Глава 12
Сафьяна начинала нравиться мне все больше. Пока в состоянии, близком к трансу, я нащупывала шестеренку в кармане пиджака Эрдана, она соскользнула с моего запястья и умыкнула целый кошель золотых монет, которые были в ходу по всему Орту. Благодаря этому нам удалось покинуть столицу быстро и незаметно. По крайней мере, хотелось надеяться, что сразу определить выбранное Сафьяной для побега направление Эрдан не сумеет. В том, что будет искать, – не сомневалась.
Чувствовала я себя гадко. Не от того даже, что не представляла, что делать дальше, меня мучило осознание, что я так долго позволяла водить себя за нос. Или все-таки нет? «Избавиться» – это ведь не обязательно убить?
На мгновение задумалась и тут же одернула себя. Это уже не имеет никакого значения. Сейчас я была, как никогда, уверена, что поступила правильно.
Ночевать опять пришлось в лесу. Едва остановились на привал, Кушак убежал в заросли, а вернулся с зажатыми в лапках ягодами. Забрался по мне, как по лиане, заглянул в глаза и протянул свою добычу. Неожиданно и невероятно трогательно. Ягоды оказались крупными, не очень сладкими, но приятными на вкус. Я благодарно погладила пушистика и поежилась, вспомнив, что Эрдан собирался его съесть! Когда легла, Кушак прижался ко мне под накидкой, согревая.
Так уж вышло, что многострадальная «земная» сумка и накидка – единственные пожитки, которые я прихватила с собой, убегая из дворца. Собственно, ничего другого у меня и не было. В том числе и спичек, чтобы развести костер. А потому спать пришлось, как есть, и теплый зверек пришелся тут очень кстати.
– Я, конечно, не белая и не пушистая, но неужели тебе меня было мало? – обиженно спросила Сафьяна, приподняв голову и взглянув на меня своими огненными глазищами.
– Много, мне тебя было очень много, – усмехнулась я. – Но это ведь не повод есть удивительных трехглазых мохнатиков! Ты посмотри, какой он милашка!
– Эх, не ценишь ты меня, не ценишь… – проворчала волшебница и повернулась ко мне хвостом.
Я хмыкнула и пожелала ей сладких снов.
А заснув, на этот раз сразу очутилась рядом с чешуйчатым высшим.
– Скажи что-нибудь мудрое, – попросила, не теряя времени. – Почему я здесь? Почему я?! Не понимаю. Неужели в целом мире не нашлось кого-то более подходящего?
– Как знать, может, и нашлось бы, но наши пути пересеклись в твоем мире, – напомнил дракон.
– Да, но… Теперь я могла бы отдать тебя… То есть… кому-то более достойному, а сама вернуться домой.
– Это невозможно. Дитя, я чувствую твое смятение, но для обиды нет повода. Это не прихоть, пути назад в самом деле нет, ты истинная хранительница. Все случилось так, как и должно было.
– Должно было? Вроде того, что так сошлись звезды, распорядилось провидение? Я не верю в предопределенность. Разве не мы сами выбираем свою судьбу, ежеминутно решая, как поступить?
– И это верно, но мысль или идея всегда предшествуют материализации. Художник сначала представляет картину, которую хотел бы изобразить, и только потом берется за краски. Так и идея твоей жизни уже начертана, но как ты ее реализуешь – зависит только от тебя.
– Хочешь убедить, что и перемещение в Орт было начертано?
– А тебе легче представить судьбоносность поступления в художественный колледж или переезд в другой город, чем перемещение в другой мир? – усмехнулся дракон.
– И это знаешь? Впрочем, чему я удивляюсь, ты же почище Сафьяны ковыряешься у меня в мозгах.
Нет, я не обижалась на дракона и даже, пожалуй, смирилась с ролью его хранительницы, но и принять до конца не могла.
С момента как попала сюда, за меня решали другие. Слетелись, как коршуны, каждый преследуя свои цели. Эрдан, магистры, королевства и даже Итан, чьи мотивы я до сих пор не вполне понимала. И каждый тянул на себя, желал разделять и властвовать. Мною! Надоело…
– Независимость хороша, но и путь в одиночестве не принесет радости, – услышала я, уже просыпаясь.
«А Армагар романтик», – успела подумать прежде, чем шею пронзило острой болью.
* * *
На меня в упор смотрели два ярко-красных горящих глаза. Жуткая растрепанная птица разодрала острыми когтями нежную кожу шеи, вне всякого сомнения, пытаясь стащить с меня кулон! А я… не могла даже пошевелиться! Только глупо моргать и морщиться. Тело казалось ватным, руки-ноги не слушались, а внутри нарастала паника.
Недолго. Кушак стремительным, едва различимым движением выскользнул из-под накидки и с пронзительным свистом бросился на тварь. Та громко заклекотала и забила угольно-черными крыльями, не желая упускать добычу. Но Кушак сражался яростно: давил цепкими передними лапами ей на горло и драл задними, клоками вырывая пух и перья. И тварь отступила! Кубарем повалилась на траву и, клюя по пути не отстающего пушистика, с трудом поднялась в воздух.
А с меня как будто сняли невидимые путы. Я, наконец-то, глубоко, полной грудью вдохнула и села, растирая онемевшие руки.
– Что это, черт возьми, было?! Малыш, ты как? – Кушак тяжело дышал, все еще временами тревожно посвистывая, но видимых повреждений я на нем не заметила. – Ты же мой хороший, как ты ее! Сафьяна, а ты… Ну как всегда! Чуть что серьезное – молчишь, спишь и вообще тебя нет! Она же… Едва меня не убила! – воскликнула я, с опаской дотрагиваясь до саднящей шеи. – Мы так не договаривались!
– Незадача, – отозвалась саламандра.
– Незадача? Моя вероятная смерть – незадача?! Нет, это безумие какое-то. Во что я вляпалась, зачем тебя послушала? На что рассчитывала? Вот ду-у-ура. Такими темпами до торжественного воссоединения Армагара с его сородичами я просто не доживу! А ты, ты… Обманщица!
– Но-но, я бы попросила! – Саламандра соскочила с моего запястья, и по ее тельцу расползлись самые настоящие огненные язычки. – Я – помощница и подсказчица, а не охранник! Для этих целей у хранителя есть…
– Кто? Ложа с милахами-магистрами? Или, может быть, спутник из Ходящих, размышляющий, сразу убить или помучить?
– Адриана, угомонись! – заорала в моих мыслях саламандра так, что в ушах зазвенело. – Все живы! Даже зверек твой отличился. Хватит паниковать!
– Да уж, пока живы! – вставила я с нажимом. – Тебе-то легко говорить, ты и так не особо живая.
– Птичка дурная, не спорю. Магией темной так и разит от тебя теперь. Но препятствия, вставшие на пути, делают выигрыш только слаще.
– Да ну тебя! Лучше уж молчи! Больно, между прочим, – пожаловалась я, вновь прикасаясь к шее. – А у меня даже аптечки нет! Ты можешь наконец что-нибудь по делу сказать? Или как всегда?
– Путь без преград обычно приводит в клетку – так тебе больше нравится?
– Издеваешься?
– Имею право, ты на меня, между прочим, наорала и… неживой обозвала! – заявила эта мелочь и гордо отвернулась.
– Ну знаешь ли! И нет, не убедила. Пока я ночевала в кроватях, а не на земле, на меня никто не нападал!
– Разве?
Я задумалась. А ведь Сафьяна права, нападали. И в тот раз я тоже слышала что-то похожее на шелест крыльев.
– Хочешь сказать?.. Та же самая? Не Эрдан же ее подослал?..
Думать, что уже тогда, в столице Айландера, Эрдан пытался меня убить, было неприятно.
– Сомневаюсь. Не успел бы настроить, да и след у нее не тот.
– И что это значит?
– Только то, что охотников за камнем хватает. А почему не напала раньше… Это ведь первая ночь, которую ты провела одна. Условно говоря.
– Ну класс. Сбежала, называется. А я ведь наивно полагала, что камень если уж не меня, то самого себя бережет, а выходит что?
– Бережет, но дракон видит твоими глазами, чует опасность твоим страхом, а если в момент опасности ты спишь…
– Он слеп? И никто не поможет? – спросила уныло.
– А не надо было бесценным артефактом в первый же выход разбрасываться, – покорила меня саламандра.
– Чем?
– Мантией волшебной, веками передающейся от хранителя к хранителю! Та бы и во сне уберегла.
– Только не говори, что хранители всегда спят в мантии.
– Не спят, но и по лесам в одиночку не бродят.
– В такие моменты мне хочется тебя придушить.
– Ладно-ладно. Вон, Кушак твой подсобил не хуже мантии.
Брови поползли вверх от словечек иномирской магической живности. Махнув рукой на причуды перевода, спросила по делу:
– Если эта дрянная птица меня обездвижила и к камню подобралась, как вообще Кушаку удалось с ней совладать?
– Поинтересовалась, надо же.
– Ты опять за свое? – простонала я.
– Магией ты в него плеснула щедро. Похоже, теперь он действительно твой… кхм… страж.
– В смысле?
– Раньше у каждого уважающего себя мага, более-менее сильного, разумеется, был свой магический страж. Не всегда живой, поговаривали, некоторые темные умудрялись оживлять дохлых птиц или зверей, а то и вовсе создавать помощников из камня или глины.
– Вроде големов? Или… зомби? Жуть какая. Но я-то тут при чем?
– А кто в арриката силой запустил без меры, я, что ли?
– У меня голова кругом. Я надеюсь, та птичка не зомби и я теперь не озверею вслед за ней?
– Чего? – вылупилась на меня саламандра.
– Поцапала она меня знатно, вот и думаю: мало ли, заразная.
– Сама ты заразная, – отмахнулась Сафьяна. – Впрочем… Похоже, так и есть. Нехорошо это. Маг с таким стражем – сильный противник.
Шея всерьез беспокоила. Совсем не улыбалось подхватить какую-нибудь заразу, сепсис или еще чего и сгинуть на просторах иного мира уже от болезни. О чем я и заявила Сафьяне. Раз она взяла на себя роль моей наставницы – пусть помогает!
– И вообще. Не хочу больше спать в лесу! Мало того что это, как выяснилось, опасно, так еще жутко неудобно, да и просто – сколько можно? Я хочу принять горячую ванну, поесть горячей же еды и завалиться на мягкую чистую постель!
– Фи, какая неженка, – фыркнула Сафьяна, а я едва не зарычала. – Ладно-ладно, все равно придется идти за едой. Деревня тут недалеко.
– И ты молчала?!
От понимания, что еще вчера могла оказаться чуть ближе к привычной цивилизации, я совсем разозлилась.
– Начинаю думать, что вручить мне тебя было какой-то изощренной пыткой, придуманной смекалистыми магистрами. Мол, с такой помощницей она быстро станет шелковой и согласится на все!
– Вот языкатая!
– Чья бы корова!.. Что это?
Сама не заметила, как, ведомая картинками-подсказками, вышла на вершину небольшого холма, откуда открывался вид на теснящиеся друг к другу странные сооружения. Коричневые полусферы, похожие на половинки кокоса, обнесенные по кругу заборчиками; высокие одиноко стоящие башенки, тоже коричневые и нечто вроде жилища папуасов (с красной соломенной крышей) по самому центру.
– Деревня, – невозмутимо ответила Сафьяна. – Довольно бедная, но тем вероятнее, что нам будут рады.
Спускалась с холма с опаской. Все-таки напрямую общаться с местным населением мне еще не приходилось. Да и наличие кошеля с золотыми не сильно воодушевляло. Напротив – не дай бог позарятся и…
– Вот дурная! Ты еще в красках вообрази, что именно эти работяги с тобой сделают. Чтобы уж наверняка.
– Куда идти-то, незаменимая моя? Непохоже, что тут есть гостиница или хотя бы магазин.
– Вперед иди, избалованная моя, – передразнила магическая малявка и все-таки подсказала: – Вон девица с корзиной идет, ее и спроси, кто подсобить может заплутавшей в лесу бедняжке тебе. Хотя нет, не заплутавшей. Страннице, из дома бежавшей в поисках лучшей доли.
– Ладно, – буркнула я. Подходить к безобидной на вид девушке страшно не было.
Белокурая и голубоглазая она взирала на меня с искренним изумлением.
– Ты что же, так пешком и идешь? – поразилась она.
– Ага, – отозвалась я. – Летать-то не умею. Можно у вас тут где-нибудь на ночь остановиться? И запасы пополнить? Я заплачу.
– Можно. Почему нельзя? Чужаки редко сюда заходят, но гостям каждый рад. Особенно, если при деньгах. Наш дом крайний, – она махнула рукой на ближайшую обшарпанную кокосину, – но я все раздобуду, что скажешь.
Произнеся это, она уставилась на меня с надеждой. Я пожала плечами и, кивнув, пошла за ней.
– Тебя как зовут-то?
– Варейка.
– Значит, Варя?
– Можно и так. А тебя?
– Адриана, но лучше просто Адри.
– Красивое имя, необычное. Проходи. У тебя царапины на шее глубокие, у меня мазь есть, позволишь?
– Буду благодарна. Ты одна живешь?
– С отцом. Он вечером только вернется и, не переживай, против не будет.
Она усадила меня на деревянную скамью, принесла миску с теплым отваром, отрезы ткани и обещанную мазь.
Пока девушка аккуратно обрабатывала мои боевые раны, я осматривала обстановку. Что сказать, здесь было бедно, скудно, но чисто. Длинный стол, лавки, печь с чугунками и глиняными чашами, пучки трав, связки незнакомых мне темно-синих овощей и даже какие-то вяленые тушки. Вместо двери – занавеска, ведущая то ли в спальню, то ли в коридор. Хотелось надеяться, что комнат тут хотя бы две, и спать вместе с ее отцом не придется. А то уж лучше в лесу. От одной этой мысли меня передернуло и как, никогда, сильно захотелось в родные асфальтовые джунгли, с электричеством, микроволновкой и супермаркетами. У-у-у.
– Больно? – встревоженно спросила Варейка. Похоже, стонала я в голос.
– Наоборот. Наконец саднить перестало. Ты волшебница!
– Если бы, – с грустью отозвалась девушка и отвернулась.
Не то чтобы мне хотелось лезть почти незнакомке в душу, но слово за слово, она как-то незаметно поведала мне свою историю.
Оказалось, отец решил выдать ее замуж. И ладно бы, но в мужья выбрал не кого-нибудь, а вдовца старосту шестидесяти лет от роду! На мольбы дочери не поступать так с ней он только называл ее дурехой, не понимающей своего счастья. Староста жил в достатке и, несмотря на свой почтенный возраст, считался первым женихом на деревне.
– Не могу я так, – пожаловалась Варейка. – Он когда смотрит на меня, все внутри от омерзения сжимается. А как представлю, что он не только руки лобызать будет, но и все остальное… Не могу! Лучше в пустыню.
Встретив мой недоуменный и, должно быть, порядком шокированный взгляд, она быстро отвела глаза и пригласила за стол.
Кушак, вылезший из-под накидки и тут же ухвативший кусок хлеба, произвел на нее неизгладимое впечатление. Варейка заверила, что обычно аррикаты крайне осторожны и не только не даются людям в руки, но и на глаза стараются не попадаться, а тут… ручной! Пришлось объяснять, что зверек остался со мной, потому что мне посчастливилось подобрать его ослабленным и выходить.
– Вот и привязался, – развела я руками.
– Счастливая ты! Такие приключения, а главное – ты сама себе хозяйка. Но знаешь, что? Я здесь тоже не останусь. Если отец не передумает, уйду к кочевникам. О них разное говорят, но женщин они не трогают, берегут. Лучше там мужа себе найду, чем за Барлея выйду! Ты бы видела, как он смотрит! Будто облизывает, фу.
– Будем надеяться, отец твой одумается, – сказала я осторожно.
– Вряд ли, бежать мне надо.
– Видела я этих кочевников, они же разбойники натуральные!
– Не заливай, – неожиданно вторглась мне в голову саламандра. – Пугливая какая. Не юнцы желторотые, да, но к чему девице такие? А там мужчины настоящие, сильные, смелые, независимые…
– Помню-помню твое страстное увлечение, – усмехнулась я. – Только не место среди таких удальцов девушке юной и беззащитной.
– Да незачем им разбойничать, – сказала Варейка. – У них магии в избытке. Я сама видела, прошлой весной двое в деревню заходили. И девиц с собой звали! Знала бы я, тогда еще ушла.
– Зачем звали? – не поняла я. – Неужели пошел кто-то?
– Из наших никто не пошел, но на базар потом с отцом ездили, там слышала, все, кто решился – довольны остались. Хотя и всякое поговаривали, мол, их мужчины сразу с несколькими женами живут. Но обходительные и заботливые, а главное – силой никого не держат!
– Может, и не плохо, что из ваших никто не согласился, – пробормотала я.
– Трусливые! Да и не много девиц у нас, деревенька-то маленькая. Так что, даже если бы не староста… Выбор у меня невелик. Ну ничего, пустынники те, уходя, ориентир оставили. Караваны их в города редко заходят, а вот по деревням окраинным частенько гостят, товарами обмениваются. Вот и мимо нас ходят. Ну как мимо, дня два пути отсюда. Лес за деревней заканчивается почти сразу, дальше степь, да чем дальше, тем более чахлая. Отец говорит, высыхает наш Орт без магии, пустыни со всех сторон наползают, где их и отродясь не было.
– Воды мало?
– Воды хватает, только течь, куда надо, она больше не хочет. Вот караваны как раз по руслу засохшей реки и проходят. Уж реку ту я найду!
Мы так заболтались, что когда на кухню зашел невысокий крепкий мужичок, вздрогнули обе.
– Отец, – вскочила Варейка. – Ты рано. Это Адриана, она… Останется у нас на ночь. И заплатит.
– Заплатит – это хорошо. А остальные?
– Кто? – сипло спросила я и прокашлялась.
– Неужели одна?
– Я могу за себя постоять, – сказала твердо и встала. – Благодарю за гостеприимство вас и вашу дочь.
– Ну что ж, – хмыкнул мужчина. – Располагайся. Варейка, накормишь?
– Конечно, отец, – кивнула она и растерянно глянула на меня.
– Покажешь мой уголок?
Оставаться на кухне и общаться с отцом девушки, чтобы ненароком не ляпнуть чего-нибудь лишнего, не рискнула.
Варейка быстро провела меня в маленькую комнатку, к счастью, отдельную, и указала на тюфяк у одной из стен. К еще большему счастью, где умыться, тоже нашлось. Туалет и простой умывальник были в доме, а не на улице, как я ожидала, наученная россказнями ненавидящей деревенский образ жизни Ленки.
Освежившись и наконец устроившись на жестком матрасе, набитом соломой, отлепила от себя Кушака (намертво вцепившегося в меня при виде отца Варейки) и обратилась к Сафьяне:
– Вот даже у деревенской девчонки столь далеко идущие планы, пусть и безумные. А мы? Что теперь делать будем? Стала бы я бомжем в родном мире, хотя бы приблизительно знала, куда обратиться за помощью. Инстанции, соцслужбы, ночлежки. – Меня передернуло от воспоминаний о реалиях этого самого родного мира… – А что делать здесь? Пожалуйста, скажи, что у тебя есть план и ты уговаривала меня сбежать от Эрдана не из природной вредности!
– Отчего же нет, есть. И Варейка эта нам его существенно облегчила.
– В каком смысле?
– В Вардарбен все равно без помощи кочевников не добраться. Так какая разница, будем мы рисковать и мытарствовать основную часть пути или сразу отправимся к ним?
– К кочевникам?! Погоди, ты что же, с самого начала это задумала?! – изумилась я. – Но они же… бандиты!
– Не бандиты, а уверенные в себе сильные мужчины, которые легко защитят тебя в случае чего.
– Ну да, держи карман шире. Защитят, а скорее сами и…
– Я тебе поражаюсь, что за мысли? Почему каждый малознакомый мужчина в твоем представлении сразу бандит? – недоуменно поинтересовалась Сафьяна. – Ты в резервации преступников жила или как?
– Ага, вроде того. Только вот там, где я жила, меня еще ни разу не пытались убить. И даже в темном переулке впервые напал Итан! В общем, так: я не пойду ни к каким кочевникам.
