– Что такое «русские»?.. – Сургон, закончив пить чай, выплеснул остатки из стаканчика на землю. – Будешь ещё? – спросил он Алекса и, получив отрицательный ответ, закрутил крышку термоса.

Во время вращательных движений то вспыхивал, то гас на солнце перстень с рельефным изображением человеческого черепа.

– …В современном мире, как считают учёные, практически не осталось народа, который мог бы похвастать даже относительной чистотой крови, за редчайшим, может быть, исключением: какого-нибудь малочисленного племени в непроходимых джунглях. Все нации в мире неоднократно смешивались: или с завоевателями, или с побеждёнными, или с соседями, или со случайными попутчиками в периоды миграций. Но русские, к которым ты привык себя относить, в силу исторических и географических причин занимают в проблематике этногенеза особое место.

– Я привык относить себя не к русским, а к американцам.

– Американцы – это вообще не нация, – сказал Сургон. – Белые американцы, афроамериканцы, латиноамериканцы, чайнаамериканцы… Между вами не различия, а непреодолимая бездна.

– Не нация? – переспросил уязвлённый Алекс. – Интересно, многие ли народы в мире сравнятся с нами по уровню патриотизма, гордости за свою страну? И, вообще-то говоря, гордости обоснованной.

– Мне стоило выразится яснее, – извинился Сургон. – Я ни в коей мере не умаляю американского патриотизма, подтверждая наличие у вас существенных оснований для национальной гордости. Просто хочу сказать, что вы нация не в смысле этническом и даже не в смысле культурном, а в смысле государственности, что не одно и то же. Цементирующим началом для американцев является их страна – Соединённые Штаты Америки, в которой граждане одновременно могут продолжать считать себя – культурно, исторически, родственно – итальянцами, кубинцами, вьетнамцами и так далее. Ведь и ты по крови причисляешь себя к ирландцам и русским. Разве не так?

– Последнее время так, – согласился Алекс.

– Так вот, «русские» – понятие тоже весьма условное, хотя и в другом смысле. Начать с того, что само слово «русские» многие учёные связывают со скандинавским народом – викингами, варягами – под названием «русь», распространившим своё влияние, а затем и наименование на часть восточнославянских и финно-угорских племён, большинство из которых составляли всё-таки славяне. Так это или не так сказать сложно, но не вызывает сомнений, что объединённые русы, будучи в большинстве своём славянами, двинулись по Евразии, вбирая в себя полностью или частично все племена, населявшие эти земли. Существует давняя поговорка: поскреби любого русского и найдёшь там татарина. Татарами же в былые времена называли не только современный народ «татары», но и многие другие народы на границах Руси, коих было ни счесть: и тюрки, и монголы, и арии, и финно-угры, каждый из которых сам являлся этаким разнокровным коктейлем, как мы видели на примере башкир. Известный русский историк и государственный деятель Василий Татищев, принимавший личное участие в обустройстве границ Российской Империи начала восемнадцатого века, писал в своём главном историческом труде: «Все сарматы и татары покорённые и от других народов издавна в Русь пришедшие, язык и веру переменив, славянами или русскими с древности себя полагают». О том же говорит и современная генетическая наука: едва ли не четверть мужчин, считающих себя этническими русскими и имеющие типично русские фамилии, несут в себе гены, не присущие славянам и европейцам. А доля финно-угорской составляющей у русских людей может превышать половину!

Сургон полностью развернулся к собеседнику, чтобы удобней было вести разговор.

– Посмотри на русских, – продолжал он: – одни из них блондины, другие чёрноволосые, у одних глаза голубые, у других карие, у одних скулы малозаметны, у других выражены и так далее. Всё это антропометрические признаки разных этнических типов. Кстати, и знаменитая Лидия Русланова, исполнительница русских народных песен – та, что поёт «Валенки, да валенки…», являлась русской лишь наполовину: по материнской линии она принадлежала к финно-угорской народности эрзя. И это очень характерно.

– Мы в Соединённых Штатах привыкли не слишком обращать внимание на такие мелочи, – пожал плечами Алекс.

– Иногда такие, как ты выражаешься, «мелочи» позволяют сделать существенные выводы! – возразил Сургон. – Например, объяснить у русских, с одной стороны, их выдающиеся достижения, присущие развитым цивилизациям Азии и Европы, а с другой – варварство, унаследованное от полудиких племён. А ведь история русского этногенеза не закончилась с освоением Евразии. В России ещё появились и пустили корни миллионы немцев и евреев, многие из которых были ассимилированы затем местным населением. Династия царей Романовых, правившая страной более трёхсот лет, по крови считается более немецкой, чем русской, официально именуясь «Романовы-Гольштейн-Готторп». Если же брать новейшее время, то специалисты отмечают значительно возросшее количество официальных и неофициальных браков между русскими (в основном, женщинами), с одной стороны, и выходцами с Кавказа и Средней Азии, с другой.

Сургон убедился, что Алекс понимает всё, что он ему излагает, и продолжил:

– Вследствие этого возникает вопрос: являются ли русские нацией? С точки зрения современных представлений – да, разумеется. И если угодно – великой нацией, с чем трудно спорить. Как невозможно спорить, что славянская составляющая доминирует в этногенезе русских. И всё же объединена эта нация не столько по этническому, сколько по иным признакам: культурному, языковому, ментальному и прочим. Определяющим для русского самосознания является ощущение принадлежности к большому русскому народу, или, как сейчас говорят, – к русскому миру. Но по крови этот мир крайне неоднороден.

– Воскресающий Вавилон? – задумчиво произнёс Алекс.

– Что? – не понял Сургон.

– Я вспомнил одну из проповедей священника в нашей церкви. Он говорил о проклятии Вавилона. О том, как после неудачного строительства Вавилонской башни единый прежде род людской распался на множество народов, и Вавилон погряз постепенно в праздности и грехе, став в новозаветном Апокалипсисе символом духовного и нравственного падения. По мысли священника, людям для достижения Царствия Небесного необходимо построить на земле Новый Вавилон, соединившись под сенью Бога вновь в единый род человеческий. И, слушая тебя, я подумал: может, в России, где на протяжении столетий один народ вбирает в себя многие другие, такое строительство и идёт?.. Впрочем, говоря о Новом Вавилоне, наш священник, полагаю, имел ввиду всё же Соединённые Штаты.

– Забудь наконец россказни христианских священников! – в сердцах воскликнул Сургон. – Никогда люди не были и не будут едины ни в США, ни в России, ни в любом новейшем Вавилоне. Настоящая общность может основываться только на общности крови, родства. И только такой народ имеет право именоваться народом в полной мере. Такой, как наш с тобой!

– Объясни же тогда, что значит «наш с тобой»! – не выдержал Алекс.

– Я и ты, – произнёс Сургон высокопарно, – принадлежим к народу, сумевшему на протяжении многих веков сберечь свою кровную чистоту. Имя нам – исседоны!

В глазах Сургона мелькнул свет, присущий фанатикам и сумасшедшим.

– Мы – древний арийский народ, испокон века живший в предгорьях и горах Урала. Свидетельством здесь о нас служат названия двух уральских рек: Миасс и Исеть, в которую река Миасс впадает. В местных языках нет убедительного объяснения обоих топонимов. И учёные уже неоднократно высказывали мысль, что «Исеть» означат «страна исседонов».

– Названия рек? – с иронией переспросил Алекс, отметив про себя, что за слово послужило основой для писательского псевдонима Сургона – Исетов. – А других свидетельств о «древнем народе» нет?

– Есть, конечно же, есть, – сделал вид, что не заметил насмешки Сургон. – Более двух с половиной тысяч лет назад древнегреческий путешественник и поэт Аристей из Проконнеса отправился на поиски того места на земле, откуда черпают несметные золотые богатства скифы. До самих золотоносных источников Аристею добраться не удалось, поскольку и скифы ими не владели, но зато он собрал сведения о народах, непосредственно к источникам примыкающим. И вернувшись, написал об этом поэму. Там он упоминает, в частности, о народе исседонов, живущих в горной местности к северо-востоку от скифов. И хотя текст поэмы не сохранился до наших дней, он был доступен, к счастью, авторам древности, которые ссылались на него в своих трудах. Так, византийский писатель Цеца сообщал: «Исседоны, гордящиеся длинными волосами, – это люди, что живут вверху, в соседстве с Бореем. Они многочисленные и очень доблестные воины, богатые конями и стадами овец и быков. Каждый из них имеет один глаз на прелестном челе; они носят косматые волосы и являются самыми могучими из всех мужей». Ты слышишь, Алекс? Самыми могучими из всех мужей! И Цеца прав, ведь исседоны, согласно тексту поэмы, отвоевали часть территории не у кого-нибудь, а у самих скифов!

– Я слышу и нечто другое, – заметил Алекс. – Про «один глаз на прелестном челе».

Сургон весело расхохотался. Фанатичный свет в его глазах угас.

– Писатель Цеца перепутал, – сказал Сургон, – ибо более подробно о содержании поэмы Аристея мы узнаём от отца исторической науки Геродота. Всё дело в том, что исседоны, от которых к скифам поступало золото, ревностно оберегали источник своего благосостояния. Они не пускали в горы никого, используя для этого не только силу, но и разного рода ухищрения, например, распространяли страшные небылицы. Своим ближайшим соседям и основным покупателям, скифам, исседоны рассказывали, что просто так подобраться к золотоносным источникам нет абсолютно ни какой возможности. Ибо, во-первых, золото стерегут гигантские грифоны, а во-вторых, в горах обитают воинственные одноглазые люди аримаспы, которых боятся даже исседоны! Рассказ про одноглазых аримаспов настолько впечатлил Аристея, что он всю поэму так и озаглавил: «Аримаспическая поэма». Из обычаев же самих исседонов Аристея удивило, в частности, то, что «женщины у них совершенно равноправны с мужчинами». И особо он отмечал, что о существовании исседонов известно абсолютно достоверно.

– Да, но какое отношение к этому народу имеем мы?… Я? – спросил Алекс.

Он уже не иронизировал над Сургоном. Убеждённость собеседника и знания, которые чувствовались за подобной убеждённостью, заставляли если не поверить безоговорочно в существование древнего племени, то, по крайней мере, допустить подобное. Почему бы и нет? Алекс лишь пытался понять, к чему Сургон клонит?

– Ты являешься внуком, прямым потомком Бориса Холвишева, – сказал Сургон.

– Это так. Но разве мой дед не был русским?

– Он был исседоном. Настоящее имя твоего деда Боеру Холви. Мы скрываем имена, обычаи и сам факт своего существования с тех времён, когда, проиграв войны полчищам диких племён, хлынувших на наши земли, вынуждены были затаиться на долгие века, чтобы не быть уничтоженными окончательно. С тех пор тайное пребывание стало нашей сущностью, и мы считаем, что благодаря ему до сих пор сохранились как отдельный чистокровный народ.

Алекс, осмысливая услышанное, заскользил взглядом по озеру. Он не знал, как отнестись к словам Сургона. Допустить, что Борис Холвишев принадлежал к забытому ныне народу исседонов, а значит, отнести в какой-то степени к исседонам себя, было слишком необычно. Но разве обычно было сидеть у построек, в которых молитвы звучат на протяжении шести тысяч лет? Или обычно было испытать неясный страх, приближаясь к «жилищу Духа смерти»? Да расскажи Алекс подобное своим знакомым, ему бы не поверили, а то ещё и смеяться бы стали за глаза. И тем не менее и постройки, и окружающая их аура являлись правдой, виденной и прочувствованной самим Алексом. Необычной, но правдой.

– А бабушка Вера? Она тоже… принадлежала к исседонам? – спросил Алекс.

– Она была русской. Женитьба твоего деда противоречила нашим законам, и он порвал с общиной.

Алекс подался вперёд.

– Поэтому он бежал из России?

– Нет, – покачал головой Сургон. – Причина отъезда Боеру из страны связана, скорее всего, с его ремеслом золотоискателя: каким именно образом связана, нам неизвестно. Что же касается внутренней жизни исседонов, то в то время, как Боеру Холви взбунтовался против древних обычаев, в нашей среде уже шла дискуссия о необходимости проведения очередной реформы. В истории исседонов было несколько важнейший реформ, которые, меняя законы в соответствии с меняющимися обстоятельствами, позволяли существовать народу и дальше. Во времена твоего деда Боеру Холви назрели очередные изменения. В результате развернувшейся дискуссии Большим Кругом Старейшин был принят закон «Об освящении разбавленной крови». Этим законом членам нашей общины разрешалось вступать в браки с представителями других народов при условии, что родившееся потомство в случае необходимости может быть признано в качестве исседонов и послужить общему благу. А вскоре старейшины приняли закон и о внуках, рождённых в подобных браках. Увы, исседонов на земле остаётся слишком мало.

– И по этой причине вы заинтересовались мной? – спросил Алекс, начиная понимать, что оказался в России не только по собственной воле.

– Верно, – не стал увиливать Сургон.

– Но как вы про меня узнали?

– Ты объявился сам. А я лишь наладил с тобой контакт.

– Поясни, – потребовал Алекс.

– Охотно. В общине исседонов на мне лежит несколько обязанностей, в том числе поиск сородичей и их отпрысков по всему миру. Я говорил: нас осталось не так много, и все имена и фамилии исседонов, как настоящие, так и изменённые для жизни среди иноплеменников, нам хорошо известны. Компьютерная программа ищет эти фамилии в интернете, и как только что-либо находит, тут же сообщает мне. Ты разместил объявление с упоминанием фамилии Холвишев, и я об этом сразу узнал.

– Но ведь я сам вышел на твою фирму, которая занимается поиском людей в России!

– А рекламный проспект с услугами фирмы подкинул на языковые курсы я.

Алекс в гневе поднялся с камня:

– Значит, вся наша переписка была ложью?

– Нет. Я честно пытался выяснить, где жил твой дед в Миассе и почему бежал в США? Место жительства установить удалось, а причины отъезда – пока не получается. Но дело не в этом. Пойми…

Сургон тоже встал.

– …По крови ты принадлежишь к древнему могучему народу – исседонов! А это гораздо важнее, чем внутрисемейные тайны.

Воспоминания о маме пронеслись в голове Алекса.

– Не думаю, – сказал он.

– Хорошо, не важнее, но не менее важно! – горячился Сургон. – Ведь ты можешь стать членом общины исседонов и поддержать существование рода! А причины отъезда твоего деда всё равно выяснятся, это только дело времени.