Любовь

Я вижу лицо парня, который был убит и похоронен в лесу. С трудом вспоминаю его имя. Том. Он смотрит на меня внимательным и сочувствующим взглядом. Он мёртв, и если я вижу его рядом со мной, значит, я тоже умерла. Господи, неужели Ты решил забрать меня к себе, не успев дождаться конца моей миссии? Я ведь так старалась, я бы старалась и дальше.

– Я умерла? – спрашиваю я у Тома.

Он трогает моё лицо, проводя по нему рукой. От него пахнет костром, а рука чёрная, как у кочегара.

– Нет, ты не умерла. Ты спала два дня.

Я не понимаю, как Том тут оказался. Он восстал из мёртвых? Это очень странная деревня, возможно, поэтому, Смитт не может добраться до её жителей.

В комнате, в которой я лежу, белые стены. К моей руке прикреплён катетер, через который в мой организм поступает какое-то вещество. Я чувствую сильную слабость, периодически темнеет в глазах.

– Почему я так долго спала?

– Потому что ты была сильно истощена. Те уроды, которых ты заколола, здорово поглумились над тобой. Но и сразу получили по заслугам. Ты очень бойкая.

– У меня есть миссия, – говорю я ему, – Я помогаю Господу очистить этот мир от грязных людей.

– Это были твои люди? – спрашивает Том.

– Я тоже так думала, но здорово ошиблась. А как ты оказался здесь?

Почему-то мой внутренний голос бормочет мне о том, чтобы я не говорила Тому о том, что он мёртв. Мой Голос тоже был обессилен, но ему хватило энергии, чтобы предупредить меня. Я верю своему Голосу. Пока только он не подводил меня.

– Мне сказали, что к нам в деревню попала странная девушка в компании троих мужчин. Мне рассказали про миссию и про твои слова. Я сам пошёл посмотреть на запертых людей, а обнаружил троих мертвецов и тебя, бессильную и почти мёртвую.

– Почему мне не дали умереть? – спрашиваю я.

– Потому что я сказал, чтобы тебя спасли любыми способами. Такая женщина не может умереть так глупо.

– Когда я смогу отсюда выйти? – спрашиваю я у него, пытаясь пошевелить затекшими конечностями.

– Как только сможешь ходить.

В комнату входит женщина, я вспомнила, что она брала у меня анализ крови на вирус. Видимо, она местный врач.

– Сэм, выйди, мне надо осмотреть её.

Я удивлена: почему Сэм? Это же Том! Или я опять что-то перепутала? Моё сознание начинает меня подводить.

Молодой человек выходит из комнаты, а женщина проверяет катетер, а потом просит меня раздвинуть ноги. Я подчиняюсь, она ведь врач. Сейчас меня больше волнует, каким образом Том превратился в Сэма.

– Кто этот человек, который только что вышел? – спрашиваю я женщину-врача.

– Это Сэм, один из местных жителей. Он сын Эдварда, главы деревни.

Я ещё больше запуталась. Мало того, что имена все не нашенские, да ещё и такая неразбериха… С одной стороны, всё вроде бы понятно, но моя логика подсказывает мне, что что-то здесь не так. Сэм и Том – это не один и тот же человек, и когда до меня наконец доходит, почему здесь находится именно Сэм, я вспоминаю слова своего внутреннего Голоса, который не зря бормотал мне о том, чтобы я не говорила вслух о том, что Том мёртв.

– А у Сэма есть брат-близнец? – спросила я у женщины, которая меняла мне катетер.

– Откуда тебе это известно?

– Я слышала разговор о них ещё до того, как меня закинули в тот дом с людьми, которые надругались надо мной.

– Да, у него есть брат, но он исчез несколько дней назад, и до сих пор его не могут найти. Лично я думаю, что скорее, всего Тома убили разбойники или его съел дикий зверь. Он очень любил ходить по лесу, расставлял там ловушки для того, чтобы поймать кого-нибудь из животных или людей, но, скорее всего, сам попался в чью-то ловушку.

Я вспоминаю о том, как мы закапывали тело Тома, и только я знаю где оно находится. Теперь я понимаю, что Сэм – точная копия своего брата, поэтому я перепутала его, когда открыла глаза.

Я чувствую, что сам Господь оградил меня от признания. Если бы я созналась Сэму в том, что знаю о смерти его брата, мне было бы несдобровать.

– А почему ты вдруг спросила про Сэма? – спрашивает меня женщина, и почему-то её голос звучит довольно загадочно.

– Я была удивлена, когда, проснувшись, обнаружила его рядом с собой.

Женщина почему-то улыбнулась, но ничего мне не ответила. Что, чёрт возьми, здесь происходит? Мне уже хочется подскочить с кровати и бежать спасать мир, но моё обессиленное тело говорит мне о том, что я должна лежать и набираться сил для будущих побед.

Только через несколько минут я осознаю, что женщина, скорее всего, ввела мне снотворное, потому что моё тело расслабляется, глаза закрываются, и я лечу куда-то в пропасть. Я вижу снова лицо Смитта, которые разъяренно смотрит на меня, готовясь свернуть мне шею.

Проснувшись, я снова вижу рядом с собой Сэма. Увидев, что я открыла глаза, он резко одергивает свою руку, и я ощущаю на своей руке тепло, оставленное от его прикосновения.

– Ты держал меня за руку? – спрашиваю я Сэма, а он краснеет и почему-то смущённо отводит глаза.

– Мне показалось, что ты начинаешь просыпаться, поэтому я решил немножечко тебя потеребить, – говорит он, но его слова звучат весьма и весьма неуверенно.

Только теперь я начинаю понимать, почему та женщина загадочно улыбалась, и почему Сэм находится рядом со мной на протяжении стольких дней. Видимо, я ему не безразлична.

Я смотрю на его чёрные всклокоченные волосы, грязное лицо и светлые глаза, и понимаю, что в этом парне что-то есть, что заставляет моё сердце трепетать при взгляде на него. Но я не должна переключать своё внимание от выполнения своей миссии на посторонних мужчин. У меня есть цель, которой должна достигнуть. А мужчина и его чувства ко мне – могут мне в этом помешать. Я честно спрашиваю у него:

– Сэм, ты что-то ко мне испытываешь?

Неожиданно он встает со стула и выходит из комнаты. Теперь я точно уверена в том, что этот парень влюблён в меня и понимаю, что где-то в глубине души, я этому очень рада. Меня никогда никто не любил, мужчины только пользовались моим телом, и им было плевать на мою душу и чувства.

Это так странно… Когда-то сестра рассказывала мне про любовь. Я была слишком маленькой, но помню, что у неё были мужчины, с которыми у неё были серьёзные отношения.

Иногда я думаю, что возможно, мне бы тоже хотелось почувствовать, что это такое, настоящая любовь… Но я рождена для другой миссии…

Глядя в светлые, почти прозрачные глаза Сэма, я вижу в них не только интерес ко мне, как к женщине, но и интерес ко мне, как к человеку.

Боже, как же я бессильна и как мне хочется встать и уйти отсюда, из этой деревни, и забыть про Сэма, его брата! Вообще забыть про всё, кроме моей миссии. Сейчас она мне кажется настолько невыполнимой из-за того, что моё тело не слушается меня, и если я ещё несколько дней пролежу вот так пластом, то, скорее всего, не смогу вообще помочь Господу в выполнении его задания.

Белые стены окружают меня ещё несколько дней. С каждым днём я чувствую прилив сил, мне хочется есть. Женщина-врач и медсестра постоянно приносят мне то мясо, то рыбу, и я с удовольствием и с большим аппетитом съедаю большие куски.

Я наконец-то могу вставать с кровати, я хожу по комнате, ощущая, что всё больше и больше сил проникают в моё тело. Сэм больше не заходит ко мне, а я не спрашиваю у медсестры о том, почему он перестал меня навещать. Я итак знаю правду.

Из рассказов женщины, которая меня лечит, я выясняю, что Том так не найден, и почему-то все считают, что в этом могут быть замешаны люди Смитта. Я узнаю важную вещь о том, почему это деревня так неприкосновенна людьми Смитта.

Сначала моя медсестра не хочет говорить правду, но потом случайно она роняет фразу о том, что Эдвард, начальник этой деревни, является двоюродным братом Смитта. Я прихожу в шок от этой мысли, то есть Сэм – это родственник самого Смитта? В моей голове роятся сотни мыслей о том, что же мне теперь делать? Я больше не слышу внутреннего голоса, и Ангел больше не приходит ко мне.

А ещё я скучаю по Сэму, мне почему-то хочется, чтобы он оказался рядом со мной и снова держал меня за руку. Но я не вижу его, и возможно, он приходит ко мне, когда я сплю, ведь меня всё ещё пичкают снотворным. Но я не встречаю его, не вижу его влюбленного взгляда и от этого мне очень-очень грустно.

Наступает день, когда меня выпускают из этой комнаты, в которой моё тело пролежало почти месяц: я набралась сил, я готова к новым боям и желаю поговорить с начальником деревни. Выйдя из здания, которое являлось местом моего заточения в течение месяца, я лоб в лоб сталкиваюсь с Сэмом. Он здоровается со мной и пытается сбежать, но я хватаю его за руку и крепко удерживаю его.

– Сэм, пожалуйста, не будь ребёнком. Давай поговорим с тобой о том, что происходит.

– Тебе нужно поговорить с моим отцом. Ты же уже знаешь о том, что Эдвард, начальник лагеря, мой отец, а Том, пропавший почти месяц назад, это мой брат-близнец?

– Да, находясь в изоляции я что-то слышала от женщины, которая помогала меня лечить. И узнала много интересного об особенностях жизни вашей деревни.

Я не говорю о том, что знаю про то, что Смитт является их родственником. Возможно это знание даст мне шанс отомстить этому страшному человеку. Интересно, что будет, если он узнает о том, что я убила его двоюродного брата, в котором течёт его кровь?

Но сейчас меня волнует другое: меня волнует поведение Сэма. Я словно в тумане: мне важно знать о том, что он всё ещё неравнодушен ко мне, почему-то его чувства ко мне вытеснили из моей головы все другие мысли. Или дело в том, что я сама испытываю что-то к племяннику Смитта?

– Сэм, почему ты не приходил ко мне? – спрашиваю его я, не отпуская его руки.

– Я приходил, когда ты спала, – отвечает он, заливаясь краской.

Моё сердце снова трепещет в груди, сладкая нега разливается по всему телу. Я держу его руку, чувствую тепло и мягкость его ладони и борюсь с желанием приложить его ладонь к своей щеке.

– Я ждала тебя, – честно признаюсь я, – И очень хотела тебя увидеть!

Его лицо светлеет, на нём появляется широкая улыбка – Ты и вправду ждала меня? – спрашивает он.

Теперь я чувствую, как его рука тоже крепко сжимает мою.

– Да, я очень ждала тебя и очень хотела, чтобы ты пришёл и снова коснулся своей рукой моей рук.

Боже, что за чушь я несу? Но, глядя в его глаза, мне кажется, что я просто тону в них. Я не испытывала таких таких чувств прежде, и мне кажется, что эти чувства неправильные. И дело не в том, что я испытываю чувства к мужчине, хотя я всегда противилась этому, а в том, что я испытываю чувства к родственнику Смитта, своего главного врага.

Но я ничего не могу с собой поделать, мне очень хочется прикоснуться к Сэму, мне очень хочется прижаться к его горячему телу и почувствовать его тепло и силу.

– Тебе надо поговорить с моим отцом, – повторяет Сэм, – Он не видел тебя с тех пор, как ты попала в медпункт.

– Да, конечно, – отвечаю я, а сама ощущаю, как затуманивается мой мозг от одного только его голоса.

Он отводит меня в главное здание, где находится его отец. Эдвард сидит за столом, и я вижу, как изменился он за тот месяц, что я лежала в медпункте. Его лицо посерело, на нём появилось больше морщин, а в волосах больше седины. Я вижу, что он переживает потерю своего сына и чувствую свою вину, потому что знаю о том, где и как был убит его сын. Более того, я сама замешана в смерти Тома.

К Эдварду Сэм заходит вместе со мной, он держит меня за руку, давая понять своему отцу, что я не просто женщина, случайно оказавшаяся в этой деревне, а женщина, которая ему не безразлична. Эдвард внимательно смотрит на нас, потом спрашивает, переводя взгляд на меня:

– Зачем ты сюда пришла? Зачем ты пришла сюда вместе со своими людьми? Ты хотела всех нас убить?

Я отрицательно мотаю головой:

– Я объясняла вам, что у меня есть миссия, и я не трогаю простых людей. Я убиваю только людей Смитта, которые порабощают и уничтожают обычных людей, которые абсолютно беззащитны под натиском их силы и могущества.

– Хорошо, а чего ты хочешь сейчас? Здесь нет людей Смитта, и я думаю, что тебе нужно будет уйти.

Я чувствую, как Сэм крепко сжимает мою руку: он не хочет, чтобы я уходила, и я понимаю, что сама не хочу уходить отсюда. Мне нужно быть рядом с этим мужчиной, мой внутренний Голос молчит, а Ангел меня больше не посещает. Моя миссия под вопросом. Но как мне сказать об этом Эдварду, ведь я клялась и божилась, что моей главной целью является уничтожение ублюдков Смитта.

Я пытаюсь придумать, что он мне ответить Эдварду, но вместо меня говорит Сэм:

– Отец, разреши Ирине остаться на территории нашей деревни, она откажется от выполнения своей миссии и будет жить со мной.

Эдвард смотрит на сына:

– Ты это сейчас решил? А как же Анжела?

Мне интересно, кто же такая Анжела, о которой спрашивает Эдвард. Я смотрю на Сэма краем глаза и вижу, как его лицо покрывается краской.

– Отец, Анжела хорошая девушка, но я её не люблю. Я хочу, чтобы ты знал об этом, и об этом скоро узнает она.

– Но вы уже готовились к свадьбе!

Я машинально выпускаю свою руку из руки Сэма, но он снова берет её и крепко сжимает в своей.

– Отец, давай я сам приму решение, – говорит Сэм.

– Том уже принял однажды решение, с тех пор его никто не видел, – со скорбью в голосе отвечает Эдвард.

– Отец, Том всегда был себе на уме, но я всегда слушался только тебя и подчинялся твоим решениям. Но сейчас я хочу принять решение сам. Эта женщина, которая держит меня за руку, очень важна для меня, и я хочу быть с ней. Если ты хочешь, чтобы я был счастлив, я прошу тебя дать мне возможность освободиться от Анжелы.

Мысли в моей голове путаются. Я понимаю, что что-то делаю не так, совершая очередную ошибку, но в чём она заключается, я не могу понять. У меня перед глазами проплывают лица Смитта и Тома, лицо моей матери и сестры, в глазах темнеет, и я почти ли что лишаюсь сознания. Меня подхватывают крепкие руки Сэма и усаживают на стул.

– Видишь, отец, она очень слаба и её нельзя отпускать. О какой борьбе с людьми там может идти речь? Она будет со мной, будет просто моей женой, самой обыкновенной женщиной, а не той, которая ведёт активную борьбу с нечистью на нашей планете. Обещаю, эта дурь уйдёт из её головы, я ей помогу…

Эдвард встаёт и подойдя ко мне, становится напротив меня:

– Я не понимаю чем ты могла так зацепить моего сына, но вижу, что он действительно влюблён в тебя. И я даю тебе шанс сделать его счастливым. Сэм – мой единственный сын. Тома я больше не увижу, я в этом уверен, я чувствую, что он мёртв. Поэтому прошу тебя: сделай счастливым хотя бы моего второго сына, потому что, если я потеряю его, я не вижу смысла для жизни.

Я киваю, и в моей душе борется сразу миллионы чувств: я знаю о том, что причастна к убийству Тома, и я не уверена в том, смогу ли я сделать счастливым Сэма. Я другая, я не такая как все, но, оказывается, всё же способна на чувства, как самая обыкновенная женщина.

Эти чувства ослепляют меня, они делают меня слабой, они изменяют меня целиком и полностью.

Я больше не хочу бороться, я хочу побыть просто женщиной и чувствовать то, что чувствует обыкновенная женщина, которая испытывала хоть раз в жизни чувство любви и привязанности.

Мы стоим и держим друг друга за руки. Потом мы выходим из главного здания, и Сэм, привлекая меня к себе, неожиданно целует меня. Я машинально закрываю глаза и испытываю сладкую тяжесть внизу живота, и тут меня поражает словно молнией: поцелуй! Мой поцелуй – это поцелуй убийцы. Я резко отстраняюсь от Сэма, вытирая губы. Я понимаю, что, скорее всего, успела передать через свой поцелуй смертельный вирус.

Я смотрю в испуганные глаза Сэма, но он не понимает, что происходит. Только я знаю, в чём дело и не могу ему признаться в том, что являюсь носителем вируса, который способен убивать самых здоровых самых сильных мужчин. И в лаборатории мне говорили, что через поцелуй я могу убивать даже тех, у кого есть иммунитет к этой болезни. Я так и не понял до конца, что-то говорили насчёт огромной концентрации. Зря я не разобралась тогда в этом вопросе более ответственно… Сейчас бы мне пригодились эти знания.

Только теперь я понимаю, что не просто не смогу сделать Сэма счастливым, а просто убью его. Но всё же… У всех иммунитет разный…

Позже мы оказываемся в его комнатке, и я теряю контроль над собой в его объятиях. Он пытается меня поцеловать, но я не поддаюсь. Зато мое тело поддается ему целиком и полностью. Я глажу его мягкую кожу, я смотрю в его светлые глаза, я таю в его руках.

Он погружается в мое зовущее лоно, я издаю стон наслаждения и впиваюсь ногтями в его мускулистые плечи. Горячая нега обдает меня с головы до ног, моё тело в полной власти Сэма. Я словно схожу с ума, когда меня сотрясает от накатившего удовольствия, я кричу, не в силах сдержать свой крик.

Он улыбается, гладит меня по волосам и нежно целует мою грудь. Его язык касается моих сосков, и я снова чувствую словно меня бьёт током. Он не выпускает меня из своих сильных рук, в этой маленькой комнате на этой узкой кровати я испытываю то, что не испытывала никогда раньше.

Потом мы долго лежим, обнявшись, и я понимаю, что Я – это больше не Я.

Это какое-то другое существо…

Я люблю, чувство любви накрывает меня, как огромная волна. Я не в силах бороться и больше не желаю борьбы. Пусть Смитт находит меня, пусть убивает. Но это будет убийство не грозной и отчаянной воительницы, а влюблённой и повзрослевшей женщины.

Так начинается моя новая жизнь. Маленькая комнатка Сэма превращается во дворец, где мои чувства раскрываются словно долго спавший плотный бутон. Я словно гусеница, которая долго сидела в своем коконе и, наконец, превратилась в бабочку. Я смеюсь, пою, танцую, все это не было свойственно мне до встречи с Сэмом. Он – самый лучший, самый родной и самый любимый мужчина, и об этом я повторяю ему каждую ночь, когда тону в его объятиях.

Но однажды Сэм возвращается очень усталым и бледным. Меня пугает его состояние, потому что он, едва держась на ногах, доходит до кровати и падает на неё ничком. Он не может пошевелиться, а его кожа покрыта красными пятнами. Он часто дышит, я вижу испарину, которой покрывается его тело.

Меня будто пронзает током. Это он, проклятый вирус, которым я всё-таки заразила его через поцелуй и незащищенный половой акт.

Я бегу в медпункт, сердце будто выпрыгивает из груди, я жутко напугана. Мужчины помогают мне донести Сэма до медпункта, там у него берут кровь на анализ, и уже через час мы узнаем, что он поражен этим страшным вирусом.

Все в шоке, ведь в этой деревне всего несколько человек, которые не имеют иммунитета, никто не предполагал, что этой дрянью можно заразиться повторно!

Сказать, что я сама в ужасе – ничего не сказать! Что эти ублюдки там со мной делали в лаборатории? Теперь я отчётливо вижу, что этот вирус – не дар, а проклятье! Меня наказывают за то, что я отвернулась от своей миссии. Поддалась человеческим искушениям!

А теперь… Любимый человек – заражён.

Эдвард бледнеет, узнав об этом, он понимает, что теряет второго сына, но он ещё не знает, что теряет его по моей вине. Сэма кладут в медпункт, пытаясь спасти, но вирус настолько силён, а Сэм настолько слаб, что уже через несколько часов у него начинается сильнейшая лихорадка, он задыхается, хрипит… Говорит, что ощущает сильную тяжесть в лёгких, а затем он теряет сознание. Я смотрю на его бледное обездвиженное тело, глажу его холодную руку, и мне становится страшно от того, что вместе с ним я теряю свою любовь. Я поднимаю глаза к небу и прошу у Господа прощения за все свои грехи. Я прошу Его спасти моего любимого.

Но вместо ответа Господа я вдруг начинаю слышать свой внутренний голос: "Ты совершила страшную ошибку. За эту ошибку поплатятся сотни людей, а ты никогда не искупишь своей вины. Иди к Эдварду и признайся ему в том, что ты убила его сыновей. Иначе тебе не смыть с себя крови невинных людей!"

Я дрожу от ужаса, но я не могу ослушаться своего Голоса. Я смотрю на Сэма, его дыхание становится всё реже, губы синеют, а тело то и дело судорожно вздрагивает. Изо рта течёт пена, он делает редкие вдохи и застывает с открытыми глазами. Внутри у меня всё каменеет.

В комнату входит Эдвард и, видя мёртвого сына, издаёт рёв, от которого трясутся стены. Я закрываю руками уши и сжимаю зубы. Как больно! Как больно внутри! А особенно больно внизу живота, меня пробирает холодный пот, я чувствую, как низ живота каменеет, и я руками хватаюсь за него. Эдвард ревёт, он бросается к сыну и начинает трясти его бездыханное тело, пытаясь оживить его.

Я выхожу из комнаты и медленно иду в комнату, где мы жили с Сэмом. Живот болит ещё сильней, на него накатывает жуткая боль, я чувствуя, как между ног течет тёплая жидкость. Придя в комнату, я вижу своё отражение в зеркале, между ног огромное кровавое пятно. Снова жуткая боль внизу живота, я падаю на пол и кричу от боли. Потом меня начинает сотрясать от потуг, я чувствую, что между ног что-то происходит. Еле стянув с себя штаны, я встаю в позу собаки и часто дышу, так мне гораздо легче переносить боль.

Я не понимаю, что со мной происходит, но, когда из меня выпадает кусочек плоти, от которого тянется веревка, я осознаю, что это были роды. Маленькое окровавленное тельце, выпавшее из меня, шевелясь несколько секунд, замирает. Боль отпускает меня, я выбираю со лба пот и пытаюсь выровнять своё дыхание. Дотянувшись до ножа, лежавшего на тумбочке, я перерезаю тонкую нить, соединяющую меня с бездыханным тельцем.

Теперь я внимательно смотрю на своего мёртворожденного ребенка, он ещё мало похож на человека, но у него уже есть ручки и ножки. Глаза закрыты, он похож на маленькую мумию. Я понимаю, что этот ребёнок от одного из тех насильников, людей Смитта. Сколько прошло времени? Как давно я была беременна? Почему Ангел не сказал мне, что я ношу ребёнка?

Это маленький человечек, который так и не познал жизни. Этот жуткий факт заставляет сердце сжиматься от боли.

Я беру чистое полотенце и заворачиваю его тельце в него. Он настолько маленький, что ещё даже не понятно, девочка это или мальчик… Но мне почему-то кажется, что это мальчик.

Эмбрион надо похоронить. А ещё надо похоронить Сэма. Почему-то мысль о его смерти больше не отзывается болью в моём сердце. Будто всё прошло, будто ничего и не было: ни большой любви, ни сильной страсти.

Я слышу свой внутренний Голос: "Ты снова стала прежней. Ты была слепой, потому что в тебе жил другой человек, плод разврата и похоти. Господь помог тебе избавиться от него. Скорми его тело свиньям и снова иди в бой – убей Эдварда. Не допусти того, чтобы он сам убил себя. Смитт должен знать о том, что именно ты убила его брата!"

От этого голоса меня передёргивает. Понимаю, что ребёнок является плодом разврата, но ведь малыш не виноват, зачем же надо было его убивать? Стыдно за свои мысли, нельзя сомневаться в Господе… Его пути – не исповедимы, но тем не менее, сердце не спокойно…

Я поднимаюсь с пола, покачиваясь из стороны в сторону. Беру из прикроватной тумбочки пистолет и уверенно направляюсь в сторону медпункта. Эдвард всё ещё там, он один. Он уже не ревёт, он сидит у постели мёртвого сына, тихо плача.

Увидев меня, его лицо меняется:

– Ты не уберегла его. Он погиб из-за тебя.

Я киваю головой, держа пистолет на изготовку:

– Да, я убила Сэма. Это я заразила его вирусом. И Тома тоже убила я.

Эдвард хватается за сердце, его губы бледнеют:

– Ты врёшь! Ты специально врёшь мне! Ты пришла сюда, чтобы уничтожить мою семью?

Я чувствую прилив сил и злости. Я ненавижу Смитта, по вине которого погибло много моих друзей, другие беззащитные люди, и ненавижу Эдварда, потому что в нём течет кровь моего главного врага.

– Я здесь, потому что ты брат Смитта. Ты прячется здесь, покрывая своих людишек, и ведёшь славную жизнь, пока в мире гибнут сотни тысяч людей, изнеможенных от работы и истязаний людей Смитта. Я ненавижу таких как ты, и моя миссия – очистить мир от вас.

– Мои сыновья не были виноваты в том, что они родились от меня и не должны были погибать только потому, что в них течёт та же кровь, что течет в жилах Смитта.

Я достаю пистолет и направляю его в лицо Эдварда:

– Это не они виноваты, и они не понесли наказания. Наказание понёс ты, потеряв обоих детей и шансы на продолжение своего грязного рода, а сейчас ты ответишь своей головой за то, что не препятствовал своему братцу в его грязных делах.

Эдвард хочет сказать что-то ещё, но выстрел заглушает его слова. Теперь и он мёртв, а я иду искать Смитта, который ответит за все страдания, которыми пропитана земля.

Выйдя из медпункта, я иду в комнату и переодеваюсь. Хватаю свёрток с мёртворожденным и беру запас патронов, хранившихся в нашей с Сэмом комнате.

Я уверена в себе настолько, что ни один мускул не дёргается на моём лице, когда я подхожу к соседскому дому, за забором которого в грязи возятся свиньи и кидаю им сверток. Я не смотрю, что они делают с неожиданным подарком, а иду к складу, где деревенские хранят оружие.

Склад охраняется людьми Эдварда, но сейчас их там нет, они убежали к медпункту, в котором обнаружены тела и начальника, и его сына. Никто не знает о том, что именно я лишила обоих жизней. На складе я беру несколько гранат и пистолетов, складываю их в сумку, которая висит на моём плече.

Обернувшись, вижу лицо одного из охранников, он непонимающе смотрит на меня и тут же получает пулю в лоб. С особым остервенением я иду дальше. Я должна найти Смитта, и люди из этой деревни помогут мне в этом. Единственным человеком, который наверняка знает, где мне его искать, это жена Тома. Поэтому я иду к ней в дом.

Уверенно войдя в их домик, больше подходящий на клетушку, я вижу Ванессу, испуганно вскочившую при виде меня. Я замечаю, как она хватается за живот, и понимаю, что она ждёт ребенка от Тома. Очередного ублюдка, который продолжит род Смитта. Я навожу на неё пистолет и спрашиваю:

– Где мне найти Смитта? Если не скажешь сейчас, то я пристрелю тебя и твоего ещё не рождённого выродка.

– Я… я не знаю, где он сейчас.

– Где он был тогда, когда ты знала? – рявкаю я, готовая выстрелить в любой момент.

– Умоляю, не убивай меня, я всё тебе расскажу. Этот ребёнок всё, что у меня осталось от Тома.

– Тома, родственничка Смитта. В нём будет течь кровь этого ублюдка.

– Нет, не будет! Том и Сэм не родные сыновья Эдварда, он когда-то женился на женщине, которая была беременна от бывшего начальника поселения. Он убил её мужа, и таким образом загладил перед ней свою вину, взяв на обеспечение её сыновей и воспитав их как родных.

Пистолет в моей руке дрогнул. Сэм и Том зря пролили свою кровь, и об этом говорил мне мой Голос, но я не поняла его. И моя любовь к Сэму не была грязной, она была настоящей.

Я смотрю на Ванессу, на её испуганное лицо и живот, который она обнимает, словно самое драгоценное, что у неё есть в жизни.

А где-то в нескольких метрах отсюда свиньи доедают останки моего ребёнка…