— Удачен ли был ваш поход?

Именно такими словами поприветствовал нас, запыленных и голодных, капитан Равах-ага, на чьем судне, носившем название «Луноликая Лейла», мы в свое время добирались до Гробниц пяти магов. Да и потом капитан нашей компании здорово помог. Не появись во время схватки с бойцами ордена он сам и его люди, и лежать бы нашим костям, занесенным песком, у стен гробниц.

Да и после бегства в Халифаты мы с Равах-агой несколько раз пересекались при дворе Сафара. Он всегда демонстрировал нам свое дружелюбие, а Ворону даже подарил трубку, отделанную золотом, и кисет очень дорогого табаку, объяснив это тем, что учитель его давних друзей для него, Равах-аги, почти как отец. Ясно, что все это не просто так делалось, тут вообще бескорыстие не в чести, но рамки приличий были соблюдены.

Также ясно было и то, что он в этом захолустье сегодня появился не случайно. Не скажу, что до моря отсюда очень-то далеко, но все же… Да и путь все по пескам пролегает, не сильно любимым отважным капитаном. Вывод? Что-то ему от нас надо.

— Хвала богам! — Гарольд, вошедший в дом первым, сбросил сумку с плеча в угол. — Рад вас видеть, почтенный Равах-ага.

— А где ваш учитель? — Гость, задав вопрос, не стал дожидаться ответа, поскольку заметил Ворона, появившегося за нашими спинами. Он встал, приложил руку к сердцу и поклонился ему. — Мое почтение, мудрейший маг. Понимаю, что нарушаю все правила, какие только существуют, но не уделите ли вы мне немного вашего драгоценного времени? Очень важный разговор есть. Невероятно важный, безотлагательный и для вас небезынтересный.

Ворон, который изрядно устал с дороги, недовольно засопел, но все же отказывать капитану не стал. Он, как и мы, прекрасно понимал, что Равах-ага не просто какой-то моряк или контрабандист. Этот внешне безобидный и дружелюбный человек был вхож во внутренние покои самого Сафара и, по слухам, не раз выполнял его личные поручения, что говорило об очень высоком положении при дворе.

Будь ты хоть трижды великий маг, но если ты зависишь от воли могучего повелителя, то с придворными приходится считаться, таковы законы бытия. Мы пока зависели, и сильно.

Наставник скинул плащ на руки Жакоба, отряхнулся и хрипло гаркнул:

— Вина мне и гостю. И убирайтесь отсюда. Думается мне, что речи досточтимого Равах-аги не для ваших любопытных ушей.

— Пока пусть останутся, если вы не против, — снова поклонился мастеру капитан, а после припечатал ладонь к столу. — Вот, посмотрите. Вы ведь уже видели такую вещицу? Думаю, во время ваших… э-э-э… ваших последних путешествий по землям Запада она хоть раз да попалась вам на глаза?

Мы столпились вокруг стола.

— Ну а как же, — пробасил Карл, ковырнув ногтем металл небольшого медальона. — Видали.

Видали. Скромничает наш здоровяк. Сказал бы прямо — лично с трупа снимал такую же.

А так все верно, знакомая штуковина, я ее еще по Кранненхерсту помню. Фальк, когда ненастоящего купца в лесу прирезал, ее нам приволок. Полукруглый сноп, похожий на те, что стоят в полях ближе к осени, а в нем скрестились друг с другом две зигзагообразные молнии.

Вот только и тогда, и сейчас никто из присутствующих не знал, что это за знак, кому он принадлежит и что означает. Точнее, мы с самого начала на данный счет не сильно-то и задумывались, а потом и вовсе не до того стало.

— А к вам он как попал? — поинтересовался у Равах-аги Ворон, а следом рыкнул, да так, что наш гость даже подскочил: — Эмбер, где вино? Сколько мы, в смысле, я и наш почтенный гость, должны его ждать?

Почему именно Эмбер в данный момент должна была подать учителю бокал вина, не знал никто, но уточнять подобную информацию в наших кругах было не принято. Сегодня ей на орехи досталось, завтра кому-то другому. Это судьба, от нее не уйдешь.

Так что наша соученица только пискнула тоненько, ровно мышь, и кинулась в кладовку, где в двух корзинах, переложенные соломой, ждали своего часа прохладные бутыли с вином. Личный запас Ворона, он всегда его с собой возил.

— Как попал? — тонко улыбнулся капитан, снова опускаясь в кресло. — При не самых романтичных обстоятельствах. Если точнее — я забрал его у мертвеца. Ему эта вещь была уже не нужна, а нам пригодится.

Он вынул из-за своего роскошного широкого пояса небольшой кошель и высыпал на стол еще с десяток аналогичных медальонов.

Традиция, однако. Вывод — не стану я, если что, такую цацку носить. Похоже, их владельцы долго не живут.

— Любопытно. — Наставник уселся в кресло напротив капитана. — Хотелось бы подробностей, Равах-ага. Вы меня заинтриговали.

Я не первый год учусь у Ворона, а потому точно знаю, когда он на самом деле чем-то заинтересован. Сейчас именно такой случай, вон как глаза у него заблестели. Да еще этот прищур, будто у лучника перед тем, как он выпустит стрелу.

— С тем и прибыл, почтенный маг, — сладко пропел капитан. — Наш повелитель, великий Сафар, да прольется ему под ноги небо, только узнав, что это за побрякушки, и еще кое-какие детали, с ними связанные, сразу велел мне отыскать вас. Он уверен в том, что именно вам, мудрейший Ворон-ага, эта история и ее последствия будут очень, очень интересны.

— Красиво поет, — шепнула мне на ухо Рози. — Не нравится мне это. Втравливают нас в драку, милый, причем в очень кровавую. Или я ничего не смыслю в подковерной возне.

— Вино, господа, — прощебетала Эмбер, ставя на стол открытую бутыль и два кубка.

— А ваши воспитанники? — осведомился капитан у наставника. — Может, им тоже предложить этого прекрасного напитка?

— Они и трезвые не слишком крепки головой, а если выпьют, то совсем отупеют, — проворчал Ворон, разливая вино по кубкам. — Кому-кому, а мне это прекрасно известно.

— Спасибо, мастер, — одновременно произнесли несколько человек, причем с одинаково глумливой интонацией.

Равах-ага не сдержал ироничной улыбки, но тут же прикрыл ее кубком.

— Я слушаю вас, — поторопил его Ворон. — Итак, что это за знак?

— Почтенный Ворон, вам ведь знакомы почти все маги Запада, не так ли? — осведомился наш гость. — Великие всегда знают великих, таков их удел. А вы один из самых…

— Да-да, — перебил капитана учитель. — Любезный Равах-ага, будем считать, что вы уже произнесли комплименты в адрес моей мудрости и опытности столько раз, сколько нужно, хорошо? Просто это очень отвлекает от сути разговора. И да, я знаю почти всех сколько-то путных магов Королевств. Кого-то лично, кого-то понаслышке.

— И, несомненно, вы знакомы с Гаем Петрониусом Туллием? — с невыразимой сладостью уточнил капитан.

— Не то слово, — подтвердил Ворон. — Он мой соученик, о чем вы, полагаю, прекрасно осведомлены. И сразу добавлю факт, который вы тоже наверняка знаете. Не может быть, чтобы тот, кто вас отправил ко мне промолчал о столь интересном нюансе. Рано или поздно мы встретимся с Гаем Петрониусом на поле боя, поскольку он мне слишком много задолжал. Не знаю, будет ли это сражение или поединок, но такое случится.

— Да, мне это известно. — Равах-ага подцепил со стола один из медальонов, ловко подбросил его в воздух, а после поймал. — А еще мне знакома древняя истина, которая звучит так: «Только та месть сладка, которая позволяет выпить душу врага». Мы, уроженцы Халифатов, знаем толк в священном ремесле возврата кровавых долгов. Убить врага легко. Трудно сделать так, чтобы он сам захотел умереть от осознания того, что жизнь его стала нестерпимо ужасна.

Ворон молчал, слушал, цедил вино. Ему было плевать на то, как именно местные жители сводят счеты, но перебивать того, кто знал нечто ему нужное, он не хотел. Кроме мстительности обитатели Халифатов славились еще и редкостной обидчивостью. Вот так дашь сейчас капитану договорить, а он возьмет да что-то и утаит. Просто так, из мелочности.

— Но об этом после. — Равах-ага показал нам знак и снова подбросил его вверх. Из голоса его ушла привычная восточная слащавость, тон стал деловым и немного суховатым. — Сначала — немного новостей с вашей бывшей родины. Думаю, вам будет интересно их послушать?

— Да, это любопытно, — признал Ворон. — Правда, боюсь, ничего хорошего не прозвучит. Для нас хорошего.

— Об этом судить не мне. — Равах-ага отпил вина. — Итак, главная новость. Император Линдус Первый…

— Император? — снова синхронно спросили несколько учеников.

— Кхм… — откашлялся капитан. — Промахнулся я в расставлении новостей по порядку. Не с того начал. Но ничего. Так вот — Центральных королевств более не существует. Есть Айронтская империя, и правит ею соответственно император, имя которому Линдус Первый.

— Не удивлен. — Ворон достал из напоясной сумки трубку и кисет с табаком. — Его ранее королевское, а ныне императорское величество всегда был тщеславен. Да у них весь род такой. И это притом, что бабуля Линдуса до того, как надеть корону, была всего-то баронессой, живущей в редкостной дыре. Даже по меркам Кранненхерста — невероятной! Если бы его дедуля, изрядный распутник, не сошелся с ней лет семьдесят назад по пьяному делу во время одного из турниров, а она после этой связи не понесла, то многих неприятностей можно было бы избежать.

Вот что значит долго жить. Все наш наставник знает, даже кто, кому и на каком мероприятии юбку задрал на голову.

— Линдус решил начать династию сначала, — хмыкнул Монброн. — Не захотел быть Восьмым, желает стать Первым. Ну-ну.

— Тщеславие поразительное, — согласилась с ним Рози. — Император. Ха!

— Признаться, и империя у него так себе, — рассмеялся Равах-ага. — Очень условная. Часть завоеванных земель сейчас представляет собой пепелище, на некоторых до сих пор не прекратились народные волнения, да и несколько сыновей нового самодержца того и гляди объявят ему о том, что хотят жить дальше своим умом, и потребуют свою часть пирога. Дети нынче не очень чтят родителей, такие уж времена. И это я молчу о том, что отдельные державы Запада плевать хотели на желания Линдуса. Асторг и дружественные ему сопредельные королевства до сих пор держат вооруженный нейтралитет, раздумывая о том, что им выгодней, — война или мир. Да и Южные пределы континента не собираются переходить под чью-то руку. Что им какой-то там далекий Айронт? У них есть флот и традиционно дружеские отношения с моей страной.

— Узнаю родную Силистрию, — гордо заявил Гарольд.

— В том числе, — подтвердил Равах-ага. — А вот теперь то, с чего я хотел начать. Неделю назад император Линдус Первый заключил официальное перемирие с эльфами. Он признал их права на те территории, что раньше принадлежали королевству Фольдштейн. И попутно отдал сопредельную Фольдштейну Сезию с тем условием, что король Меллобар и его войска сами усмирят тамошних непокорных жителей.

— Нашел, стало быть, чем занять эльфийского владыку, — подытожил Эль Гракх. — Стратегически верный ход.

— Вот только очень грязный политически, — покачала головой Рози. — По сути, Линдус предал свою расу. Он дал понять эльфам, что люди готовы идти на компромиссы. А почему его до сих пор не убили? За такое его непременно должны были либо отравить, либо удавить.

— Потому что он император, — благодушно ответил Равах-ага. — И еще потому, что не осталось тех, кто мог бы подобное провернуть. Асторг и его клевреты, повторюсь, все еще выжидают, а остальных бунтарей Линдус и его ближний круг уничтожили. Или заточили в очень и очень глубокие тюремные казематы.

— Или изгнали так далеко, что до его шеи не дотянуться, — добавил Карл.

— Именно. — Капитан снова отхлебнул вина. — Впрочем, есть и иные причины, не менее веские. Попробуй-ка убить того, чью жизнь защищают адепты Светлого братства.

— Как много новых и незнакомых названий, — жалобно вздохнула Магдалена. — Такое ощущение, что мы Королевства не год назад покинули, а десятилетие.

— Империю, — поправил ее Равах-ага. — Осмелюсь напомнить: того мира, из которого вы бежали год назад, более нет.

— Полагаю, вы не совсем правы, — возразил ему Ворон. — Мир все тот же, просто кое-кто надеется, что, сменив название, он предаст забвению и все остальное. Такое случалось и раньше, только результата никогда не приносило. Нет, все вокруг изменить возможно, Век смуты это замечательно доказал, но для подобного необходимо нечто большее, чем желание горстки знати и одного очень властолюбивого и тщеславного мага. Как вы сказали? Светлое братство? Всемогущие боги, неужели у Гая все настолько плохо с фантазией? Хотя о чем я? Достаточно посмотреть на эту побрякушку, чтобы все понять. Мой старый друг снова хочет угодить всем сразу, чтобы снять с одного поля три урожая.

— Ваша проницательность, великий маг, поражает не менее, чем знания и мудрость. — Равах-ага привстал и отвесил наставнику церемонный полупоклон.

— Если бы у меня имелось и то, и другое, и третье, я бы не пил вино за тридевять земель от своего замка, — проворчал Ворон. — Да и сам замок стоял бы себе, как раньше, а не представлял собой пепелище. Так что не стоит мне льстить, это лишнее. Лучше скажите — и что, орден Истины вот так просто дал Гаю создать это самое братство? Даже с учетом услуг, которые мой приятель оказал чернецам, они все равно обязаны были вставлять ему в колеса палки.

— Нет ответа, — развел руки в стороны капитан. — Увы, но мои возможности ограничены, я не могу получать информацию из первых рук. Так, разрозненные новости из-за моря, которые добираются до Халифатов с изрядным опозданием, и некоторое количество откровений, которыми со мной поделились бывшие владельцы вот этих знаков. Собственно, после беседы с ними я и поспешил отыскать вас.

— Думаю, вы лукавите. — Ворон допил вино и сурово зыркнул на нас, Эмбер поспешно снова наполнила его кубок. — Говорите, Равах-ага, говорите.

— Орден Истины приветствовал создание нового объединения магов, — не стал упрямиться капитан. — Тем более что старых не осталось. Конклавы уничтожены все до единого. Да оно и неудивительно, ведь ваш бывший, как вы изволили выразиться, приятель предал мучительной смерти почти всех тех магов, которые их возглавляли. Нет, кое-кто успел улизнуть и сейчас скрывается в самых глухих местах империи, таких, куда люди десятилетиями не заглядывают, но это единицы. Многих, кстати, изловили, когда они пытались пробраться к нам, в Халифаты. Грустно признать, но в этом есть ваша вина. Именно вы и ваши ученики указали ордену тот путь, которым приговоренный к смерти может уйти от наказания.

— Думаю, что его действия — лишь финальный аккорд, который был выставлен напоказ, — проворчал насупившийся Ворон. — Убивать он начал гораздо раньше, просто эти смерти никто не связывал между собой.

Он прав. Я помню, что случилось в Шлейцере, когда именно мастер Гай прикончил мага… Как, бишь, его звали? Не помню уже.

— И тем не менее. — Капитан сложил руки на животе. — Костры горели до небес, все, кто был неугоден ордену Истины, мертвы. Такова цена, которую Гай Петрониус заплатил за свою власть и место близ трона императора.

— Он просто сделал то, что счел нужным, — холодно отозвался Ворон. — Он всегда так поступает. А заплатили как раз те, кто не хотел видеть и слышать очевидного. Прозвучит странно, но смерть большинства из них жалости у меня не вызывает. Не всех, но большинства. Именно они надсаживали горло лет эдак пятьдесят назад на одном сборище, где я имел глупость предложить пересмотреть политику наших отношений с орденом. Не скажу, что я всеведущий провидец, но отличить черное от белого в состоянии. Я сказал, что если все продолжится так, как идет сейчас, то в какой-то момент таким, как мы, места в Рагеллоне не останется. Нас просто вырежут под корень, как сорную траву.

— В самом деле? — изумилась Рози. — Вот не ожидала, что вы когда-то выступали перед магическим сообществом.

— Представь себе, — фыркнул Ворон. — Я тогда был немного моложе, намного глупее и верил в то, что смогу изменить мир к лучшему, за что и был подвергнут публичной порке.

— Да ладно? — как филин ухнул Фальк. — Вот прямо портки вам спустили и по голому заду…

— Это в переносном смысле, — дернула его за камзол Магдалена. — В переносном, Карл!

— Мой любимец, — с ласковой улыбкой сообщил Равах-аге Ворон, показав на Фалька. — Туп, как бревно, но зато исполнителен и безжалостен.

— Отменные качества для нашего непростого времени, — без тени иронии заметил капитан. — Причем все три.

— Чего опять началось-то? — пробурчал Карл. — Спросить уже нельзя.

— Так вот. — Ворон закинул ногу на ногу. — Я сказал всем этим седобородым умникам, что даже если орден на пару сотен лет про нас забыл, то это не полное прощение всех грехов магов, пусть даже большей частью и выдуманных. И если мы сейчас не обозначим твердость наших позиций, то после у нас даже и шанса такого не будет. Ох как меня за эти слова потом рвали на части! Все вспомнили. И то, что я «отступник», и то, что я отказался на финальном испытании убить своего противника, хоть ситуация это и предполагала, и то, что по заброшенным храмам в поисках запретных знаний лазал, и то, что ни одному из конклавов десятину не платил. Причем последнее — вообще полный бред. Я ведь ни в один конклав не входил, с чего я им платить должен?

— В самом деле! — возмутилась Рози, всегда болезненно реагирующая на подобные вопросы. — Эраст, когда мы победим и конклавы возродятся к жизни, мы никуда вступать не станем. Не хватало еще десятину кому-то там отдавать! Хотя нет, глупость сказала. Мы создадим свой и сами будем со всех эту десятину собирать.

— Ваши ученики — изрядные оптимисты, — заметил Равах-ага.

— Это де Фюрьи, — отмахнулся от него наставник. — В голове у нее мозгов побольше, чем у большинства, но и она иногда ошибается. Победить в этой войне нереально. Можно ее не проиграть, но победа…

— Опять непонятно, — пожаловался нам Карл.

— Кто бы ни победил, все кончится плохо, — объяснила ему Магдалена.

— А, мы все умрем, — успокоенно вздохнул Фальк. — Теперь ясно. Мастер, а мы, получается, домой едем, да?

— Вы упомянули о том, что взяли эти безделушки у каких-то людей, что с вами беседовали. — Ворон ткнул пальцем один из медальонов. — Можно поподробнее?

— С радостью, — ответил Равах-ага. — Но прежде расскажите, чем кончилось то дело полувековой давности? То, где вы предупреждали коллег по цеху о грядущих переменах.

— Да ничем, — усмехнулся наставник. — Сначала меня сделали посмешищем, потом объявили полубезумным, а после те, кто меня толком не знал, и вовсе забыли. Тем более что я и сам с тех пор не рвался к общению с кем-либо. Я купил развалины замка, снова отстроил его и почти все время проводил там, ожидая чего-то вроде того, что сейчас происходит в Королевствах. Ах, извините, — в империи. Мне было предельно ясно, что рано или поздно ко мне пожалуют крепкие ребята в черном и кое-кто из моих собратьев, чтобы закончить дело. Так и вышло, с той только разницей, что вместо того, чтобы умереть в бою, как это планировалось изначально, мне пришлось спасаться бегством. А как по-другому? Я же не мог бросить свой выводок им на растерзание. Вот только и тут ерунда вышла. За продолжение своего существования мне пришлось заплатить жизнями нескольких учеников, и теперь я снова не могу умереть. Пока не оплачу счет сполна — не могу.

— Я не в силах удержаться от банальной фразы, — улыбнувшись настолько широко, что у него сузились глаза, Равах-ага всплеснул руками. — У вас есть отличный шанс частично рассчитаться с кредиторами.

— Это я понял сразу. — В голосе Ворона появились нотки недовольства. — Итак?

— Э-э-э… — Равах-ага обвел нас рукой. — Может, ваши воспитанники оставят нас? То, что я вам расскажу…

— Именно они будут делать то, ради чего вы забрались в эту глушь, — оборвал его наставник. — И если им предстоит сражаться, то мои воспитанники должны знать, зачем они пойдут туда, куда вы их пошлете, и ради чего. Да, по праву наставника приказы им отдаю я, это верно. Но «ученики» не означает «куклы». Так что поменялись мы местами, теперь я против того, чтобы они уходили.

— Достойные слова достойного человека, — проникновенно сообщил нам всем Равах-ага.

Чего скрывать — приятно было такое услышать. Не скажу насчет остальных, но мне — точно. Не знаю, насколько это правда, но все равно — приятно.

— С некоторого времени я сам себя таковым не считаю, — сухо бросил Ворон. — Переходите к делу. Я догадываюсь, что к чему, но хотелось бы понять, насколько верно я свел воедино те факты, что вы изложили ранее.

— Уверен, что вы все поняли верно. — Равах-ага показал нам пальцы руки, сжатые в кулак, а потом начал отгибать их один за другим. — Линдус Первый заключил договор с эльфами, с этой стороны беды ему пока ждать не нужно. Нордлиги получили много золота и не до конца еще оправились от прошлогоднего разгрома, так что Север тоже прикрыт. Все чародеи — возмутители спокойствия мертвы или в бегах, Светлое братство же стало единственным оплотом магии в новой империи, и сейчас им позарез нужно доказать императору свою полезность, как, кстати, и ордену Истины. Этим тоже ох как нужен новый враг, без ненависти хоть к кому-то их существование лишено смысла. К тому же ходят разговоры, что Линдус чернецов недолюбливает, подозревая в том, что им ничего не стоит сплести заговор против него точно так же, как они это сделали против большинства уже покойных монархов. Хотя, конечно, никак этого не показывает, а за распространение подобных слухов жестоко наказывает.

— И потому взгляды нового правителя обратились на Восток, — закончил за капитана Ворон. — А почему не на Асторг? Он куда ближе, да и стратегически данный ход был бы вернее.

— Я не говорил, что Линдус забыл про Асторг, — покачал головой капитан. — Уверен, он и его полководцы уже готовят планы летней военной кампании если не этого года, то следующего точно, и именно Асторг выступает как главная цель. Но до того Линдус собирается проверить, насколько мягко подбрюшье Халифатов, а заодно подсократить количество воинов ордена Истины. Этот человек заносчив и горделив, но он не дурак. Он хорошо усвоил те уроки, которые ему преподал его отец, тоже далеко не глупый человек. Пусть те, кто ему неугоден, убивают друг друга. Кто бы ни взял верх, он все равно останется в плюсе. Победа будет за ним, ибо орден формально является его клевретом, а случись поражение — так Линдус тут ни при чем. Он даже не знал, что чернецы вместе с магами задумали эдакое грязное дело. Все будут понимать, что это ложь, но кто сможет опровергнуть его слова?

— Да еще под шумок можно будет казнить тех, кто для него наиболее опасен, — насмешливо произнес Гарольд.

— Именно, — подтвердил Равах-ага. — Вы спросили, откуда вот эти железки? Мы забрали их у команды маленького суденышка, которое очень умело разведывало фарватер на одном из дальних морских подступов к южной части Халифатов, к городу Фаруз. Захолустье, конечно, но если там высадить пусть даже небольшое войско, то эта окраина перестанет быть занюханным городком и станет первым плацдармом, откуда можно будет развивать наступление. Да и не это главное. Важен сам факт того, что падишах падишахов не смог защитить свои владения. Пусть даже ненадолго, пусть на день — но не смог. Черни до этого дела нет, но вот тем, кто давно мечтает о том, чтобы занять его трон, — такое положение дел придется на руку. Это предлог для смуты, которая, к слову, частично оплачена золотом империи.

— Вы об этом уже знаете, так чего не пошлете войско? — удивился Фальк. — Направить туда отряд, состоящий из ветеранов, подкрепить его небольшим флотом, да и все. И никто из вражин даже на берег не сойдет, они все утонут куда раньше.

— На то есть особые причины, — поморщился капитан. — Не все так просто.

Темнит Равах-ага. Темнит.

— Кораблей было три, — помолчав, продолжил тот. — Один мы захватили, два ушли. И, насколько нам известно, скоро следует ждать гостей, среди которых в большинстве своем будут служители ордена Истины и небольшой отряд магов из Светлого братства. То есть те, убить кого вам доставит особую радость. Пять моих кораблей уже там, в Фарузе. Это крепкие суда, пригодные для морских сражений, на каждом из них отличная команда, готовая выдержать любой шторм и выиграть любой бой, даже если численный перевес будет не в нашу пользу. И сам я тоже направляюсь туда, «Луноликая Лейла» станет флагманом этого флота. Но без магов, без вас, мы обречены. Мои люди перережут сколько угодно врагов, но они ничего не смогут сделать даже с парой магов, просто потому что не успеют добраться до их глоток и умрут раньше. Достопочтимый Ворон, нижайше прошу вас стать основой нашей будущей победы. Вы и ваши ученики, эти львята, которые уже почти стали львами…

— Да, — коротко ответил ему наставник. — Мы едем с вами. Единственное условие — все плененные служители ордена, равно как и маги, — моя добыча.

— Принц Сафар отдал приказ пленных не брать, — покачал головой капитан.

— А разве я сказал, что собираюсь оставить им жизнь? — усмехнулся наставник.

— Они ваши, — приложил руку к сердцу Равах-ага. — Еще добавлю, что награда от принца Сафара за вашу помощь будет велика. Он всегда щедро одаривает тех, кто готов откликнуться на его просьбу по первому зову.

— Фаруз, Фаруз… — Гелла тем временем расстелила карту Халифатов прямо на полу и сейчас водила по ней пальцем. — Вот он, этот самый Фаруз. Это же совсем недалеко от нас. В смысле — дыры, где мы в данный момент находимся.

— И в этом я тоже увидел волю высших сил. — Тут же среагировал на ее слова Равах-ага. — Когда Сафар дал мне это поручение, я был уверен, что все сложится не очень хорошо. Пока я вас найду, пока уговорю… За это время подлый враг уже высадится на берег. А потом мудрейший маг Сезар сказал мне, что вы тут, во владениях Раманару. И я понял — удача на нашей стороне!

— Хорошо, что напомнили, — щелкнул пальцами наставник. — Де Прюльи, Фриша и… И Жакоб. Да, ты. Давайте-ка завершите данное нам поручение.

— В смысле? — опешил Жакоб.

— Что тут непонятного? — рассердился наставник. — Сдадите голову князю Раманару, получите от него оплату, а после возвращайтесь в Бакург, домой. Там и будете нас ждать. Да, не забудьте передать эмиру Зеймуру его долю, он не любит, когда с деньгами тянут.

— А битва? — Фриша выпучила глаза, она всегда так делала, когда была невероятно рассержена. — Мы тоже хотим!

Агнесс промолчала. Думаю, она не слишком рвалась в бой, но для приличия расстроенность на лице изобразила.

— Я все сказал! — сдвинул брови учитель. — Война войной, но обязательства, которые мы на себя взяли, должны быть выполнены!

— Вы великий человек, — выдохнул Равах-ага, а после обратился к Фрише: — Что же до войны, так она вас стороной не обойдет, если вы отправитесь с золотом втроем по пустыне. Я немного знаю Раманару и могу вам сказать, что иной скорпион куда более доброе и приятное существо, чем он. А еще эта помесь лисы и гиены очень не любит расставаться со своими деньгами, так что погоня по вашим следам отправится сразу же, как только досточтимый Ворон покинет город.

— Хм. — Наставник обвел нас глазами и остановил свой взгляд на Фальке.

— Не-не-не, — забасил тот. — Я воевал в лесу, в снегах, в песках, в городах. А на море — нет. Хочу!

— Я отправлю с вашими воспитанниками десяток своих воинов, — предложил Равах-ага. — Раманару идиот, но не настолько, чтобы испортить отношения не только с вами, но и со мной.

— Собирайтесь, — приказал наставник. — Мы с господином Равахом сейчас прикончим бутылку вина, а после отправляемся в путь. Времени у нас, похоже, почти нет.

— Именно так, — подтвердил капитан и поднял кубок. — Да будут небеса вечно благословенны к вам, великий маг!

— Надо бы сказать что-то вроде «какая неприкрытая лесть», — прищурился Ворон. — Но не стану. От моих недотеп таких слов не дождешься, хоть вас послушаю. Чего встали? Давайте, давайте, собирайтесь! Сюда мы уже не вернемся!