— Вот все и встало на свои места, — громыхнув стулом, поднялся и Аэль. — Принц, вы можете выполнить то поручение, с которым вас послал сюда император, и на этом закончим. Вернее — тут-то все и начнется. Мне, например, очень нравятся ваши уши, не стану скрывать. Они будут чудно смотреться на ожерелье, которое я подарю ей. Кому «ей»? Той одной, единственной.

Одна-единственная тем временем негромко объясняла Люцию то, что он должен догнать архимага Туллия и передать ему небольшой подарочек, лежавший в мешке с побуревшим от засохшей крови дном, а после привести сюда Агриппу.

Хорошо, что она изменила свое решение и не отправила с этим поручением меня. Не скажу, что мне было сложно все это выполнить, но и вести разговоры с мастером Гаем не имелось никакого желания.

Шеппард и несколько высокопоставленных рыцарей, стоящих на противоположной стороне комнаты, после слов Аэля затопали ногами и загалдели, выражая свое недовольство услышанным. Их можно понять — какой-то ушастый ублюдок, чьи сородичи столетиями числились изгоями в этом мире, сейчас в лицо хамит представителю одной из самых старых королевских фамилий Рагеллона. Но в драку все же не полезли, ума на это у них хватило. Кстати — поскольку мастер Гай ушел, то шансы на то, что в заварушке, случись таковая, победим мы, значительно возросли. Из магов, кроме нас и эльфа в забавной хламиде, в комнате никого нет, и сталью тут особо не помашешь, так что если Аманда даст команду убивать, то все эти железнолобые болваны обречены.

А ведь тут еще сидит и патриарх Ордена Истины, выпотрошить которого любой из нас за счастье сочтет! Заодно, кстати, и на лицо его глянуть можно будет. Интересно ведь, что там, под капюшоном скрывается? Или кто?

Правда, конечный итог все равно не изменится — уйти архимаг ушел, но недалеко же, потому непременно встретит нас на выходе из дома, да еще с компанией отборных гвардейцев двух крупнейших держав, но все равно — весело может получиться.

Хотя… А ведь веселее всего будет как раз ему, архимагу Туллию. Сами посудите — принц мертв, патриарх мертв, мы тоже все неживые, а он, мастер Гай, одновременно уничтожил тех, кто стоит у него на пути, кого своими, кого нашими руками, да еще и со всех сторон молодец.

Интересно — он это все так просчитал, или просто его судьба любит?

— Люди всегда хотят мира, — звучно произнес предводитель чернецов. — Мир — их естественное состояние. Не война.

— Люди всегда говорят о мире, перед тем как начать войну, — возразил ему канцлер. — И нам, не людям, это известно куда лучше, чем кому-то другому. Чем больше звучит слов о том, что солнце светит всем одинаково, тем больше появится на земле безвестных могил. Потому лучше война, чем мир, человек. Как минимум, так все будет честнее.

— Люди и честь, — рассмеялся Аэль, на щеках его обозначились ямочки. — Кверте Раллег, вы связали в одной фразе два понятия, не имеющих друг с другом ничего общего.

«Кверте» на их языке означает что-то вроде «очень уважаемый» и используется только тогда, когда эльф в самом деле так думает, а не просто ради приличия. У них, ушастых, вообще в этой связи все очень сложно. Они словам придают большее значение, чем мы, считая, что все произнесенное — материально.

— Достаточно, — принц Георг тоже вскочил на ноги. — Лично я наслушался оскорблений вволю, с меня хватит. Война? Отлично. Быть посему. И теперь-то Империя точно пройдется огнем и мечом по вашим лесам, да так, что даже пней не останется. Пустыня там будет, как в Халифатах! А тебя, любитель ушей, лично уничтожу, вот этими вот руками. Я не любитель пыток, мне ближе честный бой, лицо в лицо, клинок в клинок, что бы вы там себе о нас ни думали. Но для тебя я сделаю исключение, поверь. Ты же, как и я, — принц? Отлично. Я прикажу позолотить тот кол, на который тебя посажу.

И он бросил на стол свиток с болтающейся на веревочках сургучной печатью. Ну как на стол? Еще чуть-чуть, и он бы угодил им прямиком в лицо Раллега.

Канцлер сорвал печать, развернул свиток и неторопливо его прочел.

— Замечательно, — сообщил он Георгу, ознакомившись с содержимым и передав свиток эльфу-магу, который немедленно засунул его в широкий рукав своего одеяния, даже не читая. — На этот раз семейству Линдусов не удастся отвертеться от своих клятв, война была объявлена в присутствии слишком большого количества свидетелей. А мир, которого вы запросите очень скоро, обойдется вам куда дороже, чем те земли, что и так по праву наши.

— Убирайся отсюда, эльф! — прорычал принц, судорожно ища у пояса рукоять несуществующей шпаги. Все шестеро переговорщиков сели за стол без оружия. Кроме, разумеется, мастера Гая, который сам по себе был арсеналом, набитым средствами убийства себе подобных. И еще посох, кстати, приволок, который мог являть собой все что угодно. — Или случится беда!

Если честно, мне было стыдно за него. Вернее — за наше людское племя. Прямо скажем — потеряли мы сегодня лицо, потеряли. Эльфы в этой малоприятной ситуации выглядели куда выигрышнее. Потому, должно быть, архимаг и свалил, не хотел портить себе репутацию. Или наоборот — его уход сорвал с цепи Георга, что ему и было нужно?

Прах побери Аманду и Агриппу, с их разговорами о хитроумности архимага. Я скоро в дожде и зное происки Гая Петрониуса усматривать начну!

— Это вряд ли, — невозмутимо возразил ему Раллег. — Вы, ваше высочество, не настолько глупы, чтобы отправиться на эшафот только потому, что вам очень хочется нас убить прямо сейчас. А ваш брат непременно отрубит вам голову сразу же после того, как узнает о том, что вы прикончили посланцев Меллобара вне всяких законов и традиций. Ведь это такой отличный повод убрать одного из основных претендентов на корону, не так ли? И братоубийство вроде как ни при чем будет, никто даже слова по этому поводу не скажет. Так что давайте подождем нашей следующей встречи. Правда, скорее всего, вряд ли при ней мы сможем побеседовать, ведь к тому времени ваше тело сгниет на колу, и я увижу лишь вашу голову, которую привезут в замок моего повелителя в мешке, для того чтобы ее засушить и разместить в зале королевской славы. Но зато этот мешок будет с золотым шитьем, как и положено по традиции.

Георг уже совсем звероподобно зарычал, но при этом с места даже и не подумал двинуться, а я внезапно ощутил гордость от того, что сейчас воюю на стороне хладнокровного и умного эльфа. Странное чувство, по идее противоестественное.

В залу вошел дель Корд и немедленно начал что-то нашептывать на ухо Аманде, причем было видно, что новости ее очень и очень радуют.

— Почтеннейший патриарх, можно ли попросить вас о последней услуге? — дослушав Люция, громко спросила она. — Пока мы не начали резать друг другу глотки?

— Смотря о какой, — капюшон, под которым, кроме черноты, ничего больше не виднелось, повернулся в нашу сторону. — Если мне придется поступиться своими убеждениями, то вы получите отказ.

— Не придется, — заверила его Белая Ведьма. — Ничего такого, что бы могло бросить на вас тень.

— Тогда почему бы и нет? — милостиво согласился патриарх. — Но еще хочу вас предупредить о том, что это лишь дань вежливости. Я почитаю вас за абсолютное зло, госпожа Грейси, равно как и всех тех, кто стоит под вашими знаменами, а потому приложу все усилия к тому, чтобы сократить те дни, что отпущены вам богами. И легкой смерти не ждите.

— Само собой, — покивала Белая Ведьма так активно, что шрам на ее шее даже покраснел. — Я тоже очень-очень хочу вашей смерти, даже не сомневайтесь. Впрочем, в этом помещении все друг друга ненавидят, и только условности, которые называют «правилами» и «устоями», не дают нам вцепиться друг другу в глотки прямо сейчас. Одна радость — этой моральной рухляди недолго осталось существовать, скоро последние столпы старого порядка рухнут, и мир начнет отсчет нового времени, в котором подобной дребедени места не будет.

— Возможно, — подумав, ответил патриарх. — Так что за просьба?

— Вот, — Аманда показала рукой на дель Корда, а тот немедленно вытолкнул вперед Агриппу, который до того стоял за его спиной. — Вас не затруднит доставить этого человека к архимагу Туллию? Он сам, увы, уже покинул деревню, как видно, куда-то спешил, и я не сделала то, что изначально собиралась. Сами видели — разговор у нас с ним не очень получился, я и забыла про свои намерения.

— Ну-ну, — пальцы патриарха выбили дробь по столешнице.

— И еще на словах, если можно, передайте, чтобы он больше не слал ко мне своих слуг, — добавила Белая Ведьма. — Мы никогда ни о чем с ним не договоримся. И не стоит мне сулить всяческие блага, я потеряла куда больше, чем он сможет мне предложить.

— Всегда не верил этому старику, — кулак Георга впечатался в стол, и его тут же накрыла ладонь патриарха.

Агриппа усмехнулся и глубоко вздохнул, а меня пробил озноб, поскольку я понял, что ничего хорошего ему ждать теперь не стоит.

Лучше бы Аманда сразу его убила, это было бы меньшее из зол. Теперь его ждут многодневные пытки от лучших палачей Ордена, причем они не остановятся, даже если он скажет им все, что знает. И что не знает — тоже.

Но — красиво. Гвоздь, добросовестно и вовремя вбитый между союзниками, которые не очень доверяют друг другу, иногда стоит больше, чем несколько побед на ратном поле.

— Разумеется, — патриарх встал со стула. — Я сделаю то, о чем вы просите.

— Благодарю, — Аманда улыбнулась. Интересно, она сама знает, насколько жутко выглядит с этой гримасой на лице? — Фон Рут, де Фюрьи, мы уезжаем. До скорой встречи, господа. И в благодарность за услугу, что мне оказал патриарх, дам вам совет — не попадайте в руки моих людей живыми. Это в ваших интересах, поверьте.

— Де Фюрьи? — заинтересованно протянул патриарх, его капюшон повернулся к Раулю. — Не родней ли вам приходится сия особа, месьор Рауль?

Уверен, что ему прекрасно известен ответ, но это и не важно. Главное — указать на это остальным.

— Нет, — сквозь зубы ответил асторгец. — Эта женщина мне никто. Она предана забвению и проклятию решением моего отца, главы семейства де Фюрьи.

Я нашел ладонь Рози и сжал ее, ощутив при этом, как девушку бьет легкая дрожь. Оно и понятно, все-таки не каждый день твой брат, которого ты знаешь всю жизнь, говорит о том, что ты ему никто. Тут даже камень — и то не выдержит, что уж говорить об измотанной странствиями и боями Рози.

— В высшей степени правильное решение, — одобрил слова Рауля патриарх. — Орден Истины всегда знал, что некоторое непонимание между ним и благородными семействами Асторга — явление временное. И заверьте своего отца в том, что когда эта безродная девица попадет в наши руки, она понесет заслуженную кару за свои грехи. Мы сожжем ее на медленном огне, чтобы она в полной мере ощутила тяжесть наказания за предательство рода человеческого.

— А я еще своего родителя считала не лучшим человеком в мире. — Аманда потрепала Рози по плечу. — Нет, он еще ничего был, твой куда большим стервецом оказался. Да и братец у тебя будь здоров какой. Но ты не грусти, де Фюрьи. Не знаю, как насчет медленного огня и отпущения грехов путем умерщвления, но вот этого красавчика я тебе попробую добыть. Дела скоро пойдут повеселее, так что расстараюсь уж для старой подруги, тогда и продолжите беседу. А пока нам пора.

Чуть раньше того, как мы покинули комнату, две чернеца увели из нее Агриппу. На прощание тот глянул в мою сторону, и я словно услышал: «ну вот, все сложилось так, как мой хозяин и желал. Он всегда получает то, что хочет».

Семь демонов Зарху, он отправился умирать, причем скверной смертью. И я ничего не могу для него сделать. Ничего. Даже убить не могу, чтобы избавить от мук. Боги, как это выводит из себя!

Впрочем, может, я и сгущаю краски. Агриппа сейчас не только источник информации, он еще свидетель и улика. И те, и другие ценятся за своевременность появления в беседе и способность доказать правоту того, кто их пускает в ход. В его случае данная способность определяется относительной физической и умственной целостностью. Проще говоря — если Агриппу как следует изувечить, грош цена его свидетельствованиям.

Ну и, наконец, — может, сбежит по дороге? От чернецов унести ноги, конечно же, сложно, они ребята шустрые, а те, что сопровождают патриарха, небось вообще лучшие из лучших, но и Агриппа не какой-нибудь недотепа — он жизнь со всех сторон знает так, как, может, никто. Если задумает сбежать — сбежит.

А Рози до самого нашего ухода из дома молчала. Знай тискала своей холодной и мокрой от пота ладошкой мою руку да не отрываясь смотрела на брата, который, в свою очередь, уставился в пол.

Но глаза у нее были сухие — и тогда, когда мы вышли во двор, на который потихоньку уже опускались сумерки, и когда покинули деревню, следуя за Белой Ведьмой, которая сразу приняла своего жуткого скакуна в галоп. Я даже не спросил у нее, что там дальше с Аэлем будет и не надо ли нам его подождать? Ну мало ли, все же война уже начата, кто помешает сводным отрядам рыцарей-охранников порубить и его, и канцлера в капусту, когда эти двое выйдут из дома? Ну да, там еще осталось три десятка отборных воинов-эльфов, и еще маг, который за все время переговоров слова не произнес, но лишняя поддержка точно бы не помешала.

С другой стороны — она главная, пусть сама и принимает решения. Наше дело, как верно было замечено ранее, идти туда, куда прикажут, и делать то, что скажут. К тому же наша предводительница и в бытность свою Амандой не сильно любила чужие советы, а став Белой Ведьмой, и вовсе их перестала воспринимать — это я уже заметил.

Именно то, что мы неслись по темной дороге, как быстрые и бесплотные тени, чуть ли не загоняя лошадей, в результате и спасло нам жизнь.

Сразу два огненных шара разогнали вечернюю тьму и нарушили тишину. Один взорвался за спиной у Аманды, заставив лошадь следующего за ней дель Корда встать на дыбы и скинуть седока, второй грохнул прямо передо мной, разлетевшись на десятки огненных брызг.

Меня спасла моя лошадка, отдав при этом свою жизнь. Она, как и скакун Люция, за считанные секунды до взрыва вздыбилась и приняла в свою широкую грудь всю ярость разлетевшегося в стороны огненного шара. Ну и то, что я тоже вылетел из седла, пошло на пользу. Правда, при этом я крепко приложился спиной и головой о землю, да так, что даже ненадолго потерял сознание. Впрочем, это мне еще повезло: я отлетел в сторону от дороги, а случись по-другому — затоптали бы меня кони следующей за мной Рози и двух магов сопровождения Аманды.

Из реальности я выпал, как и было сказано, ненадолго. Насколько точно — не скажу, но когда пришел в себя, схватка была в самом разгаре.

Справа от нас, там, откуда невидимый враг нас атаковал, сейчас бушевал пожар — горел придорожный лес. Причем пламя носило явно магический характер, поскольку здорово отдавало в синеву.

Те, кто нас поджидал, были вынуждены покинуть заранее выбранные укромные позиции, у них просто не осталось выбора. В огне без какого-либо вреда для себя обитают саламандра и феникс, людям же, будь они хоть трижды магами, в нем не выжить.

И теперь не только они видели нас, но и мы видели их. Хотя, конечно, проще нам от этого не стало, эффект неожиданности всегда срабатывает. А если еще речь идет о тех, кто использует не просто арбалеты и луки, а магию, то вдвойне.

Один из наших спутников в данный момент пытался выбраться из ядовито-зеленой паутины, громко рыча от боли, которую та ему причиняла. Мало того — она все сильнее и сильнее сжималась, превращаясь в кокон. Я читал про это заклинание: скверная штука. Единственный плюс — оно используется не для того, чтобы убить противника, а для того, чтобы взять его в плен. Как только паутина станет коконом, тот, кого она запечатает внутри, немедленно уснет и проснется лишь тогда, когда его освободят из заточения, причем в этот момент он будет слаб, как младенец. Значит, он им живым нужен, то ли как источник информации, то ли еще с какими целями.

А вот все остальные — нет, и это было очень хорошо заметно по дель Корду, чье лицо было залито кровью, а одна рука висела, что твоя плеть. Правда, он, пусть и не очень твердо, шатаясь, как после хорошей пьянки, все же стоял на ногах и пытался сотворить какую-то волшбу из запретных — это было ясно из тех обрывков заклятия, что до меня донеслись. Правда, все время сбивался и начинал сначала.

Ну а третьему нашему спутнику и вовсе не повезло. Его тело, изорванное чуть ли не на куски, валялось на дороге, над ним курился легкий дымок. Молнии в ход пошли, неспроста в воздухе до сих пор грозой пахнет — и это при безоблачном небе.

Рози, как ни странно, находилась рядом с Белой Ведьмой, стоя с ней чуть ли не плечом к плечу. Впрочем, это был, скорее всего, наиболее верный выбор, поскольку то, что творила наша бывшая соученица, стоило рассмотреть поближе.

Как раз в тот момент, когда я, тряся головой, в которой что-то шумело, бухало и булькало, приходил в себя и пытался осознать, что происходит, Аманда обрушила на наших противников огромный рой каких-то насекомых. Прямо вот на самом деле огромный, там, наверное, тысячи этих тварей были; они облепили не одного, не двух, а сразу всех наших противников, вдобавок нейтрализовав сразу три заклинания, которые вот-вот должны были отправиться в нашу сторону. Когда рука магессы светится нездоровым фиолетовым светом, это говорит только об одном — жди неприятностей. А эти существа просто задушили заклинание в корне, словно выпили его.

Причем ни на шмелей, ни на шершней, заклинания призвания которых знали многие маги, имевшие опыт работы с магией природы и достаточный запас энергии, эти существа похожи не были. Это даже я, оглушенный и смотревший на происходящее издалека, сразу понял. Не водится в наших краях насекомых размером с небольшое яблоко, с шестью перепончатыми крыльями и ножками, больше похожими на маленькие ручки.

Вопрос — откуда она этих тварей притащила в наш мир? Из какого запределья?

И сколько же в ней силы, чтобы их в таком количестве вызвать? Еще Ворон нам объяснял, что самыми затратными в плане энергии заклинаниями являются те, что призывают на помощь живых существ. То есть, если вызвал рой пчел, то перед тем, как он явится к тебе, он откуда-то исчезнет. Ты не сотворил их, а просто перенес из одного места в другое. Само собой, это не так все просто, потому нам, ученикам, даже мечтать о подобном пока не стоит. Нет, десяток-другой насекомых, или там крота, может, и получится вызвать. Но вот такую прорву — точно нет.

А она смогла!

Мало того — следом за этим под ногами обгоревших, изжаленных и вопящих от непонимания ситуации магов, земля сначала качнулась, потом задергалась так, словно собиралась сплясать кейкуок, а после превратилась в жижу, куда наши враги моментально и провалились, что в твое болото.

Однако! Ну да, теперь ясно, отчего остальные маги на нее с почтением смотрят. Запалить лес, призвать неведомых тварей, а после еще и трансформацию провести, все это проделать за минуту и не свалиться в обморок от ментального истощения — это вам не просто так. Это, знаете ли…

Я начинаю верить, что мы на самом деле прикончим мастера Гая. До того — не верил. Очень хотел это сделать, гнал прочь от себя мысли о том, что мы скорее всего все и останемся на том поле, где с ним столкнемся, но в глубине души… Нет, не верил.

А теперь — кто знает. Похоже, для нее проделанное — так, ерунда, первое, что пришло в голову.

Что же тогда у нее в заветном тайничке лежит? Какие заклятья?

Бэнг! У одного из врагов, которые уже не пытались нам причинить вред, а пробовали просто не утонуть, голова разлетелась вдребезги, словно гнилой арбуз. Это дель Корд наконец вступил в бой. С запретными знаниями не сложилось, и он перешел к обычному, так сказать, типовому набору заклятий боевой магии.

Бумммм! Высоченное дерево обрушилось на дергавшихся в грязи врагов, причем без всякой магии. Просто прогорело — и обрушилось, огонь есть огонь. И попутно прикончило еще парочку противников, вбив их в хлябь, причем вместе с насекомыми, которые знай себе продолжали делать то, для чего их призвали.

— Освальд мертв? — глянула на истерзанное тело нашего соратника Белая Ведьма. — Жаль, он был неплох в своем деле. Эраст, ты-то хоть жив?

— Пока не знаю, — отозвался я. — Не уверен. Говорить могу, а встать еще не пробовал. Рози, надо вон того нашего собрата из кокона вынимать. Чем дольше он в нем пробудет, тем для него хуже. Он вытягивает из жертвы магическую силу, причем очень быстро и до самого донышка.

— Люций, куда тебя понесло? — поинтересовалась Белая Ведьма у дель Корда, который, пошатываясь, побрел к новоявленному болоту, где знай барахтались двое уцелевших магов. — Смотри к ним не свались, я тебя вынимать не стану.

Растрепанная и перепачканная Рози тем временем приблизилась к зеленому конусообразному предмету, в который превратилась паутина. Даже следа того, что внутри него находится человек, никакого не имелось. Обычный моток паутины, из числа тех, что можно увидеть, например, в горных ущельях, где так любят селиться гигантские пауки. Там куда больше коконы встречаются, не чета этому.

— А как? — спросила у меня де Фюрьи. — Огнем страшновато, не спалить бы его вместе с паутиной. Размотать не получится.

— Сталь, — просипел я, с трудом вставая на ноги. В спине что-то похрустывало, и земля ощутимо плыла из-под ног. — Просто вспори его кинжалом. Иногда и так бывает — загадка магическая, а отгадка нет.

— Интересно, он специально вот таких неумех ко мне послал? — чуть взвинчено осведомилась Аманда. — Эраст, я к тебе обращаюсь. Дескать — не хватало еще толковых людей к этой эльфийской подстилке посылать, хватит с нее и того, что под рукой оказалось. Унизить хотел!

— Вряд ли, — я присел на тушу своей лошади и погладил ее бархатистую, еще теплую кожу. — Ты только не злись, но мне кажется, что он твои слова вообще не очень всерьез воспринял. И не только твои. Плевать ему и на принца, и на канцлера, и вообще на всех. Сдается мне, их с Вороном роднит не только то, что они учились вместе, но и то, что обоим чихать на общественное мнение. Главное — выполнить то, что задумано. А мнение потом само к сделанному приспособится.

— Не согласна, — с натугой произнесла Рози, кромсающая тугую паутину кинжалом. — Ворону было чихать, за что его все и считали не пойми кем. А архимаг Туллий — он другой. Он просто повернет все произошедшее так, что все вокруг будут думать, что это единственно верное решение.

— Как были вы болтуны, так и остались, — подытожила Аманда. — Всего-то один вопрос задала, взамен целую теорию получила! Потому и осталось вас всего ничего. Много говорите, мало делаете!

— Дарий, ты? — донесся до нас голос Люция. — Вот и встретились снова, как не расставались!

Что интересно — огонь пожирал деревья, наши враги — те, что еще были живы, — по-прежнему барахтались в рукотворном болоте, а вот странные крылатые существа исчезли. Растворились в воздухе, словно их и не было вовсе.

Дель Корд почти доковылял до сидящего в смрадной густой жиже по горло знакомца и плюхнулся прямо в грязь шагах в десяти от него.

— Помоги! — умоляюще пробулькал сторонник Империи.

— С чего бы? — совершенно резонно удивился Люций. — Вы вон Освальда убили, остальным тоже досталось, а я вам помогать должен? Нет уж, я приступами добродушия сроду не страдал. Лучше скажи напоследок — вас к нам Гай Петрониус направил, да? Причем еще до того, как сам уехал, я так понимаю? Помню, удивился еще, когда ему мешок с головами передал — он здесь, а тебя в его свите нет. И не только тебя, между прочим. Фелицию, которую вон деревом придавило, я тоже знал, хоть и не очень близко. Странно, правда, что она во все это влезла. Вроде целительницей была, а не фанатичкой, как ты.

— Если заметил, чего же не сказал? — недовольно произнесла Белая Ведьма, подходя к ним.

— Так не успел, — повинился дель Корд, трогая изувеченную руку здоровой. — Тебя поди догони. Да и не связал я все эти события воедино. Моя вина.

— Твоя, — подтвердила Белая Ведьма, после прошла по грязи, как посуху, и присела на корточки прямо рядом с головой Дария. — А ты так и не ответил на вопрос. Вас архимаг Туллий к нам отправил?

— Нет, — булькнул маг. — Мы сами… Сами! Чтобы не воевать… Чтобы скорее все кончилось! Мы устали! Не все, но многие. Просто устали. Война, кровь, вонь — сколько можно? Эльфы не страшны, но вот ты… И они… Раньше или позже мы все равно бы встретились в битве, и тогда умерли бы те, кому война не нужна. Умерли первыми, потому что всегда так случается. Мы решили убить тебя и дель Корда. Я знаю, на что он способен, я с ним вместе учился. Ну и остальных тоже. Вы все нам враги, зачем кого-то жалеть? Не станет вас двоих — остальные разбегутся. Это меньшее зло.

— Хороший подход к вопросу, — сообщила Рози, вытаскивая безмятежно сопящего мага из кокона. — Разумный. Они хорошие — их жалко, мы плохие — нас нет.

— Ты оказался прав, Эраст, — не обратила внимания на ее слова Белая Ведьма. — Это не архимаг.

— Дарий, Дарий. — дель Корд привстал. — Вот всегда ты лез туда, куда не надо. То с правдой своей, то с идеями бредовыми. Вечно у тебя в одном месте свербит. Как ты вообще до таких лет дожил, не понимаю?

В это время над головой его последней оставшейся в живых соратницы сомкнулась грязь, на поверхности от нее одни пузыри вспучились.

Интересно, а когда умрет Дарий, тут так и останется болото? Или к утру снова земля будет?

— Боги помогли, — с трудом задрав подбородок, ответил ему маг. — Не тяни, убивай уже. Не хочу захлебнуться этой дрянью, больно она мерзкая. Мы никогда не были друзьями, это так, но все же…

— Хоть один повод назови? — попросил дель Корд. — Например: «но зла я тебе никогда не делал». Или — «я никогда не бил в спину». Назови, и мы вместе посмеемся.

— Жаль, — каждое слово Дарию давалось все сложнее. — Жаль, что я не увижу, как ты горишь на костре! Посмертие бы сменял на это зрелище!

— Попроси Владык, — посоветовал ему Люций. — Ты у их Престола совсем скоро окажешься, так что — изложи пожелание. Вдруг прислушаются?

Белая Ведьма поморщилась, после просто-напросто надавила ногой на голову Дария и дождалась, когда на поверхности лопнет несколько пузырей — все, что осталось от хмурого мага.

— Эраст, садись на коня Люция, и его к себе за спину посади, — скомандовала она, проходя мимо нас. — Де Фюрьи, ты везешь Экстиса. Придерживай его, чтобы с лошади не свалился. Что стоим, надо ехать!

На нашу удачу, две лошади, помимо зверюги самой Аманды, уцелели и даже не сбежали в ночь. Хоть в чем-то сегодня повезло.

Впрочем, это утверждение было верным ровно до того момента, как мы миновали лесок, за которым как раз и находилось селение, где квартировали мятежные маги.

И сейчас над ним стояло яркое зарево, такое, какое ни один костер, даже разведенный с пьяных глаз, не даст.

— А вот это, думаю, как раз архимаг отметился, — громко произнесла Рози. — Госпожа Ведьма, на этот раз я была достаточно немногословна?

Аманда грязно выругалась и пришпорила коня.