Тринадцать лет назад
Набивая сообщение, Марк не особо рассчитывал на ответ. А если и ждал чего-то, то вопросов в духе «кто это?». Но она смогла его удивить. Никаких расспросов и сомнений. Ника прислала короткий текст: «Я свободна завтра». Без кокетства и жеманства. По-настоящему.
И вот здесь его, что называется, накрыло. Когда она стояла в его прихожей вся такая из себя строгая и натянутая как струна, он чувствовал себя спокойно, даже фривольно и немного нагло. А уж когда она потянулась губами, то ничего не смог поделать и ответил на ее желание.
Дальнейшее объяснить трудно. Зачем-то он сделал вид, что ничего не было. Хотя, на это «зачем-то» ответ у него нашелся быстро и очень просто. Не хотел он начинать отсчет их поцелуев с такого. А то, что поцелуев будет много он не сомневался.
Еще ни одна девчонка так его не волновала. Ни одна из них не заставляла биться чаще сердце и не вызывала того странного зуда внизу живота, который ничего общего не имеет с низменными желаниями. Со всеми другими и зуд был другим: ниже и куда яростнее. С ней же хотелось быть мягким, во всех смыслах, податливым и смирным. Его не смущала их разница в возрасте, пройдет пару лет, и она будет не важна вовсе. И он обязательно подождет эти пару лет, не позволит себе ничего, кроме поцелуев. Лавины поцелуев, огромного цунами поцелуев.
Этой вот ванильной приторности с другими тоже не было. Но Марку нравились новые ощущения, он хотел упиваться ими, будучи абсолютно уверенным – ему не надоест. Ника совершенно особенная, он понимал это и в школе. Чем-то она его цепляла. И вовсе не «слепым обожанием подростка», как говорила его последняя подружка. Теперь до него начал доходить смысл ее молчаливых посланий. Глупая, почему не подошла и не сказала все прямо? Подумал и сразу одернул себя. Если бы подошла, то была бы уже не она, а совсем другая девчонка. Обычная, почти не отличимая от десятков таких же, вьющихся вокруг него.
В тот день, когда Ника упала на лестнице, он почти ощутил ее боль как свою собственную, хотел подойти, помочь по мере сил. Но та, которая оказалась тогда ближе, оттащила его в сторону: грубо, бесцеремонно. Она никогда не спрашивала, чего хочет он, делала лишь то, что нужно ей. Наверное, поэтому Марку совершенно не совестно за те свои проявления, порывы и желания, которые рождались в нем, стоило ей начать расстегивать на нем рубашку: пуговицу за пуговицей. К тому же оказалось, что он у нее далеко не первый.
Откуда в девчонке было столько похоти и какой-то необузданной страсти, граничащей с истерией, он не думал и не хотел анализировать, просто пользовался тем, что давали. Перед глазами сгущался алый туман, и Марк уже не мог сдерживаться, вел себя, возможно, как животное. Странно, но ей нравилось буйство его инстинктов. Он видел сквозь алую пелену прикрытые глаза, закушенную до крови губу. Да и царапины на его собственной спине были красноречивее любых слов.
Иногда он даже боялся ее. Никогда до и никогда после он больше не испытывал того странного чувства эйфории, переходящей в брезгливость и омерзение. Он не владел собой в моменты близости, она же, понимая и осознавая каждое движение, наслаждалась происходящим. Она будто околдовала Марка, ввела в гипнотический транс и буквально использовала для удовлетворения собственных желаний.
Он не был против, все же в семнадцать лет гормоны часто диктуют мозгу свои условия, но был рад прекратить эту связь.
Не может и не должна молодая девушка так себя вести.
Даже Амалия, которая не была образцом целомудрия в постели, не приблизилась и на сотню шагов к тому, что вытворяла… А как ее звали? Удивительно, но имя выветрилось из памяти, будто кто-то оставил открытой форточку в февральскую метель.
Когда она сообщила об их расставании, Марк почти выдал себя, с трудом справившись со вздохом облегчения. Его сдержанную радость она снова расценила на свой лад и предложила иногда встречаться для удовлетворения физиологических нужд. Ему же захотелось немедленно отправиться в душ и отмыться от той грязи, которая осталась на его теле – отпечатками жадных рук. Синяки и царапины еще долго напоминали о том, что хотелось навсегда забыть.
Оставаться в той же школе он не мог. Его будто выталкивало из ее стен. Думал ли он тогда о девочке с грустными глазами, которая смотрела на него и молчала, не решаясь подойти? Наверное, все же нет. Но если бы подумал, не досидел бы в классе и до конца дня.
Наверное, их с Никой пути уже никогда не пересеклись бы, если бы не тот форум, на который он попал совершенно случайно.
О заброшенном кладбище Марк знал и раньше, но никогда у него не возникало желания расширить собственные познания о проклятом месте. Если бы не дурацкая легенда о том, что якобы на том самом месте некогда располагалась деревня, населенная исключительно ведьмами, которые и по сей день могут исполнять желания.
Звучало сказочно и неправдоподобно. Он никогда не верил ни в какие потусторонние силы, даже в церковь не ходил, куда его каждое воскресенье пыталась затащить бабушка. Но тут совпало так, что время для посещения заброшенного погоста оказалось как нельзя более удачное. По некоторым данным, приходить туда нужно было один раз в тринадцать лет, в одну из ночей купальской недели по старому стилю. Попахивало шарлатанством и откровенным вымыслом. Но купальская неделя приближалась, а ему все равно нечем было заняться. Да и ждать еще тринадцать лет, чтобы проверить теорию, как-то не грело.
Заколдованная деревня исполнила его мечту загодя, так сказать авансом. Один из парней, с которым Марк общался на форуме, оказался братом девочки Ники, той самой, которую он никак не мог выбросить из головы. Поверить оказалось сложно, однако дальнейшие события доказали, что чудеса все же случаются. Так может, и деревня ведьм действительно исполняет мечты?
Пришлось прибегнуть к небольшому шантажу и обманом заставить Михаила устроить им встречу. Повод банальный до глупости, и Марк сомневался в его рабочести, однако зацепился за возможность и, хотя думал, что готов ко всему, едва не сдал себя с потрохами, увидев на пороге квартиры ее.
Он держался изо всех сил, надеялся, что улыбка не выглядит слишком глупо и Ника ничего не заподозрит. Она и не заподозрила, а сразу полезла целоваться. Разумеется, он не смог отказаться от такого шанса и ответил на поцелуй. А потом трусливо отрекся от него… Придется наверстывать и искупать.
Испугавшись, что Ника больше не захочет его видеть, Марк позвонил Михаилу, но от предложения поговорить с Никой все же отказался. Вместо этого попросил дать ее номер и отправил сообщение…
Запланированный поход оказался под угрозой. Зачем ему куда-то ходить и просить о чем-то у неких потусторонних сил, если все уже получено? Так он думал в тот самый момент, когда его губы, коснулись мягких и слегка влажных губ девушки. Но стоило ему так подумать, как затрезвонил старый телефон. Звук вгрызался в мозг, парализуя, делая его совершенно беспомощным. Марк даже не был уверен, что аппарат подключен к розетке. Да и кто мог оплачивать услуги связи, если он сам этого не делал? Телефон стоял на той тумбе еще при жизни бабушки и давно считался чем-то вроде элемента интерьера. Выбросить жалко, все же память. Да и не мешал он никому.
И вдруг звонок. Пронзительный, настойчивый. Кто-то очень хотел «достучаться» до Марка. Он смотрел вслед убегающей девчонке и, кажется, спустя целую вечность, все же снял трубку.
Сначала ничего не происходило, на другой стороне провода дремала тишина, которая вдруг зашевелилась, закряхтела и заохала. «Обычные помехи на линии», – подумал Марк и несколько раз подул в мембрану через перфорированный пластик. Так делала бабушка, когда связь барахлила, и странная привычка теперь отозвалась и в нем. Шорох и треск пропали. Марк уже хотел положить трубку на рычаг, когда расслышал слово: «Приходи». Голос мог принадлежать как мужчине, так и женщине: сухой, чуть надтреснутый и совершенно пустой. Именно такое сравнение пришло на ум Марку.
– Алло! Кто это? Вы меня слышите?
Он не заметил, как перешел на крик, и, не добившись ответа, бухнул трубкой о корпус. Аппарат тренькнул и затих. Лишь спустя несколько минут, умывшись прохладной водой, Марк снова подошел к телефону. Снял трубку, поднес к уху, но в этот раз ничего не услышал. Даже протяжного гудка. Телефон не работал, как и много лет назад до этого дня.
Выходит, ему все послышалось? Он просто перевозбудился и надумал себе черт знает что!
Движимый странным порывом, Марк потянул провод, уходящий за тумбу и не почувствовал никакого сопротивления. Телефон просто не был подключен к розетке и никак не мог зазвонить, а уж тем более передавать звуки и голоса.
До самого вечера Марк был сам не свой. Ходил по квартире из угла в угол, боясь услышать механическую трель звонка. Телефонный аппарат он спрятал в шкаф, забросав старыми обувными коробками, выбросить которые никак не доходили руки.
Все страхи и опасения рассеялись на следующий день, когда он снова увидел Нику. Теперь они оба понимали, для чего эта встреча. Марк так уж точно понимал и готов был все объяснить ей, если потребуется. Он даже слова подобрал заранее, но они не пригодились.
Уже в сумерках, провожая Нику до дома, он осмелился взять ее руку в свою, слегка сжав тонкие девичьи пальчики. И даже в сумерках было видно, как вспыхнули румянцем ее щеки. Марк едва не зарычал от нахлынувшей волны желания, но сразу напомнил себе, что перед ним совершенно особенная девушка и с ней все будет по-особенному. Когда придет время, он обязательно сделает все так, чтобы она не пожалела о своем решении.
Тогда он еще не знал, что этого шанса у него не будет. Им предстоит разлука, которая не позволит дойти до пика их обоюдных желаний.
Приближалось время вернуть выплаченный ему аванс счастья.
А пока им было хорошо вместе. Он исполнил свое обещание и дарил ей свои поцелуи ежедневно, с радостью принимая незамедлительный ответ.
Единственное, что омрачало их счастье, была просьба самой Ники пока никому не рассказывать об их отношениях. Боялась осуждения или может зависти? Он не стал уточнять, просто принял ее решение.
8
Машины без труда миновали русло, берега которого в указанном Марком месте действительно оказались пологими. Скорее всего, в этом месте когда-то был брод.
Люди высыпали из душного транспорта точно горох из прохудившегося мешка и стояли, не понимая, что делать дальше.
– Лучше бы вы без меня уехали, – жеманно протянула Диана Соул. – Ночевать в лесу? Серьезно?
– Не просто в лесу, а на природе. Красота! – Один из участников шоу вышел вперед, расставил руки в стороны и подставил лицо солнечным лучам. – Вдыхайте глубже. – Он повернулся к остальным и теперь вращал руками перед собой, будто перемешивал нечто невидимое возле груди. Чувствуете? Мы в каких-то паре километров от города, а будто в другое измерение попали.
– Да уж! – не унималась ведущая. – А еще провалились во времени лет на триста назад.
– Триста! – хохотнул мужчина, расхваливающий природу, и Марк вспомнил, что именно этот тип возмущался в микроавтобусе незапланированными съемками. Хотя, на самом деле никто никого не снимал.
– Григорий, вы у нас кто по направлению? – ведущая подошла к мужчине и ткнула пальцем в грудь.
– Не понял вопроса. – Он уставился на палец так, будто тот оказался ножом и вошел в его грудь по самую рукоятку.
– Магией какой владеете?
– Да какой скажут, той и владею. – Он заржал, обнажив крупные отбеленные зубы. – А нас точно не снимают? – взгляд его сделался настороженным и колючим.
– Если только дятлы с ветки. – Диана будто потеряла к мужчине всякий интерес и сделала несколько шагов вперед. – Когда мне говорили, что мы поедем в заброшенную деревню, я представляла себе ее несколько иначе. Здесь же ничего нет. Сева! Сева, ты уверен, что мы правильно приехали?
– Диана Витальевна, дык я поехал куда мне велели! – из окна микроавтобуса высунулся водитель. – А вон тот ваш сказал про дерево и мост развалившийся. Я думал он знает!
Все, включая ведущую, уставились на Марка.
– Ну-с, господин Воронов, что дальше?
Он не успел ответить, потому как к ним, вытирая на ходу платком взмокший лоб, уже спешил невысокий, плотный мужчина.
– Золотые мои, внимание! – Он говорил тонким голосом, сильно картавил и слегка заикался.
Марк точно не встречал его до сего дня, либо просто не мог вспомнить. Хотя, внешность у товарища была далеко незаурядной. Но судя по удивленным лицам команды, он был не один такой.
– Меня зовут Игнат Сергеевич. Я здесь для того, чтобы вы ни в чем не нуждались, а только занимались своей работой. Готов выслушать пожелания и претензии немедленно. Только не бейте!
Мужчина поднял короткие ручки, отчего рукава его пиджака задрались до самых локтей.
«Слишком много шутников вокруг», – подумал Марк и, обрадовавшись переключению внимания с него на Игната Сергеевича, отошел в сторонку от образовавшейся куча-мала. Со стороны могло показаться, будто народ набросился на несчастного и рвет его на части.
Алдану Марк заметил не сразу. Она стояла, положив ладони на искривленный ствол сосны. Глаза закрыты, губы шевелятся, но, что она бормочет, с того расстояния, которое разделяло их, услышать не получилось. Потому он решил подойти ближе и попробовать поговорить. Напугать не хотел, потому шагал осторожно, надеясь не наступить на сухую ветку.
Алдана повернулась, когда их разделяла пара метров. В темных глазах будто полыхнул огонь и тут же погас. Снова показалось?
– Добрый день, Марк! – поприветствовала она, словно бы они не провели бок о бок несколько часов к ряду. – Почему вы не со всеми? Они ведь займут лучшие места для ночлега и вам придется спать если не под открытым небом, то уж точно с храпящим оператором в тесной палатке.
Значит, такого она о нем мнения? Зазнавшийся актеришка со звездной болезнью? Или еще чего похуже?
– Мне не важно, где я буду спать. Сама затея с этими съемками кажется мне не совсем удачной.
– Почему? – кажется в ее вопросе был искренний интерес.
– Вы мне скажите.
– Я? Простите, но я не умею читать мысли.
– Тогда как же…
– Точно так же, как и вы, Марк, – не позволив закончить, перебила она. – Им нужен типаж. Здесь никого не интересуют настоящие способности. Даже если завтра в реке поднимется вода и я пройду по ней босиком, не утонув, никто не удивится. Просто фокус.
– А она поднимется? – вопрос был не совсем удобным. И получать на него ответ Марк не особо хотел.
– Кто знает? – загадочно ответила она, прикрыла глаза и будто прислушалась к чему-то. – Просто поверьте мне, никто даже смотреть на это не станет.
– Тогда может…
– Нет, я не знаю, почему заговорила с вами в тот день. Наверное, мне просто сделалось скучно и вы представились мне отличным слушателем. Прошу прощения, если доставила неудобства.
– Нет, все нормально. – Марк совсем не то собирался сказать, но мысли сами сложились в слова и выпали изо рта. – Надеюсь, не отвлек вас от чего-то важного?
– Я здоровалась с духами местности, – ответила она так просто, будто здороваться с духами так же естественно, как дышать воздухом.
– И что духи? – ирония в голосе не смогла скрыть беспокойства. Кажется, девушка тоже это поняла, потому как ответила без доли сарказма:
– Они недовольны.
Марк ждал, что она продолжит, но Алдана просто отошла к следующему дереву и точно так же, как до этого, положила ладони на потемневшую кору. Больше она не произнесла ни слова.
Ничего не оставалось, как вернуться к остальным и послушать план на предстоящие съемки.
Вера, как назло, куда-то запропастилась, хотя каждый из редакторов уже проинструктировал своих подопечных. Но он видел ее утром на общем сборе и не особенно беспокоился.
Пока ждал, Марк решил осмотреться. При свете дня мрачность здешних пейзажей не бросалась в глаза и даже тот факт, что вполне возможно, народ сейчас ходит в буквальном смысле по костям, не вызывал хоть какого-то отклика. Может, зря он боялся? Все же столько лет прошло, и он уже совсем взрослый. Они все уже взрослые, кроме Женьки, навсегда оставшегося подростком. Интересно, как сложилась бы его жизнь, не отправься они тогда за исполнением желаний? Не такую судьбу он себе загадал, наверняка.
Если разобраться, то и самого Марка местная легенда оставила в дураках. У него ведь была Ника, и все у них было прекрасно. Так почему он послушал собственные галлюцинации, а не доводы разума и все же отправился в поход? Еще и Женьку уговорил пойти, который сопротивлялся до последнего. Он вообще не должен был там оказаться, но за неделю до назначенной даты приехал в гости к бабушке, которая жила в соседнем городе, откуда к ним ходил регулярный рейсовый автобус.
Со слов Женьки, у него был очень строгий отец, которого лично Марк не знал, но приятель даже наедине говорил о том едва ли не шепотом. Вот Марк и решил устроить другу небольшую встряску, отвлечь, так сказать. Ему было известно, что отца в городе не будет, только бабушка. С ней Марк договорился легко, пообещав не спускать с ее любимого внука глаз.
Если бы он только знал…
А ведь ему поступали знаки, на которые он не желал обращать внимания. Тот голос в трубке сломанного телефона не мог быть настоящим, но будто хлыстом подгонял с того дня, засев занозой в мозге, пока Марк не оказался ночью в палатке среди бушующей стихии.
Ему нельзя было признаваться в собственном страхе. Он видел, как смотрят на него Женька и Ника, нуждающиеся в том, кто сохранит спокойствие и скажет им, что бояться не нужно. Еще и Мишка тогда куда-то запропастился.
А что он мог им сказать? Просто дождь разошелся? А звуки снаружи палатки – это ветер? Но сложнее всего было притворяться и играть безразличие к Нике, когда внутри все переворачивалось и кипело. Она же ничем ему не помогла, напротив, подавала знаки, умоляла не выдавать их тайну…
