Не только благодеяния Царя Небесного, но и благодетельные для нас подвиги Царя земного выше нашего воздаяния. Для них возможно с нашей стороны не воздаяние, а только соответствие. Какое соответствие? — Непрестанное воодушевление себя к исполнению своих обязанностей пред Царем Небесным и земным, как учит Апостольское слово: повинитеся убо всякому человечу созданию, то есть, всякому от Бога устроенному над человеками начальству, Господа ради, аще Царю, яко преобладаюшу, аще ли же князем, яко от Него посланным (1 Петр. 2, 13–14).

Какое удовлетворительное учение! Повинуясь Царю и начальству, вы благоугождаете Царю; и в то же время, повинуясь Господа ради, вы благоугождаете Господу.

Что повиноваться должно, надобно ли сие доказывать? — Где есть общество человеческое, там необходимо есть власть, соединяющая людей в состав общества; ибо без власти можно вообразить только неустроенное множество людей, а не общество. Но власть действует в обществе, и сохраняет оное посредством повиновения. Следственно, повиновение необходимо соединено с существованием общества. Кто стал бы колебать или ослаблять повиновение, тот колебал бы или ослаблял бы основание общества.

Но Апостол не довольствуется тем, чтобы учить повиноваться как-нибудь; он учит повиноваться с определенным побуждением — Господа ради. Здесь видно предположение, что он имел в виду и другие роды повиновения, по другим побуждениям, как-то: ради себя, ради общества, ради начальства; но преимущественно пред прочими выбрал для своих учеников один род — повиновение Господа ради.

Кто повинуется из страха наказания, тот повинуется ради себя, чтобы охранить себя от неприятности наказания. Есть люди, для которых надобно и сие побуждение к повиновению; но никто не захочет похвалиться, что он избрал для себя именно сей род повиновения. Кто повинуется для достижения выгоды, награды, почести, тот также повинуется ради себя. Власть поступает прозорливо и благодетельно, когда употребляет показанные теперь поощрения к повиновению; но они, по существу своему, могут иметь место в некоторых только случаях; а не могут основать и обезпечить повиновения всеобщего. Дела повиновения наиболее общие и притом необходимые для общества, как например, вношение податей, наименее способны к тому, чтобы соединить с ними какое-нибудь воздаяние или почесть.

Ум любомудрствующий похвалит повиновение ради общества и вместе ради себя. Благо человека не может быть устроено и сохранено иначе, как посредством общества. Общество доставляет человеку безопасность личную, образование способностей, случаи к употреблению оных, способы к приобретениям и опять безопасность приобретенного. Но как для сохранения общества необходимо повиновение, то каждый человек и должен повиноваться — ради общества, из благодарности к нему за себя, и вместе — ради себя, чтобы, сохраняя повиновением общество, сохранять для себя то, чем от общества пользуется. Умозрение сие справедливо; но много ли в обществе людей, способных учреждать свое повиновение по идеям и умозрениям? Когда смотрю на опыты, как на подобных умозрениях хотят в наше время основать повиновение некоторые народы и государства, и как там ничто не стоит твердо, зыблются и престолы, и олтари, становятся, по выражению Пророка, людие аки жрец, и раб, аки господин (Ис. 24, 2), бразды правления рвутся, мятежи роятся, пороки безстыдствуют, преступления ругаются над правосудием, нет ни единодушия, ни доверенности, ни безопасности, каждый наступающий день угрожает; — видя все сие не могу не заключать: видно, не на человеческих умозрениях основывать должно государственное благоустройство!

Есть повиновение ради общества и начальства не столько по умозрению, сколько по чувству сердца, по любви к Государю и отечеству. Счастлив народ, одушевляемый сею любовию! Это жизненная теплота в теле государства, самодвижное направление к общественному единству, крылатая колесница власти, свободная покорность, покорная свобода. Но чтобы естественная любовь к Государю и отечеству была неизменна, чиста, спасительна, для сего нужно, чтобы ее охранял, и в действиях руководствовал высший, совершенно небесный и Божественный закон любви Христианской.

Таким образом, по возможности, пересмотрели мы разные побуждения к повиновению, которые св. Апостол Петр или отверг, или миновал в своем убеждении к повиновению; и если не обманываюсь, вы могли усмотреть из сказанного доселе, что все оные оставляют чувствовать потребность более сильного, более общего, более чистого и возвышенного побуждения, которое одно, как совершенное, избрал Апостол: повинитеся Господа ради.

Власти от Бога учинены суть, говорит другой Апостол. Темже противляяйся власти, Божию повелению противляется (Рим. 13, 1–2). Повинитеся убо всякому начальству человечу, всякой законной и особенно Верховной власти, Господа ради; повинуйтесь полным, безпрекословным повиновением ради Господа Всемогущего и Правосудного, Который не может попустить ненаказанного противления Своему повелению; повинуйтесь искренно ради Господа Сердцеведца, Который не только всякое дело неповиновения, но и всякий жестоковыйный или ропщущий помысл видит и осуждает; повинуйтесь с надеждою, ради Господа Премудрого и Всеблагого Промыслителя, Который непрестанно бдит над приведением Своего устроения к спасительным для нас целям и Который особенно сердце Царево имеет в руце Своей (Притч. 21, 1); повинуйтесь с любовию, ради Господа, Которого и славное Царство на Небесах, и благодатное Царство в душах человеческих есть Царство любви, и Который заповедал нам всею силою души стремиться к тому, да будет воля Его, яко на небеси, и на земли, следственно и в земном царстве.

Вот повиновение, всегда удовлетворительное для власти, и всегда блаженное для повинующегося! Поставьте оное в самое сильное испытание: пусть, например, надобно будет пожертвовать собою повиновению, пострадать или умереть за Государя и Отечество; пусть воздвигнет против сего естественную борьбу естественная любовь к собственной жизни, к благам жизни, ко многому любезному в жизни — вся брань помыслов, без сомнения, низложена будет, как скоро придет сильное благодатное слово Господа ради. Пожертвуй всем повиновению Господа ради; если сладостно жертвовать для Царя и Отечества, еще паче сладостно жертвовать для Господа; и в сем случае не горько уже оставить и земную жизнь, вместо которой приемлющий жертву сию Господь даст много лучшую жизнь небесную; не горько оставить и любезное на земле, поелику оно будет оставлено в руках любви Отца Небесного.

(Слово в день коронования Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича, говорено Августа 22 дня, в Успен. соборе, 1836 г.)