Новая партия, новая фракция

Нельзя сказать, что руководство «Равноправия» сильно горевало от временного отсутствия фракции в сейме. «Пострадали» только мы с Соколовским – с нас сорвали погоны руководства фракции, и мы сделались простыми топорниками. Однако лиха беда начало. И Жданок, и Петропавловский, и Митрофанов буквально излучали оптимизм, ибо, судя по всему, у них имелся План Б.

Разумеется, это являлось секретом Полишинеля. Пятым недостающим для формирования фракции депутатом мог стать, по всем законам политической логики, только Яков Плинер. К этому его толкала сама радикализация Штаба, в котором он, воленс-ноленс, был одним из заводил. Янису Юркансу такой фронтмен был на фиг не нужен – Янис ведь собирался на правительственный корабль, с трапа на который потому и сбросил слишком стремных пассажиров Жданок и Рубикса.

Альфреда Петровича, впрочем, тут же вернул на длинный поводок. Управляемость (золотая акция Игоря Соловьева) имеется, а 5 голосов фракции-сателлита лишними не бывают. Им даже может быть позволено когда-нибудь проявить пролетарскую принципиальность и проголосовать отдельно от ПНС…

В общем, товарищ Плинер неудержимо дрейфовал в сторону «Равноправия». Но мне показалось нужным оформить его присоединение несколько иным образом. Встретившись с директором частной школы «Эврика» в припарламентском кафе (чтоб нас было хорошо видно всем проходящим депутатам и журналистам), я рассказал Якову Гдальевичу, какой он великий, и даже приоткрыл вариант будущего руководства фракции: он – председатель, Юра Соколовский – зам. По собственной инициативе сам отхожу в сторону, чтобы не мешать появлению нового тяжеловеса.

Плинер был впечатлен или очень качественно сделал такой вид. Действительно, выглядело бы нелогично такому гранду, как он, служить в качестве зама у парня на 30 лет моложе его самого. Тем паче оба уже отбыли срок в VII сейме. В общем, мы ударили по рукам, и Плинер пошел устраивать свои дела с Юркансом.

А вот тут наступает серая зона, о которой я могу высказать лишь свои предположения. Очень может быть, что в трансфере такого сильного игрока, как Яков, был задействован спонсор. Я предполагаю, что крупнейший на тот момент банк страны был весьма не прочь получить на готовенькое фракцию во главе с хорошо знакомым Плинером. Брать команду под ключ, с гарантией – куда верней, чем финансировать предвыборные кампании, которые зачастую заканчиваются обретением 2–3 процентов голосов при неплохом обогащении политиков – организаторов списка.

То, что мы взяты на абонемент, стало ясно, когда Яков ежемесячно стал выдавать членам фракции по тонкому конверту. Продолжалась стипендия где-то с полгода, после чего Т.А. Жданок выразила желание получать ее в одно лицо. Всяко, партии пожертвования нужней, чем отдельным депутатам.

Ни о каких проплаченных голосованиях речь не шла. Вероятно, симпатизировавшие нам финансисты хотели, чтобы мы выглядели получше. Скажем, обновили бы костюмы и ботинки. Ведь по телевизору нас показывали все чаще.

Другой раз интерес со стороны банкиров проявился при появлении пресс-секретаря Parex banka Cергея Бардовского на учредительном собрании новой партии, которую нам с Плинером необходимо было создать, дабы потом объединиться с «Равноправием» и сохранить лейбл ЗаПЧЕЛ. Татьяна Аркадьевна за него упорно держалась – и была права. Трудолюбивые жужжащие насекомые нам еще помогут не раз. А вот Юрканс буквально не находил себе места, чтобы потопить сие юридическое лицо. Кажется, вплоть до Москвы. Но за зубцами якобы сказали – отстань, дай ребятам попробовать. Тебя вон правительство заждалось, иди дерзай.

Сателлитная партия создавалась практически полностью из членов «Равноправия» – но и некоторые беспартийные штабисты пришли расписаться в ведомостях. Появился также солидный, немногословный Эдуард Жемайтис-Дзицевич. Под занавес советского времени он занимал средний пост в горисполкоме Лиепаи, а нынче корпел на ниве недвижимости. А где риэлтор, там, вестимо, и банк… Эдик был своим в Parex.

Был снят самый дешевый и обшарпанный зал «Драудзиба» на депрессивной окраине Саркандаугаве. Судя по названию места, нам предстояла долгая и крепкая дружба… Якова избрали председателем партии, меня – политическим секретарем. Собрание продолжалось где-то пару часов, после чего мы отправились отметить это дело в такой же малобюджетной рюмочной. Впрочем, Яков тогда оказался за рулем, и основной удар я принял на себя. А еще до этого пришлось выставить из зала фрилансера, соискателя компроматной фактуры, журналюгу Леню Якобсона, который за несколько дней до того накарябал в русскоязычном еженедельнике полив про ЗаПЧЕЛ.

Не совсем таким я представлял создание партии, в которой предстояло являться, как ни крути, вторым лицом. Дело в том, что Жданок со товарищи изначально взяли весь процесс в свои натруженные руки, вплоть до названия. Отчего-то им показалось остроумным назвать партию латышским словом BITE. Понятно, что это значит – пчела. Но зачем было из-за этого городить совершенно не выговариваемое сочетание «Свободный выбор народов в Европе»? А вот чтобы, когда на латышский переведешь, буковки совпали! Аббревиатура, ага. И это делали несгибаемые защитники русских школ. Странновато как-то. Ну BITE, так BITE. Утешало то, что имеется легкая ассоциация с приспособлением для игры в бейсбол, оно же инструмент решения разных сложных жизненных проблем простым путем.

За несколько дней до завершения парламентских каникул, 29 августа 2003 года, Президиум сейма утвердил создание в нем – в третий раз за один созыв! – фракции «За права человека в единой Латвии». Это был своего рода политический рекорд, который пока остается непревзойденным. Ибо через несколько лет подобные Юрьевы дни и хождения депутатов по фракциям законодательно воспретили. Что, впрочем, не исключило выхода или исключения парламентариев из среды товарищей по партии.

Тут позволю себе высказать небольшое соображение: система жесткой приписки депутата к его фракции имеет аргументы за и против. С одной стороны, это как бы гарантирует верность предвыборной программе, обещаниям, данным избирателям. С другой – бывает так, что лидеры сами меняют свою платформу и имеют меньше прав именоваться членами собственной партии. Ну, к примеру, был ли Михаил Сергеевич Горбачев идейным коммунистом в июле 1991 года? Нет, конечно. И не плохо это, и не хорошо, пускай он будет социал-демократом, вольному воля, только не надо морочить людям головы.

На мой взгляд, также неадекватна система пропорционального голосования по партийным спискам, когда установлен 5-процентный барьер прохождения в парламент. В 4 составах сейма Первой Республики (1922–1934 годы) наличествовали фракции из… одного депутата. Но это позволяло более гибко и адекватно представлять интересы общества. Вот, скажем, у старообрядцев есть свой персональный депутат, есть он и у религиозных иудеев. Социально же ориентированные евреи апеллируют к иному парламентарию. И все эти депутаты нацменьшинств могли при разных ключевых вопросах голосовать ситуативно – как с коалицией, так и с оппозицией. Сложный процесс? Тогда надо обращаться к опыту КНДР, там все просто.

Еще раз подчеркну: избирать надо именно по партиям и безо всякого процентного барьера. Ибо мажоритарная система, когда в каждом избирательном округе соревнуются несколько кандидатов, имеет вот какой негативный нюанс: местный лидер мнений чаще одержит верх над парашютистом из другого региона, которого просто партийное начальство услало на периферию, чтоб не отсвечивал в Риге. Нарезка мажоритарных округов для депутатов в последний раз осуществлялась в 1990 году, и тогда руководство Народного фронта пошло на всякие хитрости и затеи, чтобы выбрали кого надо.

Мне возразят: эдак же в парламенте будет 20 партий! А что, по факту сейчас их существенно меньше? Ведь в каждой из 5–6 официально представленных в сейме есть по нескольку группировок, да плюс неуправляемые одиночки. Нет, все же отцы Конституции не дураки были. Да и жизнь в Латвии в те же 20-е годы была не в пример свободнее нынешней. Ибо в парламенте выступали по-латышски, по-немецки и по-русски, и в школе учились на том языке, на котором говорят в семье.

А тогда у нас все получилось не так уж и плохо. Фракция есть, и мы утерли нос политическим старожилам и тяжеловесам. Что, не ждали?!