Я даже возмущаться не стала. Напротив – обрадовалась возможности лечь пораньше.

Но, оказавшись у себя и обновив сторожевую сеть на входе в спальню, забеспокоилась. А вдруг Джервальт не проникся моими объяснениями и запланировал новую оргию? Вдруг его товарищи так охотно и быстро удалились, потому что отправились за девицами?

Пришлось выбраться из своих комнат и наставить на пути к апартаментам кронпринца сигнальных нитей. В итоге я опять осталась практически без сил – с такой регулярностью перерасхода мне был необходим накопитель. И серьёзный – вроде тех, что выдавали боевым магам во время войны.

Вот интересно, если обратиться в Совет с запросом, магистры сочтут воспитание престолонаследника достойной причиной?

Стоило проверить, но ввязываться во всю эту бюрократию не хотелось – ещё, чего доброго, заставят дополнительные экзамены сдавать. Да и в папином сейфе, кажется, хранилось что-то подходящее, а забежать домой точно было проще, чем сочинять официальное донесение Совету.

Несмотря на принятые меры предосторожности и усталость – как физическую, так и магическую – уснуть сразу я всё равно не смогла.

Во-первых, в голову упорно лезли нехорошие мысли. Воображение живо рисовало, как коварный развратник Джервальт втаскивает к себе девиц через окно. Или сам, закутавшись до бровей в плащ, крадётся в бордель. Впрочем, плащ – это я размечталась. С принца бы вполне сталось пойти в обитель разврата, совершенно не скрываясь, да ещё и радостно сообщить всем встретившимся, куда именно он идёт.

Во-вторых, лечь пришлось в платье – не выскакивать же по сигналу нитей в неглиже. И эта проблема так же нуждалась в решении. Ещё не лишним было бы обзавестись пригодной для долгих прогулок обувью.

Интересно, почётному личному секретарю полагаются выходные дни?

На такой вредной для нервов и репутации работе их должно быть десять на дюжину календарных! И каждый рабочий надо считать за четыре. А лучше за пять…

Вот где-то посреди мысленного составления дополнений к договору найма я и уплыла в царство тревожных сновидений.