Дальше было не проехать: полицейские машины с мигающими проблесковыми маячками забаррикадировали Массачусетс-авеню, а сотрудники полиции, размахивая оранжевыми фонариками, тщетно пытались разогнать автомобили по прилегающим улицам. Перед глазами Конни замаячили белые и красные мигалки, и вскоре, кроме них, она уже не видела ничего. Казалось, эти самые огни вспыхивали внутри ее черепной коробки и заполонили собой все пространство, поскольку впереди, за огнями, густел черный дым.

– Вправо! – завопила Зази, и профессор машинально повернула руль, не включив поворотник.

«Вольво» свернул с главного пути, что оканчивался жуткой мешаниной из сирен и огней, и помчался вдоль прилегающей улочки.

– На Ремингтон! – выкрикнула Конни, и Зази ответила:

– Да-да. Они не должны были ее перекрыть. Налево!

Конни выкрутила руль, и горшок с тсугой опрокинулся, засыпав заднее сиденье землей. Зази удержалась, упершись руками в потолок.

«Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Только бы с ним все было хорошо. Пожалуйста».

Кончено. У нее не получилось. Все из-за лени и неторопливости. Конни не заслуживала звания профессора истории. Не заслуживала того, чтобы называться личностью. И уж точно ей нельзя становиться ничьей матерью.

Она ничего не стоит, и скоро все об этом узнают. Но хуже всего была зарождающаяся уверенность, что Сэм в опасности. Возможно, он уже мертв? И это ее вина. Сэм любил ее и поплатился за свою любовь жизнью.

– Вон-вон! Туда! – прокричала Зази, указывая направление.

Конни резко повернула руль. «Вольво» занесло, он неуклюже подпрыгнул и рухнул днищем на бордюр. Улица Ремингтон была коротеньким переулком длиною всего в один квартал. Обычно она походила на тоннель из деревьев и мигающих желтых фонарей. Сейчас же тоннель состоял из белых и красных проблесковых маячков пожарных машин. Дым под лиственным пологом был настолько густым, что Конни даже в машине с закрытыми окнами ощущала его запах. Она надавила на педаль газа, выжимая из старенького авто последние силы. «Вольво» перепрыгнул через бордюр и, промчавшись ракетой, с визгом затормозил на парковке автомастерской рядом с парадной дверью «зеленого монстра».

Конни вгляделась в лобовое стекло. Несколько слабеньких водных потоков лениво вытекали из пожарных шлангов и брызгали в окна второго этажа и зияющую дымящуюся дыру на месте крыши. Зеленая краска бугрилась на досках и отлетала, а белые оконные рамы почернели от копоти. Дым валил из окон густыми масляными столбами и окутывал кроны деревьев, устремляясь в небеса.

Прямо перед Конни, в окнах ее спальни, где она нежилась сегодня в постели, прогоняя сонное блаженство под раскатистые ругательства механиков, вдыхая аромат свежего кофе; где ее ждал радостный Арло и океан нарциссов, за которыми с трудом узнавались книжные стеллажи, – в этих самых окнах сейчас плясали горячие красно-оранжевые языки пламени.

– Нет… – отчаянно прошептала Конни.

Ее разум отказывался верить глазам. Этого не может быть. Это невозможно. Не-воз-мож-но.

– Конни! – прозвучал отдаленный голос. – Нам нужно выйти! Пойдем! – Слова звучали медленно и приглушенно, словно пробивались через толщу воды.

От шока ход времени замедлился. Конни бросила взгляд в зеркало заднего вида, где отражались двое полицейских, которые что-то кричали. Они что – бегут к ее машине? Да, так и есть. Она снова посмотрела в лобовое стекло. Внутри пламенной пасти наклонилась тень и упала, вздымая огненные искры. Это был книжный стеллаж, что стоял у кровати. В голове Конни промелькнула мысль, что россыпь горящих угольков походила на фейерверк.

– Конни! – снова завопил приглушенный голос, однако на этот раз Зази схватила ее за плечо и сильно встряхнула.

Конни нащупала ручку открытия двери и вывалилась на четвереньки прямо на асфальт парковки. Горячий воздух мгновенно опалил ее лицо. И только в этот момент профессор поняла, что ей кричали полицейские. Рука в форме вцепилась Конни в плечо и поволокла ее прочь от «вольво», что стоял с раскрытыми настежь дверями, напоминая силуэт летучей мыши на фоне ада, который совсем недавно был ее домом.

– Где он? – прокричала Конни на ухо держащему ее полицейскому. – Сэм Хартли! Где он?

Полицейский не ответил. Он разговаривал с кем-то по рации, прижав ту ухом к плечу. Подбежала Зази и обхватила Конни за талию. Полицейский передал Конни в руки аспирантки и рявкнул:

– Назад!

А потом растворился в толпе своих коллег, чьи голоса заглушал рев пламени и вой сирен. Пара кембриджских пожарных в масках и касках направили в огненную пасть «зеленого монстра» еще одну скудную струю воды.

– Зрелищно, – произнес кто-то рядом.

Конни подняла голову с плеча Зази и увидела панк-рокершу Сару, соседку с первого этажа. На ней были какие-то драные сетки, а на глазах черная как уголь подводка. В руках девушки сидела поразительно спокойная черная кошка, которая помахивала хвостом влево-вправо.

– Сара! – выкрикнула Конни, высвобождаясь из рук Зази. – Всех эвакуировали?

Панк-рокерша глянула на соседку так, словно не узнала ее. Сара всегда так делала.

– Вроде как да.

Они обе подняли глаза на дом: другая половина крыши обрушилась на пол верхнего этажа, подняв в воздух фейерверк искр.

– Где Сэм? Ты видела Сэма?

– Сэма? – переспросила Сара.

– Парня, который живет со мной. Сэм Хартли. Он же твой сосед! Они успели эвакуировать всех? А Сэма? – Громкость голоса Конни стремительно нарастала.

– Погоди. А Сэм разве был дома?

Грудь Конни превратилась в морозильную камеру, что мигом поглотила все тепло, которое она когда-либо в своей жизни ощущала. Пальцы рук и ног сделались ватными. В глазах Сары промелькнул ужас, и она воскликнула:

– Хочешь сказать, Сэм был внутри?

Конни не могла ответить. Она не знала, что делать. Куда бежать. Где искать.

– Вам нужно присесть, – строго сказала Зази и повела своего профессора за полицейские машины – к карете «скорой помощи», что стояла наготове с распахнутыми задними дверцами.

Зази проводила Конни внутрь кабины с ярким освещением. Сопротивляться профессор не стала. Она обхватила руками свой округлый живот, и орлиный камень задребезжал. На животе оказалось что-то грубое на ощупь. Конни глянула вниз и увидела торбу с секретными ингредиентами, которая все еще была при ней.

– Я… – начала она.

– Так, – прервала ее Зази. – Вам нужно присесть.

Конни окинула взглядом лица столпившихся зевак. Они напоминали язычников, окруживших костер для жертвоприношений. Что в огне такого завораживающего? Почему люди слетаются на него, как мотыльки? Или мухи.

Конни узнала в толпе студентов МТИ с верхнего этажа. Они переговаривались на мандаринском наречии. Один из них рыдал, другой надел рубашку задом наперед. Их лица были в саже, но все эти люди были здесь, а не там. Рядом со студентами покачивался папаша-алкоголик из квартиры сверху. На его щеках и носу полопались капилляры. Он стоял босыми ногами на асфальте, держа на плечах сынишку. Тот сжимал в руках маленькую плюшевую собачонку.

Конни щурилась, выглядывая в сумерках Сэма. Он должен был выйти. Все остальные же здесь. Датчики оглушительной пожарной сигнализации на их кухне срабатывали постоянно. Он не мог их не услышать.

– Прошу прощения? – Зази подергала за плечо фельдшера «скорой помощи». Тот обернулся с озадаченным видом.

– Да? – ответил он.

– У моей приятельницы шок.

Конни услышала ее слова и неприятно удивилась. Шок? У нее? Нет, она в полном порядке. Ей необходимо отыскать Сэма.

Ее ослепил яркий свет, и она зажмурилась.

– Мисс? Можете назвать свое имя? Мисс?

Конни закрыла глаза руками.

– Сэм?! – завопила она.

– Сэм? Это ваше имя? – Яркость света усилилась. – Сэм, сейчас я помогу вам присесть, хорошо?

– О господи! Нет! Где мой мужчина? Сэм Хартли. Он был внутри. Мне нужно его найти! Вы его видели?

Свет погас, и на плечи Конни опустилось серебристое спасательное покрывало. Она на время ослепла и не видела ничего, кроме бликов перед глазами.

– Повторите его имя, – попросил фельдшер.

– Сэм! – прокричала она в сгущавшуюся темноту. – Сэм!

Кроме собственной паники, Конни не слышала ничего, даже рева пожара. Лестничная площадка второго этажа прогорела и обрушила вместе с собой половину стены.

– Сэм, где ты? Сэм! – звала Конни, прижимая покрывало к груди.

Конни знала, что, если потеряет Сэма, ее сердце заледенеет, разобьется и никогда больше не станет целым.

– Корнелл!

Это действительно он? Или это все паника? Как понять разницу?

Сэм уже стоял рядом. Конни еще ничего не видела, но чувствовала щекой его фланелевую рубашку, ощущала запах полированной древесины и скипидара. Руки Сэма обвили ее талию. К ее лбу прикоснулся щетинистый подбородок. Глаза Конни наполнились слезами. Она уткнулась носом ему в грудь и глубоко вдохнула.

– Прости меня, – рыдала Конни. – Прости меня, пожалуйста.

– Все в порядке. Я здесь. Все хорошо.

Конни повисла на Сэме. Ей хотелось залезть в его пропахшую дымом рубашку, в его кожу.

– Это моя вина. Прости. Я ничего не исправила, думала у меня полно времени. Господи! Как же я сожалею! – без остановки причитала Конни.

– О чем ты? – Сэм убрал волосы с ее лба. – Сказали, это был розыгрыш.

– Это было что?! – Конни протерла глаза и нос рукой, размазывая по лицу горячие слезы.

– Ну, розыгрыш. Прикол. На крыльце оставляют мешок с подожженным собачьим дерьмом и звонят в дверь. Тот, кто выходит, тушит огонь тапками и пачкает обувь. На этот раз никто не вышел. Лично я даже не слышал звонка. Кстати, розовый куст тоже погиб, сгорел.

Зеленовато-белые блики перед глазами Конни постепенно меркли, и вырисовались очертания Сэма. Он кутался в такое же спасательное покрывало, щеки его были вымазаны в саже, а карие глаза казались помутневшими и растерянными.

– Нет, – с отвращением к самой себе произнесла Конни. – Может, они так и говорят, только это неправда.

Сэм ей не верил. А если бы поверил, то возненавидел бы, и тогда Конни потеряла бы его. Но это неважно. Теперь она точно обязана поставить Сэма в известность, что любовь к ней ведет его к смерти.

Зажмурившись, Конни глубоко вздохнула и сказала:

– Это я. Все из-за меня. Это моя вина.

– Не думаю, что ты стала бы подкладывать мешок с дерьмом на крыльцо собственного дома. – Сэм погладил ее по волосам.

Она будет тосковать по его прикосновениям.

– Нет. – Конни потерла ладонью лицо. – Этого я не делала. Но сам подумай. Ты когда-то слышал о таких приколах, из-за которых горят дома? Нет. Это моя вина.

Сэм глянул вдаль, и его глаза омрачились. Конни развернулась и увидела соседа, что жил над ними. Его сын по имени Калеб плакал, уткнувшись в плюшевую собачку.

– Сэм? – Голос Конни задрожал. – Сэм, где Арло?

Тот прижал ее к себе сильнее. Лицо обожгло жаром, и в горле Конни образовался твердый ком.

– Где он? – спросила она, но по подавленному виду Сэма поняла все без слов.

– Он разбудил меня лаем, – сбивчиво ответил он в свете красных и белых аварийных огней, мазнув по носу кулаком. – Я спал на диване. Я работал в Беверли весь день и очень устал.

– И что потом?

Арло. Ее Арло. Собака, да не совсем. Арло появляются в жизни людей, когда они к ним готовы. Конечно же, подобные существа носят разные имена, не только Арло. И они не умирают. Точнее, не окончательно – их души переселяются. Конни это знала.

– А потом… Я… – Сэм с силой потер глаза, порывисто вдохнул и попробовал заново: – Я вышел в подъезд… – его голос дрогнул, – и там все было в дыму. По лестнице спускался Калеб. Он споткнулся и упал. Я… У меня не оставалось выбора… – Он поднял глаза к окрашенному багрянцем небу и прорыдал: – Я вынес Калеба на улицу, но обратно меня не впустили. Они меня не впустили!

Лицо Конни исказилось. Внутри нее образовалась ледяная бездна, поглощающая ее внутренности, легкие, сердце и душу. Сэм обнял Конни за плечи. Она нашла Арло у живой изгороди, когда училась в университете, и он увязался с ней домой. Бегал рядом, появлялся и исчезал, когда вздумается. Он был ее фамильяром. Ее Арло. Конни уткнулась в рубаху Сэма и завыла.

– Берегись! – прокричал кто-то.

Послышался взрыв, а затем их окатило горячей волной. От боли из глаз посыпались искры.

– Черт побери! Я же кричал, чтобы там не парковались!

Конни раскрыла глаза. Взрывная волна сбила их с Сэмом с ног и впечатала в бок кареты «скорой помощи». Огонь уже полностью уничтожил верхний этаж «зеленого монстра», лишь голая кирпичная труба одиноко смотрела в небеса. От «вольво» на парковке автомастерской остался один каркас. Его двери стояли распахнутыми настежь, а капот торчал, как крышка консервной банки. Заднее сиденье тлело, а вместе с ним скукоживался и обращался в пепел куст тсуги. Лопнула одна из шин, и кузов машины осел.

Конни дотронулась ладонью до своей щеки. Та была вся мокрая.

– О боже, – прошептала Конни.

Ее дом, машина, все книги, компьютер, фамильяр – все кануло в небытие.

– Ах, вот вы где! – У кареты «скорой» появилась Зази. – Сэм, вы живы! Слава богу.

Лицо Сэма искажали рыдания, но он кивнул девушке и прижал Конни к себе. Они втроем стояли неподвижно среди бушующего водоворота из пожарных, полицейских, любопытных зевак и сирен. Пожарный пробил топором водительское окно седана, который незаконно припарковался у гидранта. Сквозь его разбитые окна просунули пожарный шланг, и еще один водный поток устремился в окно эркера, которое раньше выходило на еле живой розовый куст. Из разбитого окна повалил черный дым.

– Да, не следовало нам оставлять там машину, – заметила Зази.

Конни обернулась. Щеки ее были в саже, а лицо перекосили страдания, однако, чтобы поддержать Зази, она усмехнулась. Слабо, но все же.

– Все равно он уже был на последнем издыхании, – отмахнулась Конни, глядя на догорающий каркас «вольво».

Сэм утер нос и глаза, приходя в себя.

– О боже. Все наши книги… Все книги…

– Это всего лишь книги, – утешила Конни.

Книги можно заменить. Даже самые лучшие и редкие, самые опасные и сомнительные – этот урок она уже усвоила.

Но фамильяр дается в жизни всего один.

– Чудо, что всем удалось выбраться, – сказала Зази.

Они втроем наблюдали, как последние несколько досок третьего этажа, что выпирали, словно ребра, на фоне вечернего неба, рассыпались в пепел.

– Почему ты сказала, что это твоя вина? – тихонько спросил Сэм.

Конни сжала кулаками виски.

– Господь дает, – сказала она. – Господь и забирает.

– Что ты имеешь в виду?

– Так объяснила мне Грейс, – спокойно ответила Конни. – Мы наделены особым даром. Но за него нужно платить. И цена – боль. Не только физическая, но и эмоциональная. Самая ужасная боль, какую ты только можешь себе представить.

– О чем ты?

– Деливеренс Дейн, – продолжила Конни, сделав глубокий вдох. – Была моей много раз «пра» бабкой. То, что описано в ее книге, действительно работает. Именно потому за ней так охотился Чилтон. Потому мне пришлось ее уничтожить.

– Ты сейчас серьезно?

От копоти воздух загустел, и глаза Конни заслезились.

– Серьезно. И это не самое худшее… – Она дотронулась до плеча Сэма. – Любой мужчина, который решает стать частью моей семьи, умирает ужасно рано.

– Это какая-то ерунда. Наверное, ты еще не оправилась от шока.

– Нет, Сэм.

Зази обхватила локти ладонями, чтобы не дрожать.

– Вот почему, когда мы встретились, у тебя начались припадки. Потому что тебе не повезло влюбиться в меня.

Жар, исходящий от пылающего многоквартирного здания, грел спину Конни даже через спасательное покрывало.

– Но теперь-то все хорошо, – произнес Сэм с задумчивым взглядом. – Все в порядке, я же поправился.

– Нет. Это еще не все. Самое страшное случается, когда… – Конни пришлось перебороть себя, чтобы сказать правду. – Когда на подходе следующее поколение.

– Так вы!.. – воскликнула Зази, но успела остановиться.

– И то, насколько быстро это случится, каким-то образом связано со штормом. – Конни внезапно ощутила жуткую усталось. – Как именно, я пока не поняла. Но, мне кажется, я нашла решение. Именно его я искала последние месяцы. От страха, что у меня не получится и с тобой что-то произойдет, я практически потеряла сон. Когда я увидела, что «зеленый монстр» в огне, сразу решила, что все провалила и потеряла тебя. Я обязана была признаться раньше и сожалею, что не сделала этого. Я боялась, ты решишь, будто я сошла с ума, это ведь очевидный вывод.

В ушах Конни зазвенело так, словно в ее голове был пчелиный улей. Она закрыла глаза и не видела лица Сэма, но ощущала возбуждение стоящей рядом Зази. Полицейские сирены отключались одна за другой, и треск дотлевающих углей с гомоном прохожих становился все слышимее. Еще одна часть стены со скрипом обрушилась.

– Ничего себе, – отозвался Сэм.

– Действительно «ничего себе», – вставила Зази.

Но Конни еще не закончила. Она набралась смелости и открыла глаза посмотреть, какой эффект ее слова произвели на мужчину, что был для нее целым миром.

Губы Сэма вытянулись в тонкую линию.

– У тебя шок, – заключил он. – Ты не понимаешь, что говоришь. – И, повернувшись к Зази, добавил: – Вы слышали это?

– Да, я слышала это, – ответила та.

Сэм взял Конни за плечи и слегка встряхнул.

– Ну хватит уже. Перестань. У тебя просто шок.

– Я не в шоке, – возразила она.

– Давай, я все же позову фельдшера, и он тебя посмотрит, – настаивал Сэм.

– Он уже посмотрел. Я в порядке. Я говорю правду.

Конни обхватила ладонями лицо Сэма и заставила посмотреть на нее. Глаза мужчины раскраснелись от дыма. Она чувствовала его усталость. И страх – ее слова его напугали.

– Смотри, – прошептала Конни.

И сосредоточилась на крошечных серых крапинках на его радужках. Ей нравились эти крапинки. Они казались маленькими созвездиями, будто в глазах Сэма существовала целая вселенная, заметная лишь Конни.

Пока она глядела на Сэма, в ее ладонях, что прикасались к его щекам, начало зарождаться теплое покалывание. Конни чувствовала, как жжение побежало по нервам в пальцы. Она знала, что Сэм сейчас должен ощущать тепло и вибрацию. Его губы разомкнулись от изумления, и Конни нежно улыбнулась в ответ.

Сейчас он все увидит.

Глаза Конни застлала туманная дымка, и они стали белыми, как у мраморной статуи.

– Да ну! – изумленно прошептал Сэм.

Конни старалась вобрать его боль в себя. Чувствовала, как боль покидает его голову и поднимается вдоль ее рук к локтям. Лоб Сэма расслабился, и Конни осторожно убрала ладони, оставляя на его коже слабые светящиеся отпечатки.

Сэм потрясенно дотронулся до своей щеки.

Глаза Конни прояснились, она пришла в себя, в висках поселилась остаточная боль.

– Видел? – спросила Конни.

– Это правда? – Сэм провел пальцем вдоль ее брови. Конни кивнула. – Ты правда?..

– Да.

Даже боль не помешала Конни ощутить облегчение, и ее плечи опустились. Она рассказала ему, и он не убежал.

Из глубин памяти Конни всплыли слова: «И ты узнаешь правду, и правда освободит тебя».

– Что скажете? – обернулась Конни к Зази.

Та задумчиво наматывала локон на палец.

– Подруга моей матери, Нэнси, считает, что видела изображение Святой Девы Марии на своем французском тосте. Так что…

Послышался звон разлетающегося на осколки стекла, и сигнализация «вольво» ожила, издав три жалобных стона, наконец струя воды окончательно затушила огонь, оставляя на парковке автомастерской скелет автомобиля в окружении пепла.

– Но предположим, вы говорите правду… – сказала Зази, – по поводу Сэма. Тогда, похоже, нам лучше прекратить тратить время впустую, да?

Конни прижала торбу с ингредиентами к груди.

– Сегодня ночью, – сказала она. – Думаю, мы должны сделать это сегодня ночью.

– Что мы должны сделать? – поинтересовался Сэм.

– Нам нужно в Марблхед. В дом Грейс.

– Я закажу «Зипкар», – предложила Зази.