Кто-то взял меня за плечи и приподнял. Кажется, я упирался лбом во что-то холодное и скользкое. Кроме того, к лицу прилипли какие-то посторонние предметы. Вроде бы листья.

– Переворачивай этого идиота, – знакомый голос. – Вот так…

Меня перевернули и положили на спину. Потом принялись отдирать от лица фигню, мешающую открыть глаза. Ну точно – листья. В горле пульсировала боль.

– Он жив? – тихий голос Виктории.

– Куда денется! – Теперь я узнал: голос давешнего старикана. – У этого остолопа имеется хитрый дар, который позволяет ему избежать неминуемой смерти. Как только костлявая заносит косу, он тут же ускользает в свой мир.

– Но тело ведь никуда не девается! Я сама видела, как ему почти отрезали голову, а сейчас и шрама-то почти не осталось.

– Фантом. – Меня хлестнули по щеке: – Открывай, открывай глаза, придурок. Тебе предоставили такой шанс, а ты умудрился его просрать! Что теперь делать – ума не приложу.

Глаза я открыл и обнаружил, что нахожусь в том же месте, куда меня притащили на экзекуцию. Всё оставалось таким же, разве что листья вокруг кардинально изменили свою окраску. Я ухватился за шею и ощутил на коже нечто липкое и холодное. Кроме того, там имелся рубец, который до жути болел.

Старик, сидевший возле меня на корточках, раздражённо хлопнул меня по руке и злобно зашипел что-то непонятное. Может, ругался. Выглядел дед действительно взбешённым, дальше некуда. Виктория, стоявшая рядом, смотрела на меня со смесью испуга и тревоги. Одежда на девушке походила на лохмотья, а на коже виднелись царапины. Ещё бы: сначала прыжок в окно, а после ещё и бегство от Меченых. Старик, напротив, выглядел лучше, чем в прошлый раз: добротная одежда зелёного цвета и кожаный плащ с меховым подбоем. Хоть кто-то преодолевал Перевал во всеоружии.

– Оружие принесла? – злобно каркнул дедуган, не потрудившись повернуться к Вике.

Та молча протянула знакомые ножны, откуда торчала всё та же лопнувшая рукоять.

– Ты тоже хороша! Зачем ты его спрятала? То, что он выглядит, как идиот, и ведёт себя соответственно, вовсе не означает, что его можно выпускать с голыми руками против Стража и огромного отряда Меченых.

– Стража? – просипел я и попытался подняться.

Земля покачнулась, едва не опрокинув меня на бок. В последний миг старик протянул клюку, и я ухватился за неё. Странно, палка была тяжелее, чем обычная деревянная.

– Ваш Лорд, мать его, Защитник, – старик сплюнул, – один из Стражей Внешнего круга Печати. Как ему удалось пройти испытание огнём – понятия не имею. Может, подкупили кого? Чего теперь гадать – глупость свершилась давным-давно.

– Но почему… – Я закашлялся.

Противный дедуган поморщился и достал из кармана плаща плоскую флягу. Протянул мне.

– Почему он раньше не попытался напасть на Оксану?

Старик сделал такое лицо, точно беседовал с имбецилом и запас элементарных фраз подошёл к концу. Я несколько раз глотнул что-то слабоалкогольное с привкусом яблок. Надеюсь, в этот раз – никакого сонного зелья.

– Объясни ему. – Дед забрал у меня флягу и отошёл. – Просто, когда я на него смотрю, очень хочется приложить по лбу. Посильнее.

Виктория опустилась на то место, где прежде располагался старик, и достала из кармана разорванной куртки деревянную шкатулку. Открыв её, она поколдовала над небольшой тряпицей, полила на неё из маленькой пузатой бутылочки, а после посыпала серым порошком. А когда прижала кусок материи к моему горлу, я тут же ощутил, как боль начала понемногу стихать.

– Посиди спокойно. – Вика тяжело вздохнула. – Ты его не слушай. Это я во всём виновата. Нас ведь учат распознавать Меченых. Понять не могу, почему с этим не получилось.

– Она не распознала! – каркнул дед и стукнул палкой по дереву. Сверху упало красное яблоко и шлёпнулось в подставленную ладонь старика. Похрустывая плодом, он отрывисто рассмеялся. – Твоя хозяйка столько лет прожила с ним бок о бок и даже замуж собиралась выйти! Впрочем, тут могло повлиять…

Не договорив, дед вовсю погрузился в процесс уничтожения плода и, казалось, напрочь забыл о нашем существовании.

– Пока Леди с единорогами, её почти невозможно убить, – пояснила девушка и, отняв тряпку от раны, осмотрела кожу. – Ну вот, уже значительно лучше… И не важно, рядом она с Семьёй или удаляется от неё. Своего рода магия удержит любое оружие, не позволяя нанести вред Леди. Поэтому её можно убить лишь здесь и лишь после наступления Короткой зимы. А до её наступления осталось девять дней. Потом единороги уснут и станут беззащитны. И Леди тоже.

Старик догрыз яблоко, потом совершенно по-мальчишечьи подбросил огрызок и на лету пнул его, как заправский футболист. А я подумал, что всё это выглядит довольно странно. Эти двое вели себя так, словно знали друг друга уже давно. А ведь прежде загадочный советчик и виду не казал, будто помощница ему знакома. Она, кстати, тоже.

– Кто это? – понизил я голос и кивнул на деда, изучающего крону дерева. Нас старик продолжал игнорировать.

– Скажем, до сегодняшнего дня я видела его пару-тройку раз. – Вика пожала плечами и ещё раз прошлась тряпкой по ране. – Ещё во время обучения. Он кричал на декана и угрожал побить его своим посохом. Рядом не было никого, кроме меня. К счастью для репутации декана, ибо выглядел он, как побитая собака. – Вика несколько злорадно хихикнула. – Понятное дело, спрашивать, кто это такой, я не стала, потому что могла отхватить тумаков. Второй раз – на Дне Столицы, он присутствовал среди почётных гостей. Но только, странное дело, когда мэр называл всех по имени, старика пропустили. Думаю – важная шишка.

Не знаю, чем я оказался удивлён больше: тем, что моя рана практически перестала болеть, или тем, что чёртов дедуган умудрился сохранить своё инкогнито. Видимо чувствуя, что ситуация выглядит несколько неправильно, Виктория решила прояснить некоторые моменты.

– Он сам нашёл меня. – Девушка поморщилась, явно вспоминая нечто неприятное. – Когда я выскочила в окно, за мной сразу погнались трое Отмеченных Печатью. Честно, решила, что спастись не получится: уж больно шустро они неслись. А потом услышала за спиной несколько ударов и старческий оклик. Обернулась, а этот стоит над телами и пинает их. Вытер свой посох об их шерсть и приказал мне идти за ним. Привёл прямиком сюда, сказал, чтобы я притащила свои штучки-дрючки и подняла тебя на ноги.

– Спасибо. – Горло уже совершенно не болело, и земля отказалась от попыток уронить меня в листву. Впрочем, слабость всё равно оставалась. – И что теперь станем делать?

Виктория плечами пожала, а старик бросил своё занятие и направился к нам. Когда полу плаща отбросило порывом ветра, я заметил на его поясе широкий кинжал в кожаных ножнах. Кстати! Я нагнулся и поднял ножны со своим мечом. В ушах точно плеснул призрачный смешок, полный иронии. А может, это дед смеялся в свою куцую бороду.

– Вооружился? – Старик одобрительно кивнул. – Теперь слушай. Ситуация хреновая, но пока небезнадёжная. Вот в чём заключается главная проблема на данный момент. Когда наш общий друг увозил Леди, то оставил у Перевала отряд Меченых. Они ждут, когда единороги впадут в спячку, а потом перережут их.

Вика охнула и зажмурилась.

– Убив единорогов, они уничтожат последнюю угрозу Печати и снимут защиту с Леди. После этого её можно будет убить или попытаться обратить.

– Нужно позвать на помощь, – сказал я и посмотрел на Викторию. Что-то мне не понравилось выражение её лица. – У вас же вроде должны быть специальные камни для связи?

– У меня, например, нет, – спокойно возразил старик и кивнул на Вику: – Как мне кажется, у неё тоже. Пока кто-то доберётся до людных мест, пока отыщет голубиную почту, пока в Столице разберутся, что к чему, и пошлют помощь… Думаю, ты и сам всё понял.

– Э-э, так что мы… втроём? – Выражение лица Вики мне не нравилось всё больше. Кажется, эти двое уже успели всё обсудить и пришли к какому-то решению. – Сколько там этих Меченых на выходе? Десяток? Два?

– Полторы сотни. – Дед казался невозмутимым, а вот я ощутил холод у позвоночника. Полторы сотни, мать моя женщина! – И справиться с ними тебе придётся в одиночку, Михаил. Девица просто не умеет драться и в бою станет обузой. А я… Это отдельный разговор.

Чёрт возьми, он не шутил! Нет, ну правда, как можно на голубом глазу предлагать мне вырезать полторы сотни огромных страшных монстров? При помощи вот этого меча-кладенца с лопнувшей рукоятью? А почему не голыми руками?

В ушах вновь плеснул тихий смешок. И смеялся определённо не собеседник.

– Дед, ты рехнулся?

Старик переложил свою клюку в другую руку и склонил голову, мол, мели Емеля.

– Я же не настоящий Лорд Защитник, которого тренировали годами! Я и оружие в руках толком держать не умею…

– Зато оружие умеет держать тебя, – тихо, но веско произнёс дед и ткнул меня концом посоха в руку с клинком. – Освободи Кровопийцу.

Повинуясь приказу, я взялся за сломанную рукоять и вдруг услышал некую неразборчивую фразу. Что-то типа «Ну наконец-то!». Это оказалось настолько неожиданно, что я едва не выронил меч. Кто-то зашипел, и ладонь пронзила уже знакомая боль. Извлечённый из ножен меч продемонстрировал блестящий клинок с едва заметными рунами. Почему-то возникло ощущение, будто оружие любуется самим собой. Что за?..

– Красавец, – проворчал дед, и комплимент определённо относился не ко мне. – Да ещё и самый спокойный из всех братьев. То-то ты поплясал бы, если бы получил Бессонника или Душегуба.

– У него есть имя? – изумился я и, подняв взгляд, обнаружил, что Вика испугана до полусмерти. Кажется, девушка знала, о чём идёт речь. – Хорошо, что это за меч, почему у него такое имя и какого чёрта Вика смотрит на него так, словно он сейчас изрубит всех в капусту?

– Захочет – и изрубит, – расхохотался дед и как бы невзначай отступил на пару шагов. – У Кровопийцы есть сознание и характер, так что решения он способен принимать самостоятельно. Имя… Михаил, ну не будь идиотом. Силу меч получает, питаясь кровью хозяина. Причём хозяин у него может быть только один, и пока он жив, никому другому клинок не поможет. Ну а страх… Имеется куча легенд, где обладатели братьев несли смерть не только врагам, но и своим союзникам. Почему меченосец сходил с ума, не знает никто. Существуют лишь догадки.

«Успокойся. – Этот громыхающий голос я уже слышал прежде. – Делай то, что я скажу, и всё будет в порядке».

– Он… он разговаривает со мной! – Моя челюсть отвисла, а дед вновь рассмеялся.

– Я же предупреждал: меч разумен. И умнее большинства людей. Слушай его советы, и всё будет в порядке.

Прямо, как эхо.

Я осмотрел оружие, которое держал в руке. Кровопийца, надо же! Так вот почему у меня на ладони появился этот рубец и почему во время каждого боя я ощущаю эту жуткую боль. Теперь, когда я осознал, кого именно мне подсунули (чёрт возьми, это казалось явной подставой!), то сумел понять, что дефект рукояти на самом деле вовсе не трещина, а специальный жёлоб, внутри которого блестели крошечные металлические шипы. Выходит, я обзавёлся персональным упырем. Ну, или паразитом.

«Эти сравнения мне не нравятся, – рокотнул голос в голове, – как и то, что ты собираешься назвать меня пиявкой. Запомни одно: или мы – партнёры и уважительно относимся друг к другу, или же я оставляю за собой право действовать, как посчитаю нужным, и тогда в бою полагайся сам на себя. Ну и на свои великие воинские навыки».

– Так получилось с тем, из оврага? – осторожно поинтересовался я, вспоминая обезглавленный скелет.

Теперь-то я понимал, кто над ним поработал.

«Нет. – В мощном голосе возникла заминка. – Там – другое. Тот, из оврага, не был моим партнёром. В любом случае это не имеет значения».

– Наговорились? – язвительно осведомился дедуля, нетерпеливо постукивая клюкой. – Может, вспомнишь, что у нас имеется одно неотложное дело? Я понимаю, что сотня-другая Меченых уже не кажется тебе чем-то серьёзным, но всё же их требуется перебить, а потом догнать ещё одну банду и освободить Леди.

Я медленно вложил оружие в ножны и посмотрел на Викторию. Девушка, как и прежде, казалась немного испуганной, но глядела на меня с надеждой. Второй присутствующий сводил косматые брови к переносице и вообще не являлся образцом моральной поддержки. Дед поднял посох и указал его концом за мою спину.

– Перевал и Меченые – там, – сказал он. – Постарайся не облажаться. Когда выполнишь задачу, я расскажу, что делать дальше.

– А забить предварительно тысячу крыс и сусликов? – ухмыльнулся я, вспоминая одержимость Костика онлайновыми ролёвками.

Там его герои тоже били несчастных чудищ и возвращались за новыми заданиями. Чем-то вся ситуация нездорово смахивала на игру. Вот и меч у меня с повышенными характеристиками.

– Уровень уже подходит для выполнения этого квеста, – захихикал старик, а когда мои брови встали дыбом, снизошёл до объяснения: – Тебе же говорили: ты – не первый, кто попадает в Страну. Мне уже доводилось сталкиваться с твоими коллегами по несчастью. Вот только тебе больше повезло.

– Это ещё почему?

– Ты имеешь возможность возвращаться, а для остальных путешествие в Страну – дорога без возврата. – Дед опустил клюку и топнул ногой: – Ступай! И не подведи меня.

Тяжело вздохнув, я повернулся и, собираясь с духом, пошёл туда, куда указал посох вредного старикана. Полторы сотни Меченых – надо же! Листья шелестели под ногами, а ветер ерошил волосы на голове. Лучи солнца пробивались через кроны деревьев, и жизнь казалась такой яркой, удивительной и прекрасной! Подумать только: сегодня утром она могла бы оборваться, не оставив ничего. Ни этого сада, ни больничной палаты с назойливыми соседями. Все эти моменты простого счастья хотелось взять в ладони и крепко-крепко держать, не выпуская наружу. Почему я раньше не ценил эти подарки? Такое впечатление, словно касание одежды, ожоги от загара и ледяной дождь когда-нибудь повторятся. Ну да, если меня не станет, то повторятся, но уже с кем-то другим. С кем-то, кто станет так же ныть, проклиная поганую погоду и мозоли на пятках.

Стоило выйти за пределы рощи, и ароматы зреющих плодов тут же сменились вонью чадящего костра. Вот только этот самый костёр оказался весьма большим. С дом величиной. Жилище Леди подожгли, и теперь оно дотлевало, оставив посреди пятна почерневшей травы лишь скелет из углей, золы и искорёженных балок, не подчинившихся безжалостному пламени. Ветер набросился на останки дома и швырнул мне в лицо пригоршню пепла.

Я отфыркался. Да, это тоже была жизнь, но если я останусь в живых, то уничтоженное можно восстановить. Построить новое, лучше. Тем не менее я ощутил, как в море ненависти к Меченым влился ещё один ручеёк. Чувствую, очень скоро это море обратится океаном.

Долго ждать не пришлось. Старинный арочный мостик, переброшенный через холодную реку, ублюдки тоже спалили. Я постоял у обугленного деревянного столбика, похожего на грустного гнома, пробормотал нечто, не совсем подходящее для волшебной страны, и полез в воду. Меч я поднял над головой, взяв за рукоять, и тут же ощутил укол в ладонь.

«Не желаешь общаться?» – поинтересовался Кровопийца.

То ли показалось, то ли движение воды стало немного сильнее, отпихивая меня вниз по течению.

– Это ещё почему? Ты извини, просто сейчас я немного занят…

«А вы, люди, всегда немного заняты. – В смешке меча ощущалась некая печаль. – Или заняты, или отдыхаете. В любом случае у вас нет времени, чтобы просто поговорить с тем, кто постоянно помогает и спасает вашу жизнь. Знаешь, временами начинаешь ощущать себя какой-то собакой».

– Собака – друг человека, – ляпнул я, даже не задумавшись над тем, что говорю.

С трудом удалось преодолеть середину реки, и теперь я приближался к противоположному берегу, загребая ногами мелкие камешки на дне.

«Это сейчас был комплимент или оскорбление? – с некоторым сомнением осведомился клинок. – Зная, как большинство людей относится к собакам – оскорбление, а памятуя о сомнительном чувстве юмора моих напарников – комплимент».

– Комплимент, комплимент, не сомневайся. – Я отряхнулся и поёжился, когда ветер забрался под мокрую одежду. – А по поводу общения… Просто все стараются делать это с теми, кто на них похож. Люди – с людьми, те же собаки – с другими собаками. Старик упоминал, вроде у тебя имеются братья?

«Бессонник и Душегуб? – Мне почудилось или я различил тяжкий вздох? – Уж лучше я помолчу».

Впрочем, это обещание так и осталось лишь обещанием. Пока я шагал вверх по склону, мне рассказывали о тактике и стратегии боя на мечах. Потом Кровопийца припомнил о сражениях, в которых участвовал, и тут его натурально понесло. Меч разливался соловьём, подобно опытному ветерану перед новичком. Особо гордился той битвой, когда люди дрогнули под напором Меченых и обратились в паническое бегство. Меч со своим напарником удерживал лавину врага до тех пор, пока не подоспели единороги и не погнали противника в глубь Печати.

– Вы вдвоём сумели выстоять на целом фронте? – изумился я, остановившись, чтобы отдышаться.

С вершины, где я находился, была видна радуга Перевала и тёмное пятно лагеря Меченых у её основания.

«Нет, рядом сражались оба брата. – Кажется, у меча отпала охота рассказывать дальше. – И это был последний раз, когда мы бились вместе».

– Ладно, у каждого есть свои скелеты в шкафу. – Я потянул за рукоять, и оружие легко вышло из ножен. – Не думал, правда, что таковые могут быть и у мечей.

«Слушай внимательно. – В висках появилась и стала усиливаться знакомая барабанная дробь. – У тебя уже есть определённые навыки боя, но их пока недостаточно, чтобы справиться с таким количеством уродов. Поэтому я не позволю тебе полностью контролировать схватку. Но в этот раз отключать не стану: следи за боем и запоминай все приёмы, которые мы используем…»

Бой начался неожиданно, как для меня, так и для моего металлического наставника. Мы только начали спуск и проходили мимо пары валунов, напоминающих медведей, вставших на дыбы. Даже мшаная поросль на каменных спинах походила на шерсть, вставшую дыбом на загривках хищников.

Вот только третий валун таковым не оказался и внезапно повернулся ко мне, сверкая жёлтыми глазами на чешуйчатой физиономии. Очевидно, Меченые озаботились об охране долины и выставили часового.

Кровопийца как раз заканчивал свою фразу, когда монстр коротко рыкнул и в один прыжок оказался почти вплотную ко мне. Возможно, я и ошибаюсь, но, кажется, схватку я начал самостоятельно, без помощи наставника. В висках затарахтело, точно барабанщик схватился за гашетку пулемёта, а рука словно сама взметнулась вверх, отражая атаку мускулистой когтистой лапы. Столкновение оказалось настолько жёстким, что меня развернуло так, что я очутился спиной к врагу. Сейчас он меня приложит в беззащитную спину…

Или нет?

Треск в ушах слился в единый вой, а ладонь обожгло, точно я ухватился за раскалённый стержень. Тело продолжило оборот, и я вновь оказался лицом к Отмеченному Печатью. Над головой коротко взвыло, и меч по рукоять вошёл в бок, поросший клочковатой рыжей шерстью. Я тут же потянул оружие назад и отступил, позволив врагу растянуться поперёк дорожки.

Мёртв.

«Отлично! – громыхнул Кровопийца. – Если бы ещё кое-кто не считал ворон и не пропустил засаду, мы могли бы подкрасться незаметно».

– Я считал ворон?

«Ну не я же! У меня и глаз-то нет. Я просто кусок отличной стали».

– Невероятно болтливый кусок, невероятно болтливой стали.

«Очень долго пришлось молчать, – захихикал он. Надо сказать, это прозвучало весьма странно, учитывая грубый бас клинка. – Кстати, раз уж внезапного нападения у нас не вышло, готовься к бою».

– С чего ты взял? До лагеря ещё чёрт-те ско… Вот блин!

Тут меч оказался совершенно прав. Тёмное пятно лагеря Меченых всколыхнулось, и будто чёрная амёба выбросило ложноножки в мою сторону. Твари, как и прежде, бежали, не издавая ни звука, без воплей, визгов и прочих возгласов. От этого становилось как-то не по себе.

«Успокойся. – Голос Кровопийцы едва пробивался через дробь быстрых ударов. – Заберись на камень. Да что же ты такой неуклюжий! Давай ещё свались им прямо под ноги!»

– Заткнись! – оскальзываясь на жёстком мху, я таки выполз наверх. – Заткнись!

Меч довольно захохотал, и в этот момент первые атакующие добежали до валунов и сделали попытку подняться ко мне в гости. Очевидно, самые быстрые из чудовищ не обладали столь же быстрым умом. Десяток тварей удалось прикончить без особого напряжения: как только они оказывались в пределах досягаемости, я просто отсекал им голову.

С каждым ударом я ощущал, как реальность мало-помалу заволакивается серой дымкой. Точно наползал лёгкий туман. Чем плотнее становилась мгла, тем увереннее двигалась рука, а ноги безошибочно находили участок камня, куда следовало стать. Когда синхронизация с оружием стала идеальной, к нам подоспели твари гораздо мощнее и явно опытнее. Сразу трое взметнулись в воздух и оказались на плоской верхушке валуна, который служил мне сценой для выступления.

Кровопийца рассёк броневые пластины на вытянутой морде одного чудовища, а я перепрыгнул на соседний булыжник, по пути пнув ногой другого чудика, который улетел в гущу собратьев внизу. Тут же десяток разномастных уродов плюхнулись практически на меня и принялись полосовать воздух длинными когтями. Удалось отхватить шесть или семь наглых конечностей, прежде чем давка не вынудила меня покинуть и второй камень.

Под валунами стало гораздо веселее. И внезапно, скользя между сопящими тушами, больше мешающими, чем помогающими друг другу, я осознал, что тоже ощущаю некое подобие веселья. Страх отсутствовал, точно всё происходящее не имело никакого отношения к реальной бойне, где летели отсечённые конечности и брызгала тёмная густая кровь. Что-то похожее со мной происходило, когда как-то удалось затащить жену на какой-то 3D-боевичок. Твари так же находились совсем рядом, но между нами словно сохранялась непреодолимая стена, отделяющая реальный мир от фильма.

Правда, здесь всё же имелись некие дополнительные спецэффекты, от которых я с удовольствием отказался бы: смрад множества немытых тел становился величиной физической, способной уложить даже бывалого бойца. Кроме того, как я ни уклонялся, но кровь поражённых Меченых таки попадала на мою одежду и кожу. Кажется, к финалу потасовки я весь покроюсь омерзительной липкой жидкостью.

И всё время в ушах гремел торопливый бубнёж Кровопийцы, в котором я не мог различить ни единого слова. Однако каждая фраза напоминала удар лазером, от которого полыхало в глазах, а на извилинах мозга оставались глубокие шрамы. И я знал, что эти отпечатки останутся там навсегда.

Довольно быстро враги сообразили, что выбранная ими тактика давящей толпы не приносит желанных плодов. Но понимание этого обошлось Меченым в три десятка убитых и раненых. Остальные откатились вниз по склону и сверкали оттуда глазами.

«Сзади остались пятеро», – деловито сообщил Кровопийца, и в его грохочущем голосе я различил удовлетворение.

– Знаю.

«А если знаешь, чего стоишь, как баран? Прикончи их, а после займёмся остальными».

Какой самоуверенный меч! Однако я уже проникся его уверенностью и почти не сомневался, что нам удастся одолеть всю эту ораву. Хотя, если откровенно, когда прежде читал и смотрел сюжеты, в которых герой кромсает десятки противников, то не ощущал ничего, кроме ироничного скепсиса. В жизни ничего подобного точно произойти не может. А тут…

Пятеро, решившие притаиться за камнями, не казались серьёзными противниками, поэтому, почти не сговариваясь, мы решили отрубить каждому его уродливую башку. Каждому – по делам его.

Я вновь запрыгнул на валун и, стараясь не оскальзываться на тёмных пятнах, осмотрел поле боя. Трупы, понятно. Парочка подрезанных Меченых ползут к собратьям, и никто не пытается оказать раненым помощь. Хорошо, пусть издыхают. Выжившие начали перестраиваться, повинуясь командам рослой твари, напоминающей уменьшенную копию Кинг-Конга. Видимо, Страж. Я заметил в общей толпе ещё пять чудовищ, крупнее остальных, и поинтересовался у Кровопийцы, как он относится к Стражам. Меч откликнулся, что умирают они точно так же, как и остальные Меченые, и поторопил:

«Они ещё перестраиваются, так что нападай прямо сейчас. Не давай им ни секунды передышки. Придётся кое-что сделать, и это будет больно. Терпи».

И в тот момент, когда я прыгал с камня, огненная боль пронзила ладонь правой руки и быстро побежала вверх – через запястье, предплечье, плечо – и вспыхнула в груди, точно крохотный ядерный взрыв. Возникло ощущение, будто тело разлетелось на ошмётки, а этот самый взрыв, почему-то в форме человеческого тела, разрастался. Вокруг сгущался знакомый туман, в котором силуэты врагов застывали без движения, точно истуканы.

В этот раз отсутствовала даже видимость боя – мы просто рубили тварей в капусту, а те продолжали стоять в прежних позах. Из всей толпы только Стражи хоть как-то отреагировали на нашу атаку, и парочка здоровяков начала очень медленное бегство. Естественно, ни черта у них не вышло, и мы прикончили всех.

Только к тому времени движущийся взрыв чуть ли не полностью состоял из одной концентрированной боли, и казалось, будто в мире нет ничего, кроме жуткого страдания. Наверное, такое должно происходить с грешниками, когда они попадают в преисподнюю. Неужели я успел столько нагрешить?

Потом боль начала понемногу откатываться, и я остановился, покачиваясь в бледнеющей мгле. Вокруг поднимались заснеженные шапки гор, над головой плыли белые подушки облаков, и солнце казалось безжалостно пристальным оком Бога. Уж он-то видел, что я натворил. Прикончил полторы сотни Меченых. А ведь когда-то каждый искромсанный был взаправдашним живым человеком.

Я упал на колени, и меня вырвало кровью. Живот крутило спазмами, а в ушах пульсировало пламя.

«Вот почему эту штуку нельзя делать слишком часто. – Вроде бы в голосе Кровопийцы слышались вина и сочувствие. – Хорошо поработали».

Боль продолжала рвать внутренности на части, поэтому я выпустил оружие и прижал ладони к животу. Вероятно, в этот момент любой выживший Меченый мог бы запросто прикончить беззащитного врага, однако мне до этого не было никакого дела. В голове стучало одно: «Больно! Больно!» Рядом лежали два трупа и ловили открытым ртом несущиеся снежинки. Чёрт побери, я даже завидовал им! Они-то боли не чувствовали!

Потом в ушах кроме огненной пульсации и свиста ветра появились звуки чьих-то торопливых шагов. Может, кто-то из врагов умудрился уцелеть и теперь торопится забрать мою жизнь? Резь немного ослабела, и я протянул руку, пытаясь схватить оружие.

– Ты ранен? Куда?

Фу-ух… Это Вика. Девушка появилась в поле зрения и присела рядом, с тревогой вглядываясь в моё лицо. Потом начала осторожно ко мне прикасаться. Видимо, пыталась отыскать рану среди пятен крови на одежде. Её лицо отразило недоумение.

– Да всё с ним в порядке, – донёсся сварливый голос дедугана. Я сумел поднять голову и увидел тёмный силуэт вредного старика. – Ещё немного поваляется и встанет. Если хочешь, можешь дать ему отвар синелистника. Я видел его в твоём наборе.

– Но это же при отравлении, – недоумевая, произнесла Вика, но тем не менее достала свою коробку. – Кто его отравил?

– Сам себя. – Старик вёл себя очень странно. Он останавливался едва не у каждого трупа и тыкал в тело своей палкой. Некоторые туши пытался переворачивать. – Его организму дали такого мощного пинка, что он воспринял вмешательство как отравление. Кровопийца ни с кем не церемонится. Даже со своими носителями. Пока был молод и неопытен, пару бойцов довёл до полного истощения. И это – самый спокойный из братьев. Ага, вот!

Пока Вика что-то меряла и отливала содержимое пузатых полупрозрачных бутылочек в глиняную плошку, дедуля поднатужился и, поддев палкой, перевернул на спину волосатую тварь, напоминающую акулу с лапами. Внезапно существо, до этого лежавшее абсолютно неподвижно, встрепенулось и сделало попытку отползти. Тотчас тяжёлый посох приложил тварь по огромной башке.

– Это тебе на будущее, Михаил.

Дед внезапно разразился серией щёлкающих звуков, весьма противных для слуха. Тварь пошевелилась и ответила похожим щёлканьем, только звучало оно ещё противнее. Старик расхохотался и нажал клюкой на голову существа.

– Так вот, когда эти мерзавцы понимают, что приходит капец, один из них притворяется покойником. Его задача – сообщить своим о том, что произошло. Говнюк видел, как ты упал, но не рискнул открыться. Ладно, выясним то, что нам нужно.

Они принялись щёлкать друг другу, и в процессе «разговора» старик всё больше приходил в бешенство, а лохматая «акула» вроде начала злорадствовать. Впрочем, на некоторое время я утратил нить происходящего, потому что Вика влила мне в рот содержимое глиняной миски. Как вам сказать… Если медицинский спирт по крепости принять за единицу, то в зелёной тягучей гадости было сорок таких единиц. Да что же они все надо мной издеваются?!

Отдышавшись, я понял, что разговор с Меченым закончен. Дед последний раз щёлкнул и, взмахнув своим посохом, раздробил чудовищу череп. Всё, теперь на обледеневшей земле лежал взаправдашний труп. Старик посмотрел на нас, и на его морщинистом лице отразилась глубокая задумчивость.

Резь в животе вроде исчезла, и я осторожно встал. Всё время казалось – стоит резко пошевелиться, и боль тут же вернётся. Нет, похоже, всё в порядке.

– Спасибо, – сказал я Вике, складывающей баночки в ящик.

– Не за что, – улыбнулась девушка. – Мы наблюдали за боем сверху, и, когда ты в конце упал, я очень испугалась.

– Пугаться ещё успеешь. – Дед уже стоял рядом и держал посох так, словно собирался кого-то приложить. – А пока собирайся и быстро топай к заставе. Там возьмёшь Ночь и шустро двигай в обитаемые места.

– Ночь жив? – искренне обрадовался я.

Судя по просветлевшей мордашке Вики, она тоже.

– Естественно, – процедил сквозь зубы дедун. – Этот конь умнее многих моих знакомых. – Взгляд старика чётко обозначил, кого именно он имеет в виду. – Пошлёшь весточку в Столицу. Чтобы прислали замену убитым солдатам. Кроме того, отошлёшь вот этот символ. – Дед протянул Виктории клок материи с блестящим знаком. Каким именно, я не рассмотрел, но девушка казалась ошеломлённой. – Там поймут, что это значит. – Старик помолчал и исподлобья уставился на меня, постукивая посохом по заскорузлой ладони. – Дело дрянь, – сказал он в конце концов. – Отмеченные Печатью прибыли в полном наборе и взяли с собой летающих. Леди они увезли по воздуху, так что догнать её у нас не получится. А времени всё меньше. Чем быстрее мы попадём к границе Внешнего круга, тем лучше.

– Так в чём же дело? – Я ощутил некий подвох. – Найдём коней и…

– Долго, очень долго. – Дед покачал головой и, как мне показалось, напрягся. – Есть один способ, но…

В следующий миг посох в руках старика превратился в полупрозрачную тень, а мир в моих глазах озарился ослепительной вспышкой и погас.