Не совру, если скажу, что каждый из нас отлично осознавал, в какую опасную авантюру мы поневоле ввязались. Другое дело, что и выбора особого у нас не было. Тут ведь как — либо пробуем выжить вместе, либо уезжаешь умирать в одиночку. Умирать-умирать, чего врать самому себе? Это дело неблагодарное. Мастер все верно сказал — будут нас искать, обязательно будут, со всем усердием и прилежанием. И одиночке от них точно спрятаться будет сложнее, как бы парадоксально это ни звучало. Нет, в самом начале одному всаднику, возможно, и легче раствориться на просторах Рагеллона, но что будет потом? Как выживать? Забиться на годы в какую-нибудь щель, вроде кордона Фалька, и потихоньку там дичать? Как по мне — это не жизнь. Раньше — может быть. Но не теперь.

А у отряда есть шанс дойти до поставленной цели, то есть сбежать от наших преследователей туда, где можно жить не оглядываясь. Жить, а не существовать.

В обсуждении данной темы, которое не прекращалось почти ни на минуту, участвовали почти все, за исключением разве что только Агнесс и Эль Гракха, потому что на их родные Анджан и Пант влияние Ордена не распространялось. Но при этом кому-кому, а де Прюльи точно было с нами по дороге. Ревану же дома делать было нечего, его там никто не ждал. Да, собственно, у него дома, как такового, вовсе не было. Ну и гордость напополам с самолюбием со счетов сбрасывать не стоит. Пантарийцы на этих понятиях помешаны.

В какой-то момент мне даже начало казаться, что мы таким образом убеждаем себя в том, что поступаем правильно. Может, отчасти так оно и было. Но в основном разговоры велись для того, чтобы не молчать и не думать о том, что нас ждет впереди.

А впереди была переправа.

Ворон не стал выжидать еще пару дней и переводить дух, как это посоветовали сделать ему несколько человек. Какой там! Он еще и отругал их за подобное предложение, объяснив, что времени уже потрачено столько, что ужас просто. Мы же, по сути, Ордену и так десять дней подарили, пока по лесам скитались.

Так что уже на следующий день, как только солнце начало клониться к закату, наш отряд проследовал к парому.

Конечно, лучше всего было бы переправиться в полной темноте, но, увы, паромщики зимой в ночи не работали. Они и летом этого не делали, но, со слов Мартина, в теплое время года пара-тройка монет могла решить данный вопрос. А вот сейчас и кошель не поможет, причем наверняка. Хоть Стийя и не замерзала, но по ней то и дело проплывали приличных размеров льдины, столкновение с которыми могло отправить паром на дно. Днем их видно, а ночью, ясное дело, нет.

Так вот — все-таки мы себя здорово накрутили, потому нервы у каждого из нас звенели, как те самые веревки, благодаря которым двигался паром. Причем касалось это не только учеников, но и наставника. Ворон был хмур куда более, чем всегда, он с тревогой глядел на приближающийся берег и заснеженные утесы, его окружавшие, так, словно ждал что вот-вот на них покажутся люди в черных балахонах.

— И вот охота вам, господа хорошие, в ту сторону-то ехать? — дружелюбно спросил один из паромщиков, которого, насколько я помню, звали дядька Ларс. — Погано нынче в Королевствах, у нас тут куда спокойнее.

— А если подробнее? — заинтересовался Монброн. — Мы давно в пути, многого не знаем.

— Так война, — охотно ответил дядька Ларс. — Сначала, значит, эльфы свое хайло разинули, а теперь, видишь ли, и свои сцепились. Линдус-то эльфов поприжал на границе Фольдштейна и Сезии, да хорошо так, что те присмирели, а после и говорит владыке сезийскому: «Если вы сами не можете себя защитить, то и королевство вам не по чину. Слазь с трона!».

— О как! — усмехнулся Эль Гракх. — Ну-ну, и что дальше?

— А дальше за короля Сезии его тесть вступился, тот, что Сандией правит. — Паромщик сморкнулся в воду. — И драка началась. А когда короли дерутся, то всем остальным держаться от этого следует подальше. Ясно, что Линдус победит, да вот только вряд ли он двумя королевствами насытится, это даже моей дочери понятно. А уж она-то дура еще та!

Все происходит так, как и было предсказано. Самое забавное, что если бы не союзничество Линдуса с Орденом Истины, то нам, по сути, было бы плевать на его планы. Пусть он хоть кого завоевывает.

Если бы да кабы…

Выходит, что мы все верно делаем. И еще, получается, что уезжаем мы из этих мест очень надолго, если не навсегда. Если владыка Айронта добьется цели, то влияние Ордена распространится повсеместно, а значит, нам здесь лучше никогда не показываться.

А еще может получиться так, что нам и сражаться с Королевствами доведется. Линдусу станется Семи Халифатам войну объявить…

Ладно, это занесло меня чего-то. Еще бы добраться до этих Халифатов живым и здоровым, а там видно будет, как и что. Да и вообще жизнь штука непредсказуемая. Вдруг того же Линдуса убьют? И что тогда? Сыновья за трон передерутся, а когда начинается междоусобица, то любым захватническим планам приходит конец.

— Не знаю, не знаю, — бубнил тем временем простолюдин. — Я вот, если до нас это немирье дойдет, паром свой на тот берег вытащу да в лес и уволоку, чтобы кто со зла не сжег. Денег не пожалею, мужиков найму и уволоку! А сам на хутор уеду, к сметане да наливкам поближе. Денег всех в этой жизни не заработаешь, а вот голову потерять в такой заварушке можно запросто. Переправишь кого не того, и повесят тебя после, как злодея короны. Даже не объясняя, чей именно. А не переправишь — зарубят на месте, как предателя, без лишних слов. Оно мне надо? Благородные будут наши земли делить, а я ни за что кровь свою лить? Нет уж!

— Верно мыслишь, — похвалил его Ворон. — Только вот что я тебе посоветую — ты особо о таких вещах со случайными людьми не разговаривай. Сам же говоришь, что времена те еще пришли. А ну как с тебя потом за речи твои спросят?

— Ваша правда, месьор маг, — почесал подбородок паромщик. — Сам не знаю, чего это меня так растрепало. О, вот и прибыли, стало быть. Извольте отдать вторую часть платы, уважаемый!

Как только паром отплыл обратно, на тот берег Стийи, любознательная Фриша задала Ворону вопрос, который интересовал нас всех.

— Мастер, а откуда этот человек узнал, что вы маг? Он не подсыл, случайно?

— Он? — наставник глянул на удаляющийся паром. — Вряд ли. А знает он меня довольно давно. Я же не все время сидел в замке, верно? И тут бывал. Только тогда мне не надо было прятаться.

— А если его спросят, видел он вас или нет? — хмуро предположил Мартин. — И он скажет, что видел?

— Скажет и скажет. — Ворон сунул ногу в стремя. — Нас-то тут уже не будет. Или ты предлагаешь его убить?

— Да нет, — настолько уклончиво произнес Мартин, что всем стало ясно, что он склоняется именно к этой мысли.

— В путь. — Наставник сунул ногу в стремя. — Нам Талькстад надо в темноте миновать, а до него полсуток езды.

— Талькстад, — грустно вздохнула Рози. — Теплая гостиница, горячая вода, вкусная еда. И мы промчимся мимо всего этого.

— Если хочешь — можешь туда наведаться, — предложил Мартин. — Только вряд ли мы тебя станем ждать.

Гарольд нехорошо на него глянул, но промолчал. Я еще накануне заметил то, что моему другу очень не нравится тот факт, что этот человек все чаще стал заменять «я» на «мы», говоря не только от своего имени, но и от имени всех остальных.

Но пока Монброн молчал, не желая устраивать серьезную свару в такой непростой для нас всех момент. При этом не сомневаюсь, что, когда опасность минует, он все же с Мартином неминуемо сцепится, как минимум — на словах.

— Вон там Ромул лежит, — показала Луиза рукой на небольшой холм слева, тот, с которого открывался красивый вид на реку. — Могилку, правда, сейчас не увидишь, она под снегом.

— Глупо погиб он тогда, — вздохнул Гарольд. — От руки какого-то разбойника.

— А умных смертей вообще не бывает, — сообщил ему Ворон. — В принципе. Любая смерть — глупость несусветная. Смерть — конец пути, после которого ничего уже не будет. Чего ж в этом хорошего? Человек рожден для того, чтобы жить и узнавать мир, причем как можно дольше.

— Не согласен, — помотал головой Карл. — А если гибель героическая? Если — за други своя? Уже не глупость!

— Для кого? — уточнил Ворон. — Для тех, кто живет дальше — да. А для того, кто умер? Хотя… Может, ты и прав. Если решение именно так закончить свои дни шло от сердца, и человек уходит с осознанием выполненного долга, это что-то да значит. В любом случае, это точно не глупость и не нелепость, кончина мессира ди Скорсезе тому яркий пример. Все, споры окончены. В путь!

Талькстад мы миновали почти под утро, обогнув его по дуге, благо дороги, которые позволяли это сделать, тут имелись. Да и вообще тут снега навалило куда меньше, чем в герцогствах. То ли снегопады не такие серьезные были, то ли зима помягче в этих краях.

Скажу честно — с печалью я глядел на подсвеченные огнями факелов стены города, проплывающие слева от меня. Рози права — там тепло, там еда, там жизнь. И все это нам более недоступно. У нас есть только ночь, холод и дорога.

И постоянное ожидание того, что вот-вот нас попытаются схватить или убить. В лесу оно сидело где-то глубоко, лишь иногда давая о себе знать, а тут, на проезжих дорогах, стало частью нас всех. В каждом небольшом отряде всадников, который ехал нам навстречу или, наоборот, нагонял со спины, мы видели потенциальную угрозу. И в занюханных вонючих корчмах, которые выбирал для дневок Ворон, в каждом вооруженном человеке видели врага. Хотя в данном случае, оно, возможно, так и было. Публика в этих заведениях обитала та еще, по большей части бандиты с большой дороги и иные откровенные головорезы.

Это все жутко нас изводило, но поделать ничего было нельзя. Трудно ни о чем не думать, а других мыслей в голове попросту не возникало. Ежедневная скачка в неизвестность совершенно не способствует мыслительному процессу.

Одно хорошо — до Лироя путь относительно короток, я это еще по прошлому путешествию помнил. Как и тогда, сначала крупные поселения, попадающиеся нам по дороге, сменили мелкие деревеньки, а после и они стали редкостью. Несколько раз нам пришлось останавливаться на привал в каких-то придорожных рощицах, поскольку никакого жилья поблизости не имелось. Нет, мы бы сами даже о отдыхе и не помыслили, но вот лошади — они не люди. Лошадям передышка нужна. И так им, бедным, за последние две недели досталось.

На последнем из этих привалов на нас напали. Да-да, по всем правилам, как это и положено делать. Сначала хлопнули арбалеты, после чего сразу же раздалась ругань Карла, которому болт здорово пропорол щеку, и визг Эмбер, которой досталось куда сильнее. И унизительнее. Ей болт в левую ягодицу воткнулся, хорошо еще, что кости таза не раздробил.

Собственно, это были единственные успехи вражеских стрелков. Остальное либо прошло мимо целей, либо сгорело прямо в полете, после взмаха руки наставника.

А после из-за деревьев полезли бородатые мужики в экзотическом рванье, размахивая разномастным оружием.

— Куда смотрел? — строго спросил Ворон у де Лакруа — Ты же сказал, что в рощице никого нет?

— Так никого и не было, — растерянно ответил ему Робер. — Клянусь!

— Оно и видно! — зло произнес наставник. — Ну, кого ждем? Убивайте их уже, пока они до вас не добрались!

Если честно, я даже рад был этой заварушке. Очень много внутри всякого накопилось, надо было дать эмоциям и злости выход. Когда постоянно готов к бою, а его все нет, то это сильно давит на нервы.

И, похоже, не я один так думал, потому что из добрых трех десятков разбойников, до нас добежали только пятеро, остальные же стали кто заживо горящим факелом, кто куском кровоточащей плоти, а кто и просто трупом. Уцелевшие бандиты в какой-то момент поняли, что происходит нечто неладное, совсем не то, что они планировали, а потому прямо на ходу поменяли свои намерения и решили покинуть поле несостоявшегося боя. Но и этого им сделать не удалось.

— Парочку оставьте в живых, — скомандовал Ворон. — Пообщаться с ними хочу!

— Я тоже! — поддержала его Эмбер, стоявшая с перекошенным лицом. — Они мне должны теперь! Я их за свою попу в песок обращу, в пыль, в грязь! Нет, ну это же надо! Я как теперь на лошади поеду? Лежа поперек седла? Ай, да аккуратнее ты!

— Не ори, — посоветовала ей Фриша, которая в данный момент как раз извлекала арбалетный болт из ее задницы. — Я сейчас его выдерну, а потом Эбердин тебя подлечит!

Уцелевшие бандиты были, несомненно, поражены произошедшими с ними событиями. Понятное дело — они привыкли грабить более покладистых и робких путников, которые либо вовсе не оказывали сопротивления, либо погибали, не в состоянии противостоять превосходящим силам противника.

Но что бы вот так запросто и очень-очень быстро поубивали их самих? Нет, к этому негодяи определенно были не готовы. Потому в данный момент они, лежа на земле, ошарашенно таращились на нас, судорожно глотали слюну и мычали нечто невразумительное. Точнее — мычал один из них, тот, что помоложе. Второй, с сивой бородищей, только икал.

— Кто послал? — буднично спросил у бородатого Ворон. — Отвечаем быстро, кратко, честно.

— Эта, — разбойник еще раз гулко икнул. — Мы тут, значит… Наше место, ага.

Ворон ткнул пальцем в живот разбойника, причем не для того, чтобы его пощекотать. На наших глазах палец налился красным цветом и начал погружаться в плоть бородача, утлая одежда которого немедленно задымилась, а секундой позже к запаху горящей ткани добавилась вонь обугливающейся человеческой плоти.

— Все скажу! — истошно завыл разбойник. — Все! Не надо-о-о! А-а-а-а-а!

Второй бандит, тот, что помоложе, сначала смотрел на происходящее круглыми глазами, а потом попробовал отползти в сторону, судорожно перебирая руками и ногами.

— Ну? — Ворон извлек палец из живота бандита. — Так кто послал?

— Георг, — с готовностью ответил ему наш пленник. — Трактирщик! Вы вчера к нему на постоялый двор заезжали поутру. Еду покупали, овес для лошадей. Он нам и сказал, мол, богатые путники, мужичонки большей частью хлипкие, их перебить несложно будет. А девки, сталбыть, красивые, крепкие. Девки — они ж хороший товар. На них всегда спрос есть в Пустошах. Пастухам делать чего-то надо на зимних пастбищах, верно?

— Мерзавец какой, — заметила Магдалена, слышавшая эту беседу. — Негодяй!

— Георг-то? — переспросил у нее пленник. — Да! Скотина та еще! Всегда нас обсчитывает! За бесценок хабар забирает.

— Ты мерзавец, а не он! — Магдалена подошла к разбойнику и со всего маха ударила его носком сапожка под ребра. — Продать он нас хотел! И кому? Каким-то пастухам, провонявшим шерстью и овечьим дерьмом!

— Да еще и за гроши, можешь быть уверена. Откуда у пастухов большие деньги? — добила ее Фриша, как раз вытащившая болт из задницы Эмбер. — О, вот он! У, какой ржавый! Как бы кровь от него не запаршивела!

— Ненавижу тебя! — в голос заорала Альба. — Делайте уже что-нибудь! Я не знаю… Да демон с ним, прижгите хотя бы! Эбердин, ты у нас мастер-целитель, чего ждешь?

— Я рад, что мы нашли общий язык, — ласково улыбнулся бородачу Ворон. — Ответь-ка мне еще на несколько вопросов, приятель. И говори погромче, хорошо? А то видишь, как шумно вокруг?

— Стоит ли тратить на него время? — засомневался Гарольд. — Что он может знать?

Как это ни странно, но мой друг оказался неправ, поскольку бородач таки рассказал наставнику кое-что полезное. Например, о том, что неделю назад в сторону столицы проскакал приличных размеров отряд, в котором зеваки разглядели черные балахоны служителей Ордена Истины. А еще про упорно ходящие слухи о том, что скоро Форнасионом и Лироем будут не их нынешние короли управлять, а Линдус Восьмой. По крайней мере, именно так говорили всем в корчмах крепкие ребята, сорящие золотом налево и направо и угощающие выпивкой всех желающих. Мол — те-то государи хоть и законные, по праву рождения короны носят, да слабы и трусливы, и проку от них чуть. А вот Линдус не побоялся против эльфов злокозненных встать, и против нордлигов о прошлый год тоже. Дескать, случись еще какая беда — только на него одного и надежда будет у Рагеллона. Так лучше под его рукой быть, чем под невесть чьей.

Выпивку народ поглощал охотно и исправно, а крамольные речи слушал постольку-поскольку, из уважения к угощающим. Но при этом сказать, что слова зажиточных молодцев пропадали понапрасну, было нельзя. Потихоньку даже заугольные злодеи начинали задумываться о том, что, может, так оно все и есть на самом деле. Правда, это не мешало им все-таки подстерегать неизвестных ораторов на темных ночных дорогах с целью убить и ограбить.

Под конец же бородач выложил новость о том, что в Форнасионе изрядно увеличили количество патрулей королевской стражи, и они теперь даже по главной торговой дороге курсировать стали, чего с давних времен не случалось. Причем на всем ее протяжении, от Пустошей до самой столицы.

— Интересно, это из-за нас, или дело просто в наступивших лихих временах? — спросила у Ворона Гелла. — Вы как думаете, наставник?

— Надеюсь, что дело в лихих временах, — откликнулся Ворон. — Но одно ясно предельно — на торговую дорогу нам соваться теперь точно не след. Я, в принципе, не особо и рассчитывал проделать по ней весь путь, но полсотни лиг отмахать хотел. До Лиройского торгового поста, как минимум. А так теперь сразу в Пустоши придется уходить.

— Воистину, всякая история повторяется дважды, — хохотнул Гарольд. — Эраст, все же один в один как у нас тогда получается. Мы тоже через Пустоши выбирались к Форнасиону, и Орден висел у нас на хвосте.

— Мы не пойдем к столице, — покачал головой Ворон. — Теперь уже точно. Там нас ждут, так что это слишком опасно. Да, признаться, я сразу на нее ставку не делал, поскольку ожидал чего-то подобного.

— А куда мы тогда поедем? — спросило сразу несколько учеников, внимательно прислушивающихся к беседе.

— Туда. — Ворон махнул рукой в сторону Лироя. — Куда и планировали. Эмбер, ты вроде хотела за свою рану отомстить? У тебя есть такая возможность.

— Не надо! — поняв, о чем говорит наш наставник, горячо забормотал бородач и попробовал подняться, но был снова припечатан к земле ногой Карла. — Я ж ничего не видел, ничего не слышал! Не надо, а?

— Да ну. — Альба глянула на перекосившееся от страха лицо разбойника. — Я так не могу.

— Как — «так»? — жестко спросил у нее Ворон.

— Ну… Не в бою, — смутилась девушка, отводя глаза в сторону. — Как мясник на бойне.

— Тогда ты скоро умрешь, — подытожил наставник. — Это не пророчество, не попытка тебя подзадорить, а всего лишь констатация факта. Запомните все — учеба в том виде, какой она была в замке, закончилась. Все, ее уже нет и не будет более никогда. Теперь все стало гораздо проще — убей или умри. Эмбер Альба только что выбрала смерть. Остальным предлагаю подумать, что ближе им.

— Правильно все наставник говорит. — Фальк склонился над пленным и ловко воткнул ему свой кинжал под подбородок. Бородач пару раз дернулся и затих. — Хорош сопли на кулак мотать. Альба, давай, второго кончай, чего тянешь?

Эмбер подошла к молодому разбойнику, который, похоже, от всего увиденного немного тронулся умом. Он даже не делал попыток убежать, несмотря на то что его никто не держал, знай, улыбался всем окружающим, что-то напевая себе под нос.

— И как? — спросила она почему-то у меня, как видно, имея в виду: «И как мне его убить?».

— Как тебе удобнее, — пожал плечами я. — Хочешь сталью, хочешь магией.

Было заметно, что девушку изрядно потряхивает. Она всегда сторонилась подобных вещей, это я еще по замку помнил.

— Да какого демона! — не выдержала Рози, оттолкнула Эмбер плечом, направила руку на улыбающегося и пускающего слюни разбойника, а после четко произнесла короткое заклинание.

Из воздуха выкристаллизовалась руна, за мгновение ока обросшая шипами и ставшая похожей на очень-очень маленький кистень, который, коротко свистнув, пробил в голове бандита круглую дыру и исчез в зашипевшем снегу.

Эмбер немедленно вырвало. Винить ее я в этом не могу, зрелище и впрямь не очень аппетитное. С другой стороны — мы тут три десятка человек нашинковали несколько минут назад, она сама в этом активное участие принимала, стрелу в задницу заработала, и вроде как все ничего было, без подобных закидонов.

Нет, не понять мне женскую душу. Не понять.

— Скверно, — поморщился Ворон и окинул взглядом недавнее поле боя. — Очень скверно.

— Да ладно вам, мастер! — возмутился Эль Гракх. — Филигранная работа. Де Фюрьи, мои поздравления, это было красиво!

Рози изобразила полупоклон, правда, немного гротескно, обозначив юбку, которой на ней не было в помине, условными жестами.

— Или вы о Амбер? — уточнил Мартин. — Так научится еще. Верно ведь сказали — выбора один хрен нет.

— Я о вот этом всем, — показал Ворон на трупы, живописно разбросанные между деревьев. — Как метку оставили для соглядатаев: «мы тут были». И ведь не спрячешь уже их никак.

— Можно сжечь, — предложила Магдалена. — Почему нет?

— По всему нет, — отмахнулся от нее наставник. — Дым до небес поднимется, и времени на этом потеряем много. Да и не сгорят тела до пепла, обуглятся разве, да и все. И что нам с этого толку? Причину смерти знающий человек по такому трупу все одно запросто определить сможет. Так что самое разумное для нас сейчас покинуть эту местность поскорее и затеряться в Пустошах.

— И все-таки — какова наша конечная точка? — не выдержав, снова задал мастеру все тот же вопрос Гарольд. — Ближайшая, я не про Халифаты.

— Поедем к Кироне, — наставник глянул в небо, где описывали круги большие черные птицы. — Там есть селения, которые рекой живут, мы о них уже говорили. Все же попробуем решить наш вопрос при помощи золота. Ну да, так себе вариант, но других я пока не вижу. Все, вперед, не будем тратить времени, нам еще себе ночлег искать. В Пустошах с этим иногда возникают серьезные проблемы, там нет придорожных заведений или просто уютных перелесков, где в обилии имеются дрова для костра. Вперед, вперед!

Не знаю, что там ждет отряд дальше, но этот участок пути вымотал нас до крайности. Ей-ей, недавняя безумная скачка от замка до Стийи мне показалась милой и непритязательной прогулкой. Что там, по сути, было такого сложного? Холод? Бездорожье? Всего лишь! К тому же по сравнению с Пустошами там и дороги были очень ничего, и морозец тамошний казался уже не лютым, а вполне себе бодрящим.

Причем на самом деле зима тут куда мягче была, чем там, в герцогствах. Стужи как таковой здесь не было, да и снег прикрывал землю не везде, встречались места, где его не было вовсе. Казалось бы — минуй лигу за лигой да радуйся жизни.

Как бы не так! Ветер — вот что нас вымотало до края! Беспрестанный, не умолкающий ни на минуту, дующий, казалось, со всех четырех сторон света одновременно. Он выстуживал нас до костей, он выдувал из нас все — мысли, чувства, жизнь!

Думаю, что в какой-то момент каждый из нас начинал жалеть о том выборе, который он сделал. Нет, не о том, который привел нас сюда. Наше последнее решение было единственно верным, про это я уже говорил. Мы начинали жалеть о том, что вообще отправились в Вороний замок. Еще тогда, давно, в прошлой жизни. До Пустошей и ветра.

И когда, наконец, поднявшись на очередной, наверное, уже десятитысячный по счету холм, мы вдруг увидели блеск реки в белых берегах, то сначала в это не поверили. Подумали, что горячечный бред. Ну да, горячечный. Мы все были простужены, причем вылечить себя нам удавалось уже не всегда. Невозможно организм постоянно поддерживать при помощи магии. В какой-то момент он просто может отказаться работать без нее.

— Кирона, — удовлетворенно сообщил нам Ворон, спешиваясь. — Прибыли. И почти в ту самую точку, которую я наметил изначально. Справа — Форнасион, его даже увидеть можно, хоть и с трудом. Во-о-он там, где причал широкий и народ суетится — что-то вроде склада. Там разгружаются торговцы, которые не хотят платить пошлину городу и торгуют у его стен. А вон прибрежные поселения, где мы будем пытать удачу.

Если честно, я башен родного города де ла Мале так и не смог рассмотреть, мешали слезящиеся глаза. Но что они там — не сомневаюсь. Что же до поселков — вот их не заметить было сложно. Холм, на котором мы стояли, был высоченный, он буквально нависал над рекой, позволяя нам рассмотреть расстилавшийся под нами пейзаж в деталях.

Ворон, несомненно, был прав, говоря, что тут народ живет с реки. Я навскидку насчитал штук десять небольших поселений, отстоящих друг от друга совсем недалеко, и это только на нашем берегу. На противоположном их было не меньше. Да плюс тот склад, да еще один причал, на котором тоже кипела жизнь, хоть и не такая активная.

И везде огромные сараи на сваях, стоящие совсем недалеко от воды. Я сначала не понял, зачем они нужны, а после сообразил — там лодки, небось, хранятся в зимний период. А сваи — чтобы разливом их не повредило.

— Вот те четыре поселка нам неинтересны, — тыкал пальцем Ворон в группы домишек. — Это рыбачки, на их суденышках только окуня да плотву сетями ловить. Или девушку ночной порой катать, рассказывая о том, какую именно звезду ты ей подаришь с неба. А вот те — это уже что-то. Видите, насколько у них лодочные дома больше. Значит, там не просто какой-то челн, значит, там кораблик, на который, возможно, мы все поместимся. И который, если что, не потонет по дороге. А если совсем повезет, так, может, пару зафрахтуем. Правда, если такое случится, я, возможно, даже начну верить в существование судьбы.

— А если не случится? — потер щеки ладонями Гарольд. — Что тогда?

— Пойдем вверх по течению, — невозмутимо пообещал наставник. — Вон там быстрина, так что никто не селится, но лигах в семи отсюда тоже есть поселения. Помелкотравчатей, конечно, но выбор у нас невелик. А пока давайте-ка вон там разобьем что-то вроде лагеря, да я отправлюсь вниз, разговоры с местными жителями разговаривать. До заката далеко, чего ради целый день терять?

— Плохая идея, — покачала головой Рози. — Вам, наставник, идти никак нельзя.

— Я ослышался? — изумился Ворон. — Де Фюрьи, ты указываешь мне, что делать?

— Нас друг от друга отличить по словесному описанию очень трудно, — невозмутимо произнесла Рози. — Молодые люди в глазах селян все похожи, особенно те, что из благородных. Наглые лица, девки в мужской одежде, никакого почтения к старшим и карманы, набитые золотом. А вот вас узнать по описанию очень легко. И если тут были служители Ордена, что вполне вероятно, то вас распознают сразу же и попробуют скрутить. Не сомневаюсь, что вы отобьетесь, но цели мы в этом случае не достигнем.

— А если все же и вас попробуют скрутить? — недовольно произнес Ворон. — Что тогда?

— Мы или отобьемся, или умрем. — Монброн, по-моему, был даже удивлен таким вопросом. — Но вы успеете увести остальных обратно в Пустоши. Или куда-то еще. С вами они не пропадут. А вот без вас…

— Воспитал на свою голову умников — поморщился Ворон, который явно не хотел отправлять вниз кого-то из нас, а потому решил принять эту обязанность на себя. — И кто же пойдет?

— Я пойду, — неожиданно предложила Луиза. — Это мой дом, я знаю местные обычаи и традиции.

— И я, — тут же вызвался Робер. — Потому что…

— Потому, — закончил за него Монброн. — Еще мы с Эрастом. И хватит, я так думаю. Четверо — достаточно. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Мартин, не делай такое лицо. Давай честно — нам легче изображать богатых бездельников, которые от нечего делать решили зимой по реке до моря сплавиться.

— Еще раз. — Ворон протянул руку, показывая на берег. — Вон те поселки посетите, видите? Но к складам и вон к тому пирсу — не суйтесь. Там слишком людно.

— Ясно, — кивнул Монброн. — Не будем лезть туда, куда не надо. Так, а спуск вниз — он ведь вон там начинается? Это же вроде тропа вниз? Я не ошибаюсь?