15. Зрелость и смерть

Суждение о личности позволяет вынести четыре различных испытания. 1. Испытание законом. Человек считается зрелым тогда, когда у него нет серьезных умственных отклонений и он достиг двадцати одного года. Согласно еврейскому закону, мальчик становится зрелым, когда достигает тринадцати лет. 2. Испытание Родительскими предубеждениями. Человек является зрелым, если делает вещи так же, как я. В противном случае он незрелый. 3. Испытание инициацией. Личность становится зрелой после прохождения определенных испытаний. В примитивных обществах они довольно тяжелые и традиционные. В промышленно развитых странах человека начинают считать зрелым после того, как он получит права на вождение автомобиля. В отдельных случаях индивид должен пройти серию психологических тестов, и тогда суждение о его зрелости вынесет психолог. 4. Испытание жизнью. Для сценарного аналитика зрелость определяется тем, как индивид реагирует на обстоятельства своей жизни. Проверка начинается тогда, когда он должен покинуть безопасный и уютный мирок, в котором жил на протяжении многих лет, чтобы бросить вызов большому миру. Ее начало может совпадать с последним годом обучения в колледже, окончанием университета, повышением по службе, освобождением из тюрьмы, концом медового месяца или с любым другим событием, когда от индивида требуется самому принимать все важные решения, которые в конечном итоге приведут к успеху или провалу, предусмотренному сценарием.

С этой точки зрения большинство жизненных успехов и провалов зависят от родительского позволения. Йедер имеет или не имеет разрешения окончить колледж, получить университетский диплом, жить в браке, прекратить пить, быть избранным на какую-то должность, получить повышение, быть освобожденным из тюрьмы, выписаться из психиатрической больницы или выздороветь, если он посещает психиатра.

Во время учебы в начальной и средней школе, а также в первые годы обучения в колледже еще возможно мириться с неудачами и даже с колонией для несовершеннолетних или исправительной школой, особенно в Америке, где несовершеннолетние часто получают еще один шанс. Тем не менее даже в таком возрасте, правда сравнительно редко, случаются суициды и убийства, иногда подростки попадают в ту или иную зависимость. Чаще встречаются автокатастрофы и психозы. В менее демократичных странах провал экзаменов в колледж и наличие судимостей могут поставить крест на всей дальнейшей жизни индивида. Однако обычно ранние провалы представляют собой всего-навсего репетиции; игра по-крупному начинается после двадцати лет.

ЗАВИСИМОСТЬ

Самый простой и прямой путь в неудачники – это совершение преступлений, азартные игры или попадание в наркотическую зависимость. Преступники делятся на две группы: победители, которые являются профессионалами и редко или вообще никогда не попадаются, и неудачники, следующие предписанию «Никогда не развлекайся!». Неудачники развлекаются как могут, пока находятся на свободе, а затем в тюрьме делают то, что им положено по сценарию, – живут серой и унылой жизнью. Если их оправдывают, освобождают досрочно или ввиду внесения поправок в закон, вскоре они умудряются снова оказаться на нарах.

Игроки тоже бывают победителями и неудачниками. Победители играют осмотрительно, а выигранные деньги сразу отправляют в банк или во что-нибудь вкладывают. После серии выигрышей они предпочитают выходить из игры. Неудачники играют наобум и руководствуются исключительно интуицией. Они стараются как можно быстрее избавиться от выигрышей, возможно следуя лозунгу «Может, я поступаю и неправильно, но это единственная игра в городе». Если у них есть позволение выигрывать, они будут выигрывать, в противном случае неудачники обречены на поражение. Тот, кто находится в зависимости от игр, нуждается не в анализе причин того, почему он играет, который редко бывает успешным, а в разрешении перестать быть неудачником. Если индивид получит такое разрешение, то либо прекратит играть, либо станет победителем.

Влияние матери наиболее отчетливо видно на примере поведения некоторых типов наркоманов. Попадание в наркотическую зависимость поощряется девизом «Героин, шмероин… Какая разница, если он любит свою мамочку?». Такие люди нуждаются в позволении прекратить принимать наркотики, что равнозначно разрешению оставить матерей и начать жить самостоятельно. Именно такую помощь оказывает наркоманам движение «Синанон», доказавшее высокую эффективность своих методов. В то время как сценарное предписание, данное матерью, говорит: «Не покидай меня!», «Синанон» предлагает: «Оставайся лучше здесь».

То же относится к алкоголикам и к обществу «Анонимных алкоголиков». Клод М. Штайнер обнаружил, что почти все алкоголики подвергались анализу, им льстили, их запугивали, но ни одному не говорили прямо: «Не пей!» Во время работы с пациентами психотерапевты часто произносили такие фразы, как: «Давайте проанализируем, почему вы пьете», «Почему бы вам не перестать пить?» или «Если вы не бросите пить, то нанесете ущерб своему здоровью». Каждая из них отличается по своему воздействию от простого императива: «Не пей!» Игрок в «Алкоголика» совсем не против того, чтобы врачи пытались определить, почему он пьет; этот человек готов с сожалением рассуждать о том, в каком тяжелом положении оказался, лишь бы в промежутках между терапевтическими сеансами ему было позволено употреблять алкоголь. Угрожать алкоголику тем, что он причинит вред своему здоровью, вообще не имеет смысла, так как именно это он и пытается сделать, следуя сценарному предписанию «Убей себя!». Угрозы только увеличивают его удовольствие, снабжая алкоголика деталями того, как он будет умирать, и гарантируя, что он никуда не денется от той судьбы, на которую обрекла его мать. В чем алкоголик нуждается в первую очередь, так это в разрешении бросить пить, если он может его принять. Затем с его Взрослым следует заключить безусловное соглашение, что он завяжет с выпивкой.

ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК

В период зрелости драматическая природа сценария проявляет себя во всей красе. Драма в жизни, как и в театре, основана на «переключениях», которые Стефан Карпман попытался объединить с помощью простой схемы, названной им драматическим треугольником (см. рис. 10). Каждый герой (протагонист) в спектакле и в жизни с самого начала играет одну из трех ролей: Спасителя, Преследователя и Жертвы. Его противник, или антагонист, занимает одну из оставшихся позиций. Когда настает переломный момент, они переключаются с одной роли на другую, перемещаясь вдоль периметра треугольника. Одно из самых типичных переключений имеет место в случае развода. Во время совместной жизни муж, к примеру, играет роль Преследователя, а жене достается роль Жертвы. Но с началом бракоразводного процесса они меняются ролями: жена становится Преследователем, а муж – Жертвой, тогда как их адвокаты играют роли Спасителей, состязающихся друг с другом.

Рисунок 10. Драматический треугольник

В сущности, вся жизнь – это борьба за место в треугольнике, отвечающее требованиям индивидуального сценария. Так, преступник преследует Жертву, Жертва заявляет на него в полицию и становится Истцом, или Преследователем, а роль Жертвы переходит к преступнику. Если его удается поймать, полиция тоже играет роль Преследователя. Затем он нанимает профессионального Спасителя, адвоката, который преследует полицейских. В покушении на изнасилование имеет место такое же перемещение вдоль периметра треугольника. Преступник, который преследует девушку, представляющую собой Жертву, сам становится Жертвой полицейского, который спасает девушку. Адвокат пытается спасти преступника, преследуя девушку (вместе с полицейским. Сказки прекрасно иллюстрируют эту черту. Красная Шапочка, например, является Жертвой преследующего ее волка до тех пор, пока ее не спасают охотники. В итоге она сама превращается в Преследователя, запихивая камни в живот волка, теперь ставшего Жертвой.

Второстепенные роли в сценарных драмах принадлежат Простофиле и Поставщику, с которыми связаны все три главных героя. Поставщик – это лицо, которое снабжает героев тем, что им нужно для смены ролей: ликером, наркотиками, влиянием или оружием. Обычно он делает это за деньги и с полным осознанием своей роли. Оружие, которое часто называют эквалайзером, превращает труса (Жертву) в хвастуна (Преследователя), позволяя ему перейти из защиты в нападение. Задача Простофили сводится к тому, чтобы позволять себя обманывать, тем самым отдаляя или приближая момент переключения. Классическими Простофилями являются члены Жюри, а самыми яркими – матери, которые платят за то, чтобы их сыновей освободили из тюрьмы. Иногда Простофили остаются пассивными и служат лишь приманкой для того, кто осуществляет переключение (например, бабушка Красной Шапочки). Следует отметить, что переключение, о котором здесь идет речь, аналогично переключению, вошедшему в состав формулы (см. главу 9).

В хорошо разработанной теории Карпмана, помимо ролевых переключений, есть много других интересных понятий. Среди них – переключение пространства (открытое-закрытое, близкое-далекое, частное-публичное), которое предшествует, вызывает или следует за переключением ролей, а также подвижность сценария (количество ролевых переключений за фиксированный отрезок времени). Таким образом, теория Карпмана выходит далеко за пределы ролей, которые мы представили для игры «Алкоголик», и содержит удивительные прозрения, касающиеся различных аспектов жизни, психотерапии и театра.

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ

Недавнее исследование, посвященное изучению причин смерти, пришло к выводу, что многие люди умирают тогда, когда они к этому готовы, и что, например, тромбоз венечных сосудов может быть вызван чуть ли не усилием воли. Верно, жизненный план большинства людей включает и продолжительность их жизни. Главный вопрос здесь такой: «Как долго вы собираетесь прожить?» Часто продолжительность жизни заключает в себе элемент соревнования. Ребенок человека, чей отец умер в сорок лет, может не получить разрешения прожить дольше отца, поэтому почти весь четвертый десяток своей жизни он проведет, терзаясь мрачными предчувствиями. Постепенно такой человек будет все больше и больше осознавать, что боится не дожить до сорока лет. Самым трудным будет год между тридцать девятым и сороковым днем рождения. Когда этот отрезок времени минует, человек может изменить свою жизнь одним из четырех способов: 1) напряжение уходит, и он начинает вести более спокойную жизнь, ведь опасный возраст позади, и он не умер; 2) он впадает в состояние депрессии, потому что, оставшись в живых, нарушил сценарное предписание и, следовательно, потерял любовь матери; 3) он начинает вести более активный образ жизни, так как живет на украденное время и смерть может подкрасться в любую минуту; 4) он старается быть тише воды ниже травы, потому что его отсрочка условна, и стоит ему начать получать от жизни удовольствие, как ее тут же у него отнимут. Очевидно, что в первом случае человек получил разрешение прожить дольше отца, если у него это получится, во втором ему это не позволялось, в третьем он получил разрешение удрать с тем, что сможет взять, и в четвертом ему позволено заключать сделки. На самом деле, четвертый случай – это отличный пример одностороннего контракта с Богом, поскольку индивид, не посоветовавшись с самим Богом, считает, что знает, чем ему можно угодить.

Однако человек, имеющий состязательный дух, захочет прожить дольше своего отца, и, наверное, ему это удастся. Но потом перед ним встанет более сложная задача – прожить дольше матери, поскольку не многие мужчины решаются соперничать со своими матерями. Подобным же образом, дочь при желании переживет свою мать, но, если отец умер в более преклонном возрасте, ей может показаться трудным прожить дольше, чем он. В любом случае тот, кто пережил обоих родителей, скорее всего, будет чувствовать себя неловко. Следующей его целью будет прожить дольше своего сценарного героя. Например, тридцатисемилетний врач обратился за помощью к психотерапевту, поскольку его отец умер в возрасте тридцати семи лет и он боится, что тоже скоро умрет. Он прекратил лечение вскоре после того, как ему исполнилось тридцать восемь, поскольку «опасность» миновала. К этому времени он стал более амбициозным и поднял планку до семидесяти одного года. Долгое время пациент был не в состоянии объяснить, откуда взялась эта цифра. Узнав, что его героем являлся сэр Уильям Ослер и именно по его стопам хотел пойти пациент, психотерапевт взял на себя труд выяснить, что сэр Уильям умер в возрасте семидесяти лет. Тогда пациент, который прочитал несколько биографий своего героя, вспомнил, что много лет назад он решил обязательно его пережить.

Лечение таких неврозов продолжительности жизни очень простое. Врач просто должен дать пациенту позволение прожить дольше, чем его отец. Психоанализ в подобных случаях тоже иногда оказывается полезным, но не благодаря тому, что он решает конфликты пациента, а потому, что аналитическая ситуация дает пациенту, проходящему критический отрезок своей жизни, чувство защищенности. Действительно, здесь нет никаких конфликтов, требующих разрешения, поскольку неловкость Ребенка по поводу того, что он может пережить отца, не носит патологического характера. Это просто один из примеров «невроза выживания», который в той или иной степени бывает у каждого, кто не отправился в мир иной в то время, когда другие умерли. Он является одним из главных элементов «военных неврозов», «неврозов Хиросимы» и «неврозов концентрационных лагерей». Те, кто выжил, чувствуют себя чуть ли не виноватыми за то, что они выжили. Именно это и делает человека, «который видел смерть других», непохожим на всех остальных людей. Ребенок не сможет ни «выздороветь», ни «быть вылеченным» от этого чувства. Лучшее, что можно сделать, – это поместить чувство под контроль Взрослого, чтобы человек мог продолжить вести нормальный образ жизни и получить позволение испытывать положительные эмоции, пусть и не слишком сильные.

СТАРОСТЬ

То, насколько живым и энергичным человек будет в старости, зависит от трех факторов: 1) конституциональной крепости; 2) физического здоровья; 3) типа сценария. Начало старости определяется теми же тремя факторами. Так, некоторые люди полны энергии и в восемьдесят лет, тогда как другие начинают дряхлеть в сорок. Конституциональная крепость – форс-мажорный фактор; Родительское программирование не в силах на него повлиять. Физическая нетрудоспособность – тоже иногда форс-мажор, а иногда и сценарный выигрыш. В «Калеке» это и то и другое. Инвалидизация может наступить ввиду неотвратимого заболевания, но она приветствуется, так как отлично вписывается в сценарий и позволяет выполнить предписание матери закончить жизнь калекой. Иногда от молодых людей, больных полиомиелитом, можно услышать: «Новость о том, что я болен полиомиелитом, вызвала у меня чуть ли не радость, будто я давно ждал чего-то подобного». Если сценарий требует, чтобы человек стал калекой, но природа ему в этом не способствует, он может попасть в автокатастрофу. Согласитесь, довольно простой способ обмануть природу.

Люди в более зрелом возрасте тоже иногда бывают рады сердечному приступу или закупорке коронарных сосудов, но не потому, что это входит в их сценарий, а потому, что они получают право отказаться от дальнейших попыток по воплощению сценариев в жизнь. Их Ребенок теперь может начать игру в «Деревянную ногу» или «Деревянное сердце». Для них более не представляется кощунственным обратиться к Родителям, живущим в их головах, со словами: «Даже вы не можете ожидать от человека с деревянной ногой/деревянным сердцем того, что он будет выполнять ваши чертовы предписания». Видя столь удручающее состояние Йедера, только самый безжалостный родитель не согласится снять с него проклятие.

Если инвалидизация наступает в раннем возрасте, то она может очень хорошо вписаться в сценарий матери, а может и поставить на нем крест. Если она вписывается, то ребенка будут воспитывать как профессионального калеку, иногда прибегая к помощи организаций, которые оказывают помощь детям-инвалидам (пока они остаются инвалидами) или умственно отсталым детям (пока они остаются умственно отсталыми). (Пояснения в скобках мы дали, поскольку государство перестает выплачивать пособие, если ребенок выздоравливает.) Короче говоря, мать учится «жить с этим» и тому же учит ребенка. Однако, если физический дефект ребенка не вписывается в сценарий матери, то она не будет учиться жить с этим, попытается исправить все, что возможно, и ребенок возьмет с нее пример. В конце концов он станет одноногим исполнителем джиттербага, прыгуном в длину с деформированной стопой или ортопедом с повреждением головного мозга (все три примера взяты из реальной жизни). Организации по оказанию помощи детям-инвалидам и умственно отсталым детям тоже участвуют в судьбе ребенка, и их сотрудники бывают рады тому, что один из их протеже сумел чего-то добиться (с помощью извне). Если в сценарии матери нет места ребенку с физическим или психическим дефектом, а последний настолько тяжел, что ребенок останется инвалидом, ее жизнь превращается в трагедию, так как она не имеет возможности осуществить свой сценарий. Но если ее сценарий требует наличия неполноценного ребенка, тогда как его дефект носит пограничный характер и, возможно, поддается лечению, то трагедией становится жизнь ребенка, которому приходится страдать из-за того, что мать не может отказаться от своего сценария.

Теперь давайте вернемся к обсуждению старости. Даже люди с крепкой конституцией и отсутствием физических недугов (либо с легкими или ипохондрическими недугами) могут начать прозябание в раннем возрасте, если они имеют сценарий «С открытым финалом». Такое нередко случается с людьми, выходящими на пенсию. Их предписание: «Усердно работай и не позволяй себе расслабляться», а их выигрыш: «Затем можешь все бросить». После того как Йедер проработал двадцать или тридцать лет, пришел Санта-Клаус, который принес ему в подарок золотые часы и устроил прощальный банкет. Но Йедер не знает, что ему делать дальше. Он привык следовать сценарным предписаниям, но теперь они исчерпаны, а других программ в него никто не закладывал. Ему не остается ничего другого, кроме как сидеть и ждать, пока что-нибудь не случится. Смерть, к примеру.

Здесь возникает интересный вопрос: что вы делаете после того, как приходит Санта-Клаус? В случае сценария «До тех пор…» он приходит и кладет под елку свидетельство об освобождении. Йедер выполнил все сценарные предписания, получил освобождение от заклятия посредством антисценария и теперь волен делать то, о чем мечтал с самого детства. Но идти своим путем очень опасно, чему есть немало подтверждений в греческих мифах. Освободившись от власти родителей, он стал незащищенным и может легко попасть в беду. Об этом говорят и сказки. Заклятие дает человеку защиту, заставляет его преодолевать различные препятствия, хоть ему и приходится немало пострадать. Ведьма, которая его наложила, заботится о том, чтобы жертва не умерла раньше времени. Так, Спящая Красавица на протяжении ста лет находилась под защитой дремучего леса. Но когда она проснулась и сказала ведьме, чтобы та оставила ее в покое, начались неприятности. Очень неплохо иметь двойной сценарий: «До тех пор…» от одного родителя и «После…» от другого. Обычно это будет выглядеть как «Ты не можешь быть свободной до тех пор, пока не воспитаешь троих детей» (от матери) и «После того как ты станешь свободной, в тебе проснутся творческие способности» (от отца). Получается, что в первой половине жизни Зоя находится под контролем и покровительством матери, а во второй половине – отца. В случае с мужчиной сценарные предписания могут быть такими же, но отец с матерью меняются местами: отец контролирует его поступки и защищает в первой половине жизни, а мать во второй.

Престарелые люди, доживающие свою жизнь, делятся на три класса, причем, например, в Америке в основу деления кладется их материальная обеспеченность. Люди со сценариями неудачников живут одни в многоквартирных домах или захудалых гостиницах; рядом с ними никого нет. Их называют стариками и старухами. Те, кто получил сценарий непобедителя, живут в собственных домиках, где они имеют право вести себя так, как им заблагорассудится. Они известны как старые чудаки. Те же, кто реализовал сценарий победителя, доживают свой век в домах престарелых, предназначенных для богатых людей. Их зовут пожилыми гражданами или мистером и миссис налогоплательщиками. Именно так они и подписывают свои письма к редактору.

Лучшее лекарство для пожилых людей, не имеющих сценария, – это разрешение, но они редко его используют. В каждом большом городе живут тысячи стариков, которые хотели бы, чтобы рядом был кто-то, с кем они могли бы поговорить, кто приготовил бы для них обед, поухаживал за ними. В том же городе, несомненно, живут тысячи пожилых женщин, которые с радостью бы приготовили для кого-то обед и поболтали бы с кем-нибудь. Но даже если два таких человека встречаются, они редко пользуются свалившимся на них счастьем. Ведь куда привычней сидеть одному в своей темной комнатке, уткнувшись в телевизор или в стакан с ликером, либо просто, положив руки на колени, ожидать безопасной и безгрешной смерти. На протяжении семидесяти-восьмидесяти лет своей жизни они следовали предписаниям, полученным в раннем детстве. Они никогда не рисковали, если не учитывать маленьких ставок на ипподроме или стадионе, так с какой стати они должны ставить все под угрозу сейчас? Сценария больше нет, он доигран до конца, но старый девиз остался, поэтому, когда в дверь к ним постучит смерть, они обрадуются ее приходу. На лицевой части надгробия они повелят высечь: «Упокой, Господи, душу раба твоего», а на обратной стороне: «Я прожил хорошую жизнь и никогда не рисковал».

Говорят, что в будущем детей будут выращивать в колбах, в соответствии с требованиями, предъявляемыми к ним родителями и государством, и что они будут генетически запрограммированы. Но все дети и так уже выращиваются в колбах, в соответствии с требованиями родителей и государства, а этот процесс называется сценарным программированием. Конечно, последнее легче поддается изменениям, нежели генетическое программирование, но в любом случае не многие пытаются что-то менять. Надписи на надгробных плитах тех людей, которым удалось нейтрализовать свои сценарии, выглядят весьма вдохновляюще. Ведь почти все благочестивые эпитафии в переводе на марсианский язык звучат как «Вырос в колбе, в ней и остался». Вы приходите на кладбище и видите ряды надгробий с одними и теми же надписями. И вдруг, к своему удивлению, обнаруживаете на одной из плит надпись, не похожую на остальные. Она гласит: «Вырос в колбе, а потом выпрыгнул». Но большинство отказывается это сделать, даже если колба не закрыта.

СЦЕНА СМЕРТИ

Для того, кто умирает, смерть – это не действие и даже не событие, как ее представляют себе те, кто смотрит со стороны. Она должна быть – и обычно является – трансакцией. К физическим страданиям узников фашистских концентрационных лагерей добавлялись страдания психологические: умирая в газовой камере, они были лишены возможности самовыражения, их чувство собственного достоинства, их желания и притязания – все было попрано. Здесь не было ни завязывания глаз, ни сигареты, ни возможности выказать свое пренебрежение, ни знаменитых последних слов – то есть не было трансакции. Были лишь трансактные стимулы для тех, кто умирал, но никакой ответной реакции со стороны палачей. Таким образом, форс-мажорные обстоятельства лишили сценарий его кульминационной трансакции – умирания на смертном одре, тогда как вся жизнь, в каком-то смысле, есть подготовка к этой сцене.

Для работы с этой трансакцией необходимо задать два вопроса: «Кто будет находиться у вашего смертного одра и какими будут ваши последние слова?» и «Что они скажут вам на прощание?». На первый вопрос дается ответ типа «Я им показал», где под «ними» подразумеваются родители, в первую очередь мать в случае с мужчиной и отец в случае с женщиной. Ответ может быть резюмирован так: «Я им показал, что выполнил все их требования» или «Я им показал, что не обязан выполнять требования».

По сути, ответ Йедера сообщает психотерапевту, какова цель его жизни, и представляет собой мощный инструмент, который поможет аналитику положить конец его играм и избавить от власти сценарных предписаний:

«Итак, вся ваша жизнь сводится к доказательству того, что вы поступали правильно, испытывая обиду, страх, злость или вину. Очень хорошо. Это и будет вашим наибольшим достижением, если вы продолжите в том же духе. Но, возможно, вы захотите заняться чем-нибудь более стоящим».

Сцена смертного ложа бывает частью скрытого, или сценарного, брачного контракта. Один из супругов может хорошо представлять себе, как будет умирать другой. В таких случаях муж и жена часто имеют взаимодополняющие сценарии и живут в мире и согласии. Но если каждый из них представляет себе, что другой умирает первым, их сценарии в этом отношении пересекутся, и семейная жизнь будет полна разногласий, даже если в остальном их сценарии неплохо дополняют друг друга, что и должно быть, раз уж они поженились. Особенно остро проблема встанет тогда, когда один из них тяжело заболеет. Типичный сценарий, в основе которого лежит сцена умирания, можно найти в браке молодой женщины и пожилого мужчины. Даже если циники утверждают, что она вышла замуж из-за денег, сценарная сцена остается по-прежнему важной, и жена всегда будет рядом со своим супругом в случае опасности, чтобы заботиться о нем, а также для того, чтобы не пропустить заключительную трансакцию. Если он интуитивно это осознаёт, то брак не принесет ему большого удовлетворения, поскольку непросто жить рядом с тем, кто ждет твоей смерти. Та же ситуация (с двойным выигрышем) может возникнуть в случае женитьбы молодого мужчины на женщине, которая значительно старше его, хотя такое происходит нечасто. Очевидно, что в протоколе место пожилого мужа занимает отец, а место престарелой супруги – мать.

ЮМОР ВИСЕЛЬНИКА

Смерть наступает либо в случае непредвиденных обстоятельств, либо в обстоятельствах, предписанных сценарием. Неизлечимая болезнь, пришедшая не вовремя, или же насильственная смерть всегда трагичны. Смерть, которая согласуется со сценарием, обычно сопровождается улыбкой висельника или юмором висельника. Человек, умирающий с улыбкой на лице или с шуткой на устах, уходит из жизни так, как того требует сценарий, и его улыбка или шутка означает: «Мама, я во всем следую твоим указаниям, ха-ха. Надеюсь, ты счастлива». Лондонские преступники XVIII века в совершенстве владели юмором висельника и перед смертью «угощали» благодарных зрителей последней эпиграммой. Они делали так потому, что умирали, выполняя предписания своих матерей: «Мой мальчик, ты кончишь виселицей, так же как твой отец!» Последние слова многих известных людей тоже были шутками, потому что они оказались послушными сыновьями и оправдали надежды своих матерей: «Ты умрешь знаменитым, сынок». Смерть, которая наступает в результате форс-мажорных обстоятельств, не сопровождается подобным легкомыслием, потому что может находиться в полном противоречии с предписанием матери «Живи долго!» или «Умри счастливым!». Я не слышал рассказов о том, как шутили узники лагерей смерти, приговоренные к смерти в газовой камере. Некоторые получают такое специфическое предписание: «Получи удовольствие от смерти, так же как ты получал его от жизни». Оно позволяет умирающему пошутить даже в том случае, если смерть наступает раньше, чем запланировано. Такая шутка представляет собой попытку облегчить страдания матери.

Все это означает, что мать-ведьма определяет как продолжительность жизни Йедера, так и образ его смерти. Сам же Йедер, находясь под действием заклятия, пытается сделать все возможное, чтобы выполнить родительское предписание.

ПОСМЕРТНАЯ СЦЕНА

В случае успешного сценария представления индивида о том, что произойдет после его смерти, выглядят довольно реалистичными. Йедер, основавший большую корпорацию, оставивший после себя много научных трудов или же целую ораву детей и внуков, знает, что его дела будут жить даже после его смерти и что те, кто был рядом с ним при жизни, будут навещать его и после смерти.

Люди с трагическими сценариями, наоборот, могут вводить себя в заблуждение, рисуя различные патетические образы того, что произойдет, когда они умрут. Романтический самоубийца, к примеру, думает: «Они все будет сожалеть»; он представляет себе грустные и сентиментальные похороны, которых может и не быть. Озлобленный самоубийца скажет: «Теперь им будет плохо», хотя на самом деле, они будут только рады, что этот человек больше не будет портить им жизнь. Если суицид является попыткой обратить на себя внимание («Я им покажу!»), то не факт, что сообщение о смерти появится где-то еще, кроме газетного некролога. Тогда как суицид по причине бессмысленности жизни, невозможности достигнуть того, к чему человек стремился, возможно, попадет на первые полосы газет ввиду какого-нибудь непредвиденного обстоятельства, хотя самоубийца и не думал, что кто-то заметит его уход. Даже планы мужчины, который убивает себя, чтобы его жена получила страховку, могут быть расстроены, если он не обратит внимания на то, что написано в страховом полисе.

По сути, последствия самоубийства предсказать так же сложно, как и последствия убийства. С уверенностью можно говорить только о солдатах и преступниках: для них смерть, будь то убийство или самоубийство, – это самый неудачный способ решения проблем. Тех, кто вынашивает намерение покончить с собой, нужно обязательно поставить в известность о существовании двух нерушимых правил смерти: 1) ни одному родителю не позволено умирать до тех пор, пока младшему из детей не исполнится восемнадцати лет; 2) ни одному ребенку не позволено умирать, если жив хотя бы один из его родителей.

Случаи тех, у кого нет ни маленьких детей, ни живых родителей, должны рассматриваться отдельно. Но в любом случае каждый пациент, приступающий к терапии, должен дать твердое обещание не нарушать ни одно из правил, если какое-то из них или оба применимы к нему. Некоторые пациенты должны взять на себя обязательства не использовать назначенные психотерапевтом лекарства в ненадлежащих целях (в том числе для совершения самоубийства).

НАДГРОБНАЯ ПЛИТА

Надгробная плита, подобно «футболке», имеет две стороны. Вопросы здесь надо задавать такие: «Что они напишут на вашей надгробной плите?» и «Какие слова вы сами хотите там высечь?». Типичный ответ: «Они скажут: “Она была хорошей девочкой”, а я скажу: “Я очень старалась, но у меня не получилось”». Под «ними» тут тоже имеются в виду родители или те, кто их символизирует. «Их» эпитафия – это антисценарий, в то время как сам пациент высекает на надгробной плите свое сценарное предписание, в данном случае: «Старайся изо всех сил, но не достигай». Могильная плита, как и положено, говорит о покойнике только хорошее: на одной стороне сообщается, что он выполнил предписания своего антисценария, а на другой – что он был послушным ребенком и следовал сценарным указаниям матери, даже если это портило ему жизнь.

Если пациент не хочет думать о том, что будет написано на его надгробной плите, утверждая, что ее не будет, такой ответ тоже сообщает кое-какую информацию. Человек, избегающий смерти, избегает и жизни. Но психотерапевту следует настоять на ответе, переспросив: «А если бы надпись была, как бы она звучала?» Или сказав: «Я не работаю с пациентами, у которых нет надгробной плиты».

ЗАВЕЩАНИЕ

Какими бы ни были фантазии человека по поводу того, что произойдет после его смерти, завещание и иные посмертные документы предоставляют последнюю возможность для выигрыша. Он может построить всю свою жизнь на лжи или на спрятанных сокровищах, что обнаружится только после его смерти – чем не веселый розыгрыш? Есть много исторических примеров подобных шуток: спрятанные в чулане холсты или рукописи, о существовании которых узнают только после смерти их авторов, или неопубликованные научные работы, представляющие огромную ценность, которые находят спрятанными среди прочих бумаг. О сокрытом богатстве и о сокрытой бедности узнают обычно во время оглашения завещания. Последнее является прекрасным средством переключения сценария. О самом типичном случае мы уже упомянули: мать завещает все свое имущество и деньги «вероломной» дочери, оставляя ту, которая о ней заботилась, с носом. Иногда только после чтения завещания узнают о том, что мужчина был двоеженцем. Поэтому вопрос здесь звучит так: «Что будет самым важным пунктом вашего завещания? Что окажется самым большим сюрпризом для тех, кто там упомянут или должен быть упомянут?»

Мы прошли вместе с Йедером весь его жизненный путь, начиная от периода, предшествующего рождению, и заканчивая посмертными событиями. Однако есть много других интересных вещей, которые стоит обсудить прежде, чем мы перейдем к вопросу о лечении.