Глава 18. Валерия

Я оставила Джинова в кафе, а сама побежала на практическое занятие. Семен Иванович за время моего отсутствия пообещал парня кормить и работой не напрягать. Впрочем, это все равно бы не прокатило. С момента, как Костя заговорил о приложении, владельца кафе будто подменили. Словно нашкодивший кот, он так и вился вокруг Джинна. Предлагал бесплатные вкусняшки, подливал кофе и преданно заглядывал в глаза.

Я же неожиданно для себя ощутила, как стало тепло на сердце. Костя не такой уж лентяй, как предполагалось. Торопясь на занятие Лидии Васильевны, я думала о нем и улыбалась. Кто бы мог подумать, что парень занимается программированием? Судя по высказываниям, похоже, неплохо в этом разбирается. Это так удивило, что я даже не сразу поняла, о чем Костя меня спросил.

Глянув на сотовый, он изменился в лице. Выглядел разочарованным, поэтому я вспомнила про разработанное приложение «счастьеметр». Конечно, Джинов разбирается в программировании, чего тут удивляться. Впору задаваться вопросом, почему он, обладая знаниями, не хакнул приложение отца и не вернулся к привычной жизни.

– Лампова, где твоя папка? – Женька выскочила из-за угла будто чертик из табакерки и вцепилась в меня. – В общаге забыла? Беги скорее, я предупрежу Лидию Васильевну.

– Жень, их Джинов испортил, – мрачно напомнила я.

– Так выбери другие, – пожала она плечами.

– Я все лучшее отдала на конкурс, – болезненно скривилась я. – Все давно засвечено. Ничего путного не осталось.

– Но это же заваленный зачет, – затормошила она. – Тебе срочно нужно алиби!

Я лишь болезненно скривилась. Увы, мои рисунки безнадежно испорчены, и мне еще предстоит объяснить преподавателю, как так получилось.

– Может, сказать, что нас затопили? – предложила Женя. – Или ограбили?

– Собака съела? – ухмыльнулась я и покачала головой. – Не смогу солгать. Лучше сразу признаюсь, что испортила рисунки.

– И попросишь об отсрочке? – с надеждой встрепенулась она.

– Попробую, – вздохнула я. – Плохо, что Лидия разочаруется.

– Это лучше, чем «неуд» под конец учебного года, – проворчала подруга. – А еще лучше – расскажи про Джинова. Нашел куда положить свои брюки…

Я лишь представила, как рассказываю всем про мокрые джинсы поселившегося у меня миллионера, а уже перед глазами потемнело. Нет уж! Такого позора мне не пережить.

– Я сама оставила рисунки на столе, – спокойно возразила я. – Надо было их убрать в папку, но я хотела добавить еще пару штрихов. Кто знал, что Костя добавит пару разводов?

– Смотри, чтобы тебя не развели!

Женька похлопала меня по плечу и исчезла за дверью. Я же входила в кабинет как на казнь. Мне было стыдно перед Лидией Васильевной, ведь она столько сделала для меня: помогла подготовить характеристику, выбрать и доработать рисунки на конкурс и даже попыталась помочь с субсидией. Пусть и безрезультатно.

От меня требовалось лишь не портить табель успеваемости, но я и тут не справилась. Впрочем, это выскочило из моей головы, стоило увидеть Катю. Волосы девушки выглядели так, будто она сунула пальцы в розетку, а большие очки не могли скрыть кровоподтек на скуле. Я схватила подругу за руку и в ужасе выдохнула:

– Что с тобой?

Она сняла очки, на мгновение явив мне фингал, и обиженно скривилась:

– Джинов твой…

У меня из ослабевших пальцев другой руки выпал рюкзак.

– Что?!

– Твой парень обидел меня, – громче обвинила Катя и снова надела очки. – Я едва вырвалась! – Она невесело усмехнулась: – Похоже, миллионерам не нравятся отказы.

– Поверить не могу. – Я без сил рухнула на соседний стул. – Когда это произошло?

– Утром, – бросила она. – Я пришла в общагу, чтобы… взять учебник. А он набросился, хотел взять силой.

– Учебник набросился? – сунулась между нами вездесущая Ирка. – Тебя знания только силой берут?

– Иди ты, – буркнула Катя и отвернулась.

Я смотрела прямо перед собой, не в силах представить Джинова в роли насильника. С другой стороны, я и в Вове этого не видела. А Ирина не унималась:

– А ты ничего не перепутала? Джинов ради Лерки из богатого дома сбежал! От бабла отказался. Ты ему зачем сдалась?

– Вот сдалась, как видишь, – недовольно проворчала подруга.

– А мне кажется, ты с братцем своим поссорилась. Помнится, как-то на первом курсе ты щеголяла с таким же украшением. Не верю я, что Джинн мог обидеть девушку! Он такой щедрый, красивый и добрый… Не какой-то там Вовчик! – Ира обошла стол и уселась перед Катей. – Кстати, а вы с Вовой отлично будете смотреться вместе.

– С чего ты так решила? – перебирая в мыслях слова соседки о Джинове, отозвалась я.

Мне хотелось верить, что Ира права и Костя не смог бы обидеть девушку. Но, вспоминая, как обычно ведет себя Джинов, я все же засомневалась. Щедрый? Это легко за чужой счет. Добрым я бы Джинова и под прицелом не назвала. Даже его знаменитые «три желания» – это лишь откуп. Красивый? Тут не поспоришь.

Зато наглый и самоуверенный, как семь баранов! А Катя привлекательная, это тоже факт. Я сама собиралась попросить ее пофлиртовать с Костей, но не хотела, чтобы она пострадала.

Ира решила, что я спрашиваю о другом.

– Как с чего, – тихо рассмеялась она. – У Вовы левый глаз подбит, а у Кати – правый! Всем известно, как Лежнева любит симметрию!

– Симметрию люблю, – раздраженно ответила Катя и, собрав свои рисунки, поднялась. – Поэтому пересяду. Бесит твоя кривая физиономия!

– Глаз подбит?! – похолодев, переспросила я. – Денька на обеде грозился, что «поговорит» с Вовой по душам. Неужели они подрались?

– Увы, нет, – проследив за обиженной Катей, фыркнула Ира. – Вова чего-то ляпнул о тебе, когда Оля мимо проходила, и она объяснила, как правильно общаться с девушками. С разворота и очень популярно! Денис попытался сократить «лекцию» подруги, за что тоже получил. Все они сейчас в медпункте…

– Не понимаю, чего Денис в этом буйном колобке нашел, – жуя пирожок, вмешалась Лена. – Он такой красивый и умный, а Олька как бабка базарная!

– Какой только гадости люди не скажут из зависти, – не поднимая головы, проговорила Женя. Что-то спешно дорисовывая, подруга добавила: – Кстати, Кать. Я видела тебя на большой перемене с каким-то парнем. Но без синяка…

– Добрый день. – В кабинет вошла Лидия Васильевна, и мое сердце снова болезненно сжалось. – Перед тем как начнем, сдайте курсовые работы.

Мысли разбегались. Обозналась ли Женя? Правду ли сказала Катя? Мог ли Костя ударить девушку? Я ведь почти поверила, что он не такой гад, как думала. Но не стоило забывать, что именно он когда-то полностью раздавил меня. Я до сих пор помнила и ледяной тон, и высокомерный взгляд, и полное уничтожение, до которого меня довели всего за несколько минут. При этом Костя даже не вынул рук из карманов.

– Интересно все же, чего Катька неожиданно заявилась в общагу? – перегнувшись через парту, шепнула мне Ира. – Она же всегда клялась, что лучше с братцем своим чокнутым жить будет, чем в нашем клоповнике. Учебник? Не смешите мои тапки! Это повод покрутить задницей перед миллионером. Она все придумала!

– А синяк нарисовала? – возразила я.

Ира хихикнула:

– Может, Джинов случайно ей в глаз попал, когда отбивался, пытаясь сохранить свою невинность.

– Джинов и невинность звучит примерно так же, как людоед, который вегетарианец, – невесело отозвалась я.

– Эй, вы же пара! – возмутилась Ира. – Можно немного больше веры в любимого?

Ответить я не успела.

– Лампова, почему сидишь? – Лидия Васильевна нетерпеливо посмотрела на меня, и я обреченно поднялась. – Где твои работы?

Ну вот и все. Минута позора ждет. Стало невыносимо стыдно за то, что в меня поверили, поддержали, а я не сумела ответить тем же.

– У меня их нет. Они… испорчены. Простите, мне нечего предоставить.

– «Простите»? – Лидия Васильевна выглядела озадаченной. – Лампова, тебе для Австрии нужна выставка. Я уже договорилась передать твои работы в городскую галерею. Что мне теперь им дать? Твои извинения?!

– Отдайте им мои картины, – тут же вскочила Катя. Она подошла к преподавателю, разложила приготовленные рисунки на ее столе и, не переставая тараторить, принялась показывать свои работы: – Вот, посмотрите. Как видите, я исправила то, о чем вы говорили. Включила момент трагизма и даже применила уникальную технику…

– Ты очень постаралась, и это видно, – оборвала ее преподаватель. – Слишком видно. Но все равно не хватает глубины и живости. Картины плоские, будто по ним каток проехался, уж извини.

– Все знают, что Валерия ваша любимица! – поправив очки, обиженно воскликнула Катя и тут же поправилась: – Я никого не пытаюсь затмить. Лишь переживаю за честь университета. Работы Ламповой пропали, и восстановить их она не успеет. Да, мои картины, возможно, плоские, но они реальные. И я вторая по успеваемости.

– Катя права, – вступилась я за подругу. – И ее картины замечательные, может, лишь чуточку недоработанные.

– Я уже выслала портфолио, – с легкой злостью отозвалась Лидия Васильевна. – Как объяснить, что теперь продвигаю совсем другого студента? Да еще и «незачет» придется поставить. Ты понимаешь, что рушишь свое будущее?!

Я лишь вздохнула. Что можно противопоставить фактам? Ответила неуверенно:

– Постараюсь восстановить пару работ до сессии.

– А выставка? – поднялась Лидия Васильевна. – Если у тебя не будет ее в характеристике, путевку могут отозвать. Ты же знаешь, что сейчас проходит проверка результатов конкурса.

– Я понимаю, – с трудом улыбнулась я и пообещала: – Переговорю с университетской галереей, может, они примут мои прошлогодние работы.

– Ты бы еще про детский сад вспомнила, – отрезала преподавательница. – Тебе придется рисовать заново!

– Хорошо, я это сделаю, – согласилась я.

И сама себе не поверила. В другое время я бы творила сутками, все силы бросила на это, но теперь на моей шее ярмо. Джинов не дает мне и на миг расслабиться, я не смогу при нем рисовать. Мне нужна тишина и вдохновение. Ни того ни другого в ближайшую неделю точно не предвидится. Но и выбора у меня нет: я ввязалась в авантюру, чтобы получить деньги на поездку, но поездка под угрозой из-за Кости. Замкнутый круг!

– Решено, Лампова, – заявила Лидия Васильевна. Недовольно поджав губы, она сложила рисунки Кати. Нехотя добавила: – Сегодня мне предстоит непростая встреча с организатором. Часть работ заменим картинами Лежневой, но ты должна принести хотя бы три рисунка к открытию выставки. Не подведи меня на этот раз. Теперь уже моя репутация на кону.

– Спасибо! – Улыбка получилась жалкой. Этот шанс мне не использовать.

Я постаралась отвлечься и выложиться на лабораторной. Попыталась восстановить свою работу, которая больше всего понравилась Лидии Васильевне, но, судя по разочарованному выражению лица преподавателя, у меня ничего не получилось. Не было душевного подъема, а теперь еще и ощутила себя под прессом безнадеги.

Кисть дергалась в дрожащих пальцах, взгляд то и дело возвращался к Кате, и от вида синяка на ее лице меня будто окатывали ледяной водой. Вспоминалась теплая улыбка, которая осветила лицо Кости, когда я объяснила, почему сработал «счастьеметр». Неужели я снова ошиблась в человеке?

После уроков я, медленно собираясь, размышляла, как выполнить задание. Женька, махнув на прощание, убежала помогать Лене подбивать хвосты после больницы. Ира с девочками направились в медпункт, где Оля не отходила от собственноручно травмированного парня. Я хотела туда же проводить Катю, чтобы травму посмотрел врач, но девушки в классе уже не оказалось.

Спустившись, увидела ее у подножия лестницы. Подруга стояла рядом с парнем, в котором я с удивлением узнала Джинова, и светилась, словно лампочка. Я сузила глаза и, спускаясь, подумала о том, что с того ужасного дня ни разу даже не взглянула на Вову. Поговорила с ним лишь сегодня, когда вышла из себя. Улыбка на лице девушки настораживала.

Может, Джинов откупился? Не деньгами ли, которые получил за бриллианты?

А нападение? Было ли оно? Или Катя пожаловалась брату, и он проучил Джинова? Помнится, она говорила, что брат крутой рокер.

Поделом Джинну!