ПОСЛЕСЛОВИЕ
С. 250
Заканчивая первую часть «Похождений бравого солдата Швейка» («В тылу»), сообщаю читателям, что вскоре появятся две следующие части – «На фронте» и «В плену».
Первую часть романа Гашек написал очень быстро. Начал в марте 1921-го, а в августе вышли последние – седьмой и восьмой выпуски романа, издававшегося серией дешевых тетрадок.
В этих частях и солдаты и штатские тоже будут говорить и поступать так, как они говорят и поступают в действительности.
Жизнь – не школа для обучения светским манерам. Каждый говорит как умеет.
Сейчас сложно сказать, на критику с чьей стороны несколько нервно реагирует здесь Ярослав Гашек. Литературная Чехия на деле просто высокомерно проигнорировала сам факт появления его романа. Лишь пару лет спустя в одной из своих статей 1923 года общее мнение культурной общественности ясно и внятно выразил профессор и столп национального литературоведения Арне Новак (Arne Novák, 1880–1939) – автор академического тома «Обзорная история чешской литературы» («Přehledné dějiny literatury české»). Выразил в скором будущем человек-улица в городе Брно, чтобы затем уже таскать из одного переиздания своей «Чешской словесности с птичьего полета» («České písemnictví s ptačí perspektivy») в другое.
Jaroslav Hašek, spisovatel zhola neliterámí, vytvořil neodolatelný, válečný typ «dobrého vojáka Švejka», zbabělého a nechutného šaška, který s vítězným úsměvem cynické převahy vynese ze světového masakru svou zdravou a smrdutou kůži.
Ярослав Гашек, писатель абсолютно вне пространства подлинной литературы, создал образ неистребимого типа военного времени «бравого солдата Швейка», пошлого, отвратительного клоуна, который с циничной улыбкой превосходства из мировой мясорубки выносит свою целехонькую, дурно пахнущую шкуру.
Скорее всего, летом 1921 года желание дать ответ и расплеваться вызывали у Гашека анонимные реплики по поводу очередного выпуска «Швейка» в копеечных газетках, вроде «Виноградских ведомостей» («Vinohradské listy»), привлекавшие, однако же, внимание самого Министерства культуры республики:
nemožně hnusné, jež je schopna u obyvatelstva vzbudit pohoršení.
немыслимая гнусность, способная у простого человека вызвать лишь отвращение.
Церемониймейстер доктор Гут говорит иначе, чем хозяин трактира «У чаши» Паливец.
Йржи Гут (Jiří Stanislav Guth-Jarkovský, 1861–1943) – человек множества разнообразнейших талантов и способностей. Философ, писатель, переводчик с французского и немецкого, функционер чешского и международного олимпийского движения. И кроме того, начальник протокольной службы первого чешского президента Т. Г. Масарика, этот самый церемониймейстер.
Если необходимо употребить сильное выражение, которое действительно было произнесено, я без всякого колебания привожу его здесь. Смягчать выражения или применять многоточие я считаю глупейшим лицемерием. Ведь эти слова употребляют и в парламенте.
Любопытно, что Гашек не только был автором одного из первых романов о Первой мировой, во всяком случае, бесспорно первого прочитанного всеми и каждым, но еще и первым среди череды больших мастеров, пришедших с фронта, которые считали просто и долгом, и обязанностью писать shit, если было сказано shit (Хемингуэй) и foutre, если и было сказано foutre (Селин).
С. 251
Они хотели бы превратить весь народ в сентиментальных людишек, онанистов
Здесь рассерженный Гашек уж совсем на себя не похож, поскольку, как справедливо заметил Сесил Пэррот (СР1982), автор «Швейка», как и автор «Гулливера», «часто бывает груб, но никогда не бывает вульгарен» (he was often coarse but, never lewd).
Монах Евстахий в своей книге рассказывает, что когда Св. Алоис услышал, как один человек с шумом выпустил газы, он ударился в слезы, и только молитва его успокоила.
Св. Алоис (Luigi Gonzaga, 1568–1591) – итальянский иезуит. Канонизирован в 1726. Покровитель молодости и чистоты. А вот его, по Гашеку, жизнеописатель – монах Евстахий (v knize mnicha Eustacha) до сих пор никем не идентифицирован. Мой давний добрый редактор, а ныне блогер foma, высказал очень здравую мысль о том, что здесь возможна прямая отсылка к «Пантагрюэлю» Рабле. Возможно, но поиск созвучного гашековскому фрагменту в тексте бессмертного француза пока успехом не увенчался.
Нельзя требовать от трактирщика Паливца, чтобы он выражался так же изысканно, как госпожа Лаудова, доктор Гут, госпожа Ольга Фастрова
Госпожа Лаудова (Marie Laudová-Hořicová, 1869–1931), чешская актриса. Была звездой Чешского национального театра с 1904 по 1913. Позднее прославилась своими статьями о хороших манерах и морали, которые публиковала в журнале «Деревня» («Venkov»). Здесь, в обычном для чехов толстовском смысле, «не столица». См. комм., ч. 1, гл. 12, с. 165.
Доктор Гут. См. комм., выше. Ч. 1. Послесловие, с. 250.
Ольга Фастрова (Olga Fastrová, 1876–1965) – редактор «Национальной политики» и журналистка. Любимый объект издевательств Гашека после его возвращения в Чехию из Советской России. Фельетон «Кронштадт» («Kronstadt» – «Rudé právo», 20. 3.1921).
Když jsem se vrátil z Ruska, setkal jsem se druhý den v kavárně U zlaté husy se svou přítelkyní paní Olgou Fastrovou, která se mne ptala:
«Je to pravda, Jaroušku, že bolševici živí se masem Číňanů?»
На другой день после моего возвращения из России повстречалась мне в кафе «У золотого гуся» милая моя подруга пани Ольга Фастрова, которая тотчас же стала спрашивать:
— А это правда, Ярушка, что большевики питаются исключительно мясом китайцев?
Есть у Гашека и отдельный фельетон о вкусах и манерах госпожи Фастровой – «Кругозор чешских дам и барышень» («Obzor českých paní а dívek» – «Kopřivy», 2.2.1921). В нем Гашек воображает себе невероятную возможность побыть денек-другой редактором дамского журнала.
Pod tím uveřejnil jsem surový útok na paní Olgu Fastrovou z Národní politiky pro její článek “Oprava stolu pro hostinu v domácnosti” v “Ženské hlídce”. Napsal jsem, že Národní politika strojí hostiny pro keťasy, poněvadž paní Olga Fastrová v článku píše, že pro osobu se počítá u stolu nejméně 70 cm místa a příbory že musí být stříbrné a pořad jídel při rodinné hostině v domácnosti takový: polévka, ryba, masitá pečené, drůbež, sýr, ovoce, cukroví, bonbóny. Nápoje: likéry, šery, malaga, vína francouzská. Končil jsem přáním, aby se všichni keťasové i s celou redakcí Národní politiky na takových hostinách přežrali a pukli.
Под этим я впихнул суровые нападки на пани Ольгу Фастрову из «Национальной политики» за ее статью «Подготовка домашнего стола к приходу гостей» из журнала «Женский дозор». Я написал, что «Национальная политика», видно, дает прием для биржевых спекулянтов, потому что пани Фастрова в свой статье пишет, что при расчете размеров стола нужно исходить из 70 см на одного человека, приборы должны быть серебряными, а порядок кушаний на семейном торжестве такой – суп, рыба, обильное жаркое, птица, сыр, фрукты, сладкое, конфеты. Напитков – ликеры, херес, малага, французские вина. Кончил я свою заметку, выразив надежду, что все спекулянты вместе с редакцией «Национальной политики» на этом приеме обожрутся и лопнут.
См. также комм., ч. 1, гл. 2, с. 43.
С. 252
Прочитав о себе в моей книжке, он навестил меня и потом купил больше двадцати экземпляров первого выпуска.
Речь о первой тетрадке романной серии. См. выше комм., ч. 1, Послесловие, с. 250. Вышел 14 марта 1921 года. На обложке был изображен все тем же Йозефом Ладой Швейк, молодой, худой, чубатый. Очень похожий на реального Страшлипку (см. комм., ч. 1, гл. 2, с. 41) и не очень на того толстенького добрячка, Гашека последних лет его жизни, которого мы обнаруживаем в иллюстрациях к ПГБ 1963. Было в тетрадке 32 страницы, и буквально обрывался на полуслове рассказ о методах дрессировки собак ротмистра Роттера (ч. 1, гл. 3, с. 51): Потом того человека отвели на (а potom toho člověk odvedli do nějaký)…
просто и честно выразил протест чеха против всякого рода низкопоклонства.
В оригинале используется очень редко употребляемое в чешском слово-дериват – byzantinism (odpor českého člověka proti byzantinismu). От немецкого byzantinisch со значением «низкопоклоннический, раболепный». Протест против всякого византийства. В Примечаниях (ZA 1953) приводится еще одно значение podkuřování (курение фимиама). В любом случае, ПГБ краток и точен, и, говоря современным языком, исключительно политкорректен.
В ПГБ 1929 и сама фраза и весь абзац просто выпущены.
Отто Кац тоже жив. Это подлинный портрет фельдкурата. После переворота он забросил свое занятие, выступил из церкви и теперь служит доверенным на фабрике бронзы и красок в Северной Чехии.
См. комм., ч. 1, гл. 9. с. 109.
