На следующий день Сургон и Алекс вернулись к дому, который принадлежал когда-то семье Холвишевых, а ныне – хозяину-«орангутангу» и его широколицей жене. Сургон долго давил на кнопку звонка, вызывая хозяина, но тот не появлялся. Тогда Сургон попробовал толкнуть дверь возле ворот – она оказалась открытой.

– Зайдём, – сказал Сургон, – наверно, хозяева во дворе.

Они вошли на мощеный двор, и Сургон громко крикнул:

– Хозяева! Есть кто-нибудь?

Потом обошёл постройки и постучал в выходившее во двор окно. Дом словно вымер.

– Будь добр, посмотри в огороде, – попросил Сургон Алекса, указывая на калитку.

Алекс отправился в огород. Хозяев не было и там. Может, кто-то из них находился в туалете, или в том деревянном строении с печной трубой? Алекс позвал – ответа не последовало. И тут Алекс подумал, что, пожалуй, всё это очень кстати: отсутствие рядом с ним и хозяев, и Сургона. Можно было воспользоваться моментом и осмотреть бревенчатую стену, обнаруженную накануне. Алекс быстро двинулся к тому месту, где сфотографировался когда-то Борис Холвишев.

В почерневшей от времени и дождей стене на первый взгляд не было ничего необычного. Но Алекс не удовлетворился поверхностной картиной. Пристально дюйм за дюймом он обсматривал брёвна, пока наконец на одном из них не увидел вырезанный в дереве едва различимый крестик – может, и белый когда-то, а затем тщательно замазанный не то чёрной краской, не то золой.

– Yes! – едва не крикнул Алекс в порыве чувств: знак, в реальности которого он столько времени сомневался, оказался не дефектом плёнки, а в самом деле существовал!

Но это были ещё не все открытия. Оказалось, слева и справа от знака в дереве имелись прорези, столь же старые и замазанные той же чёрной краской. И теперь даже умственных способностей мистера Осла, бывшего начальника Алекса, хватило бы понять, что помеченная крестиком часть вынимается из длинного бревна. Чувствуя биение сердца, Алекс взялся пальцами за помеченный сегмент и подвигал из стороны в сторону – тот подался. Взявшись крепче, Алекс потянул его на себя и, осыпав ноги трухой, извлёк наружу.

В стене открылась ниша, довольно маленькая, глубиной что-то около локтя. Крупные предметы поместиться в нише не могли, но на дальнем её краю Алекс разглядел нечто, отличавшееся по цвету от тёмного дерева: бумажный пакетик, или мешочек из светлой материи. Оставалось только протянуть руку, чтобы взять содержимое. Но тут со стороны двора послышались шаги и голос Сургона:

– Алекс! Куда ты запропастился?

Алекс едва успел вставить бревенчатый сегмент на место и отвернуться от стены, как в огород через калитку вошёл Сургон.

– Вот ты где. А я тебя потерял. Что ты тут делаешь?

– Пытаюсь понять его назначение, – сказал Алекс, указывая на строение напротив жилого дома. – Склоняюсь к тому, что это флигель.

– Флигель? – посмотрел Сургон. – Нет. Это русская баня. Ты знаешь, что такое русская баня?

– Честно говоря, не имею представления.

– Русская баня – это, в первую очередь, парилка. На раскалённые камни плескают воду, а затем под обжигающим паром похлопывают себя, или хлещут – кому уж как нравится – связками веток: обычно берёзовых, реже – хвойных, дубовых и прочих. А после – обмываются из тазов, под душем или просто в водоёме. Без русской бани посещение России не может считаться полным. Не знаю, получится ли…

Закончить Сургон не успел. Бахнула распахнувшаяся калитка, и в огород ввалился похожий на орангутанга хозяин дома. Заросшее щетиной лицо хозяина было перекошено от злобы, а в длинных обезьяньих руках он держал наизготовку трёхзубые вилы.

– А ну, убирайтесь отсюда, – прохрипел «орангутанг».

– Подождите-подождите, – торопливо заговорил Сургон. – Не надо волноваться. Мы искали вас. Вы, наверно, не слышали, как с улицы зовут хозяев. Мы были у вас вчера.

– А я ещё вчера хотел насадить вас на вилы, – тем же злобным тоном произнёс «орангутанг».

– Давайте поговорим. Мы хотим кое-что узнать у вас и предложить за это денег.

– Что хотите узнать?

– Про людей, которые жили в этом доме раньше, – вступил в напряжённую беседу Алекс. – Их фамилия Холвишев… Холвишевы, – поправился он.

– А я ещё вчера сказал, что не знаю никаких Холвишевых! – гаркнул «орангутанг», потрясая грозным оружием.

– Мы заплатим.

– Не надо мне ваших денег! Выметайтесь отсюда, если хотите жить!

И он ткнул трезубец вперёд, едва не задев остриями Сургона.

– Хорошо, хорошо, мы уходим, – отпрыгнул в сторону Сургон. – Только спокойно.

Соблюдая предельную осторожность, они обошли «орангутанга» по дуге и, оглядываясь, направились к выходу.

– Если сунетесь ещё раз, пеняйте на себя! – неслось им вслед.

За воротами дома Сургон обследовал свою куртку.

– Смотри, задел ведь, гад! – показал он Алексу полосу на боку. – Ненормальный. – И Сургон покачал головой: – Он не будет с нами разговаривать. Пойдём.

– Но ведь этому человеку что-то известно, это очевидно! – горячился Алекс по пути.

– И что ты предлагаешь? Выбивать из него информацию?

– Нет, конечно.

– Больше приходить сюда нельзя! – заявил Сургон категорично. – Если не этот сумасшедший, то его соседи вызовут полицию, когда увидят нас снова.

– Как же быть?

– Не знаю. Возможно, нанести ему визит через пару-тройку недель. Вдруг у него нервный кризис? Сейчас осень, и у психически неуравновешенных людей может наступать обострение.

– А если нет? Если и спустя две недели он встретит нас так же?

– Значит, придётся считать твою экспедицию завершённой.

– Но я не могу вернуться, не узнав того, за чем приехал! – воскликнул Алекс.

– Тише, не надо кричать, – прошипел Сургон. – Лучше не узнать чего-то о давно жившем родственнике, чем оказаться на вилах у сумасшедшего, или сесть на двадцать лет в русскую тюрьму! По крайней мере, для меня такой выбор не стоит. Боюсь, мы уже слишком запомнились местным жителям, – оглянулся Сургон по сторонам, – особенно с твоим громким английским. Пожалуй, вот что: больше я сюда не приду. И тебе запрещаю. В следующий свой визит в Россию – пожалуйста, добирайся до Миасса самостоятельно и расследуй свои семейные тайны.

Во весь путь до Ильменского заповедника Сургон и Алекс не проронили ни слова. И лишь когда, миновав заросли, ступили на еле видимую лесную дорогу, Сургон сказал:

– Мне нужно вернуться в город. Буду завтра или послезавтра. Сможешь дойти сам?

– Разумеется, – буркнул Алекс. – Здесь трудно сбиться.

– Тогда до встречи. Тая будет заботиться о тебе.

Развернувшись, Сургон скрылся среди деревьев. Алекс зашагал по дороге, которая вывела его к заброшенной лесной лаборатории. Не поднимаясь на крыльцо, он сразу направился на кухню к Тае, обойдя лабораторию с другой стороны. На кухне как всегда аппетитно пахло, на потушенной газовой плите стояли кастрюли и сковорода, но Таи не было. Подождав немного, Алекс направился к себе.

Проходя по коридору, он увидел, что комната, принадлежащая ветеринару Гызату и бывшая всегда на замке, сейчас не заперта: не иначе Тая находилась там и делала уборку. Открыв дверь, Алекс заглянул внутрь.