Ханна стояла на наружной площадке вышки одна, когда поисковая группа подходила к ее подножию. С момента обнаружения первых признаков дыма прошло уже около суток. Теперь дыма стало намного больше, и, стоя на балкончике, она рассматривала его в бинокль, пытаясь вести себя так, будто просто делает свою работу. Когда группа добралась до плато, заглянула в окуляры последний раз. Человек-тень следовал за ней, как и полагается тени. Ханна уже испытывала к нему страх. Может, и не такой, как у Коннора, но он был – и становился все сильнее. На подходе четверо, двое из них вооружены, и преследует их только один человек. Здравый смысл подсказывал сообщить им о нем. Здравый смысл подсказывал сказать правду, сдать мальчика, довериться проверенной системе. Следовать предписанному порядку. Но в последний раз, когда она нарушила предписанный порядок, погибли люди…

«У тебя есть еще один шанс».

Может, действительно не стоит проявлять самодеятельность. Может, это будет грозить парнишке еще худшей опасностью. Надо просто выполнить свои обязанности, передать его им. Как тогда поступит их преследователь? Если она приведет всех этих людей в будку, расскажет им правду и отдаст парнишку? Один не рискнет нападать на четверых. Даже профессиональный убийца не рискнет стрелять при таких обстоятельствах. Выбраться из гор после такого ему будет непросто.

«Как думаете, это очень больно? – спросил тогда мальчишка. – Когда в тебя стреляют?» Он и в самом деле хотел это знать. Это наверняка был самый важный вопрос, который он до сих пор задал.

– Эй! Эй, наверху!

Члены поисковой группы уже кричали ей снизу. Время вышло. Что выбрать, какой из двух вариантов? Попроси их о помощи – и верь, что никто не откроет стрельбу. Или отошли их – и верь, что с тобой мальчик окажется в большей безопасности. Отошли их и позволь человеку-тени красться за ними и скрыться из виду. Все, что надо сделать, чтобы такое произошло, – это спуститься вниз и ответить на несколько вопросов. Дело пяти минут.

Держась за поручень, Ханна начала спускаться – ноги едва держат, как после тех снов, сердце молотит как бешеное, молотит, как перед смертью. Может ли сердце разорваться от страха? Она подумала, что такое вполне возможно. Она как-то читала, что у некоторых врачей есть теория, что люди, которые погибают ночью от разрыва сердца, в буквально смысле становятся жертвами своих кошмаров. Это была мысль, которую она никак не могла выбросить из головы с тех пор, как начала видеть кошмарные сны.

Хотя все это не сон. Мальчишка в будке у нее за спиной самый что ни есть настоящий.

«Еще один шанс. Тот, который почти никому не выпадает. Ты вернулась сюда по какой-то причине, так ведь? Вот и стой твердо на своих чертовых ногах! Удерживай позиции. И не вздумать сбежать».

Добравшись до нижних ступенек лестницы, она уже знала, что придется врать. Придется кому-то врать, наврать столько, сколько в данный момент требуется – либо этим людям, либо мальчишке, которые прячется наверху под койкой. Но она обещала ему, что отошлет их, – и просто не могла представить, как сможет его обмануть.

Поисковики быстро одолели последние несколько шагов ей навстречу. Они были уже на открытом плато, обрамленном по краям высокими деревьями и скалами, и где-то там скрывался человек с винтовкой. Они определенно были на расстоянии выстрела. На волосок от смерти.

– Никогда не видела столько гостей сразу, – сказала Ханна. – Хотя для гостей, ребята, вид у вас слишком уж деловой… Ничего не случилось?

– Бывали дни и поспокойней.

– Я слышала. – Она кивнула.

– Да ну?

– Это я и объявила тревогу.

Они обменялись растерянными взглядами.

– Простите? – произнес второй полицейский. Он был помоложе, в его скулах и цвете лица проглядывало что-то от коренного американца. – Насчет чего тревогу?

– Пожар. – Она махнула рукой в сторону стелющегося над горами дыма. – Насколько я понимаю, имеется погибший.

Это вышло совершенно спонтанно, подобный ответ она заранее не готовила, но все равно была горда собой – продемонстрировала и осведомленность, и готовность помочь.

– Мы здесь не из-за пожара, – сказал тот, что походил на индейца. – Мы ищем пропавшего подростка.

– Ничего об этом не слышала.

– Вообще-то вам должны были сообщить.

Блин! Естественно, должны были. Как она не сумела это предвидеть?

– В самом деле? Должно быть, я отлучалась в туалет… Он тут внизу, не в самой вышке. Это что, рано утром было?

Тот, что покрупнее, кивнул.

– Пацан сбежал из группы, которая находилась в турпоходе. Из таких, понимаете, проблемных ребятишек.

– Да ну? – Ханна отвернулась от них, уставившись на запад, так что ветер сильно обдувал ей лицо. – И наверняка с рюкзаком?

– Верно. Вы разговаривали с ним?

– Нет. Но я видела, как он проходил мимо, и подумала, что это странно: парнишка такого возраста идет по горам совсем один…

– И вы смогли определить его возраст с вышки? – Это от коренного американца со скептическим взглядом.

– Глаза у меня не настолько хороши. Но вот эти… – Она похлопала по биноклю, который висел у нее на шее. – Эти будут получше. На нем должен быть большой зеленый рюкзак, типа списанного армейского?

– Это наш парень, – объявил крупный. – Он проходил прямо здесь?

Ханна кивнула.

– Поднял глаза на вышку, и я даже подумала, что он собирается залезть наверх. Некоторые так делают, знаете ли. Но он просто свернул вправо, вышел на тропу и пошел себе дальше.

– Когда вы говорите «вышел на тропу», то имеете в виду…

– Вот эту. – Ханна указала туда, где с плато выходила натоптанная тропа. – Она ведет к Кук-Сити. Часа два прошло, по меньшей мере, – добавила она, подумав, что их надо поторопить. Подумав, что если сердце будет биться еще чаще, то разорвется на части.

– Часа два?

– По меньшей мере, – повторила Ханна, наблюдая за скептиком. Тот двинулся к началу тропы и опустился на колени, изучая землю. Ничего хорошего. Человек, который уверен, что земля способна рассказать ему гораздо больше, чем живой очевидец, не сулил ее плану ничего хорошего.

– Ну, что видать, Люк? – спросил крупный.

– Есть три четких отпечатка ног, и ни один ему не принадлежит.

– Ты уверен? Сейчас сухо.

– Не настолько сухо, чтобы он шел как по воздуху. Тут в пыли совершенно четкие следы, и его следов среди них нет.

– Это потому, что он шел не здесь, – вмешалась Ханна.

– Мне показалось, вы сказали, что он вышел на тропу? – произнес тот, кого звали Люк, так и не поднимаясь с колен.

– Да, в итоге вышел. Сначала поднялся вон там, – показывая, она получила небольшую передышку, поскольку это вынудило всех отвернуться от нее, – а потом стал спускаться примерно в том же направлении, каким шел. Высоко не полез, всего на несколько шагов. Типа как осматривался. Когда спускался обратно, то срезал через заросли – видите вон те сосны? Мне показалось, что он не ожидал увидеть тут тропу. Не похоже, чтобы он про нее знал. Но как только ее обнаружил, то пошел по ней.

«Неплохо, Ханна, ты в этом просто мастер, чертовски ловкая врунья, когда приспичит! Укажи это в своем профиле на сайте знакомств, который тебя уговаривают завести все знакомые: “Ханна Фабер, белая, женского пола, не замужем, убила своего последнего молодого человека, непревзойденная врунья, прошу любить и жаловать!”»

– Черт, точно наш парнишка! – Это были первые слова члена группы, который выглядел самым усталым и нетерпеливым, из-за чего понравился Ханне больше всего.

– Тогда удачи, – заключила Ханна. – Ладно, мне пора.

– И куда же? – Это опять от скептика, Люка, который уже вернулся к остальным. Вопрос тоже в точку: она торчит на вышке день и ночь напролет и теперь хочет поскорей их спровадить? – Похоже, вы спешите посильнее нас.

– Вы не забыли, что туалет у меня здесь, внизу? – спросила она, после чего одарила его недоброй улыбкой. – Ага, дошло наконец? Молодец! Так что да, мне тоже есть куда спешить.

– Пошли, – сказал крупный. – Простите, если что.

– Нет проблем. Удачи в поисках.

– А с этой вышки далеко видать… Может, поднимемся, поглядим по сторонам – вдруг просто визуально его засечем? – предложил Люк, и Ханне буквально захотелось его убить.

– Вы его не увидите, – сказала она. – Я наблюдала за ним сколько могла. Он вышел на тропу и быстро почесал в сторону Кук-Сити.

– И вы столько времени за ним наблюдали?

– Может, на ваш взгляд, эта вышка и выглядит классно, но вообще-то там скукота смертная, хотите верьте, хотите нет. Я наблюдаю абсолютно за всем, что попадется на глаза. – С этими словами Ханна начала отодвигаться от них. – Простите, но мне действительно очень нужно в туалет. Если вы подождете, то я скоро вернусь.

– Нам нужно двигать, – сказал крупный коп. – По-любому, спасибо за помощь.

– Не за что, – бросила она через плечо. – Удачи, ребята.

Добежав до сортира, завозилась с дверью – задвижка никак не поддавалась, Ханна панически дергала ее, так что когда наконец открыла, то чуть не споткнулась, устремившись внутрь. Со стороны это выглядело вполне естественно – человеку очень нужно в сортир. Они наверняка посмеялись над ней, но это было только к лучшему. Если они в это поверят, то наконец уберутся.

Усевшись на опущенную крышку сиденья, Ханна обхватила голову руками и сидела так, пока дыхание не замедлилось, а голова не перестала кружиться. Ей были слышны их голоса, но уже откуда-то издали. Они двигались дальше. Представление вышло не ахти какое, но все получилось.

И теперь она осталась один на один с мальчишкой, которого преследуют наемные убийцы…

Открывая дверь, Ханна уже была готова увидеть того типа с винтовкой, но на плато опять было пусто. Она напрямик устремилась к вышке, взлетела вверх по лестнице и распахнула дверь будки.

– Коннор? Это всего лишь я.

На самом деле эти слова несли в себе куда больший вес: «Я тебе не соврала. Я дала тебе обещание и сдержала его, ты по-прежнему в безопасности, а я имею к этому самое непосредственное отношение».

– Они ушли? В самом деле? – Он высунул голову из-под койки.

– В самом деле. Оставайся там, пока я не удостоверюсь, что и тот одиночка тоже прошел мимо.

Отвернувшись от него, она добавила:

– Как только мы убедимся, что он ушел, что он по-прежнему идет за ними, нам нужно выбираться отсюда и уходить в противоположную сторону. Обязательно нужно выбираться.

– Почему?

– Потому что я им соврала, и они на это купились, но им не понадобится много времени, чтобы это сообразить. Кто-нибудь может вернуться. А когда они вернутся, тебя тут быть не должно. А теперь дай мне минутку…

Она открыла дверь и опять вышла на балкончик. Оперлась локтями о перила. Если за ней сейчас наблюдают, важно казаться расслабленной. Выглядеть так, как будто уж чего-чего, а времени у нее навалом. Заставила себя простоять так некоторое время, чтобы со стороны не казалось, будто она наблюдает за чем-то конкретно. Отсчитывала секунды, как это делают дети: раз-Миссури, два-Миссури, три… Добравшись до трехсот, выпрямилась, лениво потянулась и подняла бинокль. Начала с того, что обвела им дым. Вообще-то просто для того, чтобы обмануть «тень» с винтовкой, но дым привлек ее внимание и удержал его – он заметно сгустился за то время, пока она убалтывала поисковую партию. Только б ветер хотя бы немного стих! «Фен», как Ник называл такой ветер. Включи «фен» в день повышенной пожароопасности – и жди серьезных проблем.

Через некоторое время Ханна отвела бинокль от дыма и довольно скоро нашла группу, примерно в полумиле от них. Они, доверившись ее подсказке, быстро двигались по тропе. Этому следопыту, Люку, теперь придется несладко, поскольку тропой пользовалось довольно много туристов, и отслеживать следы было весьма нелегкой задачей. На дикой местности он преуспел в этом куда лучше.

Найти их преследователя на сей раз удалось далеко не сразу. Тот успел сойти с тропы и подняться туда, где густо заросший гребень горы шел параллельно ей, довольно высоко – примерно футах в восьмидесяти над ней. Такой выбор пути замедлял его продвижение, но при этом и позволял ему гораздо быстрее все замечать. Едва Ханна поймала его линзами бинокля, как он повернулся назад к вышке и вскинул винтовку. На миг ее желудок сжался, кишки закрутились в тугой клубок, и она почти уверилась, что он вот-вот выстрелит.

Но он не выстрелил. Он использовал оптический прицел для такой же цели, для какой она использовала бинокль, – проверял обстановку вокруг, ничего больше. Описал им на месте полный круг, а потом двинулся дальше. Поисковая партия так и пойдет по тропе, а он последует за ней, так что им с Коннором нельзя идти той же дорогой. Со временем будет понятно, что допущена ошибка, «тень» вернется, и когда это произойдет, их тут уже не должно быть. Ей нужно доставить его к тем, кто сможет ему помочь, но она только что заблокировала один путь к спасению, отправив его преследователя единственной ведущей в город тропой. Она уже давно досконально изучила карту и каждый день часами всматривалась в окуляры бинокля, так что хорошо знала, что их ждет за пределами тропы. Коварные подъемы, непроходимые ущелья, бурные речки, остатки ледников. Продвигаться там быстро не выйдет, они неминуемо оставят след, и их поймают.

На западе дым встречался с поднявшимся над горами солнцем, и Ханна подумала о том, что там сейчас творится. Десятки мужчин и женщин работают в лесу, прицепив к поясам рации, вертолеты ожидают вызова… Все, как и положено, полномасштабное реагирование на чрезвычайную ситуацию. И вот там-то никто и не подумает искать, потому что никто не попрется прямиком в лесной пожар.

Если только сам не знает толк в лесных пожарах.

Паническое бегство – всегда фатальное бегство, это Ханна очень хорошо понимала, давно уже усвоила, много чего повидав в этой жизни, так что, глядя на дикую местность в бинокль, отчаянно пыталась найти другой выход, выход получше, чем тот, который она видела.

И все же ее глаза вновь и вновь обращались к дыму.

Они смогут достичь горящего участка к закату и не столкнутся с человеком с винтовкой, который двигался в противоположном направлении, а оказавшись вблизи пожара, легко будет найти помощь. Рации в изобилии, транспорт тоже, в том числе вертолеты – если не получится сесть, им сбросят спасательный строп, заберут прямо с воздуха.

«Сможешь добраться туда?» – спрашивала себя Ханна, и призрак девчонки, которой она когда-то была, отвечал: «А что, почему бы и не прогуляться?» А потом звучал голос женщины, которой она теперь стала: «Дело не в расстоянии. Дело в том, чтобы вернуться туда. Сможешь ли ты?»

Ни один из голосов ответа на этот вопрос так и не получил.