Распутство

Распутство менее спонтанно, чем подлинное включение, и более сложно. Оно, в действительности, вынужденно. В самом деле, умный и наблюдательный распутник может услышать в своей голове голоса, говорящие о происхождении его страсти. Это голос испорченного Родителя, говорящего, что перед ним есть нечто возбуждающее, и приказывающего его Ребенку возбуждаться (см. рис. 17 В). Ребенок, конечно, следует этому приказу, потому что вначале это возбуждает. Но Родительский голос гонит его все дальше, за пределы обычной сексуальной выносливости, и все это кончается для него опустошением и досадой.

Все это открыто объясняется в книге маркиза де Сада «Философия в спальне» [12], где шайка испорченных мужчин всячески дразнит и возбуждает девушку; поскольку это ее первый опыт, ее рвение почти неисчерпаемо, но все же имеет предел. Затем выясняется, что причиной ее усердия является ее отец: не довольствуясь тем, что эти знатоки старательно развращают его дочь, он посылает к ним еще и жену свою, побуждая их развратить также и ее. Конечно, де Сад, несмотря на всю свою похвальбу, по существу трус, и он не выдерживает решающего испытания: инцеста с матерью он не допускает, а привлекает для ее соблазна и разложения постороннюю помощь. Это упущение не объясняется и в его философии, которой он заполняет время в ожидании следующей эрекции.

Итак, распутство – это отношение типа Ребенок – Ребенок, в котором обе стороны заинтересованы друг в друге лишь технически, поскольку в действительности они следуют указаниям Родителей, сидящих у них в голове: «Еще! Еще! Наслаждайся же, черт возьми! Ты получишь удовольствие!» Ребенок же сначала говорит: «Конечно», затем: «Кажется, да», потом: «Я не очень уверен», и в конце концов: «Это совсем не удовольствие». Далее, как всякий здоровый Ребенок, он бунтует, а бунт в этом случае – раскаяние. Вот почему раскаяние всегда возбуждает больше, чем добродетель. Добродетель есть послушание, а раскаяние – бунт против испорченного Родителя.

Приятели

Приятель, в буквальном смысле, – это человек, с которым вместе едят. Товарищ – это человек, с кем делят комнату (от испанского cámara – комната). С приятелем едят, получают удовольствия, разговаривают и совершают прогулки. Здесь участвуют, по-видимому, все состояния эго обеих сторон. Приятели обмениваются Родительскими предрассудками, дают друг другу Взрослые советы и вместе получают Детские удовольствия (рисунок 7).

Приятельство предполагает два лица и может быть связано или не связано с сексом. Приятели не обязательно заботятся о благополучии друг друга, и отношение между ними может быть временным, как это бывает в случае летних каникул, плавания на корабле или войны. В том и другом смысле это отношение отличается от дружбы. Обычно у приятелей бывает некоторое уважение и привязанность друг к другу. Но, с другой стороны, они могут и презирать друг друга, но остаются вместе, потому что играют в одни и те же психологические игры.

Приятели. Рисунок 7

Друзья

Следующий шаг в отношениях – это дружба. Сущность дружбы состоит в том, что в обычных условиях в ней нет активного Родительского состояния. Это значит, что друзья не критикуют друг друга в манере Родитель – Ребенок, хотя и могут давать друг другу советы. Советы эти даются не указующим перстом, а в виде рациональных, фактических предложений типа Взрослый – Взрослый или Взрослый – Ребенок, как это изображено на рисунке 8. Например, друг не скажет (в Родительской манере): «Курить марихуану – ужасно, это делают только подонки. Говорю тебе это как друг». Настоящий друг скажет иначе: «Знаешь, тебе ведь могут дать до двадцати лет, потому что ты еще делаешь это открыто. А мне будет трудно обойтись без тебя так долго».

Друзья. Рисунок 8

Друзья «принимают» друг друга. Слово «принимать» люди употребляют, однако, без отчетливого определения, как и многие другие слова, например «общность». Если вы их спросите, что они имеют в виду, они вам скажут: «Вы сами знаете, что я имею в виду», и обидятся, что вы это станете отрицать. Обижаются они потому, что сами не знают, что имеют в виду, и хотели бы, чтобы вы это знали за них. И если вы говорите, что не знаете, вы оставляете их в беспомощном положении; потому они и сердятся. Единственный способ увериться в том, что вы понимаете некоторый абсурдный термин, – это построить диаграмму или рисунок того, чтó вы имеете в виду. Я думаю, что рисунок 8 и является диаграммой, объясняющей, что значит «принимать». Это значит, что критический Родитель вычеркнут и получил отставку.

Есть, впрочем, два случая, когда люди могут быть друзьями даже с активными Родительскими состояниями эго. Первый из них может быть при каком-нибудь бедствии, когда становится активным заботливый Родитель (но не критический Родитель); и если вы в самом деле испытали удар, то друг может проявить к вам симпатию и позаботиться о вас, не нанося этим ущерба дружбе. Но если заботливый Родитель все время остается поблизости, вмешиваясь и пытаясь помочь вам, даже если вы этого не хотите, то вряд ли из этого получится хорошая дружба. Это одна из причин, мешающих матерям быть друзьями своих детей. Если даже критический Родитель в них сдержан, они слишком много заботятся и вмешиваются, помогая, когда их об этом не просят.

Дружба может вынести активного и даже критического Родителя во втором случае, когда друзья критикуют не друг друга, а других. Мы уже привели классический пример «членов комитета», которые могут быть добрыми друзьями именно потому, что «в наше время все ужасно (кроме нас)». В действительности они просто повторяют то, чему их учили матери и отцы, и если их Родители согласны, то и они согласны между собой, даже если то, что они говорят, вовсе не имеет смысла или не выдерживает критики. Таким образом, чтобы иметь друга, вам нет надобности говорить что-нибудь разумное, если только вы верите в одну и ту же нелепость.

Друг – это по существу приятель в более прочной форме. Друзья могут быть вместе, когда едят, вместе жить, вместе говорить, вместе развлекаться и вместе совершать прогулки. Но кроме того, они остаются вместе всю жизнь и помогают друг другу в нужде.

Перефразируя Пруста, можно оказать, что друг – это человек, у которого с вами общие иллюзии; обнаруживая ваши чувства, вы не задеваете его, потому что он чувствует так же.