13
Назавтра она проснулась в чудесном настроении. Ей казалось, она видела во сне что-то очень приятное, но что именно, Вероника вспомнить не могла. Она аккуратно застелила кровать, развесила в шкафу постиранные вещи. Затем подумала немного и открыла тумбочку. Выдвинула верхний ящик. Он был почти пуст, не считая щетки для волос, зарядки для смартфона и какого-то приблудного журнальчика, невесть как сюда попавшего. Вероника засунула под него руку и вытащила на свет божий раскрытую пачку презервативов. Повертела ее в ладони, затем решительно накинула халат и спустилась. Открыла мусорное ведро и кинула туда всю упаковку. Вот так. Теперь Егору будет не до инстинктов. Вернее, как раз инстинкт-то и должен победить.
За дверью царапался и скребся Мальчик. Вероника впустила его в дом. Пес бросился к ней на грудь, норовя лизнуть щеки и нос.
– Ну ты чего? – Вероника, смеясь, гладила собаку, попутно соображая, что бы такого необычного приготовить на ужин, после чего Егора непременно потянет в спальню совершать подвиги. Мясо? Да, пожалуй, но не простое, а антрекот, пожаренный с кровью, в имбирном соусе, с гарниром из фасоли. Вероника пришла в восторг от своей идеи и невольно сглотнула слюнки, представив, как будет выглядеть блюдо. Она дала Мальчику поесть, пропылесосила, выпила кофе и стала собираться в магазин.
Для ужина у нее было все, кроме фасоли. Еще Вероника хотела купить сметаны и творога – она покупала их в Плацкинине регулярно, раз в два-три дня, и они неизменно съедались Егором на завтрак. Одевшись, Вероника заколебалась, не взять ли ей с собой прогуляться пса. Мальчик вертелся рядом, умильно заглядывая ей в глаза.
– Лучше сиди дома, – решила она. – А то вдруг опять нарики нагрянут, еще что-нибудь решат распилить. Лучше мы вечером вместе с Егором с тобой пройдемся.
Мальчик недовольно брехнул пару раз.
– Ну-ну, не ругайся. – Вероника примирительно потрепала пса между ушей. – Давай-ка неси вахту. А я тебе за это свеженького мясца.
При слове «мясца» Мальчик зашелся возбужденным лаем. «Все понимает», – подумала Вероника и улыбнулась. Она вышла за калитку, заперла ее и бодро зашагала по ставшим уже привычными сугробам.
Люда стояла за прилавком, ее шикарная коса была скручена на затылке замысловатой улиткой. На глазах жирные стрелки, губы накрашены ярко-малиновым. Вид у нее был загадочный и одновременно скучающий.
– Что-то давненько вас не было видно, – проговорила она при виде вошедшей Вероники.
– Дел было много, – ответила та. – А ты отлично выглядишь. Просто модель. Замуж собралась?
– Еще чего! – Люда презрительно сморщила хорошенький, чуть вздернутый носик. – В город уезжаю. Осточертело тут все. Устроюсь там в магазин, учиться пойду.
– Здорово, – обрадовалась Вероника. – Значит, накопила-таки денег?
– Бабка двоюродная померла в соседней деревне. Дом ее продали, вот получилась какая-никакая сумма. – Людмила лениво и грациозно повела плечиком. – Что будете брать?
– Как всегда. Молоко, сметану, яйца, хлеб две буханки. И пачку фасоли.
Продавщица щелкала клавишами калькулятора.
– С вас двести шестьдесят рублей.
Вероника достала деньги. Людмила складывала в пакет продукты.
– Ульяна-то померла, царство ей небесное. Вы в курсе? – спросила она у Вероники.
– Еще бы не в курсе. Мы с мужем на похороны ездили в райцентр. Плохо, что никого из Плацкинина не было, кроме Василия и его жены.
– Я бы поехала, – Людмила виновато вздохнула, – да тетка у меня приболела. Пришлось ухаживать.
– У тебя есть тетя? – удивилась Вероника. – Не знала.
– А как же. Тетя Галя. Мы с ней и живем, мамка-то моя померла в позапрошлом году. А это ее сестра родная. Клевая тетка, гадать умеет на картах. Верите, месяц назад мне предсказала, что деньги появятся и я в город уеду.
– Не может быть, – не поверила Вероника. Она не любила карты и все, что с ними связано, считая игру шулерством.
– Ей-богу! – Людмила перекрестилась. – Вот продукты ваши. – Она подала Веронике пакет и неожиданно предложила: – А хотите, она и вам погадает? Хотите?
– Нет, не хочу, – поспешно проговорила Вероника. – До свидания, Люда. – Она пошла к дверям.
– И напрасно. – вслед ей кинула продавщица. – Она вам скажет, когда у вас с мужем ребеночек будет. Разве не интересно?
Вероника остановилась и с изумлением глянула на Люду. Откуда та может знать, что у нее в мыслях?
– Зря сомневаетесь, – словно в ответ на ее немой вопрос, сказала девушка. – Она точно видит будущее. К ней из всех окрестных деревень приходят гадать. – Она достала из кармашка блузки зеркальце и блеск и принялась тщательно подкрашивать губы.
Вероника представила себе, что сказали бы отец и Егор, узнав, что она воспользовалась услугами гадалки, и решительно дернула за ручку дверь магазина. Однако выходить не спешила. Ее разбирало любопытство. Что, если все же послушать продавщицу и сходить к ее тетке? Вдруг она предскажет ей скорые роды? Ну вдруг!
– Хотите, прямо сейчас пойдем? – Люда вышла из-за прилавка. – Все равно никого нет. Все уже отоварились, можно закрываться на обед.
– Ну давай. – Вероника махнула рукой.
Продавщица быстро накинула пальтишко и пуховый платок, навесила на дверь замок и зашагала по снежной тропинке к дальним домам. Вероника поспешала за ней, в душе ругая себя на чем свет стоит. В кого она здесь превратилась! Верит в нечистую силу и бегает к ведуньям. Однако она послушно шла вслед за Людмилой. Они пару раз свернули и дошли до небольшого бревенчатого домика со старым, покосившимся забором.
– Добро пожаловать! – Люда распахнула скрипучую калитку. Они с Вероникой миновали дворик и вошли в избу. Навстречу им вышел толстый полосатый кот и, потянувшись, громко мяукнул. – Это Барсик, – сказала Люда и, сняв одежду, повесила ее на деревянную вешалку в углу. – Барсик, кис-кис-кис. Поди сюда. Я тебе гостинца принесла. – Она достала из сумочки сверток, в нем оказалась нарезанная кружочками колбаса. Барсик поднял трубой пышный хвост и, продолжая мяукать, стал тереться об Людины ноги. – Ах ты подлиза, – засмеялась девушка и кинула ему колбасу. – Подлиза и обжора. Вы раздевайтесь, – обратилась она к Веронике. – Куртку сюда можно, на крючок, сапоги под вешалку.
– Людка, с кем это ты там? – раздался из-за двери низкий женский голос.
– Гостья к нам, теть Галь, – в ответ крикнула Людка. Погладила Барсика и шепотом произнесла, обращаясь к Веронике: – Вы только не пугайтесь, тетка у меня строгая. Муси-пуси разводить не будет. Зато сразу все по делу скажет. Ну, идем? – Она поправила прическу и распахнула дверь.
Вероника зашла в небольшую и темную комнату. У окна стоял стол, покрытый клеенкой, у противоположной стены – старый пузатый комод. В самом темном углу громоздилась огромная железная кровать. На ней в подушках полулежала пожилая женщина в шерстяной телогрейке поверх длинной белой рубахи и в теплых вязаных носках.
– Знакомьтесь, теть Галь! Это Вероника, они с мужем живут в бывшем снегиревском доме.
– Здравствуйте, – поздоровалась Вероника.
– Здравствуй, коли не шутишь, – без улыбки и сухо проговорила тетка. – А сюда зачем пришла?
Вероника растерянно молчала, ошарашенная таким неприветливым приемом.
– Погадать она пришла, теть Галь, – пояснила Людмила. – Чтобы ты карты раскинула.
– Так я и думала, – еще мрачнее проговорила тетка.
Веронике захотелось срочно уйти из этой угрюмой комнаты, и она уже сделала шаг к порогу, но Люда схватила ее за локоть.
– Вы не смущайтесь, проходите. К кровати подойдите, тетя Галя у нас без ног, не ходит.
Теперь Веронике стала ясна причина такой резкости и грубости Людмилиной родственницы. Будешь тут резкой, если лишена возможности передвигаться. Она несмело приблизилась к кровати.
– Сядь. – Женщина кивнула на табурет. Вероника присела на краешек, сложив руки на коленях. – Что хочешь узнать? Впрочем, не отвечай. Мне и так известно. – Она просверлила ее острым взглядом, от которого по телу пошли мурашки. – О ребеночке ты мечтаешь. А муж против. Спросить хочешь, получится ли тебя его уговорить. Даст ли бог тебе дитя. Так?
– Так, – произнесла Вероника и с изумлением взглянула на гадалку.
– Ладно. – Та пошарила в складках рубахи и вытащила старую, распухшую от времени колоду карт. Быстрым жестом перетасовала ее и сунула под нос Веронике. – Сними. Левой рукой.
Та повиновалась. Гадалка опять стасовала карты и вновь велела Веронике снять. Так повторилось три раза. Затем она стала раскладывать поверх одеяла карту за картой, медленно, то и дело останавливаясь и почему-то качая головой.
– Вот, вижу. Ребеночка у тебя в ближайшее время не ожидается. Точно тебе говорю.
У Вероники болезненно защемило сердце. Она закусила губу, чтобы не разреветься.
– Вы уверены? Может, карты ошибаются?
– Карты, любезная, никогда не ошибаются. Если в них, конечно, знать толк. – Тетка стала раскладывать дальше. С каждой картой лицо ее, и без того сумрачное и замкнутое, становилось еще темнее.
– Что? – наконец не выдержала Вероника. – Что там такое?
– Лучше тебе не знать. – Тетка покачала головой.
– Нет уж, говорите. – Вероника поднялась с табурета. Людмила молча стояла рядом и смотрела на нее с сочувствием.
– Не будет у тебя ребеночка, – жестко проговорила гадалка. – И тебя самой тоже скоро не станет.
– Как так? – вскрикнула Люда.
– Так. Погибнет она скоро. Смерть нехорошая будет. Больше ничего не скажу.
Воцарилось тяжкое молчание. Вероника чувствовала, как громко пульсирует кровь в висках. Ей стало душно, захотелось выбежать на воздух, прямо так, в одних колготках и коротком трикотажном платьице. Она неловко развернулась, оттолкнулась рукой от стола и бросилась в сени. Судорожно схватила с вешалки куртку, сунула ноги в сапоги. Наступила на хвост коту. Тот громко взвыл. Вероника дернула дверную ручку. Морозный воздух ворвался ей в легкие, и стало чуть-чуть легче.
На крыльцо выскочила Люда.
– Вероника! Простите, бога ради. Вот не ожидала… – Она растерянно умолкла.
– Да ерунда, – сдавленно пробормотала Вероника. – Кто верит во всю эту чушь…
– Может, вас проводить? – предложила Люда.
– Не нужно, спасибо. – Вероника с треском застегнула молнию на пуховике и поспешно пошла со двора.
Дом Людмилы находился в той части деревни, до которой она никогда прежде не доходила, ограничиваясь лишь походами в магазин и к Василию. Избы здесь были совсем старенькие, полусгнившие и пустые. Однако Вероника почти не смотрела по сторонам, ей хотелось как можно скорее очутиться дома, услышать радостный лай Мальчика, прижаться к его теплой шерстке, ощутить на щеке слюнявое прикосновение собачьего языка.
Зачем она согласилась пойти к этой ужасной тетке? Зачем?! Сама виновата, совсем спятила от безделья и одиночества. Да-да, она целыми днями одна, разговаривает лишь с кастрюлями и сковородками. А Егор…
– Э! А ну стой! – Хриплый и грубый окрик вывел ее из тягостных мыслей.
Вероника вздрогнула и подняла глаза. Прямо перед ней на дорожке стоял огромный, черный мужик, без шапки и пальто, в одном дырявом свитере, штанах и валенках. Лицо его, сизое и одутловатое, пересекал большой кровавый рубец, левый глаз утонул в кровоподтеке. Вероника машинально взглянула на руки незнакомца, и у нее подкосились ноги. В руке у великана был топор, обычный топор, какой лежал у них в сарае для колки дров. «Так вот он, тезка Василия, о котором рассказывали Люда и Ульяна», – промелькнуло у нее в голове.
– Че зыришь? – все так же грубо рявкнул алкаш и зашелся надсадным кашлем. – Ты кто такая? Не знаю тебя.
Вероника вспомнила, как в детстве отец учил ее не разговаривать с нетрезвыми людьми, не отвечать им. Молча идти своей дорогой. Она на дрожащих ногах попыталась протиснуться мимо мужика, но не тут-то было. Он свободной рукой схватил ее за куртку. Прямо перед ее носом оказалась безумная, искаженная яростью физиономия, пахнуло адской смесью перегара и чеснока.
– Отвечай, чего здесь шастаешь? Ну! Быстро, не то я тебя! – Он угрожающе помахал топором.
Отчего так устроено – мы предчувствуем несчастье, отчаянно готовимся к нему, стараемся себя обезопасить, дуем на воду, обжегшись на молоке. Мы думаем обмануть беду, но вдруг понимаем, что обмануты мы сами. Беда пришла из другого места, откуда ее совсем не ждали…
«Вот оно, то, о чем говорил бродяга», – мелькнуло у Вероники в голове и еще почему-то смиренное: «Бог Троицу любит». Она зажмурилась, готовая встретить удар – что еще оставалось? Убежать от пьяного великана не стоило и пытаться.
– А-а-а, – неожиданно завопил алкаш и выпустил Вероникину куртку. От неожиданности она отлетела в сторону и едва удержала равновесие. Мужик выронил топор в снег и истово крестился. Вероника не могла понять, какое чудо избавило ее от неминуемой смерти. Пока не повернулась вбок, туда, куда глядели выпученные от ужаса глаза пьянчуги. Увиденное заставило ее похолодеть.
Метрах в десяти от них, раскинув руки звездой, стоял… Череп. Она отчетливо видела гладкую блестящую голову, огромные пустые глазницы, ввалившийся нос, оскаленную челюсть. От ужаса Вероника не сразу поняла, что одет скелет во вполне человеческую одежду – серый ватник и штаны с начесом. Видимо, полоумный Василий также этого не замечал, потому что, продолжая креститься и бормотать что-то неразборчивое, попятился к ближайшему забору, позабыв свой топор. Череп оглушительно взвыл. Мужик издал вопль и сиганул через дыру в заборе.
Вероника, едва дыша, смотрела на приближающуюся к ней зловещую фигуру. Череп медленно поднял руку, взял себя за подбородок, потянул. Блестящий скальп слез с его головы, как перчатка, обнажая багровое лицо и длинные седые космы.
– Ты?? Снова ты? – Она стояла, не имея сил тронуться с места. – Что тебе от меня нужно? Зачем ты все это подстроил? Кто ты, в конце концов?
Бродяга медленно шел к ней. Губы его шевелились, точно он хотел что-то сказать, но изо рта не вылетало ни звука. Вероника наконец опомнилась.
– Ни шагу больше! Не смей!! Не подходи ко мне! Кто бы ты ни был, тобой управляет дьявол. Дом освящен, тебе туда не сунуться! Уходи.
К ее удивлению, он остановился. Нагнулся, поднял топор. Она сорвалась с места и понеслась по улице, цепляясь за редкие деревца, растущие перед заборами. Ей казалось, она слышит позади шум шагов. «Только бы добежать до ограды, там Мальчик, он подымет лай, защитит».
Вероника бежала как угорелая, пока не увидела впереди знакомую калитку. Тогда она обернулась. На дорожке никого не было. Из-за забора громко залаял Мальчик. Вероника дрожащей рукой отперла замок, и пес бросился к ней, весело виляя хвостом. Только сейчас она начала осознавать произошедшее.
Что это было? Нарочно ли оборотень наслал на нее пьяного Василия с топором или тот выскочил из-за забора случайно? Зачем он нацепил маску черепа? Неужели оборотни носят маски? И почему он помешал алкашу зарубить ее?
Вопросы теснились в голове у Вероники, и ни на один из них нельзя было найти однозначного ответа. Ясно одно – бродяга каким-то непостижимым образом спас ее от обезумевшего алкоголика. А вот для чего спас? Чтобы потом собственноручно погубить?..
Вероника на автопилоте зашла в дом, покормила пса, хотела заняться ужином и тут вспомнила, что оставила пакет с продуктами у Людмилы дома. «Черт с ним», – решила она. О том, чтобы вернуться, даже думать было жутко. К счастью, в холодильнике еще оставались кое-какие запасы. Вероника принялась за стряпню, то и дело подбегая к окну и глядя, не ломится ли кто в калитку. Но во дворе было тихо и пусто.
Мальчик спал в гостиной на полу, изредка Вероника пускала его сюда, когда ей было грустно или одиноко. Во сне он тихонько похрапывал, как человек, иногда едва слышно поскуливал. Вероника поставила в духовку жаркое, включила таймер, уселась на диван и погрузилась в размышления. Она думала о словах отца Владимира, о том, что дьявол внутри нас. Она уже была готова поверить в последнее время, что бродяга ей лишь чудился, что она сама создала его в своем воображении, от излишней впечатлительности, от каких-то неведомых внутренних страхов. Но сегодняшний день доказал обратное. Алкаш с топором явно видел его, точно так же, как и сама Вероника, а значит, это была не галлюцинация. Но что же это, черт побери…
Мелодично звякнул таймер. Вероника вытащила мясо из духовки и только тут вспомнила о своем намерении приготовить его с кровью на сковородке. Однако сейчас ей было плевать на утренние планы по соблазнению Егора, тем более фасоль осталась в комнате у Людмилиной тетки. Учуяв запах жаркого, проснулся Мальчик. Завертелся волчком у Вероникиных ног. Она кинула ему мясные обрезки.
Завибрировал телефон. Вероника взяла трубку.
– Да, пап!
– Привет, дочь! Как ты там?
– Нормально, – выдавила она.
– А как домовой? Или леший, как правильно? Навещает тебя?
Вероника захлебнулась воздухом и закашлялась.
– Эй, ты чего? – другим, серьезным тоном произнес отец. – Я же пошутил.
– Да я просто подавилась, – попробовала оправдаться Вероника.
– Слушай, ты там снова одна? Егор на работе?
– Да, на работе.
– Хочешь, я приеду за тобой? Заберу в Москву на пару дней. Сходим на выставку на Крымском Валу. Съездим к тете Зое, у нее день рождения вчера был. А?
Веронике вдруг отчаянно захотелось, чтобы он приехал. К черту все эти ужины, это бесконечное мытье полов и наведение уюта. Она хочет в Москву, в городскую квартиру, с автомобильным шумом за окнами, с запахом бензина и солью на дорогах. В предсказуемость и безопасность хотя бы на время. Вот только как быть с Егором и Мальчиком…
– Если ты волнуешься о супруге, то он вполне может несколько дней пожить один. Или милости просим к нам в гости.
– А собака? – неуверенно произнесла Вероника.
– Отведи ее к соседям. Пусть приглядят. Денег дай.
У отца все было просто, как всегда. Безвыходных ситуаций для него не существовало. Вероника молчала, раздумывая. Может быть, именно так и поступить – уехать на пару-тройку дней? Пусть Егор побудет без нее. Ощутит, что такое бесконечно ждать. Поскучает.
Она поглядела на Мальчика.
– Пойдешь к Василию? Ненадолго, совсем на чуть-чуть. Он тебя не обидит.
Пес опустил морду.
– Да ладно тебе. Это же лучше, чем весь день сидеть одному во дворе и ждать нашего Егора.
– Это ты там с псом разговариваешь? – спросил в трубку отец.
– Да.
– Стало быть, тебя заинтересовало мое предложение?
– Да, заинтересовало. Приезжай. Через сколько ты будешь?
– На самом деле я уже еду, – серьезно проговорил отец.
– Как едешь? – не поверила Вероника.
– Так. Мне не понравился твой вид в прошлый раз. Я хочу, чтобы ты пожила у нас. Хотя бы капельку. Веди пса к соседям и жди меня через полчаса.
– Окей.
Вероника поспешно оделась, нацепила на Мальчика недавно купленный поводок и вышла за калитку. Как всегда, она долго и тщательно оглядывалась, прежде чем отойти от забора. Но пес был спокоен, из чего Вероника сделала вывод, что рядом никого нет. Они с Мальчиком дошли до дома Василия. На стук вышла Катя, в халате и бигуди.
– А Вася уехал. В райцентр, по делам.
Вероника вспомнила, какие у Васи дела в райцентре, и едва сдержала скептическую усмешку.
– Я хотела вам пса оставить. До воскресенья. Можно?
– Отчего ж нельзя? – сказала Катя. – Только мне его кормить нечем. Денег самим не хватает, а он у тебя здоровенный, ему небось килограмм мяса нужен в день.
– Я все принесла. – Вероника сунула ей с руки большой пакет. – И вот еще. – Она достала из кармана тысячу.
– Ой, да что ты, зачем деньги? – заюлила Катя, однако купюру тут же взяла и спрятала в вырез халата. – Уезжаете куда?
– К родителям погостить.
– Вместе с супругом? – тут же поинтересовалась соседка.
– Насчет него не знаю, – уклончиво ответила Вероника. – Возможно, он будет жить здесь один до моего возвращения.
– Тогда пусть заходит! – оживилась Катя. – Я его покормлю. А то как же он без жены-то, голодный, с работы.
– Я ему передам ваше приглашение, – проговорила Вероника сдержанно и наклонилась к псу. – Ну, Мальчик, давай прощаться.
Тот заскулил и прижался к ее ногам.
– Ну-ну, милый мой, хороший! Это же ненадолго, я скоро вернусь. Не брать же тебя в Москву.
Катя вытащила из пакета кусочек печенья и поманила пса.
– Идем! Кушать!
Но Мальчик не реагировал и не отходил от Вероники.
– Ладно. – Она махнула рукой. – Придется взять его с собой.
Пес радостно и оглушительно залаял.
– Смотри-ка, – удивилась Катя. – Все понимает. Так, стало быть, не оставишь его? – Она с сожалением вернула назад пакет и деньги.
– Василию привет, – сказала ей Вероника. – Прошу прощения за беспокойство.
– Да какое беспокойство. – Катя накинула пальто и проводила их до ворот.
Едва Вероника и Мальчик свернули на свою улицу, как показался автомобиль отца.
– Ну вот. – Вероника потрепала пса по голове. – Сейчас в машине поедешь. Ты небось никогда в машине не катался.
Джип подъехал к калитке. Отец вышел и направился навстречу Веронике.
– Ты что, с ним? – Он удивленно поглядел на Мальчика. – Не отдала?
Она покачала головой.
– Нет. Он не захотел.
– Ишь ты, не захотел! Барин какой. Здесь, я так понимаю, ты его тоже не оставишь? Егору он без надобности.
– С чего ты взял, что без надобности? – опешила Вероника.
– Чувствую. – Отец добродушно улыбнулся и распахнул дверцу машины. – Ну, Бобик, прошу садиться.
– Он Мальчик, а не Бобик, – засмеялась Вероника. Ей было так хорошо в обществе отца, что она готова была броситься к нему с поцелуями и объятиями. А заодно расцеловать и Мальчика.
– Ладно, мальчики и девочки, садитесь, устраивайтесь поудобнее. Ехать час, а то и больше.
– Я сейчас, мигом. – Вероника бросилась в дом, быстро начирикала записку Егору, объяснив, где какая еда для него. Затем заперла дом и калитку и уселась в машину, где уже чинно ждал ее пес.
– Поехали? – спросил отец.
Вероника кивнула и обняла Мальчика, прижавшись к его теплому боку. Джип весело покатил по дороге. Вероника смотрела в окно и думала, рассказать ли обо всем отцу. Все, с самого начала, с того момента, как бродяга появился у калитки их дома, и заканчивая сегодняшним карточным гаданием. Она никогда не стала бы говорить об этом с матерью – та слишком нервная и впечатлительная, придет в ужас, если узнает, что творится в Плацкинине. Но отец – другое дело. Он должен ее понять…
– Что притихла, козочка? – Отец обернулся и смерил ее ласковым взглядом. – Поедем завтра к тете Зое?
– Поедем, – согласилась Вероника. Поколебалась и проговорила тихо: – Пап, слушай. Хочу кое о чем посоветоваться.
– О домовом? Шучу, шучу. Не злись.
– Напрасно шутишь. Именно о нем. – Вероника отодвинулась от Мальчика и уселась поудобнее.
– Та-ак. – Отец снова обернулся и остановил машину. – Ну-ка, пересаживайся. Садись вперед.
Вероника послушно вылезла из джипа и перешла на переднее сиденье.
– Ну вот. – Он снова нажал на газ. – Теперь говори.
– Пап, меня преследует некто. Какой-то бомж или бродяга, не знаю, как его назвать. Он пришел ко мне, когда мы только переехали. Егор был на работе. Он потребовал, чтобы я пустила его в дом, якобы он его хозяин.
– Супер. – Отец хмыкнул. – А по документам хозяин был один?
– В том-то и дело, что один. Его фамилия Снегирев. Но дом строил не он. Соседка так сказала. Старушка.
– Все та же старушка… – задумчиво пробормотал отец. – А ты спросила ее, кто строил дом?
– Нет. – Вероника вздохнула. – Не успела. Она умерла.
– Ничего себе триллер. – Он нахмурился. – Дом, как я понимаю, был приобретен этим Снегиревым давно, в конце девяностых. Тогда обдурить человека было проще простого. Документы могли подделать за бабки.
– Ты хочешь сказать… – Вероника не договорила, пораженная его словами.
– Я хочу сказать, что твой бомж вполне может быть бывшим хозяином дома, тем, кто его построил. Но из этого вовсе не следует, что он опасен. Просто несчастный, обманутый человек.
– Но он… он сказал, что я погибну!!!
– Что сказал? – Отец резко нажал на тормоз, так, что их обоих тряхануло. Сзади гавкнул проснувшийся Мальчик.
– Он пришел еще раз. И когда я его снова не пустила, брякнул, что мне осталось мало жить. Совсем мало.
– Почему ты ничего мне не говорила? – Взгляд отца сделался жестким. – Ты хоть понимаешь, что это не шутки. Явная угроза. Это все, надеюсь?
– Не все, к сожалению. – Вероника закусила губу.
– Что еще?
– Он все время был где-то рядом. Мне казалось, что он ходит по участку и даже каким-то образом проникает в дом. Потом… потом у меня загорелась плита. Что-то не в порядке с газовым баллоном или шлангом.
– Ника, ты меня пугаешь. Какая может быть взаимосвязь между неисправной плитой и бомжом? Чепуха какая-то.
– Егор тоже так сказал.
– А что еще говорил твой Егор? Что он сделал, чтобы разобраться с этим бродягой, заставить его забыть к вам дорогу?
– Он порасспрашивал сельчан. Они сказали, что никакого бродяги не видели никогда. При нем он тоже не появлялся ни разу.
– Угу. Навес от крыльца, я понимаю, тоже не просто так поменяли? А с ним-то что случилось?
– Его подпилили хулиганы из соседней деревни. Ночью, пока мы спали. Утром он едва не упал мне на голову.
– Господи, как хорошо, что я приехал за тобой. – Отец сердито крутанул руль. – Как ты еще с ума не сошла здесь?
– Пап, это тоже еще не конец. – Вероника стыдливо опустила глаза. – Сегодня я ходила в магазин. И там у продавщицы оказалась тетка-гадалка. Она гадает на картах….
– Фу, Ника! Только не говори, что ты ходила к гадалке.
– Ходила, – прошептала она едва слышно. – И она… она тоже сказала, что я скоро умру. Потом я побежала домой, и дорогой на меня напал мужик с топором.
– Какой мужик? Какая гадалка? Ника, ты в своем уме? – Отец снова затормозил и, съехав на обочину, крепко взял ее за руки. – Столько всего не может быть. Это по большей мере странно.
– Мужик – местный пьяница. Мне про него рассказывали, что он, когда напьется, бегает по деревне с топором. Но вроде бы он не так страшен, как кажется. Хотя… он показался ужасным. Меня спас от него бродяга.
– Как это спас?
– Вот так. Появился откуда ни возьмись, нацепил маску черепа. Знаешь, латексные маски такие продаются.
– Знаю, конечно. Как-то несерьезно все это. Маски черепа, пьяные мужики с топорами, бегающие по деревне, гадалка, предсказывающая смерть. Как будто какое-то представление. Хэллоуин. – Отец, чуть склонив голову набок, пристально смотрел на Веронику. – Ты… как ты себя чувствуешь? У тебя голова не кружится?
Вероника в сердцах вырвала у него руки.
– Ты такой же, как Егор! Тот считает, что я свихнулась и все это – плод моего больного воображения.
– Тихо, тихо, ну что ты! – Отец обнял ее и прижал к себе. – Я вовсе не хотел сказать ничего такого. Я сегодня же поговорю с Егором. Ты, кстати, позвонила ему?
– Нет. Забыла, – спохватилась Вероника. – Сейчас позвоню.
– Скажи ему, чтобы сегодня не ехал в Плацкинино. Я жду его у себя после работы. Нам нужно побеседовать.
– Хорошо. – Вероника набрала Егора. Он отозвался сразу же.
– Да, Никусик.
– Егорушка, за мной папа приехал. Везет меня к себе в гости. Мальчик тоже с нами.
– Ого. Неожиданно. Значит, я сегодня в гордом одиночестве?
– Нет. Ты тоже приглашен. Папа просит тебя обязательно приехать. У него к тебе важный разговор.
– Вот как. – Егор сделал паузу. – Ну хорошо, ладно. Я приеду. Только где мы там все разместимся – ты, я, пес?
– Как-нибудь разместимся. Целую тебя.
– До встречи.
Послышались гудки.
– Ну вот и славно. – Отец удовлетворенно кивнул и выехал на трассу.
Остаток дороги они ехали молча, под музыку «Ретро FM». Отец больше не приставал к Веронике с расспросами, а она решила отключиться от всего и просто расслабиться.
