31

Управление полиции Майами располагалось в большом приземистом здании, которое своими окнами из тонированного стекла, наклоненными вверх и наружу в консольном стиле, напомнило Колдмуну диспетчерскую башню в аэропорту. Здание находилось на Северо-Западной Второй авеню, рядом с небоскребами в центре города и неподалеку от городского кладбища; Колдмун даже узнал несколько ориентиров, оставшихся в памяти после незабываемого броска к склепу Агаты Флейли.

И запомнилось ему не только это. Когда Пендергаст подобрал его возле отеля, Колдмун обнаружил своего напарника в помятом желтом такси, запах в котором, не говоря уже о водителе, был ему слишком хорошо знаком. Похоже, Пендергаст отыскал Акселя и нанял его в качестве временного шофера.

– Он знает город, – объяснил Пендергаст, когда они понеслись на запад по виадуку Макартур. – И к тому же наслаждается новообретенной свободой ехать без обычных ограничений. Я восхищаюсь людьми, которые гордятся своей работой.

Колдмун не возражал: ему осточертело возить их по Майами, учитывая несуразный трафик этого города.

Такси пронеслось по городу с жуткой скоростью и остановилось у входа в управление, проскрежетав тормозами, явно требующими ремонта. Толпа репортеров, журналистов и телевизионщиков у двойных главных дверей здания повернулась на звук, и Пендергаст вышел из машины в сопровождении Колдмуна. Аксель – Колдмун так и не узнал его фамилию – не выказал ни малейшего желания уезжать, вместо этого он положил на приборную панель небольшой черный бумажник с золотым жетоном.

– Что вы ему дали? – спросил Колдмун.

– Всего лишь побрякушку, – последовал ответ.

Почуяв свежее мясо, толпа репортеров хлынула им навстречу. Агенты стали пробиваться к дверям, не встречаясь ни с кем глазами и игнорируя выкрикиваемые вопросы. Одна тележурналистка – молодая, коротко стриженная блондинка с широкими скулами и в дорогой одежде – встала на пути у Колдмуна и не позволяла ему обойти себя, каждый раз делая шаг в ту же сторону, что и он. Он видел ее мельком, переключаясь с канала на канал в номере гостиницы: репортер-расследователь местной телевизионной станции, как-то там Флеминг – имя он не вспомнил. Очень привлекательная, но глаза яркие, как у гремучей змеи.

– Извините меня, сэр! – прокричала женщина, пихая ему в лицо микрофон с яркой шестеркой на чехле. – Сэр! Что вы можете сказать о последней жертве? Вы можете подтвердить, что в городе действует серийный убийца?

Колдмун снял шляпу.

– H’ahíya wóglaka ye. Owákahnige šni, – проговорил он и с максимальной тактичностью обошел ее.

– Что вы ей сказали? – спросил Пендергаст, когда они вошли в здание.

– Миз Флеминг? Я сказал, что не понимаю ее вопроса и не могла бы она говорить медленнее.

Пендергаст неодобрительно прищелкнул языком:

– Ложь есть ложь, даже по-лакотски.

– В резервации старейшины говорят: хуже лжеца только лицемер.

– Моя бабушка, каджунка из Нового Орлеана, любила эту же самую древнюю пословицу.

Пендергаст подошел к большому столу, за которым сидел полицейский в форме, и что-то сказал ему. Коп показал на лифтовый холл. Они предъявили свои удостоверения, зарегистрировались, миновали металлодетектор и направились к лифтам.

– Мы идем в так называемый оперативный центр, – сообщил Пендергаст. – Там полиция держит свои электронные игрушки. С их помощью они получают доступ почти ко всей имеющейся последней информации в реальном времени, а также к медицинским и криминологическим базам данных. Я готовлю наш собственный небольшой центр в менее подозрительном месте, но для начальной консультации этот офис тоже сгодится. Этот связной, коммандер Гроув, обещал встретить нас там вместе с лейтенантом Сандовалом.

– Вы и вправду считаете, что Пикетт сдержит обещание и позволит нам работать, а сам не будет вмешиваться?

– Нас ведь не отправили в Солт-Лейк-Сити, верно?

Они вышли из лифта и двинулись по загроможденному коридору. Колдмун посмотрел на часы: ровно 15:00.

Оперативный центр соответствовал своему названию: он щетинился множеством компьютеров и громадной глянцевой информационной доской на роликах. Колдмун огляделся. Несколько флуоресцентных ламп за матовыми потолочными панелями перегорели, одна из ламп мигала. На столе в дальнем углу среди груды бумажных стаканчиков и упаковок порошкового молока стояла замызганная подтекающая кофеварка. Судя по виду наполовину полной кастрюльки, она кипела всего несколько часов. Слишком свежий кофе. Несмотря на высокотехнологичное оборудование, это помещение казалось гораздо более знакомым, чем современное здание ФБР в Мирамаре, где доктор Марс представлял им психологический портрет преступника. Это было обжитое помещение, где делалась настоящая работа; помещение с обшарпанными стенами и скворчащей системой кондиционирования воздуха. Окна так и вообще отсутствовали. Колдмун расслабился.

В центре комнаты стоял прямоугольный стол, у одного его конца сидели Сандовал и коммандер Гроув. Лицо Сандовала выражало деланое равнодушие, а вот коммандер не мог полностью скрыть интерес и даже нетерпение. А почему бы и нет – расследование было захватывающим, по таким книги пишут.

– Джентльмены, – сказал Пендергаст, поприветствовав каждого кивком. – Благодаря работе доктора Фоше мы знаем, что Флейли умерла вследствие того же удушения руками, что и Бакстер. Короче говоря, мы имеем дело с убийствами, замаскированными под самоубийства. – Он обратился к Сандовалу: – Для нас есть что-нибудь новое, лейтенант?

Сандовал погладил воображаемые усы, его апатичное лицо скривилось.

– Этот чертов охотник за новостями, Смитбек, способен кого угодно вывести из себя. Сначала он откуда-то узнает прозвище Брокенхартс, а прямо сегодня утром выясняет, что Бакстер и Флейли лечились у одного психиатра.

Он взял свой смартфон и начал читать вслух статью, появившуюся в Интернете:

– «Хотя полиция отказалась опубликовать тексты записок, оставленных на могилах, эти мрачные „дары“ сами по себе указывают на ущербного человека, который, как это ни удивительно, может и не соответствовать шаблону классического психопата, обычно воспринимаемого общественным мнением как существо без жалости или нормальных человеческих чувств сострадания и эмпатии. Возникает вопрос: что эти „дары“ значат для дарящего? Утрату? Сочувствие? Раскаяние? Если бы власти посвятили больше времени изучению психологии мистера Брокенхартса и задались вопросом, какой жуткий опыт мог создать личность с подобным искаженным взглядом на мир, то они, возможно, нашли бы его и на этом убийства закончились бы».

Он с отвращением положил телефон на стол.

– Мы должны были сами найти психиатра, а не узнавать о нем из этой чертовой газеты. Точно так же мы должны были внимательнее отнестись к возможной связи между старыми самоубийствами и новыми убийствами. Это наша вина.

– По крайней мере, этот репортер не знает, что «старые самоубийства» вовсе не самоубийства, – сказал Колдмун.

Сандовал кивнул. Потом он нажал на пульт на столе, и большой черный прямоугольник в дальнем конце помещения ожил. Колдмун понял, что это не школьная доска, а монитор сверхвысокого разрешения. Экран разделился на три окна, в которых появились снимки крупным планом: Бакстер, Флейли и Адлер.

– Мне представляется странным, – заговорил Пендергаст, – что хотя все три женщины, предположительно покончившие с собой, жили в Большом Майами, но убили их за сотни миль друг от друга. В то же время недавние убийства Брокенхартса все произошли в Майами-Бич.

– Вы думаете, это важно? – спросил Сандовал.

– Понятия не имею.

Сандовал повернулся к Гроуву:

– Есть что-нибудь по аутопсии Адлер, коммандер?

– Мы наконец преуспели кое в чем, – сказал Гроув. – Наша команда обнаружила заключение и фотографии, сделанные в морге. Я получу их в течение часа. Она явно была почитательницей группы кантри «Толстые пальметто» и отправилась в Северную Каролину из Хайалиа на концерт, который так и не состоялся, потому что ведущий гитарист вывихнул большой палец.

– «Толстые пальметто», – повторил Колдмун.

– Они распались несколько лет назад.

– Мы все равно их проверим, – сказал Сандовал. – Тем временем наша команда здесь, в Майами-Бич, опрашивает членов ее семьи, бывших коллег, всех остальных. Пока ничего существенного.

– Есть какие-либо новости о Мисти Карпентер и ее необычном бизнесе? – спросил Колдмун.

– Мы расшифровали список ее клиентов, – ответил Сандовал, – и начали опрашивать их. Но опять же все указывает на то, что она оказалась случайной жертвой.

– Мм… – промычал Пендергаст. Он посмотрел в сторону, прищурился. Потом снова перевел взгляд на Сандовала. – Огромное спасибо, лейтенант. Это было чрезвычайно полезно.

– Отлично, – откликнулся Сандовал, собирая свои бумаги.

Никаких вопросов, никакой критики, ничего – чистое сотрудничество. Колдмун не мог не признать, что Пикетт держит слово.

– Коммандер Гроув, – сказал Пендергаст, – теперь, когда у нас есть более четкое представление о том, что мы ищем, я надеюсь, что исследовательский отдел и отдел внешних связей полиции Майами – насколько я понимаю, они находятся в вашем подчинении – раскинут для нас сеть. А конкретнее – необходимо выявить случаи смерти, признанные самоубийством, которые по modus operandi схожи со смертями Бакстер, Флейли и Адлер. Да, мы пока не получили подтверждения по Адлер, но, я думаю, имеет смысл поискать новые самоубийства, за которыми могут скрываться убийства, не так ли?

– Конечно. Прекрасная идея. – Гроув начал делать заметки в маленьком блокноте в кожаном переплете.

– Сеть будет достаточно широкой, и, боюсь, вашим людям придется поработать. Искать нужно самоубийства, соответствующие следующим характеристикам: женщина, возраст от двадцати до сорока, жительница Большого Майами, но умершая в другом штате, повесившаяся на связанной в петлю простыне и не оставившая записки. Если в аутопсии таких самоубийств есть вывод об убийстве или даже подозрения на убийство, включайте и их. Чтобы облегчить условия поиска, на первых порах можно ограничить его штатами восточнее Миссисипи.

– Хорошо, – сказал Гроув, продолжая записывать. – А временной интервал?

– Январь две тысячи шестого – январь две тысячи восьмого.

Колдмун посмотрел на Пендергаста. При таком разбросе параметров можно получить список длиной в телефонную книгу. Слава богу, у них есть Гроув с его возможностью управлять ресурсами по сбору информации, имеющимися в распоряжении полиции Майами.

Гроув встал:

– Если у вас все, джентльмены, я немедленно приступлю к работе.

– Мы перед вами в долгу за помощь, коммандер, – сказал Пендергаст.

– Не стоит. Может быть, в следующий раз, когда я приеду в Нью-Йорк, вы устроите мне экскурсию по дому двадцать шесть на Федерал-плаза.

– С удовольствием.

Гроув вышел из оперативного центра вслед за лейтенантом Сандовалом и двинулся по коридору. А Пендергаст вернулся к своим делам.