28

Ответственный заместитель директора Уолтер Пикетт вышел из лифта во влажное тепло бара на крыше. Исходя из немалых размеров отеля ультралюкс, он предполагал, что это будет большое шумное пространство, заполненное туристами. Он ошибался: ресторан уже закрылся на ночь; выстроившиеся в ряд напротив бара столы, освещенные свечами, были почти все свободны, а за низким стеклянным барьером у края здания виднелись огни Майами и темная линия Атлантики.

За баром находился бассейн, залитый, как и остальная часть крыши, приглушенным голубоватым светом. Бассейн был пуст, вокруг него стояли роскошно мягкие шезлонги с отдельными столиками и зонтами. Тут и там в точно выбранных местах располагались фонарики, излучавшие желтовато-оранжевое сияние. Почти все шезлонги были пусты. Пикетт прошел три четверти пути вокруг бассейна, прежде чем увидел Пендергаста.

Агент отдыхал на шезлонге, поставленном в полулежачее положение. Пикетт, старавшийся быть модником, насколько это позволял его бюджет, обратил внимание, что Пендергаст сменил свой черный костюм на белый из чистого льна, а английские туфли ручной работы – на итальянские. Его белые волосы и очень темные очки, которые он надел несмотря на поздний час, отражали голубой и оранжевый свет, исходящий от бассейна и ламп.

Увидев, что приближается начальство, Пендергаст поставил на стол маленький стакан с эспрессо и сел.

– Сэр, – произнес он совершенно нейтральным голосом.

Пикетт поднял руку, показывая Пендергасту, чтобы тот оставался в прежнем положении, огляделся и устроился на краю стоящего рядом шезлонга.

С тех пор как он резко прервал телефонный разговор с Колдмуном, между ним и Пендергастом не было никаких контактов. Пикетт, конечно, знал о том, что выяснилось после этого звонка. В самолете он думал. Много думал.

– Пришлось лететь поздним рейсом, – сказал Пикетт в порядке объяснения.

– Я рад, что дождался. Хотите кофе или чего-нибудь покрепче?

Пикетт отрицательно покачал головой, и Пендергаст жестом остановил приближавшегося к ним официанта.

– Полагаю, вы привезли приказ о моем переводе.

– И о переводе Колдмуна, – добавил Пикетт, похлопав себя по карману.

– Признаюсь, никогда не бывал в Солт-Лейк-Сити. Даже понять не могу, как мне удавалось пропустить его за столько лет.

Пикетт не ответил.

Пендергаст пригубил эспрессо.

– Позвольте взглянуть? Я полагаю, там есть имена агентов, которые сменят нас здесь. Вы, конечно, захотите, чтобы мы ввели их в курс дела. – Он протянул руку.

– Через минуту, – сказал Пикетт. – Хочу задать вам гипотетический вопрос.

– Это мой любимый вид вопросов.

– Как вам известно, вы сейчас отстранены от дела. Но гипотетически: если бы я оставил вас, то каким стал бы ваш следующий шаг?

Пендергаст сделал вид, что обдумывает ответ.

– Я бы занялся списком клиентов мисс Карпентер. Она, кажется, была компаньонкой-фрилансером самого предприимчивого калибра. Уверен, что такая умная женщина за свою карьеру узнала немало самых разных тайн.

– Полиция Майами уже занимается этим, и вы это знаете.

Короткая пауза.

– Тогда я стал бы искать общее между тремя убитыми женщинами. Все они были убиты поздно вечером в районах с интенсивным движением на дорогах. Почему убийца шел на такой риск? То, с каким тщанием совершались убийства, и методический характер могильных даров выводит убийцу далеко за рамки нормального распределения. Это представляется плодородной почвой для – как это называется? – для сцепления.

Пикетт нетерпеливо заерзал:

– Черт побери, Пендергаст! Перестаньте обращаться со мной как с идиотом, я вовсе не идиот. Это все очевидные направления расследования. Я не хочу выслушивать всякую фигню. Я хочу узнать, чем в первую очередь занялись бы вы, будь у вас такая возможность.

На этот раз пауза длилась гораздо дольше. Наконец Пендергаст снял темные очки и сунул их в карман пиджака. Теперь бассейн отражался в его бледных глазах.

– Хорошо, – сказал он. – Я с самого начала был убежден, что между старыми суицидами и новыми убийствами имеется существенная связь, помимо очевидного подношения даров. Убийца, несмотря на его молодость, возможно, имел отношение к тем случаям самоубийства, по меньшей мере одно из которых, как мы теперь знаем, оказалось убийством. По этим причинам я бы направил главные усилия на расследование тех предыдущих убийств. Вот так вы скорее всего сможете найти убийцу или убийц.

Пикетт нахмурился:

– Но старые убийства вроде бы не имеют ничего общего, если не считать того, что все жертвы жили в Майами.

– Я повторяю: Элиза Бакстер не убивала себя. Ее убили. Теперь следует провести более внимательное расследование двух других предполагаемых самоубийств.

Пикетт раздраженно вздохнул:

– Это если исходить из предположения, что помощница патологоанатома права. Не забывайте, что старший патологоанатом участвовал в аутопсии лишь на самом начальном этапе.

– У меня есть все основания полагать, что она права. Более того, я подозреваю, что Флейли и Адлер тоже были убиты.

– Флейли эксгумировали, и тело обследовали по вашему требованию, и помощница старшего патологоанатома, с чьим мнением вы, похоже, считаетесь, назвала ее смерть самоубийством!

– Я осознаю это. Получение данных по аутопсии Мэри Адлер задерживается, но, когда они будут присланы, в них могут обнаружиться сведения, подкрепляющие мою версию. Однако мы здесь не для того, чтобы обмениваться колкостями: вы спросили у меня, каким стал бы мой следующий шаг, и я ответил. – Пендергаст сделал еще глоток кофе. – Хватит гипотетических вопросов. Тем более что все эти рассуждения бесплодны, поскольку я уже на пути в Штат пчелиного улья. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел ознакомиться с приказом о моем переводе.

Наверное, целую минуту Пикетт сидел совершенно неподвижно. Потом медленно вытащил из кармана пиджака конверт. Пендергаст протянул руку.

Пикетт взял конверт двумя руками и разорвал пополам, а половинки сунул в карман.

– Я даю вам разрешение продолжать следствие в обозначенных вами направлениях, – сказал он.

Единственной реакцией Пендергаста была немного приподнятая бровь. Он откинулся на спинку шезлонга и убрал протянутую руку.

– А теперь я хочу, чтобы вы выслушали меня очень внимательно, специальный агент Пендергаст, – сказал Пикетт, сжав руки. – Я добился своего нынешнего положения, потому что верю в систему и ее правила. Еще я неплохо понимаю психологию мотиваций и вознаграждения. Но я не настолько ослеплен собственным эго, чтобы считать, будто мне не стоит учиться чему-нибудь. Вы по природе бунтарь, и вам нравится быть бунтарем. Ваш метод следствия нарушает почти все принципы, которые я считаю верными, кроме одного – арифметического. Вы получаете результаты. Как в случае с аутопсией Бакстер, когда все считали, что это тупиковый путь.

Вместо ответа Пендергаст просто допил кофе.

– Но получение результатов не меняет того факта, что ваши методы необычны. При использовании нетрадиционных методов нет страховки от неудачи. Я хочу сказать, те из нас, кто следует правилам, чувствуют себя в безопасности, даже если в чем-то напортачат. Но в случае нарушения правил масштаб неудачи возрастает. И вот как теперь будут развиваться события. Вы и Колдмун останетесь здесь и доведете расследование до конца так, как вы считаете нужным. Естественно, я хочу, чтобы вы информировали меня о важных продвижениях. Если вам понадобится помощь, дайте мне знать. Во всем остальном я не хочу слышать о ваших нарушениях правил. Держите ход следствия в тайне и получайте результаты. Я даю вам свободу действия в обмен на одно: если это дело с громким треском провалится из-за ваших методов, вы получите по полной программе. Но не Колдмун. И не я. И тогда уж совершенно точно – никакого нью-йоркского офиса. Не заблуждайтесь на этот счет, я сдам вас со всеми потрохами. – Он сделал паузу. – Договорились?

Пендергаст коротко кивнул.

– И еще одно, – продолжил Пикетт. – Никакого одинокого рейнджерства. Дело крупное, расползающееся, и вам понадобится поддержка. Вы знакомы с коммандером Гроувом. Он обеспечит вам всестороннюю помощь от полиции Майами. Этот полицейский департамент имеет наилучшие в стране ресурсы. Они могут добыть для вас все необходимые данные, они могут бросить сотню полицейских на выполнение любой задачи, которую вы захотите решить, они могут вести наблюдение, могут допросить хоть целый квартал, если нужно. Вам не обязательно держать Гроува в курсе всего, но скажите ему, что вам нужно, и он все сделает.

– Он представляется мне довольно компетентным человеком, – заметил Пендергаст.

– У него чертовски хорошая репутация. И не недооценивайте его из-за административной должности, которую он занимает, – в свое время он достаточно поработал на земле. – Последовала пауза. – Между нами все ясно, агент Пендергаст?

– Абсолютно все, сэр.

– Просто помните: если дела пойдут наперекосяк, вся ответственность ляжет на вас, и только на вас.

– Именно так я всегда и предпочитаю работать, – сказал Пендергаст.

Пикетт протянул руку, и Пендергаст коротко пожал ее. Затем Пикетт поднялся, повернулся и, обойдя бассейн по периметру, исчез в темноте бара на крыше.