Глава 13

«Верхушка» клана Ротт редко когда собиралась в полном составе. Глава, семья старейшины, родственники рангом поменьше, «влившиеся» в клан родственники покойной жены, советники каждого из перечисленных, высокие чины... Короче, всего – больше двадцати человек, и, разумеется, хоть у кого-нибудь из такой толпы случались неотложные дела в другом городе или находилась еще какая уважительная причина не появиться на очередном совещании.

Но не в этот раз. Повод для собрания был слишком важен, а потому Алекс, глава клана Ротт, убедился в том, чтобы увидит перед собой каждое из этих лиц. И на каждом из них так хорошо знакомые ему холод, деловитость и отстраненность.

Люди такого уровня не собираются абы где. Собрание проходило в "Черной Башне”, на 79-м этаже – в одном из самых дорогих конференц-залов в стране. Обитые дорогой кожей кресла отражались в вымытом до блеска панорамном окне, с которого открывался вид на центр города.

Дорогое помещение, дорогие костюмы. У каждого места – бутылка минералки самой дорогой марки; не просто «водичка с газиками», а натуральный продукт с кучей целебных свойств.

И люди здесь вели себя соответственно. Это не семейное торжество, не общий праздничный ужин, где можно позволить себе эмоции. Это собрание, и здесь говорят о делах.

— Я рад видеть вас всех здесь сегодня, — медленно начал Алекс, когда за последним из прибывших закрылась дверь. Традиционные слова... был ли он рад? Уж точно нет.

– Как вы знаете, мой сын Марк...

Он замолчал, подбирая нужные слова.

— Алекс, - Говард, его младший брат, счёл, что пятисекундная пауза – это слишком долго.

— Давай без долгих прелюдий. Мы все прекрасно знаем, что случилось с твоим сыном; все кому надо и не надо знают о случившемся, благодаря его стриму! Не надо говорить, что с ним было – скажи, что с ним будет.

— Два месяца, — спокойным тоном, удержавшись даже от вздоха, заговорил Алекс, — Восстановления. Я не говорю о полном восстановлении – разумеется, это невозможно в такой короткий срок без лечебной магии. Я говорю о состоянии, в котором он не будет прикованным к постели инвалидом и сможет покинуть больницу.

В его голосе, как и полагалось, не было ни капли эмоций, как будто он говорил не о своём сыне, который, когда его нашли, больше напоминал кровавый ошмёток, а о каких-то формальностях.

— Как понимают все собравшиеся, мы можем использовать лишь традиционные методы лечения, без капли магии, что и сделало этот период таким долгим.

К этому Алекс тоже привык. Марк, неделями валяющийся с гриппом, Марк, щёку которого раздуло от флюса, Марк, хромающий из-за вывихнутой на тренировке лодыжки... то, о чём большинство людей – уж во всяком случае, людей его статуса – давно забыло. Нормальное, магическое лечение было недоступно тому, на кого невозможно наложить никакой эффект, так что прибегать приходилось к «традиционным», а по мнению многих – попросту доисторическим методам. Лекарства, бинты, гипс, операции...

— Свадьба с Элизой должна была состояться через три месяца, - заметил Николай, глава отдела связей, и от Алекса не укрылось это «была». — Однако, большинство собравшихся сходятся во мнении, что Вульфрик, разумеется, отменит свадьбу.

Ого! А он уже успел опросить «большинство собравшихся»? Подготовились, однако!

— Вульфрик не сделал этого раньше, когда Марк Пробудился, - ровным тоном ответил Алекс. — И, я уверен, не сделает этого и сейчас. Суть не в личности моего сына, его силе или слабости. Суть в интересах кланов и создании “родства”.

— Да, — вновь заговорил Говард. – Но они могут породниться и другим образом.

Все взгляды были устремлены на говорящих. Каждый из сидящих тут понимал, что это борьба, и каждый поддерживал кого-то конкретного. Кроме того, каждый из них имел свои интересы и готов был легко сменить сторону, если это будет выгодно ему самому.

— Если ты об одном из своих сыновей, Говард, - покачал головой Алекс, — То, насколько помню, все они уже помолвлены? Разрыв помолвки любого из них будет нам неприятен.

Да, Говард несколько лет добивался того, чтобы один из его трёх сыновей стал женихом Элизы, но затем, отчаявшись, помолвил их всех с невестами из других родов – разумеется, тоже знатных, но уж точно не такого уровня, как род Вульфрика. Сейчас он, должно быть, кусал локти.

— Да, конечно, - мягко и по-деловому улыбнулся Говард. – Все трое моих сыновей станут мужьями тех, с кем планировалось. Но почему мы не обращаем внимания на другого кандидата?

Он указал рукой вперёд, туда, где сидели выходцы из клана жены Алекса.

— Рэм? – удивился Алекс, и тут же подавил своё удивление. Нельзя, чтобы кто-то его заметил. Но всё же... его брат заодно с родственниками его жены?

Указанный Рэм наклонил голову и вежливо заговорил:

— Я... конечно, не являюсь кровью от крови клана Ротт, но я тоже его член, и, если решение большинства будет таково, я приму это с честью.

— Тихо, - Алекс поглядел на него суровым взглядом. – У нас тут не демократия, и такие вещи определяются не решением большинства. На данный момент я – глава клана.

— Разумеется, дядя Алекс, - почтительно согласился Рэм.

Дядя... какой он ему дядя. Племянник жены, старший сын её братца. Алекс ещё сразу удивился – почему этого юнца тоже притащили на совет? Хотя, теперь всё ясно.

Он не мог назвать себя образцовым отцом. Точно не мог. Если бы Ленора, его жена... не погибла, когда Марк был еще совсем маленьким, всё могло бы сложиться иначе. Да и последующие несколько лет после её смерти Алекс, как ему казалось, делал все возможное, чтобы сын рос счастливым ребенком. Однако нельзя сказать, что ему это всегда удавалось. Погруженный с головой в работу, Алекс иногда предпочитал не замечать маленького наследника, лишь спихивая его на бесконечных сиделок и оправдываясь тем, что он занимается делами кланами в том числе и для блага Марка в будущем.

Но что уж говорить, когда Марк Пробудился с этим проклятым атрибутом Уроборос – для него это было потрясение. Любимый сын и единственный наследник, тот, на кого возлагались все надежды, вокруг кого строилось столько планов – обречён быть… никем.

Теперь ему нужно было не только воспитывать его, но и оберегать от цепких лап тех, кто хотел этим воспользоваться. В частности родственников Леноры. Марк и раньше был для них лишь фигурой на политической доске, а теперь... он из ферзя стал разменной пешкой. И каждый из них спал и видел, как бы выгоднее ей пожертвовать.

Не просто же так род жены славился чернокнижниками. Скользкие типы и интриганы, «гнилая кровь» в венах клана, которую Алекс сам же когда-то и впустил, не разглядев – о чём потом много раз жалел.

— Вот именно, — кивнул он. – Рэм – Не кровь от крови клана, и такое родство может быть оспорено. Вы все знаете такие случаи. Лет двадцать-тридцать всё будет хорошо, а потом отцы умирают, сыновья и дочери ссорятся, права и привилегии оспариваются. Никто не желает согласиться и начинается война!

— Вопрос хорошо составленного договора, - снова учтиво заговорил Говард. – Ты не находишь, что вы в состоянии нанять себе хороших юристов?

— Хочу заметить, — заметил Рональд, брат Леноры, с такой же вежливой улыбкой, как и у его сына, - Что случившееся с Марком – не просто трагедия. До сих пор он был пускай и никаким Пробужденным, но всё же... все было плохо не до такой степени. Теперь он позорен, просто позорен. Он точно не пара дочери Вульфрика. Да ему в будущем все в лицо плевать будут, покажись среди уважаемых людей.

Алексу захотелось вскочить, но он силой воли удержал себя на месте и лишь сильнее сжал дорогую ручку.

- Выбирай выражения, Рон, - сурово отрезал он. – Ты говоришь о моём сыне и наследнике клана.

Последние два слова – подчеркнуть особенно. Алекс прекрасно сознавал, что в браке с Элизой его сына не ждёт ничего хорошего – роль молчаливого подкаблучника, марионетки, безвольной и удобной для всех. Но, во всяком случае, так он будет жив. Если свадьбы не состоится, если Марк не станет наследником – его тут же устранят, как человека, имеющего основания оспорить место главы клана. Кто защитит его тогда?

Партия с Элизой была бы для сына гарантией безопасности. Жаль, что сам Марк так и не понял этого... предпринял этот глупый побег из дома... зачем? Куда?

— Наследником клана не может быть тот, кто не способен защитить даже себя, — Рональд поднял бровь.

— Ты забыл своё место, — Алекс слегка приподнялся над креслом. – Не стоит тебе продолжать.

— Отчего же? – хмыкнул Рональд. – Я продолжу. Именно из-за таких, как ты, Алекс, мы до сих пор и является колонией Империи. Вместо сильных лидеров, вместо тех, кто мог бы нас действительно возглавить – только марионетки, вроде той, какую ты стремишься сделать из своего сына.

Алекс хотел оборвать наглеца, но тот продолжал говорить, не давая ему такого шанса.

— Да. Потому мы и остаёмся «банановой республикой», известной только мёртвыми городами, которых с каждым годом становится всё больше и больше. Почему бы это, интересно? Может, потому, что это выгодно имперским псам – иметь место, куда можно отправить тренироваться своих щенков, высасывать из нашей нации последние соки, превращая её в страну руин? Мы все понимаем, что они появляются явно не из-за “халатности” тех, кто создавал печати.

Он хлопнул по столу ладонью.

— СМИ трубят, как мы стремимся войти в Империю, как мы близки к этому... а что на деле?

Алекс оставался спокоен, подавив в себе желание ответить в том же тоне.

— Да, может, и так, — кивнул он. — Но знаешь, Рон, почему в своё время наша страна стала колонией? Из-за таких, как ты.

Рон дернул щекой. Он явно не ожидал такой реакции. Наори на него Алекс – он бы нашёл что сказать, но сейчас образовалась заминка, и он сел обратно, чтобы не выглядеть клоуном.

А вот Алекс зато встал и оглядел всех собравшихся.

— Никто ничего не будет отменять, — произнёс он твёрдым голосом. – Никто ничего не будет менять. Через два месяца мой сын выйдет из больницы и вернётся сюда, а ещё через месяц состоится его свадьба. И если вам нечего прибавить к этой теме, то давайте перейдём к следующим вопросам.

Все молчали – хотя, разумеется, всем было что прибавить. Они ведь из-за этого и собрались здесь всей толпой. Что ж; во всяком случае, он проявил свою позицию. Конечно, теперь придётся ходить с оглядкой, но служба безопасности безоговорочно верна ему, сына охраняют лучше, чем дочь Императора, а сам глава за себя постоять сможет.

Через три месяца всё будет решено – к лучшему для Марка. По крайней мере так, каким это “лучшее” видел его отец.