На этот раз ощущения при пробуждении оказались сходными с прошлым разом: я вновь покачивался, точно меня везли. Но почему-то вниз головой. А вот на живот кто-то положил тяжеленную каменюку. Или… Я открыл глаза и обнаружил каменные плиты, проплывающие внизу. Правильно, я же висел вниз головой, перекинутый через что-то белое, пахнущее сеном и жутко горячее. Руки затекли от дурацкой позы, поэтому, когда я попытался опереться о белый бок, то едва не соскользнул по гладкой шерсти.

Однако на меня обратили внимание, и движение тотчас замедлилось. Перед глазами появился ещё один белый бок и обнажённая женская нога. Красивая, если что. О, видимо, я ещё не совсем отошёл от недавнего секса!

– Мы пытались посадить тебя по-другому, – послышался знакомый голос, в котором звучала скрытая насмешка, – но ты всё время падал. А впрячь себя в волокушу они не позволили бы. Так что извини.

– Думаю, это всё равно лучше, чем валяться на дороге среди трупов, – вторил другой знакомый голос.

И меня подхватили сразу с двух сторон и посадили верхом. Так, понятно: Ксюха, ну, то есть Леди Оксана в короткой тунике, едва прикрывающей бёдра, и Вика в чёрном плаще и аккуратных сапожках. Значит, уже успела переодеться. А сижу я верхом на… Ох ты ёлки-палки!

– Зимнее стойбище – единственное место, где они позволяют посторонним седлать себя. – Оксана улыбалась, поглаживая своего единорога. – А когда мы вернёмся за Перевал, даже пробовать не вздумай.

– Получишь лишнюю дырку в мгновение ока, – подтвердила Виктория. – Там они не позволяют подобных вольностей даже нам, помощницам.

Пока мне преподавали краткий курс техники безопасности обращения с единорогами, я осмотрелся. Дорога, очень похожая на ту, которой мы шли к Перевалу, но чуть шире и гораздо древнее, если судить по глубоким трещинам. С обеих сторон – ограда из осыпающихся кирпичей и каменных столбиков с какими-то стекляшками на верхушках. Может, старинные фонарики?

Дорога закончила подъём, который я благополучно проспал, и расщелина между скал тоже осталась далеко позади. Впереди скалы расходились и открывалось нечто, весьма напоминающее долину, куда путь нисходил пологим спуском. Высоченные горы окружали исполинскую площадку для гольфа, как их изображают в фильмах: ровная зелёная плоскость. По яркой зелени петляла синяя строчка реки, которая заканчивалась водоёмом почти идеально круглой формы. У озерца я заметил маленькое белое строение, прячущееся под пышными кронами небольшой рощицы.

Ну и единороги. Сверкающие белым фигурки, куда ни глянь. Теперь они не собирались в табун, а неторопливо перемещались по всему пространству долины. Казалось, будто я вижу сияющих светляков, блуждающих в изумрудном тумане. Снизу дул тёплый ветер, и вообще пахло весной.

– Очухался? – поинтересовалась Вика. – Тогда давайте спускаться.

Если до этого мне, как начинающему всаднику, казалось, что самым удобным животным для комфортной езды являлся пропавший конь Вики, то теперь я понял, насколько ошибался. Мне даже не приходилось сохранять равновесие или балансировать: животное всё делало само. И при этом умудрялось двигаться с грацией ожившей ртути, которую заключили в эту восхитительную форму. Видимо, только человек без сознания способен сверзиться с такого скакуна. Даже обидно, что подобное можно испытать лишь здесь.

Виктория немедленно ускакала вперёд, явно наслаждаясь полученной возможностью развлечься. А вот Оксана, напротив, замедлила ход своего скакуна, рвущегося перейти на бег. Леди подъехала ближе, и я почувствовал её внимательный взгляд.

– Вика успела кое-что рассказать, пока мы торопились тебе на помощь. – Женщина небрежным жестом поправила волосы, струящиеся по плечам. – Это правда, что в твоём мире кто-то, напоминающий меня, вышел за тебя замуж?

– Откуда я тогда знал бы твоё имя? – пожал я плечами. – И она не просто напоминает тебя. Она и есть ты. С поправкой, естественно, на разные миры и образ жизни.

– Потрясающе. – Однако в её голосе не слышалось особого восторга, скорее озабоченность. – И что, характеры у нас тоже сходны?

Возможно, в вопросе действительно таился подвох, но я не стал ходить вокруг да около.

– Откуда мне знать, какой характер у ТЕБЯ.

Женщина усмехнулась.

– Единственное, что могу сказать: когда попал в вашу Страну и увидел тебя, то натурально охренел. Ну, очень удивился. Такое сходство… И возраст тоже. Моей Оксанке вчера исполнилось двадцать восемь, а тебе…

– А мне исполняется сегодня. – Леди задумчиво почесала за ухом своего скакуна. – И сегодня я собиралась снять с себя звание Леди Единорогов и обручиться с Леонидом. Кто он, кстати, в вашем мире?

– Не знаю, – развёл я руками. – Тут такое дело… Я его и видел-то всего один раз и только вчера, да и то мельком. Кстати, за последние дни я встретил у нас двойника твоей Виктории и…

Тут я сообразил, что о старике никто из них не знает, да и не факт, что должен знать, учитывая его странноватый совет о разрыве помолвки. Едва ли Оксана с восторгом встретит подобные рекомендации.

– И? – Спутница вопросительно приподняла брови.

– И очень удивился, – выкрутился я. – А ещё она продала мне подарок на день рождения жены: статуэтку девушки, обнимающей единорога.

– Такую? – С лёгкой усмешкой Оксана указала рукой. Поглядев в указанную сторону, я едва не упал вниз.

– Вижу, такую.

Чёрт побери, кажется, маленькую статуэтку, подаренную Ксюхе, копировали именно с этой. Или вообще их делал один мастер. Та же изящная обнажённая фигурка, прильнувшая к животному, склонившему голову. Каменная группа стояла рядом с приземистой башенкой, украшенной изображением солнца. Перед деревянной дверью строения журчал фонтанчик, а чуть дальше я разглядел круглую площадку, лишённую растительности. Вокруг кольца утоптанной земли поднимались столбы с металлическими чашами наверху.

– Это ритуальная площадка Окончательного Разрыва, – сказала Оксана, проследив за направлением моего взгляда. – Именно там я пройду обряд обручения с Леонидом и навсегда потеряю власть направлять Семью. Если всё пройдёт нормально, то сегодняшней ночью Вика получит мои силы и станет Леди. А я, – она улыбнулась, но в улыбке таилась лёгкая печаль, – наконец-то познаю счастье обычной женщины и жены.

– Но… – Честно говоря, я не знал, как переходить к неприятной части. – Леонид, он…

– Да, – кивнула Оксана и улыбнулась, – он уже прислал мне сообщение. Обещает добраться до Перевала к вечеру. Накануне я оставила ему подробные инструкции, как обойти ловушки, так что, думаю, никаких проблем не возникнет.

Я несколько ошарашенно поглядел на спутницу.

– С-сообщение? – спросил я, почему-то представляя эсэмэску.

Всадница расхохоталась.

– Хорошо, что я уже сталкивалась с людьми из вашего мира, – пояснила она своё веселье. – Когда говоришь им нечто подобное, они очень удивляются. А ведь даже если не принимать во внимание магию, которой наполнена Страна, существует множество способов быстро передать письмо, голубиная почта, например. Ну а у нас, Леди… – Она делано вздёрнула нос и покосилась на меня – как отреагирую? Реагировал я достаточно спокойно: разновидность подобного поведения имелась и у моей версии Ксюхи. – Так вот, у нас, Леди, имеются собственные хитрости и секреты.

Она запустила ладошку в карман туники и достала небольшую прямоугольную пластину. И чёрным цветом, и блеском штуковина очень напоминала смартфон. Хм… Леди поднесла «девайс» к моему лицу, и я различил ряды золотистых букв, мерцающих в глубине… камня. Чёрт возьми, в изящной ладошке блестел кусок полированного булыжника. А буквы в его недрах весьма походили на какие-то древние руны. Короче, я ни хрена не понял, что там было написано.

– Всё просто: берёшь два или больше куска оникса, – объяснила Оксана и спрятала каменный «смартфон», – накладываешь специальное заклятие – и готово: стоит написать послание на одном, и оно появляется на всех остальных, сколько бы их ни было. Стоит такая штука, правда, весьма недёшево: поди найди особый камень, отдай на шлифовку мастеру, а потом – под заклятие колдуну.

– Так что там с твоим Леонидом? – Слово «твоим» далось мне нелегко, и, кажется, собеседница это заметила. – Последний раз, когда мы были вместе, он находился не в лучшей ситуации.

– Он, между прочим, тоже подумал, что ты погиб. – Леди покачала головой. – Наглость Отмеченных Печатью просто поражает! Таким огромным отрядом и так далеко от границ Печати! И самое главное: у них едва не получилось. Три Стража у самого Перевала – немыслимо! Семья ещё не начала зимнюю трансформацию, а я даже не знаю, хватило бы у меня решимости сопротивляться.

Леди заметно помрачнела, и успевшая вернуться Вика положила руку на плечо хозяйки. Та благодарно кивнула и прижала ладонью пальцы помощницы. Несомненно, между этой парой существовали дружеские отношения. Недаром я ощущал симпатию к Виктории.

Спуск закончился, и дорога как таковая исчезла. Среди густой травы кое-где ещё виднелись отдельные камни, но чем дальше – тем меньше становилось этих островков, тонущих в изумрудном покрывале. Ветер потеплел ещё больше и заметно окреп, так что цветочные ароматы зрелой весны уже вовсю гуляли вокруг. Мимо промчались два единорога. Кажется, на бегу они прижимались друг к другу рогами. Идиллия! И сюда едва не прорвались ублюдочные Меченые!

Кстати, всплыл ещё один вопрос (ну, из тысячи), на который мне хотелось получить ответ.

– Там, перед Перевалом…

Спутницы покосились на меня.

– Как я понял, все Меченые погибли, так? Боюсь, я немного отрубился, – по-другому объяснить своё странное состояние я просто не мог, – поэтому не очень хорошо понимаю, что произошло. Кто-нибудь может объяснить?

Вот теперь обе девушки выглядели по-настоящему удивлёнными. Потом Виктория нервно хихикнула.

– Честно говоря, – сказала она, – я избегала этой темы. Потому что не знала, как бы это коснуться её потактичнее. Ты крикнул, чтобы я бежала, и я побежала. А когда вернулась с помощью, всё было кончено: Меченые мертвы, а ты лежишь между телами без сознания. Вот и всё. Мы думали, ты нам объяснишь.

– М-да… – только и сподобился я протянуть.

О чём ещё мог рассказать или что объяснить? О громовом голосе в сером тумане? Об ощущении, когда череп вот-вот разорвётся на части, а рука отлетит к чёртовой бабушке? Кстати… Я посмотрел на ладонь: шрам стал совершенно белым и перестал напоминать порез. Теперь он больше походил на клеймо или татуировку. Некоторые ответвления даже смахивали на уродливые буквы или руны.

– Мне кажется, что тут имеет место быть… – глубокомысленно начала Вика, явно копируя речь кого-то другого, потому что Оксана внезапно прыснула. Потом погрозила насмешнице пальцем, и с той сразу слетела вся напыщенность. Продолжила Виктория обычным голосом: – В общем, я думаю, что те силы, которые забросили Мишу в наш мир, по-прежнему следят за ним и приходят на помощь, когда ему грозит смертельная опасность.

– Наверное, ты права, – согласилась Оксана. – Ещё понять бы природу этих сил и их цель. Пришельцы из другого мира временами вызывают очень сильные возмущения внутри Страны. Вспомни хотя бы новости, которые приходят с далёкого запада.

– Ты о вампирах?

Леди кивнула.

– Университет пару месяцев назад даже отправил туда делегацию. Официально заявлено об установлении дипломатических и торговых отношений, но на самом деле всем просто любопытно. Хотят увидеть этих самых Максима и Маргариту.

Дорогу нам преградила та самая речка, которую я наблюдал сверху. Теперь она уже не казалась плоской синей лентой на зелёном сукне, а угрожающе булькала и пугала темнотой глубины. В её водах кувыркались обломки деревьев, ветви и листва.

– Зимняя река совсем не похожа на летнюю, – точно извиняясь, улыбнулась Оксана. – Жаль, что я так редко бываю здесь именно летом. Почему-то Семья не любит летний Перевал.

Через тёмный поток был переброшен явно прочный деревянный мостик, хотя древесина от времени почернела. Особенно впечатляли опоры, поддерживающие сооружение: толстые брёвна неизвестный строитель вырезал в виде кряжистых мужчин, обнажённых до пояса. Мощные бородатые атланты подняли мускулистые руки над головой и угрюмо смотрели в воду. Арка моста, как и Перевал, не имела ни малейших признаков ограды. Принято тут так, что ли?

За рекой вновь объявилась дорога, но на этот раз – обычная грунтовка со следами копыт. На обочине, почти скрывшись в траве, лежали единороги и вроде бы дремали. Когда мы приблизились, одно из животных лениво подняло голову и сонно посмотрело в нашу сторону. Остальные даже не пошевелились.

Внезапно вся эта идиллия начала меня тяготить.

– Там Меченые кучу народу накромсали, который, кажется, должен был охранять дорогу к вашему Перевалу.

– Миша, я понимаю, что для тебя это выглядит так, будто все эти люди погибли из-за меня, – очень мягко сказала Оксана, а Виктория скорчила мне угрожающую гримаску, – но это – их обязанность. Долг, который они сами решили исполнять. У патрулей Печати ещё более опасная работа, но никто не жалуется и не пытается переложить работу на кого-то другого. Леонид написал, что он отослал весточку в Столицу. Тела должным образом похоронят и сообщат родным.

– И выплатят компенсацию, – вставила Вика, но Оксана покачала головой:

– Все деньги мира не заменят сына или отца. Но идёт война с порождениями Печати, и потери неизбежны. – Она провела ладонью по щеке. – И я скорблю по каждому павшему воину.

Настроение окончательно испортилось. Я вспомнил, что сегодня моя Оксана, с которой я только-только гулял по улицам города и целовался где ни попадя, обручится с каким-то засранцем. А тут ещё советы от мутных дедов, заявляющих, будто всё происходящее – неправильно. Кстати, я и сам ощущал, что дела резво устремились куда-то в область задницы. Однако, как я могу прервать грядущую церемонию? Сказать, так и так, прекращайте заниматься ерундой?

Внезапно в голову пришла одна мысль. А если попробовать осторожно переговорить с Викой? Посоветоваться с девушкой, расспросить её о взаимоотношениях хозяйки и Лорда Защитника.

Мы приблизились к белому домику, и Оксана легко соскользнула с единорога, сразу приласкав животное лёгкими касаниями пальцев. У Вики спуск получился далеко не такой идеальный, а меня так и вовсе сбросили подбрасыванием крупа. Удержаться на ногах удалось с некоторым трудом. Представляю, как позабавились бы спутницы, если бы я распластался на траве.

Избавившись от всадников, единороги тут же развернулись и ускакали прочь. Интересно, они вообще способны издавать ещё какие-нибудь звуки, кроме этого своего тихого фырканья? Лошадиного ржания я не слышал ни разу.

– Мне нужно приготовиться к прибытию Леонида, – сказала Оксана и подошла к двери домика. Потом посмотрела на меня, и словно тень легла на её ясное лицо. – Вика, позаботься о Михаиле. Возможно, наш гость голоден или желает отдохнуть. Единственная просьба: в дом не входить. В саду есть лежанки. Там же – плоды и родник. Михаил…

Я посмотрел на неё. Чёрт, это же – моя Оксанка! Её лицо, её взгляд и даже слегка напряжённая поза с отставленной ногой – всё знакомо до боли. То ли Леди что-то почувствовала, то ли прочитала в моих глазах, но только тяжело вздохнула и покачала головой.

– Очень непростая ситуация. Особенно если правда всё, о чём ты рассказал. Будь у меня чуть больше времени, я попыталась бы понять, почему всё это происходит. К сожалению, времени нет. То, что произойдёт сегодняшней ночью, очень важно для всех. Постарайся это осознать. И ещё раз: огромное спасибо за то, что помог Семье.

Дверь за Леди закрылась, а Виктория взяла меня за руку и потащила в сторону сада. Деревья чем-то напоминали яблони, и ярко-красные круглые плоды не сильно отличались от яблок. Кое-где, правда, попадались заросли кустарника с бледно-жёлтыми ягодами, но спутница сразу предупредила, что их есть она не рекомендует.

– Вообще-то вкусно, – ухмыльнулась она и покрутила пальцем у живота, – но могут возникнуть некоторые неудобства.

Неудобств я не желал, поэтому ограничился яблоками. Их тут оказалось сразу несколько сортов. Мы не стали далеко углубляться в подзапущенный сад, остановившись на виду белого домика. Здесь действительно протекал ручей, журчащий среди аккуратно выложенных камешков. На плоском валуне лежал серебристый ковшик и пара деревянных бокалов. Упомянутые лежанки оказались плетёными из веток, рядом с ними стоял низкий деревянный стол.

Вика высыпала на потемневшее дерево столешницы яблоки, которые нарвала по дороге, и достала из-за отворота сапога небольшой, но, как выяснилось, очень острый нож. Пока девушка разрезала яблоки, я наполнил бокалы водой. Вика пробовала крохотные кусочки нарезанных плодов, закатывала глаза, а после или кивала, или отрицательно качала головой. Что означали эти знаки, она не объясняла, а я не стал спрашивать.

– Вот эти ешь, – подала Вика, когда я разместился на лежаке и сделал глоток, от которого тут же начало ломить зубы. – А остальные я съем сама, ты уж не обижайся.

– Самые вкусные оставила? – спросил я и положил в рот хрустящую дольку, пахнущую клубникой. – Ух ты!

– Угу. Остальные просто не успели вызреть. – Девушка плюхнулась на свой диванчик и захрустела плодом. – Честно говоря, сама не знаю, сколько тут разновидностей. Когда Леди зимует, то не ест ничего, кроме плодов и ягод. Поэтому тут столько сортов, чтобы не успели надоесть.

– Ясно. – Следующее «яблоко» пахло мёдом и слегка горчило. – Предыдущее было лучше.

– Так у них мало того, что вкус разный, они ещё могут бодрить, лечить и усыплять. То, что сейчас жуёшь, заживляет раны и останавливает кровотечение. Каждое зимовье имеет такой сад.

– Хорошо. – Третий плод по вкусу не отличался от банана. Я проглотил сладкий кусок и приступил к осторожным расспросам: – Слушай, а что вообще такое этот сегодняшний ритуал? Ну там, придёт кто-то и обвенчает молодожёнов? Маг какой или священник?

Вика расхохоталась.

– Это тебе что, деревенская свадьба, что ли? – сквозь смех спросила она. – А на церемонии всегда присутствуют только трое: Леди, Лорд Защитник и помощница. Пока Леди и Лорд читают клятву, помощница, то есть я, – Вика с деланой важностью наклонила голову, – стоит в стороне и держит атрибуты.

Я приподнял бровь, и девушка пояснила:

– Ну, вообще-то, просто кольца, но вроде бы в них присутствует некая древняя магия, поэтому их называют так.

– А что за клятвы? – спросил я, размышляя, как у яблока может быть вкус сгущённого молока. – Быть вместе в горе и радости?

– Ну вот, опять! – Она снова рассмеялась. – Нет, тут совсем другое: Леди обещает Лорду оставаться стражем добра и чистоты, а он – защищать Леди даже ценой собственной жизни. Тут они даже имён не называют. В общем, клятвы прочитаны, помощница вносит атрибуты и удаляется, а вокруг места ритуала поднимается магическая защита. Леди вручает Лорду его атрибут и навсегда привязывает к себе. После этого Лорд отдаёт Леди её атрибут, и она тотчас лишается всех своих сил. Оба выходят из круга. А внутрь вступаю я. – Вика наклонилась ко мне и доверительно сообщила: – Миша, знаешь, вообще-то я этого страшно боюсь. Как-то всё слишком быстро происходит.

– Но тебя же готовили? – удивился я, ощущая вязкость во рту, словно съел ириску.

– Помнишь, я говорила, что вторая помощница уехала в Столицу? – Вика поднялась и остановилась рядом. – Так вот, готовили именно её, но что-то пошло не так. Она чего-то очень испугалась, поэтому вызвали меня и попросили заменить. Честно, даже не знаю, готова я к этому или нет.

Следующий кусок «яблока» оказался каким-то скользким и, когда я попытался его взять, выскользнул из пальцев и упал в траву. Я потянулся к нему, но вдруг ощутил головокружение и обнаружил, что мир начал зарастать клочьями серого тумана. Я поднял голову и попытался сфокусировать зрение на девушке. Вика с явной жалостью смотрела на меня. Потом придержала мою голову и положила на диван.

– Миша, ты уж извини… – Она вроде присела рядом, вот только я её почти не видел. – Ты хороший. Просто хозяйка попросила, чтобы ты поспал до завтра. Этот обряд действительно очень важен для неё, а тут – ты. – Казалось, тихий голос уплывает куда-то очень далеко. – Такое дело: каждый раз, когда она тебя видит, у неё всё в сердце переворачивается. Правду она сказала: если бы времени оставалось хоть немного больше…

И я отключился.

Снов не было. Да и то: сны во сне – явный перебор.

А вот пробуждение оказалось достаточно бодрым.

Меня хлопнули по физиономии, да с такой силой, что чуть зубы не повылетали. Сам-то я точно слетел с удобного ложа, где так сладко спал, и плюхнулся мордой в холодную траву. В голове ещё блуждали остатки цветочного тумана, и я продолжал ощущать запахи ванили и банана. Впрочем, всю сладость вышибли следующим ударом, от которого я перевернулся на спину. В этот раз лупили чем-то твёрдым, так что ухо заполыхало, как в огне, а в глазах засверкали звёздочки.

А нет. Они реально присутствовали в тёмном ночном небе среди колышущихся древесных крон. Шумел ветер, и зверски болело ушибленное ухо, а я всё не мог сообразить, какого дьявола происходит? Потом чья-то голова заслонила деревья со звёздами, и всё стало понятно.

– Выспался? – язвительно осведомился давешний старикан и, ухватив меня за рубашку, с кряхтеньем потащил к себе. – Поднимайся!

– Проклятый расхититель социалистической собственности, – пробормотал я, и ошалевший дед разжал пальцы. От этого я вновь упал и больно стукнулся затылком. Вот теперь я проснулся окончательно. – Что происходит, чёрт возьми?

– Ты спишь, – пояснил «будильник» и вновь потащил за рубашку, – а ритуал вот-вот начнётся. И когда он закончится, то повернуть вспять всё это станет невозможно. Понятно или стукнуть ещё раз?

Он погрозил своей клюкой, а я схватился за ухо. Лоб, затылок, а теперь ещё и ухо. Просто великолепно!

– Не стоит, – сухо заметил я, поднимаясь. – Тебя-то это с какого перепугу волнует? Меня-то понятно…

– Имею свой интерес, – недобро усмехнулся старикан и указал пальцем: – Тебе – туда. И запомни одно: прибежишь на место, не вздумай вести разговоры, уговаривать или просить. Просто хватай Леди Оксану и тащи её прочь из круга. Опоздаешь или начнёшь сопли разводить – пиши пропало. Беги, идиот!

Я уже начал было бежать, как в голову раскалённой иглой вонзился вопрос: а эта рухлядь вообще откуда тут взялась? Мы преодолевали кучу ловушек, бежали по пропасти и сражались с Мечеными, а он как? Я обернулся и обнаружил два лежака, стол и родник. Загадочным пенсионером даже не пахло. Третий раз он проделывал этот фокус. Впрочем, где я нахожусь? В магической, мать её, Стране, где водятся всякие волшебные твари и чародеи.

«А если продолжишь втыкать, – проворчал внутренний голос, имитирующий голос странного деда, – то просрёшь все полимеры и горько пожалеешь».

М-да, ночью проклятый сад показался ещё более запущенным, чем при свете дня. То и дело я наступал на какие-то корни и сучья, пинал камни, а голова норовила застрять в паутине или встретиться с веткой, растущей аккурат напротив лба. Чёрт возьми, я уже было решил, что заблудился в зарослях, когда обнаружил по правую руку строение, в котором с некоторым трудом узнал жилище Леди.

Кроме того, деревья начали редеть, а ещё немного – и пропали вовсе. Перед глазами объявились тёмные громады гор и долина, серебрящаяся в свете луны. Однако я мигом забыл обо всей этой красотище, стоило увидеть, как впереди в небо поднялся столб синего света. Вокруг луча плясали разноцветные искры, и вроде бы я даже услышал далёкий треск.

Ритуал начался.

А бежать предстояло очень далеко. Сцепив зубы, я рванул вперёд и тут же споткнулся о что-то мягкое, сонно заворчавшее. Поднялась голова, и в свете луны я рассмотрел блестящий рог. Только вас ещё не хватало!

– Прости, дружище, – выдохнул я и повторил старт.

Нестись по полю оказалось не намного проще, чем блуждать между деревьями: высокая трава цеплялась за лодыжки, пыталась сорвать туфли и скрывала неожиданные ямки, от которых ноги подворачивались до хруста в суставах. А по виду – абсолютно ровная серебристая поверхность.

Впрочем, под ноги-то я почти не смотрел. Взгляд был прикован к столбу света, рассекающему звёздное небо. Луч успел изменить окраску до угрожающе красного, а искры сыпались так, словно зажгли миллион бенгальских огней. Треск теперь слышался совершенно отчётливо, а вот звуки какой-то мелодии доносились лишь отрывками. Но точно не марш Мендельсона.

Лишь когда равнина обозначила заметный спуск, а впереди плюхала вода и повеяло сыростью, я сообразил, что там – река. А мостик остался где-то далеко слева. Бежать к нему просто не осталось времени. Да и силы, откровенно говоря, начинали заканчиваться. Искренне надеясь, что водный поток не обладает стремительностью горной реки, я рванул вперёд, мысленно подготавливаясь к грядущему купанию в холодной воде.

Ну ни хрена себе! Никакая подготовка тут не поможет. Вода оказалась ледяной, как тот ручей, где мы мочили ноги, путешествуя по Кавказу. Но там – только ступни, а тут я погрузился по самую шею. Кроме того, течение всё же оказалось не из слабых и тут же принялось сносить меня вправо. Приходилось упираться ногами, загребать руками и громко материться губами.

На противоположный берег я выбрался почти обессиленный и напрочь замёрзший. Лишь каким-то невероятным усилием удалось вздёрнуть на ноги сосульку тела и погнать её вверх. Туда, где световой столб начал переливаться всеми цветами и оттенками радуги, а его основание почти скрылось за шипящими искрами.

Одно утешало: место ритуала оказалось совсем рядом, так что я уже отчётливо различал громкие голоса и музыку, чем-то напоминающую исполнение симфоническим оркестром какой-то роковой баллады. Должно быть, всё это смотрелось очень красиво: горы, звёзды, магический салют и двое в центре светового круга. Ага, и тёмная скрюченная фигура, ковыляющая во мраке, чтобы разрушить светлое торжество. Вот что чувствуют злодеи перед тем, как сотворить нечто нехорошее: дикую усталость и холод.

Когда я доковылял до ритуального круга, Леонид и Оксана, прежде державшие друг друга за руки, отступили на пару шагов и посмотрели вверх. Замечательно, значит, никто из них не увидит, как я прибуду на праздник. Где там Вика? Стоит с противоположной стороны светового столба. Руки опущены и ладони пусты – выходит, атрибуты уже внутри. Вопрос, успели ли ими обменяться?

Нет времени для вопросов.

Когда я приблизился вплотную, Вика наконец увидела меня, и её глаза поползли на лоб. Девушка открыла рот и устремилась ко мне.

Поздно.

Лицо точно обожгло кипятком, а волосы на голове встали дыбом. По коже бежали мурашки величиной с таракана, а в глазах прыгали солнечные зайчики-переростки.

Споткнувшись о какой-то камень, я упал на колени и, подняв голову, увидел рядом удивлённое лицо Оксаны. Я протянул ей руку, и она, в каком-то замешательстве, подала свою. Я ухватился за тонкие пальцы, потянул и вдруг ощутил что-то твёрдое, скатившееся в ладонь. Леди внезапно вскрикнула и отшатнулась, прижимая руки ко рту. Вид у неё стал испуганный – дальше некуда.

И вдруг под мощный оглушающий гул неведомая сила отбросила меня назад.