– Вы упоминали Амалорм? – формально Даниил обращался к старому рыцарю, но при этом смотрел на Лиз. – У вас там дела? – Было и любопытно, и одновременно страшил ответ. Вдруг девушку действительно ведут, дабы отдать замуж. Повезет будущему мужу… хотя ему, Даниилу-то, что.

– Однако, естественно, дела…

– О-о, Амалорм, – к неудовольствию Даниила, перебил рыцаря сказитель. – Город на краю света! Да будет вам известно, Амалорм упоминается еще в трудах знаменитого Герундуса. Некоторые историки, в частности Горушевский, ассоциируют его с легендарным Танелорном – первым городом на земле…

В деревне Жан Элиасен разжился старым шерстяным ватником и такими же штанами – вещи далекие от моды, но зато теплые. С полосатым шарфом, повязанным поверх, он смотрелся как пугало. Но когда мороз пробирает до костей, не до красоты.

Староста, в отличие от настоятеля храма Апокалиптиков, не обманул. Покидал деревню Даниил богаче на один золотой, или половину, учитывая отданное Стефану, а вся группа разжилась припасами и палаткой – старой и плохонькой, но в Белых землях вещью незаменимой. Тем более что на пути к Терружену им придется заночевать в дороге. Даниил кинул взгляд в сторону Станции – там уже ничего не дымило, но все решили, что возвращаться небезопасно.

– Я кое-что вспомнить. – Тахл немного приспособился к верховой езде – во всяком случае, сегодня не сползал столь часто. – Историю, но не этого мира.

– Историю, ну, ну… – Сказитель закинул распутавшийся конец шарфа на плечо.

– Я помнить Федерацию, которая раскинуться на сотне планет, я помнить планета Камбервел и спутник ее Эйнс. Я помнить перелеты меж звезд, и еще я помнить двух камбервельцев, хотя вы бы назвали их эльфами. Один был вор, и звать его – Рауль. Однако Рауль быть не просто вор, а мастер своего дела. Вскрытие сокровищницы Эль-Вангана, похищение алмаза «Кушнир», кража из картинной галереи Третьян – эти и многие другие дела греметь по планетам галактики. Надо сказать, Рауль делать это не ради денег, точнее, не только ради денег. Он быть, как это, поэтом своего ремесла. Каждый замок, каждое дело, сокровище он рассматривать как вызов, загадку. И получать удовольствие от решения этих загадок.

Сказитель фыркнул.

– Вор есть вор, какими бы моральными принципами ни прикрывался!

– Может быть. – Кажется, Тахл пожал плечами, во всяком случае, немного сдвинулся. – Второй, я мочь назвать его имя – комиссар Ганимар, быть полицейский. Он тоже быть поэтом своего дела. Похищение шелкового бренета, кража варганской жемчужины, ограбление банка «Ллойдс» – раскрытие этих и многих других преступлений дело его рук и головы. Один быть лучшим вором, второй – лучшим полицейским, пути этих двоих должны быть пересечься. И они пересеклись. На деле о пропаже наследственных драгоценностей клана Рохан, потом быть кража савойских поющих кристаллов и дело о похищенной священной корове. О-о-о, за противостоянием этой пары следить вся Федерация, даже заключаться пари. Хотя схватка не быть равной. Что мочь предоставить бедный вор полицейским ресурсам десяток планет.

Жан снова фыркнул.

– Типичная логика преступника!

– На планете Гваргла, – продолжил Тахл, – Ганимар едва не настигнуть Рауля, тому чудом удалось избежать расставленной ловушки. И он понять, что кольцо сжиматься. Тогда вор решить отправиться на задворки цивилизация – далекую планету Терра – родину одной из гуманоидных рас. Он купить билет и полететь на звездолет.

– Что было дальше? – тихо спросила Лиз. – Ваш полицейский отправился за ним?

– Отправиться… наверное.

– Ты кто-то из них? Вспомнил свое имя? – полуобернулся к нему Даниил.

Тахл вздохнул:

– Я… я не знать. Я помнить истории этих двоих. Иногда мне казаться, что я – Рауль, иногда – Ганимар, а иногда я словно смотреть со стороны. Может, это всего лишь истории, услышанные когда-то… Но, определенно, я отправиться на Терра.

Эльф замолчал, то ли обдумывая сказанное, то ли пытаясь выудить новые воспоминания.

– А какова ваша история?

– А? – Даниил не сразу понял, что Лиз обращается к нему. – Моя? У меня попроще.

– И все же.

– Ну… – кого другого он бы послал со своими расспросами, – родился в Вароссе, наверное в Вароссе, потому что первое воспоминание – приют.

– О-о, так вы приютский… – Сказитель, естественно, не смог сдержаться, чтобы хоть что-то не вставить.

– Да, родителей не знаю. Может, подкинули, а может, и продали. Конечно, в детстве каждый из нас мечтал о том, что окажется законным отпрыском какой-нибудь знатной фамилии, которого выкрали в детстве. И однажды папаша и мамаша явятся, все в белом, и заберут обожаемое чадо обратно в замок. Годы проходили, никто нас не забирал, разве наниматели работных домов. Нас воспитывал Кабалин – бывший приютский, такой же подкидыш, как большинство из нас. Он заменил нам всем отца и мать. Другие воспитатели больше кричали на своих подопечных, наказывали, но Кабалин был не таким. Он научил нас грамоте, он заставлял читать книги, много книг – по истории, арифметике, философии, но, самое главное – он научил нас быть людьми. Не озлобиться, не стать сволочами. Да, некоторые свернули на кривую дорожку, но… одним словом, не знаю. Несколько лет назад, я как раз был на севере, Кабалина убил воспитанник. Парень оказался психически ненормальным и во время одного из припадков зарезал воспитателя, когда тот пытался его успокоить. Вот такая вот история – боюсь, далекая от романтичности…

Из-за ветра, из-за мороза глаза Даниила начали слезиться, он вытер их рукавом.

– У Аниатона Макарского в сборнике «Поэма о флагах» приведен прелюбопытный рассказ… – Жан Элиасен сбился на полуфразе, махнул рукой.

Дальше поехали молча.