Леонардо да Винчи
Леонардо да Винчи
(Leonardo da Vinci)
1452–1519
У Марины Ивановны Цветаевой в статье «Смерть Стаховича» есть очень интересная мысль о том, что личность художника всегда больше тех произведений, которые он оставляет после себя. И дальше она пишет: «Как же велик был Леонардо, если “Джоконда” – только одно из его произведений!»
Этот человек был и живописцем, и скульптором, и архитектором, и ученым, и изобретателем, и писателем, и музыкантом, и его совершенно справедливо назвали «универсальным человеком» (homo universalis). Он родился в 1452 году в селении Анкиано близ небольшого городка Винчи, что неподалеку от Флоренции. Его родителями были нотариус Пьеро и его возлюбленная, крестьянка Катерина. Первые годы жизни Леонардо провел вместе с матерью. А его отец вскоре женился на богатой и знатной девушке, но этот брак оказался бездетным, и Пьеро забрал своего трехлетнего сына на воспитание. Что интересно, у Леонардо не было фамилии в современном смысле этого слова, а «да Винчи» означает просто «родом из городка Винчи». Полное его имя звучало так – Leonardo di ser Piero da Vinci, что можно перевести как «Леонардо, сын господина Пьеро из Винчи».
Леонардо да Винчи создал проекты воздушного винта, подводной лодки, ткацкого станка, танка, летающих машин, лыж для хождения по воде и шарикоподшипника. Кроме того, он описал и исследовал прибор для подводного погружения (акваланг).
Среди множества изобретений Леонардо да Винчи есть и чертеж парашюта, сделанный за несколько веков до его современного появления. Британец Адриан Николас в 2000 году доказал работоспособность задумки Леонардо, успешно совершив прыжок с изготовленным по этому макету парашютом.
И он стал творцом, который больше не только «Джоконды», которую он нам оставил, но мы не можем даже представить себе объема всего наследия Леонардо. Потому что, наследие Леонардо заключается не только в том очень небольшом количестве картин, которые он оставил, хотя мы и называем Леонардо да Винчи художником. В том числе и художником…
Я однажды видела на выставке в музее изобразительных искусств книги, которые были привезены на юбилейную выставку Леонардо из Франции. Это 24 тома огромной величины в изумительных переплетах. И тогда на стене в музее висела справка, которая гласила, что из 24 томов, оставленных Леонардо, на все языки мира переведено примерно шесть с половиной томов – четвертая часть. А что представляют собой эти книги? Это тексты и рисунки. А как назвать эти книги? Архив? Безусловно. Но там же и графика! Там необыкновенная графика. Огромное количество графики: инженерной, медицинской, анатомической… Особенно много графики инженерной. И, подумайте, всего четвертая часть! А уж на русский язык из произведений Леонардо совсем мало что переведено.
И можем ли мы после этого сказать, что знаем Леонардо? Нет, конечно.
А переводить его, видимо, очень сложно. Он писал не на современном итальянском языке, он писал на вульгарис-профундис, он был левша, он писал левой рукой. Он писал в зеркальном отражении. Боже мой, это же институты целые нужны, для того, чтобы перевести его произведения. Время ли сейчас для такого гуманитарного пафоса, я не знаю. Но повторю снова: мы не знаем всего объема того, что оставил нам этот, назовем его с большой буквы, Человек.
И вот то, что я сказала о его наследии, о его графике, о его архивах, точно так же я задаю себе вопрос, а понимаем ли мы, что представляют собой картины Леонардо да Винчи? Что на них нарисовано, написано? А что означают сцены, которые показаны Леонардо в его картинах? Я, например, с уверенностью не могу сказать, что я понимаю, какой текст закодирован в этих картинах. Именно так – не какой сюжет изображен, а какой текст закодирован…
Когда вы приходите в Лувр, вы с очевидностью видите «художественную дискриминацию» картин Леонардо. Отдельно, в бронированном каком-то стекле немыслимом – Джоконда. Толпы, толпы и толпы… С утра до ночи… Все фотографируются. Сказать, что ее видно очень хорошо с такого расстояния, я не могу. Ее видно не очень хорошо. Но ее всемирная и всемерная популярность безусловна. Рядом в зале висят еще два подлинных произведения Леонардо – это «Мадонна в гроте» и «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» (Анна, Мария, младенец и агнец), картина, о которой у нас пойдет речь. Без всякого бронированного стекла… Публика равнодушно фланирует мимо этих картин… Остановились, посмотрели, прочитали название, еще постояли одну минуту и пошли дальше…
Это тот же самый художник, господа, который написал «Джоконду», и значение этих картин не меньшее, и содержание их не менее загадочное.
Вот такое место «Джоконда» заняла в истории, в умах… Это миф какой-то! И ни одной картине в мире не досталось так от нас, как досталось Моне Лизе (она же Лиза дель Джокондо, она же Джоконда). Усы ей пририсовывали, на майках она у нас есть, на шинах-машинах она у нас есть… А кто это? А что это? А чем написано? А как написано?
Леонардо да Винчи одинаково хорошо владел как левой, так и правой рукой. А вот писал он справа налево очень мелкими буквами левой рукой.
Если говорить честно, то все три картины, которые были названы выше, представляют собой одну картину, только по-разному написанную, развернутую в разных аспектах. Именно поэтому мне совершенно не хочется брать «Джоконду». Сколько написано о Леонардо, сколько написано об этой картине – все, что я скажу, будет повторением чего-то.
Поэтому вернемся к «Святой Анне с Мадонной и младенцем Христом». На этой картине показано святое семейство, только показано оно как бы по женской генерации: Анна – мать Марии, Мария, младенец, и он тянет к себе за уши агнца.
Леонардо не рассказчик. Вот большинство художников эпохи Возрождения били рассказчики, и они брали любой сюжет Священного Писания, а по законам католической церкви возможно было изображение на любой сюжет Нового и Ветхого Завета. И поэтому разнообразие сюжетов в живописи было очень большое, и Священное Писание становилось лишь предлогом для того, чтобы написать картину.
Попробуйте рассказать сюжет «Мадонны в гроте». Или попробуйте рассказать сюжет «Святой Анны с Мадонной и младенцем Христом». Или попробуйте рассказать сюжет «Джоконды». Получится у вас? Не получится.
А что изображено на этих картинах? Давайте подумаем вместе, а что там изображено. Я не говорю о технике письма. Я ее не изучала. Мне очень сложно судить. Судя по тому, что Леонардо никогда не писал в общепринятой технике, он и тут не пошел по общему пути: он создал совершенно новую технику с добавлением масляной живописи и пал жертвой собственного эксперимента, потому что она не годилась для настенной живописи.
Но это совсем другой вопрос. У Леонардо нет ни одной картины, которая не была бы удивительна, уникальна не только по тому, чем и как это написано, но и по тому, что изображено.
Работы Леонардо да Винчи продаются на аукционах за гигантские суммы. Например, в 1994 году Билл Гейтс заплатил 30,8 миллиона долларов за «Кодекс Хаммера», содержащий около 30 рисунков и научных трудов Леонардо. А в 2013 году русский миллиардер Дмитрий Рыболовлев купил его картину «Христос как Спаситель мира» за 127,5 миллиона долларов.
Казалось бы, что может быть проще «Святой Анны с Мадонной и младенцем Христом»…
Давайте посмотрим, как написана эта картина. Во-первых, мы во всех трех картинах видим одну и ту же экспозицию – ландшафтную. Когда мы смотрим на «Джоконду», мы знаем точно, что Джоконда сидит в кресле в комнате и смотрит на нас. А у нее за спиной окно распахнутое, то есть еще одно пространство. А она принадлежит обоим этим пространствам: и тому, на фоне которого написана ее фигура, и тому, внутри которого она находится, улыбаясь нам и сидя в кресле. То же самое мы видим в картине «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом». Одна часть картины – это ландшафт земли. Земля, дерево, вода… А другая часть картины – это повторение того ландшафта, который мы видим за спиной Джоконды. А что это за ландшафт, который мы видим за спиной у Джоконды? Что это за ландшафт, на фоне которого мы видим фигуру Анны? Из всех четырех фигур только фигура Анны написана Леонардо на фоне этого ландшафта. Это ландшафт, не имеющий воды.
Верхняя часть фигуры Анны написана на фоне этого ландшафта. Она причастна этому ландшафту. А вот ноги Анны в воде. И вода написана бесподобно. Вода прозрачна, легка, холодна. Мы видим каждый камешек на дне.
Так вот Анна сидит, и она как бы принадлежит этим двум совершенно различным стихиям – водности и безводности. Анна смотрит на Марию, потому что Мария сидит у нее на коленях. Обратите внимание, пожалуйста, и ответьте на вопрос, а Мария знает, на чьих коленях она сидит? Вот Анна Марию видит, а видит ли Мария Анну? Нет. Она не то что ее не видит, она даже не подозревает о ее существовании. Она не знает, что она сидит у нее на коленях. Мы это видим, но она этого не знает, и она ее не видит. И вся фигура Марии связана с темой земли. Потому что, сидя на коленях у Анны, как бы выходя из ее чрева, она ноги держит на земле. И так она вписана композиционно, что у нее даже ни голова, ни одна часть ее тела не выходят на поверхность этого лунного пейзажа.
А вот кого она видит, так это младенца, и младенец смотрит на нее, то есть между Марией и младенцем есть безусловный контакт. И она смотрит на младенца, и улыбается ему, и притягивает его к себе, а он смотрит на нее. Вот они – звенья одной цепи. И, в свою очередь, младенец притягивает к себе за уши агнца. И все, что связано с этим триумвиратом – Мария, младенец, агнец – это все связано с ландшафтом земли.
Стоит великолепное дерево, такой цветущий дуб, растет зеленая трава, и эти трое принадлежат этой земле.
«Работа над произведением искусства никогда не может быть закончена, а может быть только заброшена».
Леонардо да Винчи
А теперь посмотрите на ландшафт «Мадонны в гроте». А вот этот ландшафт уже вообще бесподобный по своему значению. Они сидят в некоем гроте. Такое впечатление, что они сидят внутри одной из тех скал, которые показаны на картине «Джоконда» и на картине «Анна…». Это не грот, это внутреннее пространство в скалах. И вот в этом внутреннем пространстве в скалах мы видим воду. Мы видим не только воду, но мы видим, хоть и чахлые, но все-таки цветы, мы видим мох. Мы видим также очень странную композицию. Скажем так, это Мария, младенец, Иоанн Креститель и некто. Допустим, назовем его ангелом, который пальцем показывает на них, а при этом смотрит на нас. Он как будто бы соединяет на века нас с ними. Он нам показывает эту картину, тайно происходящую внутри этих скал.
А если мы будем смотреть из этого грота, мы увидим продолжение ландшафта, отличающегося от этого пространства грота. Чем? Вы знаете, это незабываемый цвет, потому что внутри скал, где сидит эта группа, он мягкий, золотистый, теплый, а вот вне грота цвет фосфорицирующий, холодный, безжизненный, которым очень часто в фантастических фильмах делают иной мир, иное пространство.
То есть в том ином пространстве, намекает нам Леонардо, внутри этих скал, возможно, тоже есть вода. А значит, обитает и дух святой, потому что вода связана с таинством крещения. Хотя все равно там не до конца все понятно, и очень сложно и странно смотреть, когда Мария и младенец без нимбов, хотя это полагается по католическому канону.
«Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» – там тоже фигуры, лишенные нимбов. И не очень понятно, почему они нимбов лишены.
Такое впечатление, что Леонардо пишет как бы одну и ту же картину, вернее, репродуцирует одну и ту же мысль, которая целиком от нас ускользает. К нам повернута только частичная информация. А вот целиком – ускользает. Например, возьмем Анну. У нее на голове траурная повязка. Траурная черная повязка, точно такая же, как на голове у Джоконды. Вернее, у Джоконды на голову накинута прозрачная вуаль – атрибут вдовства. Она вдова, и у нее распущены волосы. Она в трауре. И Анна в трауре. Она без мужа. Она одинока, как и Джоконда. А посмотрите еще внимательнее – разве это не одно и то же лицо? Или, выражаясь бытовым языком, неужели вы не видите, как они похожи друг на друга. Да, это одно и то же лицо. И улыбка одна и та же…
Это очень странная вещь. Это улыбка скользит, и это не только улыбка Джоконды, это улыбка Анны, это улыбка Марии, это улыбка ангела. Ангела из «Мадонны в гроте». Посмотрите, он смотрит на нас, и он улыбается той же самой загадочной улыбкой. Это какой-то ангел-демон. В нем есть какая-то двусмысленность, в нем есть какое-то двойное изначалье. Изначалье Бога ли, знания ли, знания ли того, что знает он, а мы никогда. То есть то, что есть в Джоконде: знание чего-то, чего мы не коснемся даже.
Там есть подобие типов, там есть аналогия ландшафтов, там есть аналогия мысли, ускользающей от нас и спрятанной.
В 1516 году Леонардо принял приглашение французского короля Франциска I и поселился в его замке Кло-Люсе, что неподалеку от королевского замка Амбуаз. Там он и умер 2 мая 1519 года в возрасте 67 лет. За два года до смерти у него онемела правая рука, и он с трудом передвигался без посторонней помощи. Третий год жизни в Кло-Люсе Леонардо вообще провел в постели. «Анна…», как и «Джоконда», была с Леонардо во Франции. Как и «Джоконда», эта картина при смерти Леонардо никому не принадлежала. Известно, что душеприказчиком Леонардо стал Франциск I. Этот король от мастера ничего не требовал. Для Франциска было честью само его пребывание во Франции. Франциск дал ему замок, Франциск давал ему деньги на эксперименты, что для Леонардо было самым главным и самым важным. Очень интересно, что его амбиции были, прежде всего, амбициями ученого, а отнюдь не художника.
«Где дух не водит рукой художника, там нет искусства. Где мысль не работает вместе с рукой, там нет художника».
Леонардо да Винчи
Когда во Флоренции Леонардо участвовал в конкурсе, ему обещали довольно большие деньги, когда он делал «Поклонение волхвов». Но эта картина так и осталась незаконченной. Просто ему не деньги были важны, ему просто надоело ее писать. Он ответил для себя на главные вопросы, когда он делал эту картину, и дальше она его уже не интересовала. А он пошел дальше.
Это удивительно, но Леонардо думал, когда писал картины, все-таки иначе, чем его современники. Он был с ними и вне их, вне своих современников. Конечно, эпоха Леонардо была эпохой великих открытий. Безусловно. Она очень интересовалась небом. Она очень интересовалась космосом. Она очень интересовалась вселенной. Она очень интересовалась не просто вселенной, как творением божественного разума, она интересовалась вселенной, как некоей вообще великой загадкой. И я не исключаю такой возможности, что картина «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» представляет собой какой-то вариант гипотезы.
Женское начало было главным, и не исключено, что у Леонардо Всемирный Дух представлен праматерью, прародительницей Анной. Она – корень всего явления. Возможно, он ту гипотезу нам преподносит, что земля началась, когда началась на ней вода, что жизнь началась, когда началась на ней вода.
А вот Мария – это образ мифологической идеи мать-земля. Она и мать человечества, она же и мать человеческая, а младенец представляет собой человечество, которое по отношению к праматери находится еще в младенческом состоянии.
Возможно, Анна, Мария, младенец и агнец в этой форме дают нам представление о том, что мы не одиноки в пространстве. Что земля появляется как жизнь тогда, когда появляется вода. И происхождение воды связано с деятельностью Мирового Разума и Мирового Духа.
Что же касается агнца, я в затруднении полном. Потому что агнец может быть как традиционной христианской темой жертвы, абсолютной жертвенности, так может быть и образом животного мира, зооморфическим образом, с которым связан человек, который очень цепко с ним связан. Конечно, земля эта написана Леонардо необыкновенно богато, щедро и абсолютно иначе по манере, чем написан этот самый лунный пейзаж.
В 1935 году Международный астрономический союз присвоил имя Леонардо да Винчи кратеру на видимой стороне Луны.
Когда мне доводилось бывать в Лувре, первое, куда я шла, я шла смотреть картину «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом». Я не смотрела «Джоконду». Мне не так интересно было смотреть «Мадонну в гроте». Но мне очень интересно смотреть «Анну…». Эта картина совершенна, это картина, которая написана так, как современники не писали, она полна воздуха, она наполнена воздухом земли. То, что Леонардо называл «сфумато» – световоздушная среда, в которой мы живем. И от этого влажного сфумато световоздушной среды, вот этого влажного воздуха мягкими становятся тени… Удивительно это лицо с мягкими тенями, которые делают формы округлыми, чувственными, очень нежными. Леонардо удивительно писал драпировки, он замечательно писал платья женщин.
Это совершенная картина, написанная небывалым художником. С моей точки зрения, это и есть настоящая большая культура. Вот эта художественно-духовная река такая, которая течет сквозь века, которая течет сквозь народы, и которая объединяет всех в едином понимании и единой загадке.
Именем Леонардо да Винчи назван международный аэропорт Рим-Фьюмичино, расположенный примерно в тридцати километрах к юго-западу от центра итальянской столицы.
Леонардо да Винчи – необыкновенный художник, очень интересный с точки зрения процессов психологии и сознания человека в целом. Например, его «Тайная вечеря» удивительно интересна именно как психологическое исследование.
Но его «Мадонна Бенуа» отнюдь не менее интересна, чем «Тайная вечеря». Почему? Потому что здесь у Леонардо да Винчи момент религиозного содержания как такового пропадает. У Рафаэля это религиозное содержание введено в иные системы с иными героями. У Леонардо эта тема – эксплуатации детей – совершенно лишена всякого религиозного ореола, потому что у него были свои соображения по поводу христианской религии. Леонардо – единственный, кто пытается показать именно работу детского сознания и систему координации сознания и движения в определенном возрасте. И он показывает это так же, как показывают современные педагоги, – через игру.
Он берет за основу сюжета игру, и эта игра становится мотором и психологической провокацией. Он показывает единство процессов развития – между движением, моторикой ребенка и его сознанием. Эта очень простая игра: мать играет с ребенком цветочком. Она дает ему этот цветочек, а он должен этот цветочек как бы сорвать или поймать. Для его возраста это сложная игра, которая требует мобилизации всех его сил, и поэтому он одной рукой придерживает руку матери, чтобы она не ходила туда-сюда, то есть статично ее закрепляет, а другой рукой делает крючок, ловит это цветок. Это делается в четыре-пять месяцев. Его глаза скошены, все его духовные ресурсы без остатка отданы этому делу.
Зато веса у него избыточно много, он есть больше явление физическое, нежели действующее или духовно действующее. Леонардо тут выступает как самый отчаянный атеист: показать младенца Христа с нимбом над головой как обычного младенца, который и цветочка-то поднять пальцем не может!
Но тем не менее Леонардо написал эту картину. Он дал Христу избыточность физического начала: колени, руки. Это человеческое тело, а духовная сторона у него в начальной стадии развития. Леонардо показывает этап развития, но это делает только он один. Он показывает какие-то начальные этапы становления личности через игру. Люди, не имевшие детей, о них знают почему-то больше. Леонардо отлично знал детскую педагогику.
