Осенью и в начале зимы под стенами столицы

Вернёмся к описанию событий Московской битвы и роли в них ВДВ. За годы войны советское командование выбросило или высадило более 50 тактических и два оперативно-тактических воздушных десанта. Особенно широко применялись ВДВ в битве под Москвой, в том числе и как обычные стрелковые части. Словом, десантники внесли огромный вклад в оборону города. Их героическая борьба на разных участках фронта битвы позволила в конце концов нанести гитлеровскому вермахту первое крупное поражение с начала Второй мировой войны.

Германское командование приступило к активным действиям 30 сентября 1941 г. на своём правом фланге – эта дата считается началом битвы за Москву. В 101‐й день войны танковые дивизии Гудериана (2-я танковая группа) нанесли сильный удар на левом крыле Брянского фронта по стыку оперативной группы Ермакова и 13‐й армии генерала А.М. Городнянского, отбросили на восток и северо-восток противостоящие им войска. Удар оказался неожиданным для Ставки ВГК и командующего фронтом генерал-полковника А.И. Еременко. По их мнению, Гудериан надолго увяз в боях под Киевом, и они не предполагали, что неприятель может предпринять что-либо в данном направлении, что буквально за несколько дней немцы перебросят за сотни километров танки, мотопехоту, артиллерию, успеют восполнить потери.

Устремившись на Севск, танкисты 24‐го германского танкового корпуса в первый октябрьский день заняли город. С севера к Севску вышли правофланговые части 47‐го танкового корпуса. Генерал Еременко пребывал в убеждении, что это лишь отвлекающий удар противника, а основного следует ожидать с правого фланга – в направлении Брянска. Между тем район Глухов, Новгород-Северский, Шостка – лучший для наступления на Москву с юга, при отсутствии распутицы он мог быть использован для широкого применения танковых и моторизованных соединений. К вечеру на левом фланге Брянского фронта образовалась брешь в 75 км в ширину и 130 км в глубину, а также была прорвана оборона 50‐й армии генерала М.П. Петрова. Возникла опасность прорыва врага в тыл 13‐й армии, окружения наших значительных сил.

Ставка ВГК предпринимала экстренные меры, чтобы остановить врага. Для его ликвидации направили 1‐й гв. стрелковый корпус генерала Д.Д. Лелюшенко, формирование которого завершалось. Всем частям корпуса надлежало срочно выдвигаться навстречу противнику. Зам. начальника Генерального штаба КА генерал А.М. Василевский определил ему район сосредоточения: станции Мценск, Чернь, Отрада… На погрузку, выгрузку и подготовку к бою выделялось не более трёх суток. Теперь требовалось любой ценой выиграть время, чтобы дать новому соединению занять позиции у Мценска, куда при неблагоприятном развитии событий немецкие танки могли выйти раньше наших резервов.

Ещё до этого Ставка обязала командующего ВВС КА силами фронтовой авиации и подчиненного ему ГВФ за четыре дня перебросить 5‐й воздушно-десантный корпус из города Тейково (Ивановская обл.) на аэродромы в полосе Брянского фронта. Это был первый случай с начала войны, когда крупные десантные соединения передислоцировались не на автомашинах или по железной дороге, а транспортными самолётами. Отметим, что к началу высадки у наших командиров и командующих не было достоверных сведений о противнике. Командир корпуса полковник С.С. Гурьев принял решение выделить в первый эшелон старейшую в Красной армии 201-ю бригаду им. С.М. Кирова, возглавляемую опытным десантником полковником С.М. Ковалёвым. Им надлежало занять удобные площадки между Орлом и Мценском, а следом доставить 10-ю бригаду подполковника И.Ф. Безуглого и средства усиления.

Всего в распоряжение десантного соединения выделялось около 80 самолётов ПС-84, ТБ-3 и Г-2 – транспортного варианта предыдущей машины. Последние имели специальное оборудование для крепления крупногабаритных грузов в фюзеляже и центроплане. Насколько известно, до войны эти самолёты использовались главным образом на севере страны и около 30 из них были мобилизованы. Каждый такой авиалайнер мог брать 40–50 пассажиров или груз до 4 000 кг, однако сильная изношенность планеров и моторов (налет не менее 1 200 часов у большинства) вынудила сократить полезную нагрузку. Две трети задействованных самолётов принадлежали Московской авиагруппе особого назначения (МАГОН), которой командовал В.М. Коротков.

Переброска примерно 5,5 тыс. десантников велась в течение 3‐го и первой половины дня 4 октября, т. е. оказалась «спрессована» по времени до предела; всего было сделано 216 вылетов. Прибывший на аэродром восточнее Орла 2‐й батальон 201‐й вдбр оказался как раз на пути наступления 4‐й танковой дивизии немцев. Поэтому он попытался подвижной обороной задержать гитлеровцев, чтобы дать возможность завершить транспортировку остальных частей. Задача оказалась нелегкой, поскольку в момент посадки наших транспортных самолётов аэродром находился в зоне артиллерийского огня, от которого загорелись постройки, ангары, склад горючего, а в воздухе стояли облака сплошного дыма. Однако это не остановило наших авиаторов.

«Несколько самолётов, уже разгрузившихся и готовых к взлёту, в самый последний момент были повреждены осколками снарядов; некоторые из них горели, а их экипажи, сняв вооружение и ценные приборы, вынуждены были пересаживаться в другие самолёты, – свидетельствовал ветеран Великой Отечественной И.И. Лисов. – Сразу же после выгрузки из самолётов десантники покидали аэродром и спешили на помощь своему первому эшелону на северо-западную окраину Орла, где все сильнее и сильнее разгорался бой» [Лисов И.И. Десантники. М., 1968. С. 62].

Очевидец событий (из 40‐го ап ДБА) рисовал такую картину: «Один самолёт загорелся в момент посадки. Пылающим факелом грузно осел он на посадочную полосу. Круто развернулся и понесся в сторону, где наступала группа десантников. Вблизи неё остановился. Из его фюзеляжа на землю спустили две небольшие “сорокопятки” и десяток снарядных ящиков. Подцепив орудия на лямки, артиллеристы потащили их в боевую цепь. А воздушный корабль остался догорать на земле» [Шинкарев С.И. Ради тебя, Земля. Тула, 1979. С. 245]. Но на этом испытания не окончились: противник усилил обстрел приземлявшихся транспортных самолётов в воздухе и на земле, несколько из них получили пробоины после высадки всех людей, в двух транспортниках разрывы зенитных снарядов привели к гибели воздушных судов вместе с экипажем, десантом и грузами. «К посадочной полосе, растягивая густой след дыма, подходил горевший ТБ-3. Воздушный корабль уже начал выравнивание, когда его резко повело в сторону. Зацепив крылом землю, он начал переворачиваться и тотчас взорвался» [Там же].

В ряде наших источников утверждается, будто десантники вооружались только личным стрелковым оружием и не сыграли никакой роли в задержке врага на мценском направлении, а жертвы оказались напрасными. «Неизвестно, кому пришла мысль перебросить на самолётах в Орёл несколько сот автоматчиков, которые неспособны были сколь-нибудь ощутимо повлиять на судьбу боёв за город, – писал командир 42‐го иап Ф.И. Шинкаренко, чей полк действовал на Брянском фронте. – Если бы эти помощники прибыли раньше, но они явно опоздали. Посадка транспортных самолётов неизбежно привела к неоправданным потерям в живой силе и технике. А сколько самолётов так и осталось на земле!» [Шинкаренко Ф.И. Испытано боем. Рига, 1984. С. 66].

Но в действительности ответственность за неудачу легла главным образом на командование Орловским военным округом, допустившим исключительную беспечность, хотя сил в городе имелось немало, включая полк НКВД, полки ПТО и корпусной артиллерии. Гарнизону не удалось не только отстоять Орёл, но хотя бы эвакуировать наиболее ценное имущество, вывести из строя оборонные объекты, взорвать аэродром и железнодорожный узел вместе со всем, что там находилось. Теперь всё это стало немецкими трофеями.

То обстоятельство, что Орёл столь поспешно сдали без борьбы, никак нельзя поставить в вину десантникам и их командирам, которым, едва они спустились с небес, пришлось принимать бой в тот час, когда неприятель уже вступил в областной центр. Да, у них имелись и батальонные миномёты, и противотанковые пушки, и несколько легких танков Т-38, что позволяло успешно вести оборону. Но силы были очевидно неравны. В донесении 2‐й танковой группы главному командованию сухопутных войск вермахта от 5 октября отмечалось, что немецкие передовые наступающие части «встречают разрозненные группы советского противника, которые он наскоро перебрасывает из района Брянска и бросает навстречу танкам», а «восточнее Орла противник высадил воздушный десант, численностью примерно один батальон» [ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 548. Л. 173, 174].

Накануне в журнале боевых действий 4‐й германской танковой дивизии появилась более подробная запись о тех событиях: «3 октября противник доставил воздушным путём бригаду численностью около 450 человек, которая сражается с большим ожесточением. Усиленная рота дивизии из боевой группы Эбербаха, по словам командира соединения, продолжает атаковать русских с прежней энергией, но понесла потери (16 убитых и 42 раненых, два наших танка подожжены бутылками с “коктейлем Молотова”). Начиная с 11 ч на аэродроме заметны оживлённые взлёты и посадки русских самолётов» [Neumann J. Die 4 Panzer-Division 1938–1943. Bericht und Betrachtungen zu zwei Blitzfeldzügen und zwei Jahren Krieg in Rußland. Bonn-Duisdorf, 1989. S. 308, 309].

Думается, наши десантники сделали главное: позволили развернуться на указанных Ставкой рубежах главным силам 1‐го гв. корпуса. Без героических и самоотверженных действий личного состава частей 10‐й и 201‐й бригад 5‐го вдк вряд ли удалось бы выиграть драгоценное время и столь успешно применить под Мценском другие резервы, в частности танковые бригады полковника М.Е. Катукова (впоследствии маршала бронетанковых войск, дважды Героя Советского Союза) и подполковника В.А. Бондаря, которые в разгоревшихся боях нанесли противнику огромный урон. Темпы наступления моторизованных войск Гудериана снизились.

Лёгкий (малый) танк Т-40

Примерно неделю вели тяжёлые оборонительные бои десантники 5‐го корпуса. Вечером 11 октября под непрерывным огнём неприятеля наша группа отступила по повреждённому железнодорожному мосту, причём части 201‐й вдбр прикрывали отход. «Вслед за 132‐м пограничным полком, сохраняя спокойствие и порядок, как на тактическом учении, прошли десантники С.М. Ковалёва, – вспоминал генерал Д.Д. Лелюшенко, отвечавший за оборону в районе Мценска. – Ночью танкисты, пограничники и десантники благополучно присоединились к главным силам 1‐го гв. стрелкового корпуса на восточном берегу реки Зуша, ничего не оставив врагу» [Лелюшенко Д.Д. Заря победы. М., 1966. С. 52].

В некоторых исторических исследованиях, со ссылками на архивные документы Департамента воздушного транспорта России, утверждается, что ни один из самолётов, принадлежавших МАГОН, не был потерян, хотя вся работа проводилась в зоне активных действий истребителей и других средств ПВО противника. [Мирные крылья в годы войны. М., 1995. С. 61]. Многие экипажи авиагруппы (командиры С.А. Фроловский, Д.В. Кузнецов, А.Д. Калина, П.А. Рыбин, А.И. Восканов и некоторые другие) приступили к выполнению задания к югу от Москвы сразу же после возвращения из блокированного Ленинграда. Рейсы под Орёл оказались по-своему сложными: они длились не менее 4 ч и, чтобы ускорить переброску людей и грузов, время посадки или загрузки сократили до 7–8 мин, увеличили грузоподъёмность ПС-84 до 30 солдат с личным оружием, а Г-2 – до 35. Напряжённая и согласованная работа инженерно-технической службы под руководством главного инженера авиагруппы Н.И. Реброва позволила до предела сократить сроки технического обслуживания и заправки самолётов.

Наряду с МАГОН был задействован транспортный полк Особого назначения (ОСНАЗ) при штабе ВВС КА, которым командовал полковник Н.Г. Мурзин. Известно, что от пулемётного огня с земли в районе орловского аэродрома погибли при заходе на посадку пилоты ст. лейтенант М.В. Колымагин и лейтенант А.К. Василенко из авиаполка ОСНАЗ. Кстати, установить, сколько мы потеряли людей и транспортных самолётов в ходе переброски частей 5‐го десантного корпуса, не удалось. Всё же можно оценить потери материальной части за 3 октября в три – четыре машины, причём все типа ТБ-3. Это был один из самых старых самолётов среди применявшихся в Московской битве. Под индексом АНТ-6 его разработал коллектив под руководством А.Н. Туполева, а первый полёт состоялся в конце 1930 г. В годы войны цельнометаллический 4‐моторный ТБ-3 с угловатыми формами фюзеляжа, образованными практически прямыми линиями, трапециевидным поперечным сечением и выгнутой верхней палубой (сразу возникают ассоциации с океанским лайнером!), гофрированной обшивкой, открытыми кабинами, неубираемыми шасси с двумя парами колёс, установленных тандемно на тележках, выглядел весьма архаично. В наших ВВС их часто называли «кораблями».

Посадка десантников в ТБ-3

В переброске десанта также участвовали 7‐й и 325‐й тбап, вооружённые ТБ-3. Обоим полкам будет суждено сыграть важную роль в последующих событиях, поэтому остановимся кратко на их истории. Датой рождения 7‐го тбап считается январь 1932 г. – именно тогда под Ленинградом начала формироваться новая часть «в составе ВВС Балтийского моря для взаимодействия с флотом». Полк базировался на северо-западе страны, как бомбардировочный участвовал в Зимней войне с Финляндией, сбрасывал десантников в Бессарабии и Измаиле в период обострения отношений с Румынией. Ещё с довоенного времени командовал частью (не менее 60 ТБ-3) майор В.И. Лабудев [ЦАМО РФ. Ф. 7‐го тбап. Оп. 611175. Д. 1. Л. 2—12]. Считая 7‐й тбап хорошо подготовленным к действиям днём и ночью, его при расформировании авиакорпусов ДБА передали из 40‐й в 51-ю авиадивизию, перебазировали в Иваново и задействовали для решения сложной задачи – полётов в осаждённый Ленинград.

С аэродрома Тейково этот полк вместе с 325‐м тбап перевозил десант. Последнюю часть вскоре после начала войны начал формировать майор Г.С. Счётчиков недалеко от Харькова как десантно-бомбардировочный по утверждённым незадолго до этого штатам, планируя получить 59 самолётов, включая 39 ТБ-3 и 6 ПС-84. Однако события на фронте развивались стремительно; в конце августа имевший немногим более половины штатного личного состава и только 22 ТБ-3 (их передали 250‐й тбап и школы ВВС) полк признали годным к боевым действиям и направили на Брянский фронт. К этому времени активно развернулась подготовка ночных экипажей – к началу наступления Гудериана на Москву примерно половина авиаторов могли действовать ночью и в сложных метеоусловиях.

Бои под Мценском ещё не завершились, когда командование Западным фронтом поставило перед 5‐м воздушно-десантным корпусом новую задачу – усилить войска 43‐й армии и обеспечить удержание шоссе Малоярославец – Подольск. 17 октября 201-я вдбр, возглавляемая ст. батальонным комиссаром С.Н. Киреевым, и части усиления были временно выведены из сражения, а затем по железной дороге и автотранспортом направлены к юго-западу от Подольска. 20 октября передовые отряды десантников вступили в сражение, сразу разгорелся встречный бой за Варшавское шоссе. Примерно полтора месяца на данном рубеже сражение не стихало, враг дальше не прошёл.

Начальник политотдела 43‐й армии бригадный комиссар Г.Г. Ковальков такими словами охарактеризовал подвиг десантников и их командира под Малоярославцем: «201-я воздушно-десантная бригада, руководимая ст. батальонным комиссаром С.Н. Киреевым, в районе Воробьи, сдерживала бешеный натиск врага, неоднократно переходила в контратаки на немецко-фашистские войска. Во время встречных боев, а равно и в других боях тов. Киреев проявил личную храбрость и умение поднять массы на разгром врага. В районе Воробьи были захвачены богатые трофеи и уничтожено много живой силы противника. Личным примером тов. Киреев (его через несколько месяцев наградили орденом Красного Знамени. – Прим. авт.) поднимал бойцов в атаки…» [ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 7. Л. 177].

Брошенная техника врага

Брошенная 105 мм гаубица le FH18

На первом этапе Московской битвы и советское командование, и немцы выбрасывали небольшие тактические десанты численностью 10–15 человек преимущественно для диверсионных действий. Более крупную выброску осуществил штаб Западного фронта вскоре после начала контрнаступлений под стенами столицы. Чтобы отрезать пути отступления противника из Клина, 14 ТБ-3 23‐й авиационной дивизии должны были в ночь на 15 декабря выбросить воздушный десант в районе Телешово, севернее Волоколамска. Удачной высадку признать нельзя, план выброски оказался сорван, хотя первоначальную задачу командующий ВВС фронтом поставил ещё 11 декабря. По погодным условиям и из-за неповоротливости командования тяжёлые ТБ-3 приступили к работе лишь вечером 14‐го, примерно на 4 ч позже запланированного. Вместо двух вылетов за ночь экипажам кораблей удалось выполнить только один, в ходе которого было десантировано 147 бойцов против запланированных 300. Сказалась и смена руководства дивизии накануне: подполковник И.В. Георгиев не успел принять дела у полковника Ф.А. Дорожкина, временно исполнявшего обязанности командира.

ТБ-3 23‐й авиационной дивизии

«Фактически вылет 14 кораблей происходил одиночными самолётами и растянулся… в течение 6 ч 10 мин… при снежной пыли при взлёте, ухудшающей и без того сложную метеорологическую обстановку», – докладывал начальник оперативного отдела штаба ВВС фронта полковник Н.Л. Степанов, отвечавший за проведения выброски десанта. В результате два корабля не вернулись поутру на свой аэродром, а три совершили вынужденные посадки. Лишь пять экипажей смогли выполнить поставленную задачу. Более 40 десантников приземлились в деревне, занятой немецкими войсками, и погибли в неравном бою. Остальные бойцы во главе с капитаном И.Г. Старчаком действовали активно: им удалось, в частности, уничтожить два танка, взорвать 29 мостов и 3 самолёта (два на одной из посадочных площадок, один – на поляне, на вынужденной посадке). Оставшиеся в строю десантники соединились в конце декабря с войсками 5‐й армии. За проявленное мужество, умелое руководство подчинёнными Ивана Георгиевича Старчака удостоили ордена Ленина, присвоили очередное воинское звание [Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). М., 1997. С. 188, 189].

Вскоре штаб ВВС Западного фронта приступил к разработке более масштабной десантной операции. Стояла задача освободить район Юхнова, близлежащие села, захватить переправы через реку Угру. Собирались осуществить выброску за линию фронта 1 400 бойцов и командиров, хорошо вооружённых автоматическим стрелковым оружием, гранатами, миномётами и ручными пулемётами. В отличие от предыдущих десантных операций, в данном случае намного лучше был просчитан баланс сил и средств, предполагаемое количество рейсов для выделенных 26 самолётов ТБ-3 (15 из состава 23‐й авиадивизии, остальные – из авиации Главного командования).

Согласно документу, подписанному 29 декабря 1941 г. командующим ВВС Западного фронта генералом Н.Ф. Науменко, военкомом дивизионным комиссаром В.Я. Клоковым и начальником штаба С.А. Худяковым, всю операцию разбили на три этапа. Первый этап – сосредоточение парашютной и посадочной групп в районе аэродрома Внуково, тщательное прикрытие силами истребителей 6‐го авиакорпуса ПВО. Второй – передовая группа с помощью парашютов десантируется в 8 км южнее Юхнова, захватывает площадку и обеспечивает приём, разгрузку и посадочного десанта. Наконец, третий этап – захват крупного аэродрома Огибалово, куда будут направлены основные силы десантников. Успеху десантирования должна была способствовать относительная слабость немецкой истребительной авиации в декабре 1941 г. – главного врага тихоходных, устаревших кораблей. Несмотря на утверждение операции командующим войсками Западного фронта генералом армии Г.К. Жуковым и членом Военного совета фронта Н.А. Булганиным, тогда высадка не состоялась.

Командующий войсками Западного фронта генерал армии Г.К. Жуков и член Военного совета фронта Н.А. Булганин в штабе Западного фронта

Зато в районе Медыни был выброшен десант на участке наступления 43‐й армии с целью ускорения разгрома кондрово-юхново‐медынской группировки противника. В нашу группу вошли парашютно-десантная группа майора И.Г. Старчака, один батальон 201‐й вдбр капитана И.А. Суржика и посадочный десант – 250‐й стрелковый полк майора Н.Л. Солдатова. Согласно плану, первыми прыгали к северо-западу от Медыни 348 человек Суржика, затем – 202 парашютиста неутомимого Старчака. Они должны были обеспечить днём приземление за линией фронта у Бол. Фатьяново наших транспортных машин – 21 ТБ-3 и 10 ПС-84, где находилось около 1 300 человек.

Удачной оказалась первая часть плана. В ночь на 3 января Иван Авксентьевич Суржик первым покинул борт транспортной машины, благополучно приземлился и подал электрическим фонариком условный сигнал остальным – всё в порядке, можно прыгать. Враг не ожидал наших воинов с неба, паника и смятение в его стане способствовали успешным действиям десанта. Но значительная активность в ближайшие дни авиации противника, усиление его ПВО в районе высадки вынудили перенести дальнейшую высадку на ночь. Поэтому группе Старчака, выбрасываемой в 2–3 км от аэродрома, наряду со средствами подавления обороны противника предоставили стартовое и ночное оборудование.

Загрузка посадочного десанта

Однако метеоусловия в ночь на 4 января значительно ухудшились, приземление непосредственно на вражеский аэродром не удалось, командир смог собрать не более 15 % своих бойцов. К тому же ни одного немецкого самолёта на аэродроме не оказалось, зато имелась усиленная охрана. Сильная метель помешала опознанию местности экипажами наших самолётов (паре истребителей МиГ-3 и связному У-2). Пришлось в сложившихся обстоятельствах отойти от аэродрома, отменить высадку посадочного десанта. Наши парашютисты стали широко применять диверсионные действия, захватывали пленных и обозы. В ночь на 8 января внезапным налётом была захвачена станция Мятлево, где уничтожили два эшелона противника с 28 танками и другой техникой. Но и потери в условиях суровой зимы оказались высокими: когда 20 января группа И.Г. Старчака вышла на соединение с передовой бригадой 49‐й армии, в живых осталось 87 человек; сам Иван Георгиевич был сильно болен и обморожен [Лисов И.И. Десантники. М., 1968. С. 85, 86].