Их обыскивали долго, тщательно, со знанием дела. Пистоли отобрали, а холодное оружие, как ни странно, оставили. Коротышка в ажурной шапке стоял в стороне, со скучающим видом наблюдая процедуру. Даниил порадовался, что Лиз осталась на драконе. Он и сам бы с большим удовольствием сбежал отсюда.

Наконец, после кивка стражников, служитель указал на дверь, приглашая следовать за ним.

– Прежде чем что-то давать его величеству, лекарства пробует дегустатор, – забубнил коротышка, едва они вышли в коридор.

Даниил вращал головой: в конце концов, он впервые был во дворце. Надо сказать, впечатления не очень. Металлическая кишка – блестящие стены, по ним – какие-то трубки, тоже из металла, между ними цветные… если бы не толщина, Даниил назвал бы их жилами. Оболочка кое-где растрескалась, обнажив содержимое – жгуты жил потоньше. Свет давали длинные трубки на потолке.

– Интересно, интересно, – говорил Тахл и даже попытался ковырнуть одну из жил.

Да что интересного-то! Ни лепки, ни украшений, ни даже захудалых драпировок!

– То же касается любых притираний или иных процедур, – между тем продолжал их сопровождающий. – На все время лечения покидать дворец запрещено. Любые действия над его величеством предварительно обсуждаются с лейб-медиком Адептусом Афшаном, только после резолюции которого вы будете допущены к телу.

– Взглянешь, скажешь: случай сложный, не можешь взяться, и вернемся на дракон, – шепнул Даниил на ухо Жану, который, когда узнал, что ему придется врачевать местного правителя, был сам не свой.

Кажется, ученый услышал его, во всяком случае, кивнул.

– Если вам удастся излечить его величество – вознаграждение десять тысяч золотых токенов, – скучающим тоном продолжил коротышка.

– Д-десять тысяч! – почти одновременно выкрикнули Даниил и Владимиров.

Даниил не мог даже вообразить себе такую сумму. Это… это… сказать, что безбедное будущее, – ничего не сказать. Это – капитал! С такими деньжищами он сможет купить себе титул, земли с замком, нанять дружину и еще останется. Не то чтобы много, но останется.

– Ну да. – Они остановились у двери с парой охранников; лент, как и золотых накладок, на них заметно прибавилось. Последовала знакомая процедура обыска, причем на этот раз обыскали даже служителя дворца. В итоге отобрали и холодное оружие, пообещав вернуть на выходе. – Разве не ради денег вы здесь?

Ну что ж, Даниил мог чувствовать себя счастливым – и драпировки, и лепка, и позолота, и картины на стенах наличествовали. И металл здесь был окрашен в веселые тона – от ярко-алого до шафранового. Все это он рассмотрел в краткий миг, когда свет из коридора упал на участок стены комнаты, куда их ввели. Дверь закрылась, и комната, судя по ощущениям – немаленькая, погрузилась в темноту. Единственным светлым пятном была огромная, не менее чем четырехспальная, кровать под кисейным балдахином. Лампы направленного света освещали ее и то, что лежало на ней. Множественные люди в зале угадывались по силуэтам в околокроватной темноте.

К ним подступила двухметровая худая фигура.

– Я лейб-медик Адептус Афшан, – приглушенно донеслось сверху. В окружающей темноте шепот казался зловещим.

«Центавриец», – догадался Даниил. Издержки приютского детства – центаврийцев он побаивался.

– Вы можете подойти ближе, – разрешил голос.

Какой-то дробный цокот сопровождал их движение. Было в нем нечто знакомое. И звук исходил от Жана. Даниил не сразу сообразил, что это стучат зубы несчастного ученого. Нащупав в темноте, он сжал его локоть:

– Возьми себя в руки!

Кажется, тот кивнул – во всяком случае, цокот прекратился. Они подошли к балдахину.

Их величество Балдуин IV был крупным человеком. Грузное тело занимало едва ли не половину кровати. Однако человеком в полной мере назвать его было сложно. Там, где у обычных людей росли ноги, у правителя торчало несколько многосуставных конечностей, вроде паучьих, только не сплошных, а ажурных, как причальная башня дракона или шляпы придворных. Сейчас «ноги» безжизненно были разбросаны по кровати, время от времени подрагивая. Половину лица закрывала металлическая пластина, изображавшая то ли льва, то ли тигра, во всяком случае представителя семейства кошачьих; металл захватывал и часть шеи, теряясь далее в складках кружевной сорочки. Одна рука была вполне человечья, вторая же более всего походила на ребристую трубу с трехпалой клешней на конце. Рядом с кроватью стояла какая-то машинерия, соединенная с телом короля многочисленными прозрачными трубочками, по ним в обоих направлениях двигалась жидкость, большей часть грязно-бурого цвета.

Цокот зубов Жана возобновился.

– Их величество большой любитель изменений, – проинформировал сверху голос лейб-медика. – После последнего посещения Двора Чудес он вышел таким. Первые пару дней он еще находился в сознании, отдавал приказы, а затем – вот.

– А что дверги – хозяева Двора? – тихо спросил Владимиров.

– Они закрылись внутри, никого не принимают. Их величество не единственный; в последнее время Двор начал плодить сплошь уродов. Многие умирали прямо на выходе. Мы предупреждали его величество, но он… он очень упрям. Дверги сделали для нас исключение, после того как мы… гм… некоторым образом осадили Двор, прислали представителя. Он отыскал в комнате древностей эту машинерию, подсоединил, сказал – все, что может. Она поддерживает течение жизни в теле его величества, но он так и не приходит в себя. Вы слышали о вознаграждении?

– Да, – ответил Даниил.

– Это правда. Если вам удастся вылечить его величество, вы получите токены. Если в результате вашего вмешательства ему станет хуже, я лично прослежу, чтобы в достаточной мере осложнить дальнейшее течение вашей жизни.

Все это было произнесено спокойным, тихим голосом.

Стук зубов Жана усилился.

– Я мочь посмотреть ближе? – спросил Тахл.

– Конечно, но я предупредил вас о последствиях.

Вместо того чтобы подойти к королю, эльф обошел кровать и остановился возле машины. Внимательно осмотрел ее со всех сторон, даже зачем-то погладил.

– Остальные желают произвести осмотр? – Кажется, в голосе лейб-медика проскочила нотка иронии.

Жан, судя по стуку зубов, желал лишь оказаться как можно дальше отсюда. Даниил испытывал сходные чувства, особенно после слов центаврийца.

– Тахл? – спросил он эльфа, с удивлением заметив дрожь и в собственном голосе.

– Я – все.

– Мы можем идти? – спросил он у медика.

– Конечно, вас проводят в вашу комнату.