На этот раз крик мудзина опередил ночных визитеров.

Инспектор Владимиров открыл глаза, мгновением раньше ощутив, что не один в комнате.

«Проходной двор какой-то!» – вяло подумалось спросонья.

Рядом с кроватью стояла девушка – та самая, которая переводила его первый разговор с королем крыс. Множественный цокот ноготков по полу говорил, что гостья не одна.

– Мы нашли их.

– Кого? – Не то чтобы Владимиров не совсем проснулся, но и разгадывать ребусы был не особо расположен.

– Крыс – измененных, их гнездо, пойдемте.

– Сейчас?

– Послушайте, ваш король, ну и… все остальные, травля там, охота на вас. Надеюсь, понимаете, я к этому не имею ни малейшего… Я даже короля видел, он привет передавал… всем…

Слишком поздно Владимиров сообразил, что все происходящее может быть ловушкой. Мысль о незначительности фигуры простого инспектора уголовной полиции успокаивала слабо. Как ни крути, а он – государственный чиновник, олицетворение власти, закона. Кто поймет, что творится в этих серых головах.

Девушка, а главным образом он обращался к ней, лишь молча взглянула на Владимирова, крысы вообще семенили рядом без признаков интереса.

– Э-э-э… скажите, кто там у вас главный сейчас, вместо, ну, двухголового, передайте… – снова начал Владимиров.

– Подходим, здесь нужно идти тихо, – произнесла переводчица.

Что удивительно, даже крысы поняли ее. Едва слышимые писки прекратились, лапки опускались с большей осторожностью. Единственными звуками остались журчание воды и чересчур шумное дыхание Владимирова.

Ход сузился и начал подниматься. Путешествуя по канализации, ожидаешь мокрых стен и грязи под ногами. Туннели были сухие и даже в меру ухоженные – во всяком случае, куч мусора и вывалившихся кирпичей не наблюдалось, хотя фонарик освещал далеко не все.

– Выключите, – не оборачиваясь, бросила девушка, уверенно поднимаясь впереди инспектора.

Он послушно передвинул рычажок и опустил фонарик в карман, тем более что в конце туннеля забрезжил тусклый свет.

Ход вывел их на площадку, широкой террасой она опоясывала немаленькое помещение. Кирпичные колонны поднимались по периметру, поддерживая аналогичные террасы выше. Свет лился из дыры в далеком потолке. Посередине зала стояла установка, подмигивающая многочисленными лампочками; в небольших окошечках плясали цветные столбики, установка издавала тихий гул. Возможно, они находились в одном из храмов, а установка – наследие допотопных времен. А может, перед ними была одна из тех машинерий, которые поддерживали погоду в городе.

Но не это главное. По залу, не обращая на установку ни малейшего внимания, деловито сновали измененные животные, в основном крысы, хотя Владимиров заметил и нескольких собак. Едва слышный цокот лап, механических или из плоти, да гул установки – единственные звуки, что нарушали тишину. Если измененные и общались между собой, то не посредством голоса. Время от времени крысы замирали, сплетались хвостами, а затем, расплетясь, бежали дальше. Девушка быстро спряталась за колонну и знаком велела инспектору сделать то же.

Итак, он нашел логово измененных крыс, узнал, что у них есть еще и собаки, что дальше? Девушка зашипела, кажется, Владимиров даже различил что-то похожее на «Предатель!». Он осторожно выглянул из своего укрытия. В круг света вбежала довольно крупная крыса, не измененная – во всяком случае, видимых механических частей не наблюдалось. Крыса запищала, измененные внимательно слушали ее.

Отойдя в глубину площадки, Владимиров перебежал к переводчице:

– Что, что она говорит?

– Это… – Последующий писк, вероятно, означал имя крысы-предателя, пусть так, для инспектора они все на одно лицо, точнее, морду. – Он член Большого Круга. Говорит, что те, кого они искали, уехали сегодня из Северных ворот первыми санями, самыми первыми. Требует награды. Предатель!

И в этот момент из многочисленных проходов, ведущих в зал, из дыр, щелей в помещение хлынули крысы, сотни, тысячи крыс. Большие и маленькие, и они были не измененные.

Живые крысы, дружно пища, кинулись на измененных. Во все стороны полетели шерсть, брызги крови. Живые дрались с криками, измененные – молча. Владимиров словно завороженный наблюдал за происходящим побоищем. Взвизгнув, переводчица прыгнула вниз, дабы принять участие в битве, за ней с галереи посыпались остальные.

Крики, визги. Измененные дрались умело и жестко. Почти каждый взмах механических лап, каждое смыкание челюстей приводило к смерти противника. Но этого противника было много, слишком много. То один, то другой из измененных падал замертво. Некоторые спасались бегством. Когда последний механический крыс умер, сражение прекратилось. И крысы, и девушка, стоя среди трупов и крови, издали длинный и дружный победный крик.