Эпилог

Машина остановилась, и я потянулась к детскому креслу, чтобы освободить Кузеньку. Взяв сына на руки, вышла из автомобиля.

– Иди к папочке, – Костя забрал у меня ребенка и, подкинув, добился счастливого смеха малыша.

Я же повернулась к встречающему нас Вове. Шагнула и молча обняла бывшего сокурсника.

– Мне жаль.

– Спасибо, – пряча слезы, он опустил глаза. – Она до последнего боролась.

Я приняла Кузю, а муж сделал то, чего я от Джинова никогда не ожидала – пожал руку Шарову. Тому, кому некогда грозился шею свернуть, если мой бывший хоть раз посмотрит в мою сторону. Но время все расставило по местам. Жаль, что для Кати оно закончилось.

Внутри здания было тихо, на стенах красовались картины художницы Лежневой, по залу прохаживались люди в черной одежде.

– Катя просила именно такие похороны, – тихо пояснил Вова. – Чтобы это была выставка ее творчества. А после все пойдет на аукцион, все вырученные средства Геров обещал перечислить в фон борьбы с раком груди.

Я закусила губу, сдерживая слезы, и Костя, ощутив мое состояние, обнял меня за плечи. Мы бродили по залам до тех пор, пока я не остановилась напротив одной из картин. Одна из тех, что участвовали в выставке, где должны были быть мои работы.

– Покупаю, – кивнула я девушке, которая записала наши данные.

Оплатив, мы попрощались с Шаровым и покинули здание. Костя шумно вдохнул и пристально посмотрел на меня:

– Сильно расстроилась?

– Конечно, – не стала скрывать я. – И в то же время я вдохновлена. Катя… она никогда не сдавалась. Шла напролом, порой по головам, но ее можно понять. Подруга научила меня самому важному – не опускать рук и не стоять на одном месте. Пробовать, пытаться, расти над собой. Упрямо, упорно, даже если над головой бетонная плита. Пытаться!

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Костя.

– Хочу нарисовать рассвет, – выдохнула я. – Ты же поможешь мне?

– Ес-сно, – муж снова поднял Кузю и улыбнулся сыну: – Придется нам вести мамочку к крокодилам!

Конец