Глава 16

– А я вижу, что тогда в тебе не ошиблась, – перед самым закрытием к Полине обратилась новая посетительница, показавшаяся до того незнакомой.

Уверенная в себе девушка или, вернее, молодая женщина была одета в кожаную тёмно-коричневую куртку, более светлые замшевые лосины и удобные полусапожки на небольшом каблучке. Высокая, плечистая, с гордой посадкой головы, она привлекала к себе невольные взгляды не только мужчин, но и женщин. Если бы кто-то набрался смелости и решил внимательнее разглядеть её лицо, то обнаружил бы на лбу, по-над линией густых каштановых волос слабо выраженные, почти прозрачные чешуйки.

– Ловена? Ты ли это? – удивилась Полина, близко подойдя к новой посетительнице и без стеснения её разглядывая. – Ты изменилась. Как ты? Матушка сильно гневалась?

– Я же говорила тебе, что мне предстоит первая вязка, – отмахнулась драконица. – Но что мы всё обо мне, да обо мне. Куда как интереснее поговорить о тебе! Ты, я гляжу, тоже изменилась, и гораздо больше, чем я.

– Ой, ну что ты говоришь! – Полина закрыла на засов двери лавки и потащила подругу по прежним приключениям на их маленькую кухоньку – угостить фирменными плюшками Коры. – Айнэль, ты куда? – успела окликнуть она эльфийку, пытающуюся улизнуть.

– Там, – растерянно указала смущённая девушка на дверь, выводящую в их сад, – я давно не проверяла его.

– Ну да, целый час прошёл, – подтвердила подруга.

– Наша тихоня Айнэль прячет за этой дверью мужчину? – широко улыбнулась Ловена.

– Ну что ты! – Полина встала на защиту эльфийки. – Айнэль уверяет, что выращивает мелорн.

– Мелорн? И вы после этого тащите меня на кухню?! Вы позволите глянуть? – драконица обратилась к Айнэль, и та, как обычно смущаясь, кивнула.

– Ничто не помешает нам любоваться местом, где закопано неизвестное семечко и одновременно наслаждаться ужином, – заключила Полина и, взмахом руки отправив подруг в сад, сама пошла этот самый ужин собирать.

Когда она присоединилась к Ловене и Айнэль в саду, те вдвоём сидели на корточках над местом, где было посажено загадочное семечко, и держали над ним сложенные лодочкой ладони.

– Что вы делаете? – Полина поставила поднос с ужином на столик в беседке и присоединилась к заговорщицам.

– Ему не хватает силы, чтобы проклюнуться, – почему-то шёпотом пояснила драконица.

– В Истэлионе этим занимаются самые мудрые и сильные старейшины, и то у них ничего не получается, – стала оправдываться Айнэль.

– Не получается у всего сборища чистокровных снобов, а ты надеешься, что получится у тебя? – Полина в очередной раз поразилась детской наивности подруги.

– Для чего-то же оно попало к нам, – голос эльфийки был на удивление уверенным.

В это время раздался звон наружного колокольчика.

– И кто там мог прийти, ведь знают же, что к этому времени ничего не остаётся, – недовольно проворчала Полина и пошла к запоздавшему посетителю.

Каково же было удивление, когда она увидела, что таковых оказалось двое.

– Госпожа Пэл, – чинно начал мастер Идальгрис, – вы не пришли на занятия. Я волновался.

– А вы? – обратилась Полина к Рошту, старательно делающему вид, что он разглядывает пустую улочку.

– А я вышел прогуляться, а потом решил зайти к вам. Знаете ли, соскучился.

– Но мы виделись не далее, как утром, и вчера я весь вечер провела с вами, Рошт.

Тёмный лишь улыбнулся тому, как это двусмысленно прозвучало в её устах и беспечно ответил:

– А я опять соскучился!

Ясно, уступать ни тот, ни другой не собираются. Смотрят друг на друга, как два кота на заборе, только что не подвывают. Взрослые люди, а ведут себя, как мальчишки.

– Заходите! – Полина широко раскрыла дверь и кивнула им обоим. – Только не драться, не ругаться и не применять разные свои магические штучки!

– Ну что ты, Пэл, ни за что! – Рошт, желая поддеть соперника, обратился к собеседнице на ты, как они с некоторых пор делали наедине.

Впрочем, Грис не стал подхватывать брошенный камень, а лишь усмехнулся. Ясно. Даёт понять, что первым у предмета их спора был всё же он. И, основываясь на одному ему известных фактах, и дальше рассчитывает оставаться единственным.

– Что это вы делаете? – поинтересовался Грис, рассматривая склонившихся над землёй девушек.

– Выращиваем мелорн, – немного с вызовом ответила Айнэль.

– Правда? А… мне можно? – вдруг спросил мужчина, неуверенно подходя к сидящей на корточках парочке. Он даже ни мгновения не усомнился в словах девушки.

– Можно, – серьёзно ответила эльфийка и потеснилась, подпуская третьего помощника.

Мастер Идальгрис осторожно, как к хрупкому цветку, поднёс руки к клочку земли, над которым колдовали подруги, и стал осторожно водить над ним ладонями.

– Под землёй, действительно, есть что-то волшебное! – восхищённо прошептал он и глянул на Айнэль. – Давайте попробуем вот так! – и он слегка перенаправил общие магические потоки.

Рошт и Полина удивлённо переглядывались меж собой. Если один знал, насколько невозможно вырастить новый мелорн даже для тех, кто владеет магией земли и всего, что с ней связано, то другая не знала об этом ничего, и такая суета вокруг невсхожего семени вызывала у неё лишь удивление.

– Что стоите? Присоединяйтесь! – на миг оторвалась от своего занятия Ловена.

– Мы?! Но я не знаю, что делать, – удивилась Полина.

– А я, вообще, тёмный, – вторил ей Рошт.

– Подходите, присаживайтесь, располагайте ладони здесь, – неожиданно Грис взял командование на себя, – Пэл, посылайте силу вот сюда, как делаете это с рингами. Рошт, снимите свой амулет и положите, всё же, свои ладони поверх рук Пэл, пусть ваша сила идет через неё, только пальцы раздвиньте шире, – сам он, поместившись за Айнэль, переплёл свои пальцы с пальцами эльфийки и резко выдохнул: – А теперь снимайте ментальные щиты и думайте о ростке! – и первый открыл сознание.

Можно было заглянуть в чувства двоих мужчин и узнать, кто же из них более искренен. Нужно было бы прикрыть свои. Но мелорн. Вдруг, он и вправду так важен? Важен не только для Айнэль, но и для всех? Для Гриса, Ловены. Для тех же вымирающих высокомерных эльфов, в конце концов! И Полина стала смотреть на рыхлую влажную землю и изо всех сил представлять, как приподнимается один из мелких комочков, и из-под него появляется крепкая зелёная загогулина.

От рук Рошта, обхватившего её со спины, шло лёгкое тепло. Было так приятно и естественно чувствовать его магическую силу, проходящую через пальцы. Сила ощущалась не как нечто тёмное, а как ласка, одновременно такая невинная и такая многообещающая. Незаметно для себя Полина полностью отдалась этим ощущениям и забыла, для чего её сюда позвали. Краем сознания она отметила, что Грис и Айнэль творят из общей магии особое волшебство. На висках обоих выступили бисеринки пота. А тёплая, ласковая, завораживающая сила шла и шла через её пальцы, пока в какой-то момент девушка не почувствовала, что делится не просто силой, а любовью. И она, прикрыв глаза, доверчиво откинула голову на плечо мужчины, обхватившего её своими крепкими руками.

Послышался жалобный всхлип. Отчего плачет Айнэль? Переживает из-за неудачи?

– Получилось. Получилось! У нас получилось! – эльфийка даже не пыталась скрыть слёз. – Грис, у нас получилось! – ещё раз повторила она и повисла на шее у мужчины.

– Особенному дереву нужна особенная сила, – мастер чмокнул девушку в лоб и закружил её по поляне.

– Интересное предположение, – задумчиво произнесла Ловена, – и я, кажется, догадываюсь, какую силу дали ростку мы. Силу, которую не могли дать ему эти старые коряги из Истэлиона.

– Какую? – Полина поинтересовалась скорее, из вежливости, очень уж не хотелось упускать очарование момента.

Драконица глянула на парочку, не торопящуюся размыкать объятия.

– Какую? Это вы должны понять сами. Я, собственно, пришла за другим, – Ловена ласково провела рукой над крепким ростком, словно благословляла его и, одновременно, сама стремилась получить благословение, – так вот, есть у меня к тебе важный разговор.

Полина глянула на дверь, ведущую в дом. Похоже, разговор касался только её.

– Я тоже поначалу думала поговорить с тобой наедине, но после чуда, которое произошло только что, считаю, что твои друзья имеют право знать его содержание, – кивнула каким-то своим мыслям неожиданная гостья.

Можно было возразить, что вряд ли можно назвать Рошта и Гриса друзьями. Скорее, соперниками, преследующими каждый свою, известную только ему, цель. Но можно и предположить, что Ловене, названной ещё тёмным Торенгаром Разумом, открыто гораздо больше, а потому Полина согласилась и стала ждать продолжения.

– Башня фейри восстанавливается! – сообщила драконица, при этом она переводила взгляд с Полины почему-то на Гриса.

– И что? – так захотелось почесать в затылке в надежде, что это простая и не совсем культурная манипуляция поможет понять связь Полины и этой самой башни загадочных фейри, к которой она даже и близко не подходила.

– А Башня Хранителей стареет и рушится на глазах, – продолжила Ловена.

– Мы в ней ничего не ломали! Может, я только пнула немного, – пришлось признаться в содеянном, – но всё же не думаю, что этого достаточно для того, чтобы развалить такое сооружение.

– Пэл, – начала объяснять Ловена, – башни – это не просто строения, возведённые той или иной расой. И не только порталы в их миры. Каждая башня – это как символ, средоточие жизни самой расы. По виду башни можно определить, как обстоят дела в мире её хозяев.

– Это что же получается? Если рушится Башня Хранителей, значит, дела у них обстоят совсем плохо?

– Или они решили покинуть Карусу, – поправила драконица.

– А фейри решили вернуться?

– Скажем, они получили возможность это сделать, – обтекаемо заявила Ловена, – но им можно в этом помешать, и способов для этого есть несколько! – и опять долгий задумчивый взгляд в сторону Гриса.

***

Словно по команде, на него воззрились и остальные. Мужчина снял руки с плеч насторожившейся Айнэль, набрал в грудь воздуха, как будто хотел что-то сказать, но не проронил ни слова. В полной тишине, нарушаемой лишь щебетом беззаботных пичуг, начавших свой вечерний концерт, даже скрип гравия под его ногами показался тревожным. Грис, меж тем, прошёл несколько шагов вглубь небольшого сада, вернулся и остановился у выхода, постоял так некоторое время, взявшись за дверную ручку, а потом, словно решившись, махнул рукой и вернулся к напряжённо молчащей компании. Словно опасаясь встретиться взглядом с кем-нибудь из друзей, он присел на корточки перед крепким ростком, появившимся на свет благодаря совместным усилиям, и, сняв с глаза повязку, произнёс:

– Я фейри, – и замолчал, словно ожидая вердикта суда.

Никто не торопился нарушать повисшую тишину. Понятно, что повод для молчания у каждого был свой.

– И что? – вопрос Полины почти осязаемо повис в воздухе.

– Как что? – Грис не пытался скрыть раздражения. – Я один из потомков тех, кого силой изгнали из Карусы! Милой, гостеприимной, вечно неувядающей Карусы! Я урод. У меня разные глаза и на левой ноге шесть пальцев! Я могу читать эмоции и влиять на них. А ещё я настолько беспринципен, что хотел воспользоваться нашей связью с вами, Пэл, и восстановить башню фейри.

– Но башня и так восстанавливается?

– Этого недостаточно, – мужчина продолжал говорить, глядя только на хрупкий росток, – такими темпами она может восстанавливаться и сто, и двести, и тысячу лет.

– Мастер Идальгрис, – как это ни удивительно, но в разговор вмешалась Айнэль, – там, где сейчас находятся фейри, очень плохо? Говорят, там вечный холод и ужасные вулканы.

– Нет, что вы! Там прекрасно. Есть, конечно, и места, где холодно. И вулканы ужасают всех, кто осмеливается приблизиться к ним. Но в большей своей части тот мир спокоен. Богатые земли, роскошные сады, тучные стада радуют глаз хозяев. Только вот хозяева в том мире не мы, – горько посетовал он. – Фейри там находятся на правах полу разумного скота. Всё, что нам позволяется – это работать на этих самых хозяев. Сами себя они называют {деоны}. Впрочем, нас никто не держит. Мы свободны! Можем убираться туда, где вечные морозы или туда, где бушует огонь вулканов.

– А можете в Ферион, – полу утвердительно спросила Ловена.

– Можем, – не стал отрицать Грис. – Только вот хода туда нет.

– Но как же в Карусу попали вы? – подхватила разговор Полина.

– Я попал в Карусу, а не в Ферион. Первое, что я проверил – это проход на мою родину. В Ферион хода нет, – горько признался он. – А в Карусу я попал случайно. Нет, не так. Я, как и все мои сородичи, рвался в легендарный благословенный Старый Мир, который мы знаем только по сказкам. Мне повезло больше них, – фейри опять тяжело замолчал, словно не решался раскрыть секрет своего везения, но потом махнул рукой и продолжил, – ладно, что уж теперь скрывать! Я был игрушкой хозяйской дочки. Да, меня, ещё маленького, подарили ей, как обычного домашнего зверька. Мама радовалась, что мне так повезло. Как же, со скотного двора, где дозволялось жить нашим сородичам, я попал в хозяйский дом. Меня рядили в богатые одежды. У меня был отдельный стол, за которым Лэйна – это хозяйская дочь – меня кормила, мягкая чистая корзинка, в которой я спал. Но чаще всего она брала меня к себе в постель. Поначалу, когда мы были маленькие, я заменял обычную мягкую игрушку. Но потом, – Грис опять смолк, раздумывая, стоит ли признаваться в таком слушателям, но потом, что-то для себя решив, продолжил: – Потом её игры стали смелее. Да, не буду скрывать, я использовал все свои способности, чтобы задержаться в постели молодой хозяйки и не попасть обратно на скотный двор. Так не могло продолжаться вечно. И пусть развлечения с низшими фейри в кругу деонов даже за измену не считались, но настал момент, когда Лэйна привела в свою постель равного. Мне, как преданному псу, по-прежнему позволялось жить в своей корзинке и радоваться счастью хозяйки. Но я не пёс! – Грис зло сверкнул разноцветными глазами. – Тяжело смотреть, когда другой мужик, даже высшей расы, вытворяет с твоей женщиной то, что раньше делал ты, а она кричит под его умелыми ласками и при этом смотрит на меня. И…

Полина положила руку на плечо Гриса и тихо сказала:

– Грис, не нужно, пусть каждый решит сам, что могло происходить тогда. Лучше расскажите, как вам удалось вырваться оттуда?

– Деоны считали нас скотом. И это было их ошибкой. Они даже мысли не допускали о наших ментальных способностях. Пользоваться ими я учился на Лэйне. Постепенно внушал, что она выросла из игрушек, и что будет правильно отпустить ненужного фейри на волю. Не туда, где милой игрушке не выжить, а в старый древний портал, и, как последняя игра, посмотреть, что же будет делать неразумный. И я ушёл. Тех камней и украшений, которыми была щедро усыпана моя одежда, хватило не только на обустройство, но и для того, чтобы купить пару домов в Иланте и открыть небольшую лавочку. Всё же, растения – это и стихия фейри, не только эльфов. А дальше знаете сами, – Грис замолчал, давая понять, что сказал всё, что счёл нужным.

– И вы считаете, что я могу помочь восстановить Башню фейри и открыть портал в Ферион? – решила уточнить Полина.

– Наша встреча была предопределена, – Грис откинулся на кряжистый ствол каштана и прикрыл глаза.

В саду надолго повисла тишина. Никто так и не притронулся к остывшему ужину. Нужно было осмыслить то, что открылось сегодняшним вечером. Общими усилиями им удалось добиться того, чтобы проросло семя легендарного мелорна. Но радость момента была омрачена рассказом Гриса. Рассказом о трагедии отдельного фейри и всей расы в целом.

Как ни странно, но первым нарушил молчание Рошт.

– Я не отдам тебе Пэл! – вдруг заявил он.

– Это решать не тебе! – последовал жёсткий ответ Гриса. – Однажды она уже предпочла меня, и я знаю, что не пожалела!

– Эй, мальчики, мальчики! – Полина развела разгорячившихся соперников руками. – Вообще-то, вы обсуждаете меня при мне же! И не только при мне одной. А это, как минимум, некрасиво. Поздно уже, нам рано подниматься, вам не кажется, что вы задержались? – начавшаяся ссора разрушила очарование вечера и опять превратила мужчин из соратников в пару обычных котов, готовых подраться за расположение приглянувшейся женской особи. – Пойдёмте, я покажу вам, где выход.

– Я провожу, – отошла от задумчивости эльфийка и жестом пригласила разошедшихся гостей на выход.

– Она меня боится, – сделала вывод Ловена.

– Айнэль очень осторожна с посторонними, – не стала возражать Полина, – пусть и пришлось нам вместе пережить Торенгара и его башню.

– И всё равно, вижу, что тебе удалось вытащить её из той скорлупы, в которой она пряталась от всех. Девочка просто расцвела. И кажется, не на шутку влюблена.

– Как бы ещё это понять им самим, – Полина собрала нетронутый ужин и пригласила драконицу пройти на кухню. Негоже было оставлять гостью голодной, – Айнэль, иди ужинать, пока не поешь, я не позволю тебе появляться около ростка. Ему может не понравиться, что на него смотрят голодными глазами.

– Правда? – неискушённая Айнэль, как всегда, приняла всё за чистую монету.

Пришлось кивать с самым серьёзным видом. Только после этого эльфийка присоединилась к ним за столом, наспех проглотила остывшую кашу, под строгим взглядом подруги съела неизменную плюшку, запила всё молоком и, получив утвердительный кивок, умчалась в сад.

– Ловена, – обратилась к драконице Полина, – ведь не зря драконов называют разумом. Как ты думаешь, можно ли помочь фейри? И… стоит ли им помогать?

– Ты задаёшь такие вопросы, на которые сложно вот так сразу дать ответ. Да и в любом случае, ответ будет лишь моим мнением. В этой задаче очень много неизвестных факторов. Кроме того, что, как я поняла, тебе удалось избежать инициации светлых или тёмных, а инициировал тебя фейри, причём и сам при этом получил немало, так вот, кроме инициации могло случиться что-нибудь ещё, что могло повлиять на изменения в состоянии башен Хранителей и Фэрион?

– Недавно у нас был очень загадочный гость, – задумчиво начала Полина. – На первый взгляд обычный бродяга, – но, как ни странно, кроме меня, его никто не запомнил. Именно после его посещения у меня появились семя мелорна и этот кулон.

Ловена осторожно взяла в руки подарок Нерши и стала рассматривать его так же, как это делал Рошт.

– Занятная вещица, – спустя некоторое время призналась она, – на первый взгляд – обычный защитный артефакт. Но защитные чары – лишь прикрытие более могущественных плетений. Плетений, которые невозможно создать представителю каких-то одних сил. Даже нам, драконам, по праву считающимися магами-универсалами, такое не под силу. Здесь, похоже, задействованы умения всех рас, включая фейри.

– И даже хранителей? – подозрения насчёт того, кем мог быть её загадочный гость, получали всё больше оснований.

– Хранителей? А ты умеешь улавливать суть, – скорее не похвалила, а констатировала драконица, – я тоже считаю, что этот артефакт тебе вручил один из них.

– Нерши говорил странные слова, которые становятся понятны только сейчас. Он говорил, что устал, что в Карусе множество дорог, каждая их них ведёт куда-нибудь, и все ведут в никуда. А потом сказал, что он уже пришёл. Ещё очень жалел эльфов. А ведь немногие понимают, что они, так же как и фейри, достойны жалости. Ловена, я так тебе благодарна! Ты на многое открыла мне глаза!

– Я? Пэл, ты находишься здесь чуть больше пары месяцев, а уже разобралась во всём, что творится на нашей Карусе, чего не в состоянии сделать большинство жителей! – восхитилась Ловена. – И именно тебя, а не высокомерных эльфов или нас, мудрых драконов, выбрал хранитель, чтобы вручить этот артефакт, – с заметной долей горечи добавила она. – И теперь я уже не считаю случайностью то, что ты попала в наш мир. Надо же, все дороги ведут в никуда. Неужели это означает, что у Карусы нет будущего? Что бы мы ни делали, всё напрасно? Но он сказал, что пришёл. И пришёл к тебе. Знаешь, похоже, тебе и этому кулону нет цены. Если об этом станет известно, случиться может всё, что угодно. Первое, что приходит в голову, это спрятать тебя и бесценный артефакт так далеко, чтобы вас никто не смог найти и как-то навредить. Чтобы с вами ничего не случилось. Сделать это не сложно. И тогда ничего не случится. И дороги Карусы по-прежнему будут вести в никуда…

– Ловена, ты это серьёзно? Насчёт спрятать?

– Если бы Хранитель пожелал, чтобы ты и артефакт были спрятаны, вы бы уже были спрятаны. Но он посчитал, что ты знаешь, что делать.

– Откуда я могу знать, что делать? Брать меч и идти сражаться с ветряными мельницами?

– Что такое ветряные мельницы? И зачем с ними сражаться?

– В том-то и дело, что с ними совсем не нужно сражаться.

– Значит, не сражайся! Просто живи. Пеки свои великолепные плюшки. Совершай ошибки. Люби и позволь любить тебя. И… Пэл. Я думаю, что отныне не артефакт принадлежит тебе, а ты – ему. Знай, мир основан на гармонии сил. И если совершить что–то в одной его точке, то в другом месте обязательно откликнется. Ничто не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда. Откуда-то этот камень был взят, и, думаю, где-то должен появиться. И он выбрал тебя, чтобы доставить его на новое место.