Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Мы вошли в нужный мир. Времени впереди еще было несколько дней, пока корабль доберется до нужной точки. Впечатленные увиденным, все ребята хотели услышать продолжение. Лиид, понимая интерес, не стала медлить.
«После долгого пребывания в темноте, тусклый свет пещеры показался ярче солнца и обжег глаза. Слова Ниса придали мне уверенности, и я теперь шла более уверенно. Конвой миновал мраморную лестницу, ведшую к замку короля.
Но вскоре мой оптимизм рассеялся, кода мы остановились. Я взглянула на моего друга и конвоира. Он держался абсолютно спокойно. Безупречно.
Перед нами был дворец. Такой же холодный и спокойный, как мой спутник.
Арки, в которых могли быть окна, были глухими. Мраморные стены стометровой высоты уходили под самый свод. Могло бы показаться, что это просто стена пещеры, если бы не совершенная гладкость. Здесь, как на воротах и сторожевых башнях, были металлические украшения в виде кореньев, которые, казалось, стекали по огромным желобам вниз, образуя клинья, разламывающие мрамор.
Перед воротами, ведущими внутрь, мы остановились. Навстречу подошли шестеро крупных стражей в полном обмундировании. Они переговорили с Нисом, после чего он повернулся ко мне и сказал: «Дальше пойдешь с ними. Похоже, тебя будут допрашивать не на общем суде» – и тихо добавил, когда снимал колодку с шеи: «Помочь ТАМ мы не сможем. Но попробуем вытащить в случае решения о казни». Потом он с бесстрастным видом отвернулся и ушел. Значит, спасения от местных ждать мне не придется.
Железомраморные ворота приоткрылись, и яркая полоска света вывалилась под ноги. Шаг внутрь. Дверь бесшумно закрылась за спиной, прерывая шум города, оставшегося позади.
Мы оказались в большой зале с тоннелем. С плоского потолка шел равномерный яркий свет. На контрасте с тусклым освещением города, это казалось расточительной роскошью.
Стражи ввели меня в тоннель и остановилась, достигнув широкого шахтного ствола, шедшего вверх и вниз. Очевидно, дворец был частью огромной штольни.
Один из паррисов вставил ключ в стену, и откуда-то сверху спустилась платформа из досок. Она понесла нас ввысь, как будто на острие стрелы, летевшей посреди пустоты… Стражи равнодушно смотрели на мое изумление. Видимо, работая здесь практически всю жизнь, они не раз видели подобные эмоции на лицах заключенных и тех, кто попадал за мраморные ворота впервые. Так, в одночасье, остались позади, пожалуй, около десяти километров непрерывного подъема.
Наконец, платформа остановилась. Мы вышли в тоннель. Вдоль стен шли редкие норы. Думаю, они принадлежали семьям стражей. В некоторых были женщины и детей. В тот момент все казалось логичным – стражи несли службу и жили там, держа свои семьи во дворце, отдельно от черни и, то же время, у женщин не было возможности выходить из дворца, разнося сплетни и слухи о королевских тайнах.
На этот раз тоннель шел как будто в обратном направлении. И как только мы пришли к тому, что должно было быть первым холлом, я почти была уверенна, что увижу там ворота. И они были. Огромные, со сложной системой засовов. Своды здесь были украшены огромными металлическими лицами выдр, пристально смотрящими как будто прямо на меня. Они точно были запутаны в мраморных корнях, увязнув там навечно.
Коридор продолжал уходить дальше, но мы остановились перед самыми воротами.
И тут, мне на мгновение почудилось, что мы вдруг исчезли, превратившись в свежий ветер. Воздух, влетевший в первый миг открытия дверей, был столь невероятно сладким, что я подумала о колдовстве. Но правда оказалась еще невероятнее.
За этим миром лежал совершенно другой. Утопающий в зелени. Удивительно красивый.
Мы вышли на большой портик, залитый солнцем. Колонны, украшенные корнями, подпирали архитрав с изразцами, державший мраморное перекрытие. Рыжая мраморная лестница уходила вниз к дороге.
Стояло утро. Прекрасное, свежее. В светло – фиолетовом переливающимся небе щебетали огромные и мелкие птицы. Их гвалт наводил какое-то радостно-тревожное чувство в душе.
Мое сознание разом перевернулось. Как такое могло быть? Я упала в мир болот и монстров, потом провалилась в подземное поселение, где в вечных потемках паррисы жили в постоянном страхе перед правительством и пауками. Здесь все было иначе. Я почти ощупывала глазами каждую деталь города, что лежал перед нами. Светлый, тонущий в зелени прекрасный мир.
На большую, залитую тонким слоем воды и вымощенную безупречно шлифованными мелкими мраморными плитами дорогу подъехала великолепная металлическая повозка, увитая цветочным узором. Колес у нее не было. Она легко скользила по плитам. Внутри, сквозь тонкую сетку узора окна виднелась выдра. Выйдя из машины, паррис подошел к солдатам, показал им что-то в лапе и те, развернувшись, зашагали вверх по лестнице обратно к дворцу».
«Дождавшись когда стражи зайдут обратно, паррис в прекрасном кремовом пальто, в алых тканных перчатках жестом пригласил меня сесть внутрь повозки.
Я села на мягкое сидение, откинувшись на удобную спинку. Повозка тронулась. Мы плавно скользили по водной мраморной дороге по улицам, утопающим в весенней зелени.
Внезапно паррис обратился к стакану с водой, стоявшему у переднего окна: «Мы движемся». В ответ по стакану пошли круги и из маленького ретранслятора, находившегося под ним, раздался голос другой выдры: «Ждем».
Мимо нас скользили дома, похожие на перевернутые мисочки для духов. Они стояли на склонах больших прямоугольников. Имитация подземных нор с их круглыми крышами прослеживалась во всей архитектуре города. Мой мозг был настолько поглощен новым миром, что я почти забыла, что, возможно, еду на казнь. Мне совсем не верилось, что в такой волшебный день можно умереть.
Повозка остановилась у большого здания цилиндрической формы, напоминавшего новенькую свечку старой Вятки-пчелятницы. Узорчатые двери повозки сами открылись, точно крылья божьей коровки, и мы сошли на мощенный тротуар. Он был сухим. Сквозь плиты пробивалась буйная зеленая трава. Паррис жестом указал на вход в здание.
Вместо лестницы здесь была платформа-комната. Она отвезла нас на самый верх здания, где располагался коридор с норами, закрытыми деревянными дверьми. За одной из них оказалась довольно маленькая полукруглая комната без окон, ведшая в другую, светлую комнату. Паррис достал откуда-то чистую женскую одежду – длинную белую кофту, расшитую золотыми цветами и просторные ультрамариновые штаны, стянутые внизу брючин белыми лентами. В том, что меня одевают не на казнь, сомнений не осталось. Я вошла в светлую комнату, и дверь за мной деликатно закрылась, оставив спутника одного в коридоре. В окна здесь лил мягкий утренний свет. Где-то вдалеке виднелись башни города, соперничавшие с зеленью деревьев.
Я положила вещи на единственную кушетку, стоящую в углу справа от входа, и двинулась к окну. Но тут на меня полилась вода со всех сторон. Теплая, приятная. На стене были отверстия из которых лил настоящий водопад. Одежда сразу промокла. Но я не досадовала. С тех пор как начался этот путь, со стиркой были большие сложности – у меня была только та одежда, в которой я выбежала за Деником. Простые холщовые штаны и длинная серая рубаха. Они сильно износились во время пути».
Когда девочка произнесла эти слова, мне сделалось очень стыдно. Я никогда не замечал, что она нуждается в одежде. А, по сути, так и было. Правда, сейчас Лиид выглядела намного лучше. Из замученного грязного ребенка, она превратилась в аккуратного подростка. Но, вернемся к рассказу.
«Помывшись, я двинулась обратно. Подул горячий воздух, который быстро высушил комнату и одежду без всяких тряпок для вытирания.
Новый наряд пришелся впору. Покрой был, конечно, для выдр, но я в жизни не носила ничего красивее. Старые вещи были сложены в серый фетровый рюкзачок, который так же любезно дал паррис. Я горячо поблагодарила его, от чего с беднягой сделалось плохо. Он не мог поверить, что столь непохожее для него существо знает паррисит (язык паррисов).
Когда он, наконец, пришел в себя, то сказал:
«Я – паррис Экатолон. Пятнадцатый брат правящей лиги тысячи братьев. Мы хотим побеседовать с тобой в верховном дворце». Я конечно сразу не поняла, что он имеет ввиду. Да, и не мудрено… Внизу, откуда я пришла, был другой диалект. Я вообще теперь с трудом понимала окружающих.
«Это будет твоя нора. Ты можешь оставить в ней свои вещи. Здесь их никто не возьмет. А теперь», – продолжал Экатолон, – «Изволь идти за мной».
Мы вышли из «норы» и пошли прямо, покуда коридор, отделанный шлифованным камнем, не закончился. Прозрачная целлюлозная дверь, которая плавно отъехала в сторону, открыла проход в стене. Высота оказалась для меня головокружительной! МЫ стояли на самой вершине высотного дома.
От выхода, прямо из стены тянулись два черных провода, натянутые практически между крышами зданий. Паррис, ни капельки не смущаясь, шагнул вперед между ними. Тут же его нога встала на твердую поверхность, светившуюся голубым электрическим светом.
Брат усмехнулся и вышел полностью на дорожку-площадку, вившуюся на высоте более трех сотен метров.
Я шагнула следом. Позже я узнала, что провода при воздействии сенсоров, включали мощный заряд тока. Этот ток активизировал катализатор, запускавший процессы распада радиоактивного калия, содержавшегося в этих краях в изобилии, образуя, кристаллические решетки изотопов аргона. Таким образом, процесс кристаллизации аргона, занимавший в естественных условиях десятки тысяч лет, производился здесь молниеносно, кристаллизуясь в одночасье. Эта решетка, с металлическими прожилками, отошедшими при разряде из проводов – доноров, формировала платформу и, удерживаясь в магнитном поле между металлическими проводами, по которым шел ток, как бы скользила, подталкиваемая поочередной подачей тока по участкам направляющих проводов.
Мы скользили над парками, огибая дома в каком-то одному Экатолону известном направлении, пока впереди не показалось высокое и широкое архитектурное нагромождение того, что мне показалось сперва круглыми каменными яблоками с вырезанной сердцевиной, лежавшими на вершине прямоугольного строения.
Въехав в одно такое «яблоко», мы остановились. Паррис, ведший меня, снова обратился к стакану, в этот раз стоявшему в стене: «Мы движемся к вам. Задайте направление». «Принято. Направление задано» – был ответ. Наша площадка двинулась по одной из дорожек влево, проехав «яблоко» насквозь.
«Вот и наше здание», – Экатолон указал на аркообразные гигантские ворота с заостренным верхом, ведшие куда-то внутрь длинного строения, похожего на корабль с лапками жука.
Огромная, в 10 человек высотой дверь распалась на две половинки, разрезанных по диагонали. Изнури пахнуло сыростью. Я как в последний раз посмотрела на небо. В голове возникла мысль, что я зря не сбежала, когда меня охранял всего один паррис. Двери плотно сжались.
Мы опять шли по коридору, который лежал незатейливо прямой полосой, такой же скучной и серой, как пол и стены вокруг. Сверху голубым желобом вился свет в трубках.
Наконец мы дошли до тупика. Сработали сенсоры, открывшие очередные двери. Мне казалось, что день продолжается слишком долго.
Снова зал с колоссами. Только на этот раз посреди зала возвышались стулья, на которых сидели семь выдр.
Их стулья корнями уходили в землю. Выдры были одеты в голубые мантии, которые, казалось, испускали свечение.
Я стояла перед ними будто без панциря, без хребта. Во рту все пересохло, и чувствовался кисловатый вкус соли с железом.
Первой заговорила старая выдра, сидевшая с краю. Она обратилась к паррису, приведшему меня: «Спасибо, Экатолон. Расскажи нам все, что ты узнал об этой особе».
Экатолон прокашлялся и начал: «Этот уникальный экземпляр редкого вида выдр. Она говорит на диалекте подземных выдр и, безусловно, обладает разумом».
«Это мы и без тебя поняли» – был ответ.
Экатолон продолжал делать очевидные выводы, что меня несколько нервировало. Но я продолжала молчать по старой привычке не вмешиваться, когда другие говорили. Так было легче оценить ситуацию со стороны.
Наконец его нелепая тирада закончилась, и он, смущенно кашлянув в лапу, замолчал.
Все та же дама поблагодарила его, и громко, так как будто я глухая, обратилась ко мне: «Кто ты такая и откуда к нам явилась?». Я сразу же подхватила, и очень громко отвела: «Я-Лиид, явилась из другого мира. Ищу своего брата Деника».
Несколько паррисов воскликнули: «Айшидэнэку!»
– Так ты говоришь тебя зовут Лиид?
– Да.
– Это ложь! – спокойно ответила дама. – Дэвана Лиид по легенде была паррисса, искавшая своего маленького брата Айшидэнэка. В поисках ответа она пришла в подземный храм, сокрытый после навеки в зарослях закатных тропических лесов по ту сторону пустыни.
Она не вернулась оттуда. Говорят, она там уснула медитативным сном и спит по сей день.
Но ты, как я вижу, не паррисса. Ты очевидно другой биологический вид. Значит, ты где-то подслушала эту легенду. А твое вранье мне не лестно. Тебя следует наказать за ложь. Так я еще раз спрашиваю, кто ты такая!?
Меня трясло. Эта история с девочкой, искавшей брата. Могло ли это быть параллелью моей истории? Храм… Я была уверена, что видела его во сне. Теперь я точно знала куда держать путь… Я настолько погрузилась в свои мысли, что назад меня вернул громкий окрик дамы.
«Ну что ж», – сказала она, – «раз не хочешь говорить, мы лишаем тебя привилегий, и отправляем обратно в шахты».
Мне терять было нечего. Я знала, что правда на моей стороне. И тут во мне проснулась небывалая ярость.
– «Я та, кто я есть. Если вашим маленьким головам не дано понять истины, то ваш мир уродливее всего, что мне доводилось видеть! Вы сидите на сокровищах, оставленных вам предками. Ваше процветание основано на спинах рабов. И ваш мир заслуживает того, чтобы рухнуть в одночасье через сто одиннадцать рабочих смен! Будьте же погребены с вашей нечестивостью, чванством и жадностью! Тайна спасения в сокрытом замке уйдет со мной в могилу».
Из моего рта потоком лились фразы, которые были понятные лишь мне одной. Я как будто во время последнего дня выучила еще один язык. Казалось, что мое сердце вот-вот оторвется и провалится на селезенку.
«Это древний язык! На нем говорит только Отец!». Выдры встали. Они цепочкой потянулись из зала в боковую дверь. Время шло. Сесть мне не предлагали. Ноги ныли после долгого перехода. Рядом со мной нервно переваливался с ноги на ногу Экатолон.
Наконец, выдры вернулись. Теперь заговорил самый крупный мужчина.
«Дэвона ты или нет, мы не знаем наверняка. Ты должна понимать, что если солгала нам, и украла тайны древнего паррисита, тебя ждет страшная кара. Если же ты не солгала, то тогда на тебя ложится не меньшая ответственность, надежда нашего народа. По прогнозам наших ученых, через сто пятнадцать рабочих смен у нашего города остановится сердце, и он рухнет. Согласно древней легенде, инженеры города, после того как завершили его возведение, спрятали в его другой половине чертежи и ключи города, способные вновь запустить его сердце. Мы умоляем тебя отправиться на поиски сокрытого храма. Если ты и вправду Дэвона Лиид, то ты легко отыщешь дорогу к нему».
Я молчала. Приставки «Дэвона» в моем имени явно не было. Но схожесть звуков моего имени и имени Деника с легендой была очевидной. Если это был шанс спросить дорогу у другой сестры, потерявшей брата, я была готова его использовать.
Я хотела было кивнуть, но тут в зал через очередную боковую дверь ввели Ниса и его жену с ребенком, которая растерянно смотрела по сторонам.
«Выведите их!» – приказала дама с краю.
«Постойте!» – воскликнула я. «Они тоже здесь, на суде? Что с ними будет?»
«Это тебя не коснется. Они – мятежники, их следует казнить».
«Тогда я никуда не пойду».
«Значит, ты заодно с мятежниками! Это многое объясняет. Ты – подослана специально, чтобы уничтожить наш город!» – закричал главный брат, сидевший по центру.
Но тут голос подал неприметный серый старичок, сидевший рядом. Шум тут же стих.
«Не имеет значения».
«Что?» – разнеслось от других судей.
«Не имеет значения, – снова повторил он. – На чьей стороне эта девочка, если у нее есть хоть одна возможность нам помочь. Мне не важно, что станет со мной. Но у молодых должен быть шанс. Ради моих внуков. Ради смелых бессмертных душ, Дэвона Лиид, прошу, прости этих глупцов. Мы дадим тебе снаряжение, ариила и провожатых. Мы (теперь он обращался к совету) начнем эвакуацию города на болотные земли на случай провала этой миссии. А теперь (он снова обратился ко мне) у тебя есть пять рабочих смен, чтобы отдохнуть, пока мы готовим снаряжение».
В зале стояла гробовая тишина. Никто не осмелился перечить старейшему члену совета.
«Как на счет мятежников?» – спросила я.
«Их не тронут и эвакуируют в числе других жителей».
Войти с помощью соц. сетей: