Глава 17
Незваный гость

– Добрый вечер, – сказал незнакомец, убирая руку с выключателя.

Иван не стал тратить время зря, а без всяких околичностей достал из кармана браунинг и навел его на гостя. Но следует отдать игроку должное – он и бровью не повел.

– Ты как сюда попал?.. – начал Опалин. – Ты… ты вообще кто такой?

– Авилов, Андрей Игнатьевич, – представился собеседник, слегка наклонив голову с безупречным пробором. – Некоторые зовут меня Щеголь, но я, знаешь, предпочитаю обращение по имени-отчеству. Играю на бильярде… По-моему, ты и сам это видел, – он покосился на дуло пистолета. – Может, обойдемся без оружия? Есть разговор.

– Какой еще разговор? – буркнул Опалин, убирая браунинг, и тут его осенило. – Слушай, это ты, что ли, зарезал того парня в подворотне?

Игрок поглядел на него с удивлением.

– Я не убийца, – сказал он, как показалось Опалину, крайне сухо. – Я пришел поговорить.

– Ага, – пробурчал Иван, снимая шапку, пальто и шарф, – а вошел как?

– Через дверь, – собеседник едва заметно усмехнулся.

– И что, тебя никто не видел?

– Да я не кричал о своем приходе, – спокойно ответил Авилов.

Его соболиная шуба лежала на диване, в пепельнице дымилась папироса, которая пахла лучше, чем иные духи. Он вел себя так, словно находился у себя дома, и это-то больше всего злило Опалина.

– Интересно, что ты сделаешь, если я вызову коллег и обвиню тебя в проникновении в чужое помещение? – запальчиво спросил он.

– Ничего. Позвоню Буденному. Или Калиновскому. Мы иногда играем на бильярде, – пояснил Авилов, благожелательно улыбаясь.

Опалин почувствовал, что теряется. Не то чтобы его напугали громкие имена кремлевских небожителей – просто хладнокровие, с которым держался игрок, вызывало невольное восхищение. Кроме того, Иван не забыл, что именно этот человек пытался его предупредить, когда он заявился в трактир возле Сухаревой башни.

– Хорошо, – решился он. – Хочешь говорить – я тебя слушаю.

– Разговор будет долгий, – заметил собеседник. – Присаживайся, Ваня. Нам есть что обсудить.

Опалину очень хотелось взорваться, затопать ногами и сделать что-нибудь этакое, после чего игрок перестанет изображать из себя хозяина и приглашать его сесть в его же комнате. Однако Иван смирился и опустился на стул. Гость уселся на диван и, взяв из пепельницы папиросу, закурил ее. Теперь, когда он сидел, в нем не было уже ничего от барса, а виден был только хорошо сложенный мужчина лет 35 с довольно простым широким лицом и большими светлыми глазами. «Немец? – подумал Опалин, косясь на него, и тут же сам с собой решил: – Нет, не немец. По речи не уголовник, это точно. Бывший? – но и на бывшего, то есть дворянина или буржуя, гость не очень походил: широкие плечи и крупные руки выдавали скорее крестьянское происхождение. – Хорошо играет на бильярде, должно быть, большие деньги зашибает. Так-то так, да только ко мне он завернул без приглашения. Значит, умеет обращаться с отмычками, и тогда…» Но что «тогда», он додумать не успел.

– Это ты ищешь Стрелка? – спросил Авилов.

– Ну, я, – нехотя признался Опалин.

– А к Ярцеву зачем пошел?

– Ларион его брата убил. Я думал, Ярцев мне поможет, – тут, однако, Опалин не выдержал. – Слушай, а откуда ты все обо мне знаешь? И как меня зовут, и где я живу, и… там, в трактире…

– Люди много болтают, – уронил Авилов, пуская дым.

– Да, но откуда ты знал, зачем я пришел? Я же никому…

– Ты какую-то девку из обслуги разговорил. Ей это показалось подозрительным, и она сегодня побежала к хозяину. Все ему донесла. Савва тотчас вызвал Ярцева, ну и…

А ларчик-то просто открывался, подумал Опалин с горечью. Милая девушка Наташа просто его подставила, чтобы иметь возможность зарабатывать те же жалкие гроши, что и прежде.

– Это правда, что ты ему гранатой угрожал? – неожиданно спросил Авилов.

– Я не угрожал. Я просто достал ее, когда его шестерки из-за перегородки вышли.

– Да ты совсем с ума сошел, – сказал игрок, качая головой. – Ты хоть знаешь, с кем связался? Ярцев в 19-м году был атаманом шайки людей, которые тут, в Москве, подстерегали одиноких прохожих, убивали их и резали на мясо.

Опалин оторопел.

– Да, да, вот так, а Савва помогал ему это мясо продавать. Свихнулся ты, что ли? Нашел к кому за помощью обращаться…

Иван чувствовал, что проштрафился, наломал дров, и мало-помалу его стала охватывать злость. «Если бы не Петрович… Досье! Вот что надо было изучить, прежде чем туда соваться… Какой я болван! Но он сделал все, чтобы я ничего не узнал… И не зря Вася сказал, что с этим Ярцевым связано что-то мерзкое…»

– А ты меня предупредил, – проговорил Опалин, глядя собеседнику в лицо. – Почему?

– Почему? Ну, может, потому, что я знал – они захотят тебя убить или искалечить.

– Тебе-то какое дело?

– Мне?

Уже второй раз переспрашивает, сообразил Иван, значит, тянет время. Не такой уж он и непрошибаемый, хотя в бильярде, судя по всему, равных ему нет.

– Скажи, – заговорил Авилов негромко, сминая окурок в пепельнице, – ты серьезно намерен добраться до Стрелка?

– Более чем.

– И что ты с ним сделаешь, когда поймаешь?

– Ничего. Убью, и все.

– Вот так просто?

– Ну а что? На суде он начнет строить из себя невинную овечку, защитник будет талдычить про несознательность, пролетарское происхождение… Может, даже расстрела избежит. Один раз он уже отвертелся, слышал?

– Угу.

– Ну вот. Так что арестовывать его я не буду, а сразу в расход.

– А приятелей его?

– Бандитов, что ли? А чего с ними церемониться? Они моих друзей постреляли, – добавил Опалин сквозь зубы. – Так что…

Проследив за направлением взгляда игрока, Иван понял, что тот смотрит на список, висящий на стене.

– Ты его не найдешь, – раздумчиво промолвил Авилов. – Он слишком хитер. И ходят слухи, что ему помогает кто-то из ваших.

– Знаю, – Опалин не кивнул, а злобно мотнул головой.

– Мы можем с тобой договориться?

– Это как?

– Если я тебе помогу, ты не убьешь Стрелка, а отдашь его мне. С остальными делай что хочешь. Но Стрелок – мой.

– Зачем он тебе? – спросил Иван, буравя собеседника взглядом.

– Так. Он мне кое-что должен, – игрок усмехнулся, и, когда Опалин увидел эту усмешку и то, как мгновенно преобразилось простоватое лицо собеседника, у юноши начисто пропало желание выпытывать, что именно Ларион должен странному гостю. – Но в одиночку я до него не доберусь. И ты тоже. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Я получаю Лариона, ты – всех остальных. И еще одно условие: о моем участии в деле ты не рассказываешь никому. Ни слова, ясно? Я и так слишком многим рискую.

Опалин задумался. Он не любил картежников, бильярдистов, игроков в домино. В его глазах все они были паразитами, обузой общества – не говоря уже о том, что деятельность некоторых из них нередко добавляла угрозыску работы. Но человек, устроившийся на его продавленном диване рядом со своей королевской шубой, внушал ему нечто вроде уважения. Во-первых, Авилов предупредил его в трактире; во-вторых, он действительно серьезно рисковал. И самое главное – он определенно ненавидел Стрелка и хотел помочь с его поимкой.

– Скажи, как именно ты сможешь мне помочь? – спросил Иван.

– Еще не знаю. Там видно будет. Я же говорю: люди болтают, – Авилов усмехнулся.

– А что-нибудь тебе о нем известно? Где он сейчас?

– Я не узнавал.

Странным образом этот лаконичный ответ успокоил Опалина. Он не выносил болтунов, любителей красивых фраз и эффектных жестов. Куда больше ему нравились люди, которые мало говорили, но много делали и которые честно признавались, что чего-то не могут или не знают. Однако все вышесказанное вовсе не значит, что Иван с ходу проникся к своему гостю доверием. Он решил, что при первой же возможности наведет о нем справки, когда это можно будет сделать, не привлекая ничьего внимания. «Играет в бильярд – значит, много где бывает и сталкивается с самой разной публикой… Может, он действительно сумеет мне что-нибудь подсказать – насчет Стрелка. А если нет… В конце концов, хорошо иметь хоть какого-нибудь соратника. Лучше, конечно, такого, на которого можно положиться…»

– Ты что-нибудь слышал о магазине «Арка»? – решился Опалин. – Он находился раньше рядом с трактиром Кутепова, а потом хозяин продал Савве помещение.

– И Савва там устроил бильярдный зал, – кивнул игрок. – Все верно.

– Я не об этом. Я вот что хочу знать: может, кто-нибудь из работников «Арки» был связан со Стрелком или его людьми? Или хозяин, некий Аркадий Вульф?

– Он умер в Праге пару месяцев назад, – равнодушно заметил Авилов. – А насчет «Арки» скажу вот что: если бы там кто-то был связан со Стрелком, Ярцев не стал бы покупать магазин. Никогда.

– Это Кутепов его купил, – напомнил Опалин.

– Неважно. Он делает только то, что одобрит Сидор. Со стороны кажется, что Кутепов – главный, но на самом деле это не так. Все решает Ярцев, и так было всегда.

– А когда они торговали… – не удержался Иван.

– Да, и в 19-м году тоже, – ответил Авилов, угадав завершение фразы до того, как оно было произнесено.

– Как ты можешь с ними общаться, зная, что они за люди? – вырвалось у пораженного Опалина.

– А как ты общаешься с убийцами у себя в угрозыске? Для тебя это часть работы, верно? Ну так для меня Ярцев – тоже часть работы. Он устроил мне встречу с Берманом, который нарочно для этого приехал в Москву.

– Это брюнет, что ли?

– Ну да. Я играл с ним сегодня.

– Выиграл?

– Конечно. Я лучше.

Он говорил, не хвастаясь, а словно констатируя общеизвестный факт. Опалин поймал себя на том, что сидящий на диване человек ставит его в тупик. Франт, но без заносчивости, способен отмычкой открыть дверь, но не уголовник. Иван никак не мог раскусить, кем он был на самом деле, откуда происходил, и положил себе обязательно прояснить этот вопрос.

– А ты много зарабатываешь? – спросил Опалин.

– Мне хватает.

В интонации ни тени насмешки, только на самом дне светло-серых глаз что-то блеснуло, как лезвие кинжала. И хотя Иван был еще очень молод, он сообразил, что человек этот – крепкий орешек и что просто так к нему не подступиться.

– Слушай, – начал Опалин, – я совсем забыл тебя поблагодарить…

– За что? Ты же и так с гранатой пришел.

– Ну, я… да. На всякий случай…

Авилов поглядел на него и засмеялся.

– Ладно, давай о деле, – сказал игрок. – Я не знаю, как скоро мне удастся что-то узнать. Но как только, так сразу. Оставь мне свой телефон.

Опалин стал путано объяснять, что он сейчас не на работе и дома он не всегда, потому что… Но под взглядом игрока понял, что все эти объяснения совершенно лишние, и стал искать, на чем писать. Разумеется, ничего такого под рукой не оказалось, и тогда он оторвал клочок от газеты и сбоку от рекламы фабрики «Красное веретено» имени Демьяна Бедного нацарапал два номера: домашний и рабочий.

– Надо нам придумать какое-то условное сообщение, если к телефону подойдет другой, – сказал Авилов, бережно укладывая этот жалкий клочок в золотой портсигар. – Вот что: я скажу, что звонят… – он поглядел на рекламу, – от Бедного.

– Я с ним не знаком, – сказал Опалин.

– Это неважно. Услышишь, что тебя искали от Бедного, – значит, от меня.

– И что мне тогда делать?

– Перезвони по телефону 4–33–60. Это мой номер.

– А если у тебя соседи к телефону подойдут? Что я им скажу?

Авилов усмехнулся и поднялся с дивана.

– Никто не подойдет. У меня отдельная квартира.

– Счастливый ты человек! – не удержался Иван. Сам он об отдельной квартире мог только мечтать.

Игрок пристально поглядел ему в лицо, словно подозревая, что собеседник хотел каким-то образом его задеть, но понял, что тот выразился без всякой задней мысли, и стал одеваться.

– На всякий случай напоминаю тебе, – негромко проговорил Авилов, натягивая щегольские заграничные перчатки. – Нигде мое имя не упоминать, никак и ни при ком. Ясно? Иначе нашему сотрудничеству конец.

– Ясно, – кивнул Опалин. – Проводить тебя до остановки?

– Я на моторе, – коротко ответил игрок. (Это означало на автомобиле.)

– А, ну… Хорошо.

Иван проводил своего гостя до выхода из квартиры и затворил за ним дверь. Как это часто бывает, когда он остался один, ему стало казаться, что он поторопился, доверившись совершенно незнакомому, непредсказуемому и, может быть, опасному человеку. «Труп в подворотне… И Авилов здесь… Не может быть, чтобы это никак не было связано, – тут он похолодел. – А что, если он заговаривал мне зубы, а сам убил того мужика и подбросил мне нож?»

Вернувшись к себе, Иван обыскал всю комнату, но ровным счетом ничего не нашел. Никто не покушался даже на заначку в 43 рубля, предусмотрительно запрятанную в нижний ящик стола. Впрочем, чутье подсказывало Опалину, что даже одна перчатка его гостя стоит дороже.

«А Стрелка он все-таки ненавидит, – думал он, вспоминая, какое лицо стало у Авилова, когда он говорил, что за Ларионом числится должок. – Это точно. Может быть, что-нибудь у нас и получится… Черт возьми, как есть хочется! Замотался я совсем и поужинать забыл… Постучусь-ка я к Зинке, авось сжалится и даст чего-нибудь пожевать. Интересно, кто же все-таки зарезал подручного Ярцева?»