Весна в этом году наступила раньше обычного, Уэльское побережье наслаждалось спокойствием.

В начале Пасхальных праздников туристы повалили на запад. Движение через Динас-Мауддви замерло. Двигатели перегревались. Отели от Колвин-Бэй до Аберистуита были заполнены: Шелл-Айленд переживал преждевременный наплыв путешественников, колесящих в фургонах.

На длинных золотых пляжах было не протолкнуться. Некоторые туристы отважились выйти в море, но природа не потворствовала развлечениям купальщиков. Вода была холодная уже несколько недель. Отдыхающие довольствовались играми в футбол и крикет. Дети строили тысячи песочных замков. Погода и не думала меняться.

Ранним воскресным утром в Бармут ползли очереди автомобилей, фургонов и автобусов. Парковки были заполнены. Многие двигались в поисках более спокойных мест.

Милтон Хогарт прибыл в Бармут утром Страстной пятницы. Его манера держать себя и внешний вид отражали более высокий жизненный статус, чем у среднего наемного работника. Мужчине только что стукнуло сорок. У него были натуральные, черные как смоль кудри, спадавшие на воротник спортивной рубашки, и мускулистое, почти лишенное излишков жира тело. Гольф, теннис и бадминтон на протяжении многих лет помогали поддерживать хорошую физическую форму.

В нем было что-то от галантного кавалера. Тонкие усы, глаза, мерцающие и говорящие многое, особенно привлекательным дамам, которые были на десять или пятнадцать лет моложе него.

Тем не менее в последнее время беззаботности в поведении Милтона Хогарта значительно поубавилось. Голубые глаза стали задумчивы, почти непроницаемы. Он много курил, бесцельно расхаживал взад-вперед по набережной. Его время было на исходе. Четыре дня, максимум пять, — все, что оставалось от прежней жизни. В среду утром в центральный офис «Хогарт Индастриз» прибудет арбитражный управляющий. К полудню все будет кончено. Ликвидировано. Он больше не сможет жить с репутацией, которую создал из ничего в различных коммерческих организациях. Хотя Хогарт не жаловался: он продержался довольно долго — разорение уже давно маячило на горизонте, — оставался на плаву дольше, чем это удалось бы большинству. Грабил Питера, чтобы заплатить Полу. Надувал людей. Рассказывал убедительные истории доверчивому управляющему банка.

Хогарт слабо улыбнулся. Это был еще не конец, а только начало. Начало новой жизни. Когда они найдут лежащую на пляже одежду, начнутся поиски. Последние несколько дней он тщательно все планировал. Сообщение о человеке на необитаемом острове и спуск на воду спасательной шлюпки будет означать, что прошлое осталось позади. Милтон Хогарт умрет, и он сможет обрести новую личность. Ральф Джонсон. Имя как имя, ничего особенного. Достаточно распространенное, но оно не вызовет вопросов, как обычные Смит или Джонс. Он сольется с толпой, прочитает в газетах об исчезновении Милтона Хогарта. Однако у него было одно преимущество перед рядовым гражданином — Хогарт имел деньги, много денег. Все пятифунтовыми банкнотами — доходы от накоплений, которые он предусмотрительно делал последние несколько лет, те самые, что послужили причиной банкротства «Хогарт Индастриз». Его партнер, Кен Дженкинсон, останется управлять лодкой в одиночку. Хогарт тихо рассмеялся себе под нос. Это было просто. Не нужно так нервничать. Все должно пройти как по маслу. Он снова пробежался по плану.

Завтра вечером он доедет до Лланбедра и припаркует машину с запертым в ней мешком денег. Пройдет пешком на Шелл-Айленд, оставит одежду в дюнах. Ночное плавание будет необходимо, на тот случай если кто-нибудь окажется на пляже. Он содрогнулся от этой перспективы. Черт возьми, наверное, будет полнолуние. В кромешной темноте было бы намного легче. Тогда вообще не было бы необходимости заходить в воду. Он выберется на берег в другой точке острова, прокрадется обратно к машине, переоденется и возьмет деньги. Долгий путь пешком в Харлех — возможно, первую ночь придется провести на открытом воздухе. Затем Хогарт зарегистрируется в каком-нибудь отеле под именем Ральф Джонсон. Усы исчезнут, волосы будут коротко подстрижены. Каждый день кто-то где-то пропадает. Со стороны полиции будет проведено обычное расследование, довольно поверхностное. В четверг причиной его исчезновения будет названо самоубийство. К черту их всех. К черту арбитражного управляющего и его прихвостней.

Хогарт спустился к пляжу. Залив Кардиган, сверкающий в ярком весеннем солнечном свете, манящий темной синевой, соблазнял отдыхающих зайти в воду, а затем садистски отгонял ледяным холодом. Хогарт содрогнулся.

Из-за шума ярмарочной площади вдали вокруг царила карнавальная атмосфера, которую усиливали сахарная вата и мороженое в руках окружающих. Люди смеялись, наслаждаясь неожиданным солнечным светом. Хогарт занял шезлонг и попытался расслабиться. Это было невозможно: он перебирал в голове каждую деталь и боялся что-нибудь упустить. Никаких изъянов в плане не наблюдалось. Перспектива жить в съемном жилье следующие несколько недель ему не нравилась, но он должен был дать время новой личности заменить старую. Милтон Хогарт обязан умереть во всех смыслах. Ему придется убедить себя в этом. Ральф Джонсон должен стать совершенно другим человеком, с новыми манерами и привычками. Хогарт попытался придумать некоторые. Вскоре он сдался: мешало нервное напряжение. Боже, как же хочется побыстрее покончить с этим делом!

Было десять часов, когда он без какой-либо определенной цели вышел из отеля. Возможно, за ним следят, хотя это маловероятно. Глаза каждого прохожего, казалось, сверлили его. Он решил, что это игра воображения.

Заставив себя сохранять спокойствие и засунув руки в карманы брюк, он шел вдоль променада. Две девушки, что сидели на пирсе, посмотрели в его сторону. Он встретился с ними взглядом и отвернулся. Шлюхи. Ждут, чтобы их поимели. Возможно, даже бесплатно. Заманчиво, если б он был в настроении. Однако Милтон Хогарт не был в настроении, и у него не осталось времени. Потом он позабавится со множеством женщин, все выстроятся в очередь, чтобы раздвинуть ноги перед Ральфом Джонсоном.

ТиАр-2 Хогарта был припаркован у гавани, где он оставил его ранее. Господи, под «дворник» сунули листок бумаги. Хогарт понял, что это, даже не взглянув. Штрафной талон. Ирония происходящего заставила его улыбнуться. Они могли бы обратиться насчет оплаты штрафа к арбитражному управляющему. Десять процентов, если им повезет. Так этим ублюдкам и надо.

Он проехал под мостом и повернул налево, на Харлех-роуд. Мощный двигатель жаждал скорости, но Хогарт удержался. Нет никакого смысла в спешке. В его распоряжении целая ночь.

Хогарт подъезжал к Лланбедру. Он сбавил скорость, увидел указатель с надписью «Мохрас» и занял левую полосу. Мог бы поехать прямо на Шелл-Айленд, но в этом не было смысла. В любом случае чем меньше внимания он привлечет к себе, тем лучше. Преодолев еще пару сотен ярдов, Хогарт съехал на траву у обочины, заглушил двигатель и выключил фары. У него вырвался громкий вздох. Наступил момент сомнений. Он стоял на перепутье. Еще было время вернуться. Милтон Хогарт мог бы жить, если бы захотел.

Сделав окончательный выбор, Хогарт вышел из машины, запер дверь и проверил багажник. Все его будущее лежало в одном «дипломате». Он не мог рисковать.

Хогарт быстро направился вперед по гудронированному шоссе. Луна взошла, перебралась через залив, окутав холмы серебристым светом. Идеальная обстановка для любовного романа или интрижки. Он предпочел бы первое.

Слева от него была испытательная база ВВС — высокий сетчатый забор и ниссеновские бараки. Заброшенная? Черта с два! Там были охранники, овчарки, скрывающиеся в тени. До него доносились слухи. Выяснять, соответствуют они действительности или нет, ему не хотелось.

Добравшись до мостовой, Хогарт прошел по ней до острова, мимо фермы. Он услышал голоса — отдыхающие неохотно ложились спать. Хогарт надеялся, что никто из них не захочет поплавать под луной, иначе ему придется ждать в дюнах, пока пляж не опустеет.

Он последовал по узкой дорожке на юг. По обе стороны стояли машины и палатки. Перед ним раскинулся великолепный вид на мирно поблескивающий залив. Не было видно ни души.

Дрожа, Хогарт снял одежду, аккуратно свернул и положил в стопку там, где ее легко можно было увидеть. Постоял на пляже в плавках. Боже, как же холодно!

Он двинулся через дюны, мелкий песок грел ступни. Хогарт достиг более твердой почвы. Влажная и холодная, она чавкала у него под ногами, когда он приближался к линии прилива. Действительно ли нужно войти в воду? Он остановился и задумался. Да, нужно. Прилив отступал. Хогарт оставил после себя отпечатки ног, которые на следующий день никуда не денутся. Следы, ведущие в обратном направлении, выдадут правду. Придется проплыть вокруг мыса и выйти на другой пляж, а затем вернуться к машине.

Хогарт был почти у края воды, когда его внимание привлекло какое-то движение. Камень на краю прилива, казалось, шевелился.

«Оптическая иллюзия, — сказал он себе. — Это движутся волны, а не…»

Господи! Камень, поднявшись из воды, полз к берегу. Какое-то безумие. Хогарт выпучил глаза. Этого не могло быть, и все же камень передвигался на собственных ногах. Красные глаза светились. Следом волочился еще один, и еще. Четыре… пять… шесть… Крабы! Казалось, они были размером с ослов. Невероятно.

Чик-чик-чик-чики-чик.

Хогарт попятился. Твари продолжали выходить из моря, их было несколько десятков. Они изменили направление и двинулись к нему.

Он хотел было побежать, но по непонятной ему причине не смог. Мозг бешено работал, пытаясь все осмыслить, однако потерпел неудачу. Это был Шелл-Айленд, Уэльс, современный курорт. В море иногда видели случайную акулу. Больше ничего. Но эти крабы…

Хогарт засмеялся. Конечно, это было как-то связано с базой ВВС на другой стороне острова. Проходили нелепые ночные учения. Атака амфибий, которая застала бы любого врага врасплох.

Хогарт продолжал смеяться над собственной шуткой. Они не напугали Милтона Хогарта ни капельки. Крабы были уже близко, меньше чем в десяти ярдах от него, и щелкали поднятыми клешнями. Затем они остановились, словно по чьему-то безмолвному приказу, и уставились на него.

Смех затих. Глаза сверлили его, как живые тлеющие угольки, светились злобой. Хогарт сглотнул. Твари были настоящими. Чудовища действительно существовали, на пустынном лунном пляже они являли собой страшное зрелище.

Крабы приблизились и окружили его. Одна клешня коснулась его голой ноги. Острая, как нож, она порезала плоть. Хогарт почувствовал теплую струйку крови. Он продолжал стоять, не в силах что-либо сделать.

Все остальное было забыто: ложное самоубийство, новая жизнь. Он прекрасно осознавал, что срок Милтона Хогарта подошел к концу.

Один из крабов двинулся на него, огромный, в полтора раза больше других. Клешни выстрелили вперед и с хрустом сомкнулись на кости, отчленяя левую ногу. Хогарт неуверенно покачнулся на правой и повалился назад. Там его уже ждали другие клешни, схватили и стали кромсать.

Через несколько минут резня закончилась. Конечности были поделены между крабами, стоявшие в задней части круга оттеснили товарищей в сторону в поисках объедков. Но ничего не осталось. Кровь просочилась в мокрый песок и исчезла. Милтон Хогарт был стерт с лица земли.

Через неделю погода снова переменилась. Вместо тепла солнечного света — холод и мокрый снег. Пасхальные отдыхающие вернулись домой, довольные тем, что выжали все возможное из странной ранней жары. В июле погода вновь привела их на Уэльское побережье. Они прибыли тысячами, заполнив пляжи и заставив палатками Шелл-Айленд.

А потом на остров вернулись крабы.