Эпилог

Иногда мне кажется, что лучше бы я вообще не просыпалась. Я думаю о том, что было бы, если бы Феррик оставил меня на полу рядом с телом отца и если бы в ту ночь на нашем острове не было целителей с Сантоса. Мне бы никогда не пришлось разбираться с трупами. Их были сотни: воины с Зудо, маги времени с Кероста и королевские солдаты. Мне бы не пришлось отправлять в тюрьму тех, кого я когда-то считала семьей, как отца Касема, или видеть скорбящие, разбитые семьи.

Мне бы не пришлось отвечать на вопросы ложью.

Ты победила Кавена своей магией? Неужели ты сбежала для того, чтобы защитить королевство? Знал ли Верховный Анимант о нападении? Знала ли о нем ты?

Мне не нужно было бы жить с половиной души и полагаться на другого человека, чтобы поддерживать свое существование.

Иногда мне кажется, что все было бы гораздо проще, если бы Визидия позволила мне умереть.

Но каждый раз, когда эти мысли приходят мне в голову, я вспоминаю, как впервые открыла глаза и увидела лицо матери. Оно было теплым, как солнце, и слезы падали из ее глаз, как звезды. Я помню, как крепко меня обнимала Ватея. Как Феррик плакал, уткнувшись в мои волосы, и я плакала вместе с ним, обхватив его руками. Я помню, как Юриэль шептал мне благодарности, словно молитву, и как Касем преклонил передо мной колено. Мира не отходила от него с того момента, как он поднялся на ноги.

А еще я вспоминаю Бастиана, дрожащего, окровавленного и испуганного, но обнимающего меня с искренним облегчением. Я помню невысказанное обещание, которое он дал, когда взял меня за руку и больше ее не отпускал. Повернув голову, я наблюдаю за тем, как мягко поднимается и опускается грудь Бастиана, когда мы лежим в саду, где все началось.

Этот человек владеет частичкой моей души. Я думала, что когда-нибудь это произойдет, но теперь, когда решение было принято за меня, от одной мысли об этом у меня скручивает живот. Как я могу поверить, что все это – реальность?

Я стараюсь не думать о власти Бастиана надо мной, потому что эта власть не будет вечной. Я не позволю проклятью диктовать, с кем я должна проводить свои часы или кого я должна держать при себе. Бастиан важен для меня, но я не хочу, чтобы проклятье определяло мои чувства. Я хочу, чтобы он был рядом, потому что я выбрала его.

Он едва заметно вздрагивает, и по его груди все чаще пробегает дрожь. Хотя он почти восстановился – его тело все еще ослаблено и изо всех сил пытается справиться как с внезапным пробуждением его собственной магии, так и с проклятием рода Монтара.

Бастиан поворачивает голову и медленно открывает свои карие глаза, щурясь от золотистых лучей осеннего солнца. Заметив, что я наблюдаю за ним, он лениво улыбается и поднимается на ноги. Затем он осторожно берет меня за руку. Его прикосновения – это единственное, что заставляет меня снова чувствовать себя целой, и я никак не могу с этим смириться.

Я сниму проклятие с нашего рода, верну свою душу и, в конце концов, верну королевству истинную магию души – магию Сиры. Но сначала я должна сделать кое-что еще.

– Ты готова? – спрашивает он.

Мое сердце уходит в пятки, когда я смотрю на водопад, представляя себе все, что ждет меня за ним. Бастиан сжимает мое плечо.

– Ты была рождена для этого, – он делает шаг вперед и целует меня в лоб, на котором все еще горит последний поцелуй отца.

У меня щиплет глаза. Если бы только мы быстрее вернулись на Ариду. Если бы только я покончила с восстанием еще на Зудо. Отец все еще был бы жив.

Если бы.

Если бы.

Зажмурившись, я провожу пальцами по сапфировому ожерелью, которое тяжелым грузом висит у меня на шее.

Сегодня я одета не только в цвета Ариды. На мне белое платье без рукавов, символизирующее возвращение Зудо в состав королевства, а мои лодыжки украшены двумя тонкими жемчужными браслетами. Они великолепно сочетаются с Руканом, висящем на одной стороне моего бедра, и с моим стальным кинжалом – на другой.

– Я готова, – я беру Бастиана за руку, и он переплетает наши пальцы, пока мы направляемся к главному саду.

Толпа перед нами – это переменчивая волна черного, розового и красного, зеленого и синего, и даже белого, – которая замирает, увидев нас. Но среди цветов нет аметистового оттенка. Единственные выходцы с Кероста, присутствующие здесь, это королевские стражники и солдаты. Нам предстоит сделать еще очень многое, чтобы вернуть доверие магов времени.

Рея и Зейл – одни из первых, кого я замечаю в толпе. Их сытые, светящиеся взгляды немного скрашивают печаль этого дня. Здесь куда меньше жителей Зудо, чем должно быть, но это только начало.

Но это не меняет того, что на мое выступление пришло в два раза больше людей, чем собралось здесь сейчас.

Мой желудок скручивается в узел, напоминая мне, что, хотя Кавена больше нет, королевство находится в более хрупком положении, чем когда-либо. Вероятно, это продлится еще какое-то время, потому что сегодня, в первый день своего правления, я дам своему народу право использовать множественную магию. Пора вернуть людям свободу.

Хотя я ожидаю, что многие будут рады этой перемене, ее успех будет зависеть от того, поверят ли люди Визидии, когда я скажу, что им больше не надо беспокоиться о звере.

Восстановление Визидии полностью зависит от того доверия моего народа. Именно поэтому они не должны узнать о проклятии рода Монтара.

Никто не должен знать, что я потеряла свою магию и что теперь ею владеет Бастиан. Никто не должен знать об измене тети Калеи или о том, что магия души была извращена из-за короля Като. Кроме того, они не должны узнать о последователях Кавена, запертых в тюрьме, и об их странных способностях, получившихся в результате смешения магии души и магии проклятий.

По крайней мере не сейчас.

Я не буду такой, как отец и все предшествующие ему правители. Скоро мой народ узнает правду, но сперва я должна разрушить проклятие нашего рода и сделать магию души доступной для всех желающих.

Но до тех пор им нужен лидер, который поведет их в новое будущее. Им нужен правитель, на которого они могли бы равняться, пока меняется основа нашей культуры, даже если потом они посчитают этого правителя обманщиком.

Я не заслуживаю короны. Как я могу сесть на трон после того, сколько вреда род Монтара причинил этому королевству? Но кто-то должен изменить Визидию к лучшему, и только я знаю, как это сделать.

Когда я подхожу к матери, ее взгляд смягчается. Она склоняет голову в поклоне, и, хотя это не соответствует этикету, я отвечаю ей тем же.

Трон из обожженной слоновой кости и обугленного китового уса ждет меня на той же каменной плите, где еще недавно проходило мое выступление. Мне предлагали его заменить, но я настояла на том, чтобы трон остался обугленным. Он будет служить напоминанием моим людям: каждый, кто посмотрит на него, будет знать, что именно я сделала не только для них, но и для себя.

Этот трон убил отца. И, возможно, однажды он станет причиной моей смерти.

Тетя Калея стоит слева от трона, склонив голову. Когда она поднимает взгляд, чтобы посмотреть мне в глаза, у меня перехватывает дыхание.

Никогда прежде я не замечала, насколько они с отцом похожи друг на друга. Я вижу его в ее золотистых зрачках и твердой челюсти. В ее загорелой оливковой коже и тонких морщинках, обрамляющих уставшие от скорби глаза. Возможно, тетя Калея никогда не сможет жить в мире с магией, вцепившейся в ее душу, но со временем она привыкнет.

Я сделала все возможное, чтобы она могла остаться в Икае, но, в конце концов, это не имело значения. Возможно, я избавила ее от необходимости сидеть на троне, но темная магия все равно отравила ее душу. Ей остается только надеяться, что я найду способ снять проклятье Сиры.

Мать ведет меня к трону, и я прохожу мимо Феррика, который стоит справа от меня. Его наряд был сшит на заказ – это изумрудно-зеленый мундир с сапфировыми манжетами и золотой отделкой. Он широко улыбается, гордо выпрямив спину и готовясь принять свою новую должность, но не как мой жених, а как мой главный советник.

Мои люди поднимают головы, чтобы рассмотреть не просто наследницу, а новую королеву. Я крепко сжимаю подлокотники трона, когда мать протягивает мне корону. Скелетообразный угорь с острыми зубами обрамляет мой лоб, а вдоль спины изгибается позвоночник из костей и драгоценных камней. Корона Верховного Аниманта.

Корона отца.

Моя корона.

Трясущимися руками мать опускает корону на мою голову, а затем накидывает мне на плечи переливающийся плащ цвета опала. Все это время мне приходится прикусывать свою щеку, заставляя себя не задрожать под весом всех королевских регалий.

– Приклоните колени, – мать поворачивается, чтобы обратиться к нашим людям. – Преклоните колени перед своей королевой, которая спасла это королевство от тех, кто хотел его уничтожить. Преклоните колени перед своим Верховным Анимантом, которая была готова пожертвовать своей жизнью ради вашего спасения и выжила по воле богов.

Я сделаю все возможное, ради своего королевства, и это единственная истина, которую я знаю наверняка.

– Преклоните колени, – голос матери гремит над небольшой толпой. – Преклоните колени перед Верховным Анимантом Аморой, новой королевой Визидии!

И все опускаются на колени.