Американский зоолог Р. Б. Коулс знал, что расцветка чаще всего нужна птицам и млекопитающим или для игры в прятки, или для привлечения внимания. С одной стороны, животному нужно скрыться от хищников, с другой — превзойти конкурентов в демонстрации своих сексуальных достоинств. Почему же для людей мы делаем исключение и ограничиваемся чисто физиологическими эффектами? Саму идею, что черная кожа адаптивна в жарком климате, Коулс считал нелепой, апеллируя к старой доброй идее о том, что темная поверхность поглощает тепло лучше, чем светлая.

Ученый вспоминал принцип, сформулированный немецким орнитологом Константином Глогером. Тот обнаружил, что многие пустынные птицы выглядят тускло и блекло на фоне их ярких родственников из тропических лесов. Понаблюдав за различными животными, Глогер пришел к выводу, что среди родственных форм те, кто живет во влажном и жарком климате, часто окрашены ярче, чем обитатели сухих и холодных областей. Причиной, вероятно, была необходимость сливаться с фоном. Можно, конечно, найти и иные объяснения — к примеру, нужно отражать или, наоборот, поглощать больше тепла. Однако, по мнению Коулса, сезонные колебания — от холода к жаре и обратно — делали такие выгоды сомнительными. Почему темноокрашенные звери обитают там, где много тени от растительности, где влажная почва, облака и обильные осадки? А там, где яркое освещение, и животные окрашены в светлые тона? Потому, что животное должно соответствовать отражательной способности окружающей среды — так ему будет проще ускользнуть от глаз хищника. Маскировка — фактор выживания, о чем писал еще Дарвин. Чем больше света поглощает шкура животного, тем сложнее его заметить. Почему бы не применить эти правила к человеку? Обратите внимание, что кожа европейца отражает 45 % падающего света, а кожа негра — только 16 %! Вспомните теперь, как когда-то вы глядели в лесную чащу и не могли понять, кто прячется в тени? Так и древний темнокожий человек, живший в джунглях, буше или высокой траве, на рассвете или на закате был бы менее заметен, чем белый. Вы сомневаетесь? Да ведь даже спецназовцы, какие-нибудь коммандос, знакомые нам из кино, перед решающей операцией раскрашивают лица и другие открытые части тела черной краской. Чтобы не засек противник (вообще-то, современный камуфляж состоит из сочетания коричневого или серого и зеленого цветов, но опустим эту мелочь). Для древнего охотника было критически важно подкрасться незамеченным к добыче и не попасться в зубы сумеречным охотникам.

Вероятно, вы ждете идеи о том, что люди посветлели, когда мигрировали «в заснеженную Европу»? Но гипотеза Коулса не настолько смела. Он всего лишь полагал, что появление одежды, орудий и особенно приручение собаки, с ее тонким чутьем, изменили тактику охоты и снизили важность естественной маскировки.

Гипотеза Коулса не получила развития. Многое противоречило высказанной идее. Слишком уж четко распределение кожной пигментации ложилось на географическую карту, причем самые темные люди оказывались не там, где влажные тропические леса создают «много тени», а в областях, где круглый год максимальное количество солнца.

Вопросы исчезновения волос и эволюции расцветки в представлениях ученых часто шли рука об руку. Это неспроста, и о такой естественной связи мы еще поговорим. Те же самые авторы, гипотезы которых мы уже обсуждали в первой части книги, не избежали соблазна сказать свое веское слово по поводу цвета кожи.

Вспомните, какой была центральная идея в концепции Луиса Болька, и тогда вам несложно будет догадаться, как этот ученый представлял эволюцию пигментации. Разумеется, сквозь призму фетализации. Светлая кожа покрывает плод в материнской утробе даже у сильно пигментированных людей. Значит, задержка развития — неотения — ведет к посветлению покровов. В процессе эволюции происходило подавление синтеза пигмента в коже, волосах и глазах, так что цвет постепенно менялся, переходя в коричневый, красный, желтоватый, и, наконец, некоторые люди совсем побелели. Как вы понимаете, у Болька «нордическая раса — самая фетализированная» (читай — прогрессивная) по признаку цвета кожи.

Зоолог Уильям Джон Гамильтон не одобрял «ультрафиолетовую» гипотезу. Десятки тысяч лет назад «человек не был кровельщиком или пастухом, который целый день торчит на солнце», — писал он. Тем более мы не смогли бы полететь из северного Петербурга в жаркий Шарм-эш-Шейх в отпуск и там обгореть. Нынешние проблемы с УФ-излучением — вне эволюционного контекста. А что же в контексте? Гамильтон во главу угла ставил терморегуляцию. Найти с этой точки зрения пользу пигментированной кожи непросто: как ни крути, темная поверхность поглощает тепло эффективней, чем светлая. Зачем нам лишний нагрев вблизи экватора, где и так жарковато? Тем не менее Гамильтон считал, что темная кожа на открытых участках тела некоторых приматов вроде горилл служит для «максимизации теплообмена». Обезьяны не выносят холод, но прекрасно выдерживают экстремальную жару. И любой может наблюдать, придя в зоопарк «хоть в тропиках, хоть в умеренных широтах», как черные приматы подставляют свою безволосую грудь, ладони, стопы и лица навстречу солнцу, когда им холодно. Точно так же когда-то и наш шерстистый предок обладал безволосой грудью, кожа на которой потемнела и работала как радиатор для аккумулирования тепла. В дальнейшем человек изобрел жилища, одежду, овладел огнем и стал меньше зависеть от превратностей погоды. Дальше идет классическая «одежная» гипотеза исчезновения шерсти: когда волосы на теле поредели, то, поскольку кожа на груди уже была темной, остальная «заодно» получилась такого же цвета.

Невероятную изобретательность Гамильтон проявил, предлагая разные объяснения светлой кожи жителей высоких широт. Без разницы, какой была кожа под волосами, а тем более под накидками из шкур, в которые заворачивались пещерные жители. Почему бы ей не быть светлой — ведь светлая она под шерстью у шимпанзе? А может, северному человеку приходилось больше бегать жаркими днями (?!), поскольку на севере летний день длиннее, а доступной пищи меньше. В полуденные часы охотник сбрасывал одежду, чтобы активнее охлаждаться, и тут светлая кожа, отражающая тепло, оказывалась кстати…

Куда заводит нас наукообразная риторика? Буквально до попыток доказать, что черное — это белое, а на севере опасность перегрева выше, чем в тропиках.