Глава 24

Следующая неделя прошла очень тихо. Кадеты старших групп готовились к экзаменам, поэтому сидели смирно, слушали внимательно, и Александрина старалась не загружать их банальным списыванием или зубрежкой. Молодые люди были рады отвлечься от бесконечного повторения формул и афоризмов, разыгрывая сценки различных ситуаций:

– Кадет Боур, Вы пришли с прошением к высокопоставленному лицу, – раздавала роли Лина, – кадет Смуар, а Вы – знатное лицо, принимающее прошения.

Два стула, тетрадь и шарф, изображающий кушак вельможи, вот и весь реквизит, но фея долго еще вспоминала пафосно надутое лицо смешливого кадета, выпятившего живот для полного соответствия роли.

– А теперь светская беседа в салоне благородной дамы! – объявляла Александрина, усаживаясь на стул и жеманно обмахиваясь веером. – Кадет Илайс, что нужно сделать в первую очередь?

– Поприветствовать хозяйку дома, – ответил младший сын графа, изящно склоняясь к руке преподавательницы.

– Верно, – поощрительно улыбнулась она, – а как следует приветствовать остальных дам?

– По старшинству, – не задерживаясь, ответил юноша.

– По старшинству в том случае, если все присутствующие дамы равны по положению или ниже хозяйки, однако, если в гостях у графини Вы увидите герцогиню, то сразу после хозяйки следует подойти к ней и засвидетельствовать свое почтение. Также в этом случае следует здороваться с дамами по знатности, а равных уже делить по возрасту.

Лина встала, подошла к доске и написала: «хозяйка дома», «герцогиня», «графиня молодая», «графиня вдовствующая», «дочь графа», «виконтесса», «баронесса», «вдовствующая баронесса», «юная леди без титула», а затем повернулась к ученикам:

– Итак, кто правильно поздоровается с означенными дамами?

В таких играх занятия пролетали быстро. Младшие вели себя более шумно, поскольку их подогревали мечты о поездке на пикник в честь тезоименитства Ее Королевского Высочества наследной принцессы Луизы-Каролины-Шарлотты, но все же уважение к молодой преподавательнице удерживало их в рамках. Средние классы готовились к сдаче зачетов и тоже не особенно шумели, так что в целом Александрину беспокоила только грядущая встреча с госпожой Мафалдой и ещё…кадет Берг.

Этот мрачный молодой человек постепенно стал тенью Александрины. Она просто не знала, где он может возникнуть в следующую минуту. Поначалу девушка каждый раз вздрагивала при появлении подростка, потом привыкла. Правда, буквально на следующий день после исцеления сына доктора ее вызвал к себе генерал.

Фея шла в кабинет начальства не без трепета. По Корпусу уже разнесся слух, что доктор Клоппке обследовал Рихарда всеми известными науке способами, признал его вменяемым, но потерявшим кусок памяти с того самого момента попадания ядра в палатку, и до осознания себя в клетке. Вздохнув свободнее, лекарь пообещал сыну восстановить его лицензию и помочь с трудоустройством, а пока молодой человек работал помощником своего отца, показывая отличное знание медицины.

Однако разговор зашел не о чудесном исцелении больного – доктор не стал болтать, кому его сын обязан избавлением от ужаса, и многие считали, что Рихард вернулся в разум благодаря течению времени, унимающему скорби.

– Госпожа Роден, – помолчав, начальник Корпуса отложил перо, которое крутил в руках, – скажите, чем вызвана маниакальная привязанность к Вам кадета Берга?

Лина тихонько вздохнула и коротко обрисовала ситуацию на первом уроке:

– Мальчику внушают, что женщины недостойны внимания мужчины, но он еще помнит, что в его семье все было иначе. Иногда мне кажется, что он пытается подловить меня на каком-либо неблаговидном поступке, чтобы подтвердить слова опекуна, а потом, словно наказывая себя, кружит поблизости, подавая платок или меняя чернила в чернильнице. Боюсь, это может кончится плохо, – искренне посетовала девушка и призналась: – я не знаю, что мне делать, господин генерал, если я оттолкну его, он окончательно озлобится на весь женский пол и никогда не обретет счастья, достойного воина и мужчины.

Генерал похмыкал, улыбнулся в густые усы и сказал:

– Я понял Вашу тревогу, госпожа Роден. Скоро каникулы, и мы попробуем найти решение проблемы.

Александрина ушла немного успокоенная, а позже узнала, что начальник Корпуса распорядился выписать карантинный лист кадета в свое загородное поместье. Из беседы с полковником Олдстоуном девушка узнала, что у генерала есть супруга, две дочери, три невестки, четыре внучки, кузина и сестра, и все эти дамы собираются летом в его доме, поскольку мужчины выезжают на маневры со своими полками, и могут навещать их там едва ли не каждый день.

Представив мрачного Берга в огромной компании очаровательных дам разных возрастов, Лина не удержала улыбку. Ей было приятно, что генерал готов оказать помощь кадету, пусть и такую необычную.

Глава 25

Наконец, наступил день пикника. С утра небо хмурилось, и дядьки расстроено крякали, поглядывая на облака. Дети с раннего утра пыхтели, приводя в порядок форму, оправляя складки и манжеты. Старшие классы старательно укладывали волосы в строгие низкие хвосты, перевязанные черными бархатными лентами. Такая прическа, достойная аристократов и офицеров, полагалась лишь выпускникам, младшие классы брились на лысо, средним позволялась челка и более длинный «ежик» на голове, и лишь в последний год учебы юноши учились ухаживать за волосами, плести косы, укладывать волосы в мешочки или прятать под ленту. Александрину позвали, чтобы оценить внешний вид выпускников и заодно напомнить кадетам обращение с дамами на пикнике.

Фея взволнованно обошла всех малышей, расправляя воротнички, затем прошла вдоль строя средних классов, аккуратно приглаживая встопорщенные челочки. Мимо старших классов она прошла «дамской» походкой, пристукивая изящным шелковым зонтиком, бросая взгляд на кадетов из-под густых ресниц. Это сработало – парни подтянулись, лица их приобрели благородно-мечтательное выражение, вполне достойное появление при «Малом Дворе», как иногда называли круг друзей Наследника.

По сигналу унтера к распахнутым воротам стали подъезжать длинные экипажи, в которые строем входили кадеты. Александрина полагала, что она, как преподаватель, поедет с младшими воспитанниками, но к ее удивлению, девушку пригласил в коляску генерал Ишимов:

– Госпожа Роден, прошу Вас, – мужчина указал на великолепное, сверкающее лаком ландо и пояснил: Ее Высочество прислала этот экипаж специально для Вас.

– Надеюсь, Вы не откажетесь сопроводить меня, Ваше Превосходительство? Я очень волнуюсь! – присела в реверансе Александрина.

Генерал улыбнулся в усы и заверил девушку, что не оставит ее в одиночестве.

– Вы не будете возражать, госпожа Роден, если к нам присоединятся полковник Олдстоун и доктор Клоппке?

– Нисколько, – заверила его фея.

В центре города экипажи ужасно грохотали по брусчатке, не давая пассажирам перекинуться словом, но в предместьях стало тише, дорогу укрыли тенью высокие деревья, и Александрина невольно расслабилась и залюбовалась пейзажем. Ее мысли плавно свернули к осознанию того факта что она… примирилась со своей темной магией! Не просто привыкла, или притерпелась – научилась использовать на пользу людям, стала строить планы, включающие в себя применение темных способностей, а еще понемногу привыкла к тому, что она служит Короне. Вот такое странное, неудобное чувство, наполняющее ее гордостью.

От мыслей ее отвлек генерал:

– Госпожа Роден, сегодня запланированы соревнования кадетов, Ее Высочество будет вручать награды, а Вас я попрошу быть на старте, чтобы подавать сигналы.

– Как скажете, Ваше Превосходительство, – улыбнулась девушка и пошутила: – я захватила кружевной платочек.

Из всей компании молчаливым и мрачным оставался только доктор. Он крепко сжимал ручку своего саквояжа и пристально наблюдал за экипажами, в которых ехали кадеты, словно ждал, что мальчишки вот-вот как горох посыплются на дорогу. Невольно проникаясь мрачным настроением спутника, Темная фея прикрыла глаза, позволяя тени ресниц создать полумрак, чтобы выделить потоки магии и…вздрогнула! Ее темный шлейф безмятежно стелился за спиной, а вот светлые ауры мужчин щетинились точно иголки, потому что вокруг них кружили страхи. В тени экипажа бежало сразу несколько крупных тварей с бульдожьими челюстями и длинными шипастыми хвостами. Несколько преподавателей-офицеров ехали верхом, и за ними, точно гончие на охоте, стелились узкомордые напряженные звери с зубастыми пастями и встопорщенной иглами шерстью.

Дети были счастливы, их экипажи ехали свободно, а вот старшие воспитанники были укутаны в паутину сомнений и страхов столь плотно, что у Лины заломило виски.

– Ваше Превосходительство, – она осторожно дотронулась до обшлага генеральского мундира, – кадеты взволнованны, могут натворить глупостей, Вы позволите немного смягчить их состояние… моей магией?

Генерал нахмурился, оценил растянувшиеся по дороге экипажи и медленно кивнул, соглашаясь:

– Хорошо, госпожа Роден. Я позволяю Вам воздействовать на кадетов своей магией, если Вы поклянетесь не причинять им вреда! – проговорил он стандартную формулу разрешения для публичного применения магии на людях.

– Клянусь! – девушка стянула перчатку, подняла ладонь, позволяя силе на секунду проявиться, туманным серым вихрем и снова втянуться под кожу.

Мужчины синхронно кивнули, подтверждая принятие клятвы. Между тем, Лина сняла с пояса сумку-кошелек, вынула пару зелий капнула их на ладонь и подула в сторону кадетов, насыщая мысли спокойствием, радостью, довольством. Паутина неуверенности медленно таяла, страхи ныряли в придорожные канавы, лица детей озаряли улыбки. Даже воспитатели вдруг вспомнили, что вокруг них весенний день, тучки разошлись и дорога превратилась в приятную прогулку.

– Право, госпожа Роден, это просто поразительно! – выдохнул доктор и расслабился.

– Согласен, – полковник, подхватил руку феи и поднес к губам.

Вскоре впереди показалось королевское поместье. Это был совсем небольшой дом, беленький, уютный с темной черепичной крышей и яркими желтыми арками. Вечнозеленый плющ вился по специально вкопанным у стен столбам, темные ели служили фоном и самому зданию, и нескольким отдельно стоящим флигелькам, вероятно, предназначенным для свиты.

В пику скромности дома сад вокруг был удивительно большим и красивым. Ажурная ограда с воротами отделяла королевские владения лишь со стороны дороги, а дальше тянулась высокая колючая живая изгородь, исчезающая в густом лесу.

Едва коляски с кадетами въехали в ворота, как на широком газоне засуетились люди. Александрина с удовольствием рассматривала два высоких шатра, множество покрывал с подушками, пыхтящие в сторонке самовары и огромные корзины, накрытые белоснежными салфетками. Ее взгляд легко обнаружил добрую дюжину больших палаток, стоящих на пригорке чуть в стороне. Там же блестели медью умывальники, сияли свежим тесом длинные скамьи, было понятно, что Их Высочества заранее приготовились к приему почти трех сотен гостей.

Лужайка с другой стороны аллеи была полностью отдана под развлечения. Тут были вкопаны столбы, вырыты ямы, устроены хитрые руколазы, тоннели, мишени и что-то еще столь же сложное, предназначенное для соревнований кадетов. Полковник Олдстоун глянул одобрительно на все это и сказал:

– Здесь можно будет неплохо погонять старшие курсы.

Генерал тоже оценил переплетение канатов и столбов:

– Его Высочество знает, чем занять мальчишек!

Лина же с гораздо большим интересом смотрела на яркие флажки, украшающие лабиринт из низких зеленых кустиков, на вертушки из поющего дерева, на колокольчики, гроздьями висящие на деревьях. Во всем тут чувствовался праздник и для девушки, давно уже знающей лишь школьные балы все эти украшения были глотком свежего воздуха. Она даже перестала опасаться солнца, выглянувшего из-за туч. Настроение улучшилось, несмотря на то, что вокруг было гораздо больше людей, чем она когда-либо видела.

Коляски выехали посыпанный щебенкой круг, остановились перед высоким крыльцом. Генерал неторопливо сошел на землю, следом молодцевато соскочил полковник и подал руку Александрине. Доктор Клоппке спускался последним, продолжая крепко держать свой саквояж. Гостей встречали немолодая уютно-округлая дама в черном платье с белоснежной манишкой и сухопарый господин в ливрее с королевским гербом.

– Доброго дня, господа, – дама с достоинством сделала книксен, – меня зовут госпожа Бон-Бон, я служу Ее Высочеству, ко мне обращайтесь на счет кухни, белья и припасов.

Следом, скроив очень чопорную мину, поклонился мужчина:

– Меня зовут господин Прюдон, – проговорил он с таким видом, словно у него болели зубы, – ко мне обращайтесь по всем остальным вопросам.

Мужчины коротко кивнули в ответ, а Лина постаралась улыбнуться.

– Ее Высочество приглашает Вас пройти в гостиную, – улыбнулась в ответ женщина, – за кадетами присмотрят.

Честно говоря, девушка была не уверена в способностях здешних слуг управиться с толпой подростков, точно горох высыпавшихся из пролеток, однако мужчины невозмутимо последовали за экономкой, и фее не оставалось ничего другого, как вместе с ними войти в особняк.

Внутри загородная резиденция оказалась очень уютной, светлой и семейной. Прямо у порога стояла детская лошадка на колесиках, чуть дальше расположилась плетеная детская коляска с нежно-розовыми атласными занавесками. На обувнице стояли галоши, рядом на вешалке висели плащи и пальто. Судя по всему, в доме просто не было отдельных гардеробных, поэтому холл был точно таким же, как и в любом не слишком богатом семейном доме.

Госпожа Бон-Бон проводила гостей в милую комнату, уставленную диванами и креслами. Кроме красивого голубого гарнитура, в комнате находились небольшой круглый стол, большая ваза с цветами и камин, украшенный часами. Не успели гости оглядеться, как распахнулась дверь в противоположной стене, и в гостиную быстрым шагом вошел Наследник. Следом за ним шел хмурый лорд Кавендиш.

– Господа офицеры, госпожа Роден, рад видеть, – коротко сказал принц, когда все поклонились. – Не будем терять времени. Господин генерал, сейчас во вверенном вам Корпусе идет обыск. Не пугайтесь! – Франц-Кристиан поднял руку, успокаивая начальника, – это вынужденная мера. Среди сотрудников Вашего заведения притаился маг, угрожающий безопасности королевства. Именно поэтому сегодня все дети останутся здесь. Для Вас, госпожа Роден приготовлена комната в доме. К сожалению, всем остальным мы можем предложить только шатры, но в них вполне комфортно.

– Ваше Высочество! – Лина закусила губу, – мне лучше быть вместе с детьми, поскольку я неплохо отгоняю ночные страхи.

– Я ценю Вашу самоотверженность, госпожа Роден, – голубые глаза Наследника смотрели на девушку весьма серьезно, – поэтому не смею отговаривать и все же прошу Вас воспользоваться гостеприимством моей супруги и отдохнуть. Думаю, что до официального награждения детям ничего не угрожает. А пока, господа, прошу меня понять и принести клятву о неразглашении!

Возражать никто не стал. Сразу после принесения клятвы, Александрину проводили в маленькую спальню на втором этаже. Румяная горничная принесла ей кувшин с теплой ароматной водой для умывания и показала, что камин полон дров, – только спичку поднести. Тут же на подставке стоял медный чайник, полный воды, рядом лежал мешочек с заваркой и стояла сухарница, полная сладкого печенья и мед.

– Вот, госпожа, Ее Высочество распорядилась приготовить все, чтобы Вам было удобно! – сказала служанка, помогая Лине пригладить растрепавшиеся в пути волосы.

– Передайте Ее Высочеству мою глубочайшую благодарность, – ответила фея.

Ей было очень приятно знать, что будущая королева страны так позаботилась о ней.

– Непременно передам, – улыбнулась горничная и уточнила: – Вас проводить на площадку для соревнований, или Вы посмотрите на выступления из окна?

– А какие распоряжения оставила Ее Высочество? – Александрина не знала, как ей быть.

– Насколько я знаю, сейчас детей накормят, потом разделят по возрасту и проведут соревнования. К вечеру будет награждение и подарки. Для преподавателей накроют отдельный плед, а Вас, генерала и полковников Ее Высочество приглашает присоединиться к трапезе в столовой.

– Я с удовольствием приму приглашение, – заверила девушку фея, – а сейчас, пожалуй, навещу детей.

Ее без возражений проводили в парк. Там все шло, как по маслу: унтера построили кадетов по классам и группами, потом по десять человек подводили к умывальникам, а затем такими же группами вели на лужайку, с приказом занять пледы, усыпанные подушками. Возле каждого импровизированного «стола» уже стоял лакей с корзинами. Каждый воспитанник Корпуса получал глазированную булочку, кусок ветчины и большую кружку брусничного морса.

Кроме того, на каждый плед выставлялась изрядные миски моченых яблок, соленых огурцов, чищенной моркови и тонко шинкованной квашенной капусты. В центре каждого стола лежала коврига серого хлеба, стоял бочонок с квасом. Успевшие позабыть о завтраке кадеты молниеносно разделили угощение и принялись жевать, поглядывая на приготовленные к соревнованиям полосы препятствий.

Александрина неторопливо обошла лужайку, присмотрелась к лакеям, отметила великолепную организацию мероприятия и, наконец, успокоенная, присела на толстое покрывало, постеленное для преподавателей. Тут вместо морса был чай, а к нему – печенье и булочки. Для мужчин приготовили сандвичи с ветчиной и сыром, соленья же сервировались не мисками, а изящной «горкой» полной тарелок. Пока вежливый слуга наливал ей чай, младшие кадеты уже закончили трапезу, утерлись влажными полотенцами и под присмотром «дядек» отправились в лабиринт.

Дежурный офицер зычным голосом зачитал мальчишкам правила: на время пробежать небольшую полосу препятствий, включающую в себя лабиринт из постриженной изгороди, узкое бревно, перекинутое через ручей, и какие-то непонятные с первого раза мешки и корзины. Фея с интересом рассматривала это сооружение, и тут ей напомнили, что в отсутствие Ее Высочества ей, как единственной даме, предоставляется право подавать сигнал к началу забега. Пришлось Александрине встать возле длинной беленой доски, обозначающей старт и приготовить свой кружевной платочек.

По взмаху ее руки кадеты рванули с места и помчались вперед, перепрыгивая через корзины. Груду мешков пришлось перелезать, безжалостно пачкая начищенную форму. Дальше было бревно, вкопанные столбики, по которым следовало скакать, словно по кочкам на болоте, затем, – еще одна груда мешков и, наконец, лабиринт. Добежав до зеленой изгороди, мальчики получили по яркому флажку на длинной палочке и скрылись в зарослях. Высоко поднятые флажки показывали дядькам, где находятся подопечные и позволяли зрителям болеть за полюбившегося участника.

Чтобы забава не растянулась на слишком длительное время, дежурный офицер выпускал на старт следующую пару кадетов каждые пять минут, так что на каждом этапе пути кто-то бежал или полз, в лабиринте мелькали флажки, а на финише уже собралась группка мальчишек, прошедших испытание. Они криками подбадривали тех, кто бежал и громко кричали, когда кто-то срывался со столбика или бревна, или путался ногами в корзинах.

Бурные эмоции, азарт, шум, смех… Сохранять спокойствие оказалось непросто, и в какой-то момент девушка не удержалась – запрыгала, поддерживая и переживая. Восторг Лины поутих, когда сзади вдруг раздался нарочито-скучающий голос:

– Вам весело, госпожа Роден?

Александрина повернулась, с трудом сдержав гримасу отвращения. За спиной стоял лорд Кавендиш во всем своем великолепии. Камзол черного цвета отделан не золотым шитьем, а вишневым шнуром и мелкими каменными бусинами, белоснежная пена кружев у запястий и в вырезе. Безупречно завязанный галстук, стянутые в низкий хвост волосы. Кажется, советник намеренно был одет так, чтобы не выделяться среди черно-алых мундиров кадетов и наставников.

Однако присмотревшись, Лина кое-что поняла: лорд Кавендиш сам когда-то учился в Кадетском Корпусе! Об этом кричали его выправка, укладка волос и даже безупречно начищенные сапоги. Обычный придворный предпочел бы башмаки с пряжками, или легкие туфли, подобные бальным, а лорд вышел на зеленую лужайку в сапогах!

Все эти размышления заняли у феи не более одного вдоха:

– Мне весело, милорд, – ответила она, приседая в книксене.

– Вы нашли мага? – сухо осведомился Кавендиш.

Александрина виновато закусила губу:

– Еще нет, милорд, прошу прощения, я отвлеклась.

– Я вижу, – раздражённо бросил мужчина и вдруг, шагнув в сторону, перехватил разогнавшегося кадета.

Мальчик бежал, крича что-то друзьям, бегущим следом, и едва не врезался в фею.

– Кадет! – строго гаркнул лорд не хуже дежурного офицера.

– Кадет Файвор, сэр! – выпалил воспитанник, тараща глаза.

– Принесите извинения госпожа Роден! Вы едва не сшибли ее с ног!

– Прошу прощения, госпожа Роден! – выпалил мальчик.

– Можете идти, кадет, – ответила Лина и повернулась к детям. Лорд прав, она забылась, а ведь у нее здесь важное дело и не одно.