Глава 39

Казалось, что всё самое плохое осталось позади. Пожалуй, именно так оно и было. Осталось лишь трудное. И Тимаре казалось, что у неё вот-вот хрустнет позвоночник, надламываясь и лишая её жизни.

Слишком много всего навалилось. Помня о том, как Вертон беспокоился о своей торговле, Тим при первой же возможности отправилась в его дом в оазисе, чтобы узнать, как там идут дела. Это был тот самый долгожданный глоток воздуха, возвещающий об отдыхе.

Пустынное ландо, в которое запрягли ворчащего Блейза, медленно двигалось вперёд, то выныривая наверх, то скатываясь вниз по склонам барханов. Жрица волновалась. Ей казалось, что она потеряла всё то, к чему так долго шла. Разве что дети остались с ней… и Вертон. Правда, неизвестно, не откажется ли он от неё позже, когда придёт в себя.

Тим прикрыла глаза, откидываясь на подушки. Хорошо, что Блейз был умным, даже слишком умным для шагра, и можно было не следить за тем, чтобы он не сбился с пути.

– И что потянуло тебя туда? – спросила Родана, сидя в купели.

На голове амматисы белой короной возлежало полотенце. Тимара, разместившаяся напротив, чувствовала себя неуютно. Этот вопрос она раз за разом задавала себе, но не находила ответа.

– Не знаю. Это было похоже… на детское увлечение. Как будто кто-то поманил, и я пошла, даже полетела. Что мне стоило остановиться? Не идти вперёд, когда вода наступает, а наоборот, убежать? – задумчиво протянула Тим, разглядывая мозаичный потолок.

– Совсем ничего? Ты же жрица! Очисти свой разум да покопайся. Должна же быть причина, – прикрикнула на неё Родана.

Тим шмыгнула носом. Это было чертовски обидно. Как будто то, что она служит богам, делает её одномоментно безгрешной! Как будто это даёт ей возможность не ошибаться!

– Вам легко говорить. У вас в душе не творится… хаос. Вас не лишили статуса, к которому вы так долго шли, вас не обвиняют в том, что богине лично пришлось заниматься вашим спасением… у вас… нет детей под сердцем и дорогого человека в беспамятстве! Ваш мир не сужается до чёрной невзрачной точки, вокруг которой ходишь, ходишь, нарезаешь круги, иногда растягивая их до овала, но не можешь вырваться.

Жгучие слёзы обиды сами собой покатились из глаз. Тимаре казалось ужасно несправедливым всё то, что с ней произошло. Она ведь просто хотела счастья. Простого, человеческого, понятного всем. Просто защищала свои интересы, пытаясь не захлебнуться в этом песчаном море… а вышло…

– Не стоит обвинять в своих бедах других. К тому же… Ты уже один раз доказала, что достойна звания амматисы. Что помешает тебе сделать это снова?

– То, что меня считают никчёмной… жрицей, которая не нашла мужа, а пришла за ребёнком в храм. Я слышала, слышала, как они шепчутся по углам, перетирают мне косточки!

– Всё о плохом да о плохом. Девочка, ты вырвалась из лап культистов. Очнись! Ты даже детей не потеряла! Да на тебе вообще ни царапинки. Как думаешь, какова вероятность подобного исхода? Я тебе скажу, какая, – рыкнула на неё Родана, пытаясь привести в чувство. – Околонулевая вероятность. Но ты лучше подумай, почему тебя туда понесло?

– Сначала… книга, которую продала мне двуликая. Я же рассказывала… Там Вертон чего-то перепугался и решил, что нам надо сорваться с места… Мы ехали, ехали. Выбрались из пустыни в саванну, встретили местных, я поговорила с шаманкой, она сказала, что во мне тьма и тоже прогнала… и как-то вместе с этим мы решили поехать в Алый Мир. А там я пошла…

– Что-что тебе сказала шаманка? – настороженно уточнила Родана?

– Тьма…

Ответ, как это часто и бывает, кроется на поверхности. На следующий же день Тимару обследовал с десяток магов, нашедших остаточную ауру проклятия. Следователи потянули за эту ниточку, и клубочек покатился, покатился… Но ни к чему конкретному не привёл. Двуликие. Они и здесь оставили свой след, но понять, кто конкретно из их рода сотворил зло, было невозможно. И без того шаткое положение расы, о которой большинство предпочитало даже не думать, стало ещё хуже. Тимара ничего не могла с этим сделать, оставалось только наблюдать за тем, как из городов десятками изгоняют двуликих, как они исчезают в застенках дознавателей и инквизиторов. А о том, что происходило там, и вовсе думать не хотелось. Явно ничего хорошего. И даже если кто-то из их народа виноват, разве это повод… ополчаться на всех?

Впрочем, было кое-что, что беспокоило Тим сильнее судьбы неизвестных ей двуликих. Конкретное живое существо. Существо, с которым ещё не доводилось встречаться. Кажется, Рошана. Двуликая, участвовавшая в их побеге из Тионта. Блейз говорил, что Вертон о ней хорошо отзывался. Девушку нужно найти и защитить во что бы то ни стало! Она может стать той соломинкой, которая спасёт утопающего. Найти бы только эту соломинку в море хаоса.

Чутьё подсказывало Тим, что вряд ли беглая двуликая решится покинуть резиденцию Вертона в оазисе. Скорее, будет прятаться там. Главное, добраться туда раньше следователей. Блейз, проявив благоразумие, не сказал ни слова о Рошане. Но кто знает, вдруг кто-то ещё был в курсе?

Песок забивался под одежды, навевал тревожные мысли, но Тимара надеялась на лучшее. Ночь постепенно опускалась на Миртанию. Послушница следила за состоянием Вертона, а бывшей амматисе оставалось только нестись вперёд и надеяться на то, что за время её отсутствия не произойдёт что-нибудь непоправимое.

Загородная резиденция Нитрийского встретила Тимару высоким каменным забором и светом десятков магических кристаллов. Конечно же, её никто не ждал. Но оказаться перед запертыми воротами Тим не рассчитывала. Тут же волной накатило разочарование. Усталость от дороги давала о себе знать. С трудом спрыгнув с ландо, жрица Эрешты добралась до массивного молотка и несколько раз ударила им по металлической пластине. Над пустыней пронёсся мелодичный звук, буквально разрезая воздух. А потом всё стихло, даже ветер не шуршал тканями одежды.

– Кто? – прозвучал голос с той стороны спустя пять минут. Старческий, женский, он словно скрипел, как песок на зубах.

– Тимара Тионтская, невеста Вертона Нитрийского, – гордо ответила жрица.

Последнее время ей нравилось представляться так, хоть звание амматисы и было куда значимее.

– У господина нет невесты, – недовольно ответили с той стороны.

– Теперь есть, – заупрямилась Тим. – Мне нужно войти. Иначе… – её глаза наполнились слезами, а голос задрожал. – Иначе он может умереть. И ещё много чего может случиться нехорошего.

– Ишь… расходились тут… попрошайки! – неизвестная старуха цыкнула зубом и пошаркала прочь от ворот.

– Стойте! Я говорю правду! – выкрикнула ей вслед Тимара.

– Все вы так говорите. Попрошайки, воришки. Приказано: никого не впускать. Вот вернётся господин, тогда и приходи.

– А что… если он не вернётся? – прошептала Тим, не особенно надеясь на ответ. По правде говоря, он не особенно-то и был нужен.

Жрица поняла, что просто так внутрь её никто не пустит.

«Грус-стиш-шь, с-свёс-сдная?» – подал голос Блейз.

– Нет, – решительно ответила Тимара. – Ищу способ пробраться внутрь. Я это так не оставлю. Нужно нанять ещё нескольких жрецов, алхимика… Я не позволю ему… умереть! Не позволю! – последнюю фразу она выкрикнула, глядя в бездонное звёздное небо.

Оно, естественно, ничего не ответило. Зато послышался недовольный клёкот.

– Хорриан! – радостно выкрикнула Тим. – Ты там, мой хороший, лети ко мне! Помоги!

За каменной стеной послышалась возня. Люди кричали, пытаясь, по-видимому, удержать гиппогрифа, вот только он всё равно вырвался и спустя несколько мгновений радостно ткнулся клювом в живот Тим.

– Мой ты хороший. Я тоже скучала, – Тимара почесала ему шею, с улыбкой слушая, как беспокоятся люди внутри. – Я думаю, пришло время впустить меня внутрь! – выкрикнула жрица, кладя ладонь на загривок гиппогрифа. – Зверь вашего хозяина узнал меня. Или мне брать это жилище штурмом? Вы что, не понимаете, что он умирает?

Сдерживать нотки отчаяния было всё сложнее, но Тимара старалась. Как же тошно было оттого, что она не может доказать свой статус как-то по-другому. Впервые в жизни она чувствовала острую зависимость от денег. Тех самых денег, на которые ей было долгие годы плевать. Тех денег, за владение которыми она глубоко в душе презирала Нитрийского в начале знакомства… И вот… они нужны ей больше жизни.

Неожиданно ворота скрипнули, чуть приоткрылась калитка, и оттуда на Тимару уставилась старушка с высокой причёской.

– Говоришь, невеста нашего господина? – прокряхтела она.

– Как…

– А чем докажешь? – перебила Тим старуха.

– Хорриан. Послушается меня. Правда, мой хороший? – спросила Тим, повернувшись к гиппогрифу.

Тот в ответ гордо задрал голову и пошёл в сторону ворот.

– Послушается? Да что ты говоришь, деточка.

– Хорриан, остановись, – попросила Тимара, не двигаясь с места.

Гиппогриф замер с занесённой ногой, а потом медленно повернул голову в сторону жрицы.

– Хороший, умница. А теперь, пожалуйста, помоги твоей знакомой открыть ворота, в её возрасте это может быть тяжело….

Хвост тридцать девятый

Претензия на «должность» невесты