Глава 16

Как в психоделическом сне, я покосилась на упомянутую особу и с некоторой отстранённостью отметила, что в их с распорядителем чертах много похожего. Вернее, слишком много. Девица – точно родственница, возможно, даже дочь.

Заслуженно или нет, но сразу вспомнились нестыковки при заселении во дворец и подозрение, что распорядитель не слишком доволен появлением некой магианны. Пожалуй, в других обстоятельствах я бы испытала какие-то чувства, а тут… Это всё было неважно. То есть совсем.

Вдох, выдох, и я всё-таки шагнула вперёд, чтобы пройти вдоль стройной шеренги, состоящей из разодетых, надушенных, идеально причёсанных и накрашенных красавиц. Одна лучше другой – вот честное слово! В какую-то секунду даже зависть взяла!

Но… я вернулась к сияющему выжидательной улыбкой мужчине, чтобы подхватить того под локоток, отвести в самый дальний угол комнаты и спросить:

– Почему здесь нет ни одной брюнетки?

– Как же нет? – пузач сделал честные глаза. – Уверяю, тут и брюнетки, и шатенки, и рыжие…

– Да. Но тогда почему все девушки перекрашены в платиновых блондинок?! – взвизгнула я, не сдержавшись. Стоит ли говорить, что оттенок был точь-в-точь как у меня?

Даже боюсь предположить, сколько сил потратили парикмахеры, добиваясь такого, реально сложного цвета. Впрочем, не в цирюльниках суть, а в том, что все потенциальные фаворитки, из которых я собиралась лично выбрать одну, были подчёркнуто похожи на меня. А у родственницы в лиловом даже крой платья с одним из моих нарядов совпадал!

– Магианна, послушайте…

– Не желаю ничего слушать, – зашипела я. Всё, терпение закончилось, сдержанность тоже иссякла. – Я же объяснила: мне нужна достойная девушка, которую я сама предъявлю королю, чтобы утвердить кандидатуру, а потом передам Джервальту! А вы мне что подсунули?

Чтобы утвердить кандидатуру фаворитки, я собиралась прибегнуть к помощи магистра Эризонта и считала, что это и есть самая сложная часть плана. Оказалось, что всё гораздо-гораздо хуже…

– Магианна, я не подсунул, – возмутился распорядитель, даже щёки надул, показывая, что вот-вот обидится на несправедливые претензии. – Я всего лишь выполняю распоряжение принца.

Терпение действительно закончилось, а ситуация была настолько оскорбительна, что я уже собралась нарушить закон и прибегнуть к боевому заклинанию. Однако, услышав последнее, остановилась и переспросила хмуро:

– Что?

– Его высочество Джервальт вчера вызвал меня к себе и прямым текстом сказал, что если дойдёт до отбора фавориток, то ему нужна тонкая, с платиновыми волосами и милым личиком. Вашего имени, конечно, не прозвучало, но… всем и так понятно, – распорядитель развёл руками. Мол, я не я, и вообще не виноват.

А я поняла страшное – папа меня не убьёт! Все будет гораздо, гораздо хуже!

Не знаю как, но папочка точно найдёт способ и заставит Джервальта Эрилара Четвёртого на мне жениться. И ждёт меня участь страшнее смерти – ритуал отречения! Хотя, если я правильно поняла и Оритания действительно хочет устранить престолонаследника, то…

Нет, додумать эту глупую истеричную мысль я не смогла – вернее, просто не стала. Развернувшись, направилась к выходу под прицелом изумлённых взглядов. Лишь в самом финале, когда уже переступала порог, кто-то из девиц осмелился спросить:

– Магианна, а как же мы?

– Никак, – буркнула я. – Всё отменяется.

– Как это? – послышалось требовательно-недовольное, а я поняла, что только что нажила дюжину врагинь, готовых на любую подлость. Впрочем, выбери я кого-нибудь, и их было бы всего лишь на одну меньше. Так какая разница?

В любом случае менять решение я не собиралась. Хотела сделать доброе дело, но раз у Джервальта совсем совести нет, то шиш ему, а не постоянная любовница, готовая терпеть причуды и способная подарить удовольствие, в котором Джер, судя по всему, так нуждается.

Пусть мучается! Пусть хоть лопнет от переизбытка своего… своих… своей…

Нет, додумывать, от чего именно следует лопнуть наследнику, я опять-таки не стала, разумно посчитав подобные мысли ниже своего достоинства. Просто вздёрнула подбородок и отправилась обратно, в привычное крыло.

До самого ужина я развлекала себя тем, что перебирала содержимое шкафа – старательно выискивала самые закрытые, самые унылые наряды, а красивые платья заталкивала подальше. Реально страшного в моём гардеробе оказалось до обидного мало, но порыв немедленно поехать к портнихе я подавила – только нового витка сплетен и не хватало моей умирающей в муках репутации.

Закажешь что-то построже – объявят Джервальта ревнивцем. А если посвободнее, так вообще в беременности заподозрят!

Кстати, о сплетнях…

Нет, не о тех, что клубились вокруг меня и принца. Эти я знать не желала, чтобы окончательно не впасть в уныние. А вот другие…

Конечно, лучшим вариантом было пойти в библиотеку и лично просмотреть все сегодняшние газеты, но такой привычки за мной не водилось, а привлекать излишнее внимание внезапным интересом к прессе мне не хотелось. Поручить Лиле добыть мне парочку изданий тоже было небезопасным. Пришлось пойти более сложным путём.

Дождаться вечера и, попросив горничную принести ужин, распылить в гостиной своих покоев пыльцу полосатой мальвы – лучшее средство, чтобы кого-то разговорить.

Наложить чары проще, но любое колдовство оставляет следы. А я знала, что дворцовую прислугу регулярно проверяют, и нисколько не стремилась объясняться с распорядителем, который и без того меня невзлюбил.

Пыльца же действовала, только пока ею дышишь, и входила в перечень условно разрешённых ингредиентов. Она не принуждала выбалтывать все секреты, просто повышала словоохотливость. Зная о применении мальвы, можно было легко контролировать уровень своей откровенности, так что я не боялась, что сама скажу что-то лишнее.

Стоило мне только спросить, что интересного в городе, Лила тут же принялась вываливать одну новость за другой: и про ярмарку на северной площади, и про драку в обувном магазине, и про пожар в казармах, и про сломавшийся фонтан в сквере у храма.

Я слушала её воодушевлённый щебет и всё больше хмурилась – ни единого слова не было сказано о вопиющем ночном происшествии. Ничего! Словно и не было наглого ограбления почтовой кареты. Словно мне приснились обездвиженные охранники и взломанный ящик с письмами.

Это было плохо… Очень и очень плохо!

Замалчивать разбойное нападение могли в двух случаях. Во-первых, если, придя в себя, ограбленные решили утаить сам факт грабежа. Только вот против этой версии выступала каждая монетка в прихваченном Джервальтом и его товарищами ларце. Не из своих же сбережений кучера и гвардейцы сопровождения возместили пропавшую сумму.

Во-вторых…

Вторая версия была куда правдоподобнее и абсолютно мне не нравилась. Сокрытие разбоя могли организовать по приказу и явно не из-за денег. А из-за того странного кристалла, что забрали дикари из потайного отсека. Значит, именно похищение этой штуковины засекретили.

И это было… Об этом было лучше не думать! Забыть!

Отослав Лилу с почти нетронутым ужином, я рано легла спать, искренне понадеявшись, что следующий день будет хоть немного лучше этого.

* * *

Ночь прошла плохо – кошмары, в которых меня вызывали на допрос в отдел государственной безопасности, чередовались со снами, в которых Джервальт обучал кандидаток в фаворитки какому-то неприличному дикарскому танцу. Вся дюжина крашеных блондинок скакала вокруг костра в юбках из перьев, а я стояла рядом с блокнотом и деловито отмечала высоту прыжков и уровень проявленной артистичности.

Неудивительно, что совсем не выспалась. То, что этим утром меня никто не будил и никуда не звал, тоже не добавило хорошего настроения. Вместо того чтобы радоваться минутам покоя, я почему-то обиделась и даже разозлилась.

Весь вчерашний день, сама не отдавая себе отчёта, я ждала, что вот-вот обо мне вспомнят. Позовут. Пусть даже снова втравят в какое-то далёкое от приличий приключение. Дадут повод высказать все претензии разом.

Стать забытой, выброшенной, словно надоевшая игрушка, оказалось неожиданно больно. Я прекрасно осознавала всю глупость этих эмоций, но всё равно злилась.

Умывшись и уложив волосы, я влезла в одно из отобранных накануне скучных платьев и поспешила связаться с наставником.

Он явно куда-то спешил, слушал невнимательно и то и дело просил излагать побыстрее, поэтому врать было легко. И я даже угрызений совести не чувствовала. Ни капельки! После странной беседы Эризонта с Оританией, невольной свидетельницей которой я стала, моя роль рядом с Джером стала вызывать сомнения.

Ещё позавчера доклад о поведении и распорядке дня подопечного казался чем-то безобидным и само собой разумеющимся. Сегодня же я радовалась возможности быть краткой. Присмотр за дикарскими выходками уже, по сути, превратился в шпионаж, а прививание дворцового этикета вполне могло обернуться чем-то похуже!

Каким бы ни был Джервальт, как бы я к нему ни относилась, он был кронпринцем – единственным законным наследником престола. И я совершенно не желала участвовать в кознях против него.

В нашей семье пару веков назад уже был случай, когда одна из моих прапрапрабабок умудрилась влезть в попытку переворота. Так ей потом пришлось три года в деревне под видом крестьянки прятаться – коров доить и в проруби стирать.

Лично я на коров не согласна!

Тем более что пра была уже немолода и то в мемуарах написала, что пришлось от поклонников клюкой отмахиваться. А я? Мне как со всеми этими пастухами-кузнецами бороться? В тараканов превращать? Так таких заклинаний пока не придумали.

Воображение живо нарисовало, как я в укороченном крестьянском платье бегаю вокруг стога от бородатого громилы, подозрительно похожего на Джервальта. На третьем круге я вдруг обзавелась вилами, и направление бега тут же изменилось. В смысле – теперь я гналась за «кузнецом» и пыталась пырнуть его зубцами пониже пояса.

Брр… Глупость какая!

Нет уж! Деревня – это точно не моё! Так что, если наставник надеялся втянуть меня в игры с устранением Джера, то он крупно промахнулся с кандидатурой «секретаря».

В покои его одичалого высочества я отправилась не сразу. Сначала убрала зерцало, по которому разговаривала с наставником, потом нарезала несколько кругов по комнате в безрезультатной попытке понять, как вообще быть.

Затем посетила ванную и предприняла очередную попытку придать лицу спокойное выражение. Несколько минут дыхательной гимнастики, и… В общем, причин, да и смысла и дальше оттягивать неизбежную встречу уже не было. Сделав последний максимально глубокий вдох, я пошла.

Прогулялась по коридору, вежливо постучала в первую дверь, после чего прошмыгнула в просторную прихожую. А едва вошла в гостиную, услышала:

– Привет, Сандра.

– Мм-м? – я аж споткнулась от неожиданности. Уж слишком дружелюбным был его тон.

Я подозрительно прищурилась, а принц широко улыбнулся. Он сидел в кресле, держа кофейную чашку, которая казалась игрушечной в его огромной лапище.

– Ну что ты вздрагиваешь? – продолжил улыбаться мужчина.

Уж не знаю почему, но захотелось попятиться. А лучше – выйти из покоев и вернуться в полном доспехе с алебардой наперевес!

– Алессандра, расслабься, – повторил Джервальт с этакой усталостью. – Знаешь, меня очень утомило наше противостояние. Давай проведём этот день иначе?

– Иначе – это как? – не поддалась на спокойный тон я.

– Мирно. Без борьбы, ссор и попыток уколоть друг друга.

Я предложением не впечатлилась и глянула исподлобья.

– Мне действительно надоело с тобой сражаться, – вновь подал голос Джервальт. – Давай мириться? Я ведь даже подарок для тебя приготовил…

М-да?

Мой скепсис никуда не делся, и от слов и тона подопечного по-прежнему веяло подвохом, но я подумала и кивнула – просто с учётом того, что доспех и алебарда против Джервальта всё равно не помогут, стоило рискнуть.

– И что за подарок? – спросила осторожно.

Не то чтобы стало интересно, но я ведь девушка и тоже люблю, когда мне что-нибудь дарят. И вдруг подарок будет приятным? Вдруг мне понравится и мы… в самом деле найдём общий язык?

– Мм-м… – ответил Джер, светским жестом отставляя чашку на столик.

Он улыбнулся снова, плавно поднялся и ушёл в кабинет. Вернулся практически сразу, неся объёмную, перевязанную широкой розовой лентой коробку. Ещё несколько секунд, и коробка оказалась водружена на другой, свободный от чашек и прочих вещей столик. А Джервальт махнул рукой и сказал с гордостью:

– Вот!

Принц улыбался так, словно принёс настоящее сокровище, и я дрогнула. Проследовав к столу, сдёрнула ленту, сняла крышку и убрала лист дорогой упаковочной бумаги, которая лежала поверх.

Ну а заглянув в коробку… нахмурилась.

– Это ещё что?

Осторожно, ещё не понимая, я извлекла нечто поистине странное – этакие миниатюрные кандальные браслеты. Подобные кандалы могли застегнуться лишь на очень тонком запястье. Вдобавок они были задекорированы мехом и…

– Это горностай? – с сомнением уточнила я.

– Именно, – последовал довольный ответ.

Я правда не поняла! А под следующим слоем упаковочной бумаги обнаружила плётку. Короткую, но самую настоящую, и тоже с «хвостиком» горностая на конце.

Новый слой бумаги, и тут до излишне доверчивой магианны дошло, а по щекам и шее резко разлился жгучий румянец. Просто там была метёлка наподобие той, которую я спалила в первую ночь.

– Вы… – я подняла ошалелый взгляд на Джера. – Что вы…

Договорить не смогла, онемела от переизбытка эмоций. А ещё вспомнилась вчерашняя возмутительная встреча с претендентками в фаворитки, и в голове что-то перемкнуло. То есть совсем.

– Это ещё не всё, – принц прямо-таки засиял. – Ты дальше смотри. Кстати, аксессуары совершенно новые. Более того, изготовлены по индивидуальному заказу, лично для тебя. Там даже гравировка с твоими инициалами имеется.

Я открыла рот, но слов не нашлось. Заклинания, способного немедленно поставить высочество на место – тоже. В смысле понятно, что магия в случае с ним не действует, но будь Джервальт уязвим, я бы заклинание тоже не нашла.

Возмущение было слишком сильным. Ошеломляющим! Единственное, на что меня хватало – стоять и потрясать той самой метёлкой. Да как он посмел? Да как он мог?

– Сандра, милая, отомри, – ласково сказал Джер.

Удивительно, но в этот миг меня в самом деле отпустило. Способность говорить и мыслить вернулась, и я прошипела:

– Да как ты посмел?!

– Хм… Подожди, малышка. – Всё. Нормальность с Джервальта сдуло, теперь он улыбался ну очень красноречиво. Издевательски! – Почему ты так разозлилась? Только не говори, что тебе не нравится.

– Ты!!! – во всё горло заорала я.

Заклинание, подходящее ситуации, кстати, тоже вспомнила – на ладони, свободной от метёлки, вспыхнул ярчайший боевой пульсар, готовый сорваться и… не причинить вреда высочеству, зато разнести половину покоев.

– Эй-эй! – подопечный весело попятился. – Алечка, по какому поводу истерика? Что не так?

Он отскочил, а я всё-таки швырнула пульсаром. Только в следующую секунду боевой шар поймали огромной лапищей и погасили, как какой-то безобидный уголёк. Даже не уголёк, а вылетевшую из костра искру.

После этого прозвучало:

– Ну, Алечка…

– Убью! – пообещала я, вновь тряхнув метёлкой.

– Мм-м… ты не понимаешь, – в этот раз кронпринц улыбнулся сладко, – предполагается, что доминировать в нашей паре буду я.

Он сказал, а я шумно втянула воздух и резко успокоилось. Горячая ярость сменилась яростью холодной – кто-то хочет войны? Что ж! Погасив новый боевой пульсар, который вспыхнул на ладони почти непроизвольно, я медленно осмотрела и отбросила злосчастную метёлку. Потом шагнула к столику и подхватила украшенные мехом кандалы.

Джер, видя мой манёвр, вопросительно заломил бровь, но молить о пощаде было поздно. Секунда, загадочная полуулыбка, и я скользнула к нему…

Шаг, ещё один, и ещё… а потом я положила ладонь на мужскую грудь и, привстав на цыпочках, шепнула:

– Всё. Не могу больше.

– То есть? – отозвался дикарь недоумённо.

– Ты победил, – опустив ресницы, пробормотала я.