Глава 9
Урр-Бах проснулся, когда городские часы пробили десять часов. Сегодня ему предстояло стать своим для строителей, и он заранее чувствовал во рту вкус дешевого пойла. Тролль умылся, позавтракал, немного завидуя спящему напарнику, и убедившись, что в кармане у него одна мелочь, пошел на стройку. Зная гоблинов, шел неторопливо, опасаясь прийти первым и вызвать подозрения в попытке что-то слямзить. Впрочем, беспокойство оказалось напрасным, к его приходу на стройке трудилось аж пять гоблинов. Вернее, ждали, когда новый грузчик притащит песок на второй этаж, чтобы можно было замесить раствор. Во всяком случае, так они объясняли ругающемуся Бляхе.
Тролль поприветствовал честной народ, за четверть часа бросил в тачку пяток лопат песка, и направился в дом. У лестницы на второй этаж он высыпал песок на пол и покатил тачку в обратную сторону. Выйдя на улицу, он остановился возле самодельной скамьи рядом с опешившим бригадиром.
— Еще ни один вол не стал хозяином пашни, — сказал Урр-Бах. Перевернув тачку, он развалился на ней. Достал из кармана прихваченный с вечера забытый в башне Тупой Башкой косячок, прикурил его у гоблина слева и запыхал им.
— Народ, сегодня у меня день рождения, я проставляюсь, — объявил тролль заинтригованным гоблинам. — Слышь, друг, помоги купить угощение, а я пока поищу стол, – Урр-Бах протянул одному и строителей три серебрушки.
Бляха, увидев деньги, понял, что это серьезно и если он не вмешается, то пьянка пройдет неорганизованно.
– Щербатый, прихвати с собой Зирта и Прорву, иначе опять с дорожной пылью есть будем. Закупайтесь в "Горбатой свинье", там новая стряпуха пока еще берет на рынке свежее мясо. И лучше не берите "Стон утопленника", парням по соседству это пойло действительно не пошло, а нам еще послезавтра работать, скоро хозяйка пожалует. Урр-Бах впервые в жизни посмотрел на тачку с глубочайшей тоской.
– Не боись, громила, жрать будем как гоблины за столом, – неверно истолковал взгляд тролля подошедший Кривонос. — Парни, оторвите зад от скамьи и принимайтесь за дело. Доски берите с лесов на втором этаже, крестовины сбейте из половиц, что не уложили в кладовке. Шевелитесь, болотные жабы!
Не успел Урр-Бах моргнуть, как гоблины начали появляться на стройке с пугающей скоростью. Через минуту стройка гудела как развороченный улей. Работа закипела, словно перед приездом короля. Через полчаса два длинных стола, устланных газетами, ломились от снеди и выпивки.
— Кстати, тебя как зовут? – поинтересовался Бляха.
– Шерсть, — представился тролль. – С детства на него только и откликаюсь.
— Ну, за тебя, Шерсть, -- бригадир опрокинул кружку с мутным самогоном и довольно крякнул.
Дождавшись, когда гоблины выпили достаточно, Урр-Бах наклонился к Кривоносу и спросил:
– Что хоть строим? Домина на небольшой дворец тянет. Гоблин рассмеялся.
– Слишком высоко метишь, это дом главы гильдии мыловаров. Его баба захотела жить как эльфийка и заказала это недоразумение. Когда восемь лет назад строили Малый дворец для наследника короля, так там даже простые гоблины смогли разбогатеть, А здесь, что? И на подарок девке не наберешь.
– Не прибедняйся, Кривонос, – влез в разговор патлатый гоблин, сидевший рядом с бригадиром кровельщиков. – Уж тебе ли жалиться? Прешь все, что можно, ребятам даже на выпивку нечего прихватить. А в доме того мага, черепицы, что ты продал на сторону, хватило бы на половину Академии.
– Хватило бы, если бы она попала ко мне, а не в ваши загребущие руки, – окрысился Кривонос. – Кто каждый день таскал ее через забор? Великий Шаман?! Нет, ты и твои дружки.
– Вы работали у магов? – громко удивился Урр-Бах. – За это надо выпить!
Погасив таким образом ссору, Урр-Бах кинул еще две серебряные монеты Щербатому и велел сбегать за добавкой.
Через день, когда тролль с немного помятым видом появился на стройке как обычно к обеду, Бляха уже по родственному его обругал, и приказал живее возить песок, в конце недели придет хозяйка и надо показать свою работу. Гоблины деловито сновали, кладя внутренние перегородки на первом этаже. Урр-Бах подобрал с земли лопату и начал загружать тележку песком. Что ни говори, а дешевле гоблинов в Каэре никто не строит. Если за ними присматривать, то и они могут возвести что-то толковое и надежное. Наверное.
Бригада Кривоноса заканчивала делать крышу дома и следовало поторопиться, чтобы кровельщики снова куда-нибудь не пропали. Едва эта мысль посетила Урр-Баха, как на стройку заявилась человеческая девушка в ярко-красном шарфике, несмотря на теплый солнечный денек. От гоблинов тролль узнал, что это модный специалист по домашней обстановке.
– Расставляет мебель и выбирает цвет штор, чтобы богатеньким было чем похвастаться друг перед другом, – пояснил пожилой плиточник. – А для нашего брата сущее мучение, ни одну плитку прямо не положишь, все надо вкривь, чтобы красиво, как у эльфов.
Тем временем специалист гордо прошествовала в дом. За ней семенил Бляха, единственный гоблин, которого удостоили внимания. Урр-Бах из любопытства проследовал за ними. Худосочная девица обозрела работу отделочников, убедилась, что это не дурной сон, а самая настоящая реальность в исполнении гоблов, и пронзительным голосом обозвала всех грязным сбродом, обещая тупицам каторгу за халатность и невыполнение ее распоряжений.
– Чтобы через три дня гостиная была отделана в эльфийском стиле по моим эскизам! Иначе вам ничего не заплатят! Возмущенно дернув носом, знаток обстановки покинула стройку, оставив гоблинов чесать в затылке и вспоминать, куда делся тугой бумажный сверток.
Не сразу, но нашли ворох мятых заляпанных бумаг, в котором Бляха признал злополучные эскизы. После подсчета выяснилось, что половина ушла на раскурку косяков для всей бригады. Собравшись кучей, гоблины и Урр-Бах начали разбираться, что все-таки им надо сделать. А сделать предстояло многое. Интерьер был задуман в стиле эльфийской пасторали, которую будущая хозяйка дома и расстановщица мебели реализовали через толстенные деревянные балки на потолке и эльфийскую декоративную телегу с лопатой на полу, не считая обильной позолоты на обивке кресел и штор, а также дорогущего мрамора с юга.
– Дела-а, – протянул Бляха. – Хуже сумасшедшей бабы может быть только баба с идеями. – В смете нет ни слова о деньгах на эльфийские телеги и лопаты. Ладно, парни, надо работать, даже если это и несправедливо. Придется делать все за свой счет. Никто не скажет, что мы нарушаем смету. Если хотят деревню с позолотой, сделаем. Щербатый, бери ребят и дуй в конец улицы, там вчера сломалась телега у углежогов, тащи ее сюда. Покроем ее лаком и будет как от эльфийского короля. Зирт, на тебе сушеные кизяки, ты ближе всех отсюда живешь. Возьми покрасивше. Да вилы прихвати, лопата здесь совсем не к месту будет, только придурки ими разгружают коровьи лепехи. Впрочем, откуда этой дуре про это знать?
Так, тут еще зачем-то ступени в гостиной надо сделать, – Бляха присмотрелся к надписи снизу. – Визуальное разграничение пространства. Слыхали? Только в толк не возьму, зачем в комнате ступени, чтобы по пьяни или в темноте ноги переломать? Тут, наверное, точно ошибка. – Шерсть, иди сюда, у тебя глаза молодые, может, разглядишь, где я тут не так читаю.
Тролль взял в руки эскиз и убедился, что посередине гостиную пересекают три мраморные ступени, и озадаченно хмыкнул. – Использовать только сиркийский мрамор, – громко прочитал Урр-Бах. – Мрамор есть?
– В прошлом месяце плиты завезли, – припомнил бригадир. – Значит, не ошибка. Тролль щелкнул пальцами.
– В "Досуге без косяка" как-то писали, что в эльфийских крепостях и башнях, чтобы затруднить штурм, делали ступени разной высоты. Древняя традиция и ...
– А почему здесь все ступеньки одинаковой высоты? – перебил Урр-Баха бригадир.
– Не знаю, говорят, сейчас эркалонские эльфы и историю свою толком не знают.
– Утрем нос этой дурехе, сделаем по заветам ее ненормальных предков, – решил Бляха. – Парни, вторую ступень уменьшаем по пол-ладони, а третью на ладонь. Давайте, начинайте работать!
Урр-Бах на правах грузчика пропустил команду мимо ушей и пошел к стропильщикам. Чтобы общение вышло содержательным, он в куртке нес две бутылки "Шепота штольни". Приметив гоблина на перекуре, на мятом лице которого читалась похмельная грусть, сыщик подошел к нему и поинтересовался, может он научить, как заменить кровлю у его бабушки. Узрев распахнутую куртку тролля, гоблин пообещал даже помочь в этом нелегком деле, благо, опыта у него выше некуда.
Через полчаса, когда опьяневший гоблин начал по третьему разу хвастаться своими трудовыми подвигами у знаменитостей, Урр-Бах перевел разговор на недавнюю халтурку в Академии.
– Ваш Кривонос мне на днях жаловался, что ничего не заработал там. – Я ему даже "Пляску утопленника" дал покурить, чтобы успокоить.
– Ты, Шерсть, доверчивый как несмышленый гоблиненок! – стропильщик возмущенно сплюнул на землю. – Мало того, что он прет, как дюжина гоблинов, так еще умыкнул какую-то хреновину прямо из спальни мага. Правда, денежки не пошли ему впрок. На следующий день он был злой как тысяча демонов и проклинал карманников и нерадивых стражников.
– Прямо всех стражников? – уточнил Урр-Бах.
– Ага, только особенно досталось уродам у Свиного рынка. – Мы же не дураки, там как раз лавки Голодранца. Сперли, значит, денежки у Кривоноса, и правильно сделали. Не надо было жадничать, а просто поделить деньги поровну, у толпы гоблинов уже не сопрешь. Так что зря косяк отдал, ему надо было нос в другую сторону повернуть. Что с пьяного тролля взять? Тем более, чужого.
– В следующий раз так и сделаю, – Урр-Бах попытался припомнить скупщика с таким странным прозвищем, и не смог. – Что это за голодранец такой? – спросил тролль. – Он нищий?
– Постоянно всем твердит, что он голодранец и живет впроголодь, – сонно подтвердил осоловевший гоблин. – Только забывает добавить, что половина домов на улице принадлежит ему.
– Память плохая? – предположил Урр-Бах.
– Ты, Шерсть, точно прост как косяк. – Заведи себе дружка из гоблинов, иначе пропадешь в Эркалоне.
– Попробую, – тролль оттащил заснувшего гоблина под тенек. Вспомнив, сколько еще осталось песка, он покинул стройку, даже не попросив расчета.
Урр-Бах, решив не откладывать дело, выбрался на ближайшую центральную улицу и поехал на троллевозе к Свиному рынку. По особому указу градоначальника, дабы не нарушать общественный покой шумом и дурными запахами, его лет сорок назад перенесли далеко на восток, подальше от престижных районов столицы. Настолько далеко, что проще было потратиться на место в троллевозе, чем больше часа проверять невысокое качество мостовых на окраине города.
Покинув общественный транспорт, Урр-Бах подошел к ближайшему продавцу снедью, купил у него запеченное мясо на ветке и заодно выяснил, где искать Голодранца. Пройдя дворами, тролль узрел грязную улицу, половину которой составляли непонятно чем торгующие лавки. Обругав про себя вороватого Кривоноса, что поперся в такую даль, Урр-Бах начал обходить их по очереди, интересуясь там мощным амулетом от злых духов. Шустрые продавцы пытались всучить недалекому, по их мнению, громиле разный хлам, каждый раз уверяя об исключительной силе оберега. Тролль однообразно взрыкивал и бросал товар на прилавок.
Лишь в шестой по счету лавке его упорство было вознаграждено. Продавец из людей в мятой, слишком большой для него одежде, с грохотом поставил на прилавок ящик, заполненный самым разнообразным околомагическим товаром.
– Выбирай любой, все стоят одинаково, – равнодушно изрек лавочник. Урр-Бах поморщился. Эта фраза означала, что скупщики перебрали все не по одному разу и ни один из покупателей не польстился на амулеты. Тролль перевернул ящик, вывалив не очень чистый хлам горкой, и принялся равнодушно бросать его обратно в ящик. Потянув за очередной медальон, отчего-то противно-скользкий, Урр-Бах вытащил тяжелый многогранник. Взяв его в руки, он поднес вещь к лицу и громко втянул воздух, краем глаза наблюдая за продавцом. Убедившись, что находка действительно похожа на артефакт, тролль несколько раз подбросил ее в воздух.
– Тяжелый, никакой кастет не нужен, да и стражники не прицепятся, – радостно произнес тролль. Потом воровато оглянулся и, понизив голос, сказал:
– Друг, я сейчас на мели, может, махнемся на бутылку "Шепота штольни"? – Урр-Бах вытащил из куртки вторую бутылку, до которой так и не добрался пропойца стропильщик.
Продавец придирчиво осмотрел стекло, выдернул пробку и вдохнул не хуже тролля. Бросил взгляд на ящик с остальными "амулетами" и сказал:
– В следующий раз приноси пойло получше.
– Как только разбогатею, – сыщик многозначительно подбросил артефакт, кивнул на прощание и вышел из лавки.
"Дело оказалось на две бутылки", – несколько озадаченно пробормотал Урр-Бах, опуская древнюю вещь в карман. – Этому только гоблины не удивятся.
Когда тролль пришел домой, положил на стол перед другом артефакт и рассказал историю его поиска, то Кархи вынес вердикт:
– Молодец, но я бы и за бутылку его получил. Просто надо было сказать тому гоблу на стройке, что завтра приглашаешь его на пьянку к брату или сестре. А вообще, ты действительно молодчина, размотал весь этот клубок.
– Это дело раскрыли мы вместе, я только потушил косяк, – возразил честный тролль. – Кстати, давай глянем, что все же нарисовано в этой дурацкой книжке. Урр-Бах достал труд сдвинутого миртиста с задатками крупного авторитета или правителя, и раскрыл его на странице с рисунком.
– Похож, – признал Кархи.
– Угу, – тролль напряг зрение, безрезультатно пытаясь рассмотреть в нечетких линиях фигуры на доске. – Только давай не будем об этом рассказывать Сертонию. У него таких книжек, наверное, целый шкаф, а нам на память об этом деле хоть этот огрызок останется. К тому же что-то мне не нравится в этом рисунке, а что – никак не пойму. Какая-то несуразица.
– Да какая несуразица! – Кархи ткнул пальцев в рисунок. – Вот, наш артефакт, вот доска с фигурами. В нее играет, то есть играл твой сумасшедший автор книжки. Смотри, на следующем рисунке тоже доска с миртом и мужики какие-то высокомерные. Здесь просто древняя доска, смотри, какой чудной шлем у пехотинца, а маг держит жезл как пьянчуга последнюю бутылку. Ты слишком глубоко копаешь. Так и самому можно поехать крышей. Если жалко отдавать артефакт, оставь себе. Сертонию он особо не нужен, видел же, что он был доволен как помилованный висельник, когда узнал, кто из магов плюнул ему в суп. А сам артефакт ему не интересен. Их у него еще целый музей.
Урр-Бах еще раз посмотрел на рисунок, пожал плечами и захлопнул книгу. – Нет, артефакт завтра отдадим, мы же лучшее агентство в Эркалоне. Хотя, что-то в нем есть. Наверное, приятная тяжесть. Его можно было бы на бумаги класть, чтобы ветер в окно не унес.
– Я тебе его бронзовую копию подарю, – пообещал Кархи.
– Только чтобы размер был таким же, – предупредил тролль. Гоблин положил восьмигранник на газету, обмакнул гусиное перо в чернильницу и обвел им по его контуру. Потом положил на торец и отметил высоту артефакта.
– Все будет точно как у алхимика в реторте, дружище. Сделаем их лучше два, я его для буйных клиентов приберегу. Как говорят гоблины у Дымка, тяжелый булыжник в руке переплюнет боевой амулет в кармане.
* * *
Утром, хорошо выспавшись, причесавшись и позавтракав, друзья надели свою лучшую одежду, и пошли в достославную Магическую Академию Эркалона.
У входа, к радости сыщиков, дежурил знакомый маг Гиспар, рядом с ним при виде их разинул рот Иррисель.
– Добрый день, господин маг, – с солидным видом произнес Урр-Бах. – Мы разжились еще одной кучей золота и решили продолжить образование. В наше время знания ценятся дороже всего. Как насчет того, чтобы проводить нас к господину Сертонию? Он нас ждет.
Гиспар, изумленный не столько возвращением обалдуев, сколько речью тролля, пришел в себя. – Ничего не знаю об этом.
– А должны? – поинтересовался Кархи. – Привет, Иррисель, как успехи в учебе? Захомутал какую-нибудь эльфийку или все еще робеешь? Обращайся ко мне, приятель, всегда готов помочь.
– Тогда позовите Щуку, то есть госпожу Пурхелию. Она в курсе нашего дела, – нетерпеливо сказал Урр-Бах. Гиспар повернулся к студенту.
– Иррисель, сообщи госпоже Пурхелии, что ее желают видеть бывшие студенты.
Ожидание затянулось, и Кархи решил его нарушить.
– Как поживает декан Парассилиэль, все также скрипит? До сих пор удивляюсь, как такой важный алхимик не знает, что нельзя пить спирт неразбавленным. Так не только глотку, но и желудок сжечь можно. Гиспар неожиданно усмехнулся.
– Господин Парассилиэль очень недоволен, что ему пришлось за свой счет восстанавливать остекление после принятия у вас экзамена.
– Наука требует жертв, – произнес Кархи, подражая голосу алхимика.
– Только не от вас, – произнесла подошедшая Щука.
– Чем могу быть полезна, господа студенты?
– Добрый день, госпожа Пурхелия, – Урр-Бах с достоинством поклонился. – Мы обещали господину Сертонию вернуть одну вещицу. Она у нас.
Магичка с непонятным для Гиспара уважением посмотрела на сыщиков и велела магу пропустить их. Идя до здания ректора, троица ловила на себе недоуменные взгляды преподавателей и студентов, рождая пугающий слух о возвращении тролля и гоблина.
– Привет, бездельники! С завтрашнего дня у вас появятся новые преподаватели по алхимии! – крикнул Кархи знакомым по факультету. – Буду лично принимать у вас экзамены по гоблинскому самогоноварению. Кто выбьет стекла у Парассилиэля, сразу получит зачет.
Щука промолчала, лишь бросила насмешливый взгляд на вытягивающиеся лица богатых лоботрясов.
Пурхелия провела сыщиков к кабинету ректора и открыла дверь. – Проходите, я постою здесь. Магичка плотно закрыла дверь и окинула строгим взглядом любопытные лица молодых дежурных магов. Сладко улыбнулась вчерашним ученикам и велела:
– Господа, давайте отойдем подальше от двери, чтобы тролль нас случайно не зашиб.
Друзья, войдя в кабинет ректора, поприветствовали вставшего при их появлении удивленного мага.
– Господин Сертоний, мы нашли украденный артефакт, – степенно объявил Урр-Бах. Он достал из кармана тяжелый восьмигранник и протянул его клиенту. Маг взял в руки артефакт и, не скрывая радости, убедился в его подлинности.
– Садитесь, господа, предлагаю сдобрить ваш рассказ о ее поиске хорошим винцом, – Сертоний открыл шкафчик за креслом и вытащил бутылку с переливающейся магией пробкой.
– Гарантия от редких ядов, – пояснил доверительно магистр.
– Тогда и две бутылки можно выпить, – ляпнул Кархи. – Я пошутил, – поправился гоблин, раздумывая, сохранит ли пробка свечение после того, как ее вытащат. Маг добродушно рассмеялся.
– Мой слуга принесет вам их целую корзину завтра вечером. Итак, как вам удалось ее найти?
Потягивая неторопливо превосходное вино, друзья поведали о перипетиях расследования. Вернее, рассказывал тролль, Кархи только комментировал, разбавляя сухое повествование напарника красочными подробностями из жизни строителей. Особенно почему-то заинтересовала мага древняя традиция эльфов делать ступени разной высоты.
– Никогда не слышал о подобном, – признался ректор. – Надо будет как-нибудь почитать "Досуг без косяка", судя по всему, там работают настоящие энциклопедисты. Урр-Бах недоуменно переглянулись с Кархи.
– Уверяю, господин Сертоний, там трудятся отличные ребята, – горячо возразил тролль.
– Я так и сказал, – маг улыбнулся. – Энциклопедист – разумный с широчайшим кругозором и отличной памятью.
– А у меня хозяин кабака называл так тех, кто не платил за выпивку, – сказал тролль. – Ему один такой как-то голову разбил, и тогда он нанял меня.
– Среди них тоже встречаются буйные, – не стал спорить Сертоний, – но обычно они одни из самых мирных.
– Энциклопедист, – Урр-Бах попробовал на вкус очередное новое слово. – Вы тоже из таких?
– Некоторые так утверждают, – ответил Сертоний без лишней скромности. – Магия требует постоянной учебы и самосовершенства.
– В нашем деле тоже надо быть в курсе научных достижений и последних событий, – добавил Кархи. – Поэтому без "Досуга без косяка" и "Один эльф сказал" быстро деградируешь как профессионал.
– В каждом деле требуется серьезный подход, – согласился Сертоний, вставая. – Приятно было побеседовать с вами, господа. Еще раз благодарю за отличную работу. Всех, кто обратится ко мне за помощью в решении щекотливых проблем, с чистой совестью буду рекомендовать вас. Я распоряжусь, чтобы вас свободно пропускали ко мне. И прошу не распространяться об этом деле с посторонними.
Друзья расплылись в довольных улыбках. Похвала такого важного клиента стоила немало, а сулила еще больше.
– Господин Сертоний, разрешите нам еще раз посетить музей Академии, – неожиданно попросил Кархи. – Мы так толком и не видели магические артефакты. В нашем деле будет полезно хотя бы знать, как выглядят подобные вещи, мало ли с чем придется столкнуться.
– Весьма благоразумное решение, – Сертоний вызвал Пурхелию и попросил ее сопроводить гоблина и удивленного Урр-Баха в музей. Щука весьма подозрительно посмотрела на Кархи, но тот ей лишь поклонился.
– Я только после Академии понял, что знания лишними не бывают, – признался гоблин. – Сейчас пожинаю плоды своей лени. Кстати, вы не знакомы с эльфийской историей?
– Боги миловали, – смягчившись, ответила Пурхелия. – Идемте, а то у меня и без вас хватает дел.
В музее, вновь открытом для студентов, хватало народу. Какая-то группа из факультета артефакторики в сопровождении преподавателя изучала наследие предков. Кархи начал обходить экспонаты, восхищенно охая над амулетами особо причудливой формы или магической мощи. К концу осмотра Урр-Бах устал от постоянных тычков и восклицаний напарника. Пурхелия откровенно скучала, не забывая присматривать за сыщиками. Гоблин постоянно норовил пощупать артефакты, за что получал окрик от магички и требование оставить вещь в покое.
– Какая прелесть! – гоблин схватил с выставочного столика хорошо знакомый троллю амулет "Эльф на час", и начал крутить его в руках.
– Кархи, оставь экспонат в покое! – привычно потребовала Щука.
– Здесь учат обращаться с артефактами или только болтать о них? – возмутился гоблин, возвращая амулет на его законное место. – Ух, ты, Урр-Бах, смотри, куда перетащили твой жезл. Да еще накрыли каким-то хитрым стеклом с магией.
– Как выяснилось, после вас артефакт стал еще опаснее, – Пурхелия косо посмотрела на тролля.
– Ладно, мы вроде все посмотрели, можно идти на выход, – решил Кархи. – Урр-Бах, если что не рассмотрел, можем глянуть на обратном пути.
– Не надо, я пока хорошо вижу, – отказался тролль, догадываясь, для чего все это представление.
Покинув музей, напарники в сопровождении Щуки дошли до ворот, и распрощались с ней и Гиспаром.
Сертоний достал из корзины с корреспонденцией письмо и сделал на нем пометку. Бадрах, глава мыловаров, пригласил его на новоселье в следующем месяце. Его дети отучились на алхимическом факультете, как и новая молодая жена. На остекление панорамных окон у алхимиков он выложил добрую треть денег. Отказывать было неприятно, но собственное здоровье маг ставил превыше всего. Придется Парассилиэлю идти одному. Он эльф и с особенностями архитектуры своей расы должен быть знаком не понаслышке.
Быстро написав письмо с извинениями и наилучшими пожеланиями, ректор позвонил в колокольчик и сказал появившемуся секретарю:
– Доставь письмо лично в руки Бадраху вместе с тремя бутылками "Лесного ручья" тридцатилетней выдержки из моего погреба. И позаботься, чтобы завтра вечером тролль и гоблин получили пять бутылок "Песни иволги" с печатями Орхона. И не забудь также отдать новый "Вестник теоретической магии" и подшивку за пять последних лет.
Секретарь поклонился и вышел, оставив Сертония размышлять, как лучше обставить дело с возвращением артефакта Малой Справедливости. Отдавать все на дело на волю случая было не в его характере. Когда в кабинет вошла Пурхелия, его любимая ученица, он рассказал ей о возвращении древнего раритета и попросил организовать встречу с журналистами известнейших газет, которые совсем недавно поливали Академию из всех ночных горшков столицы.
Потом еще раз вызвал секретаря и распорядился попросить короля о срочной аудиенции. Нужно было восстанавливать пошатнувшийся авторитет в глазах монарха. Жалоба на бестолковость главы городской стражи, не сумевшей найти артефакт, должна была подсказать королю, куда перенаправить раздражение шумихой.
Чтобы отметить успешное раскрытие второго преступления подряд, друзья направились в "Эльфийский дуб".
– Поймали вампира, отыскали артефакт, что еще нужно для отличного настроения?! – Кархи подмигнул симпатичной продавщице цветов. – А вот для полного счастья нужна еще любовь и эльфийка. Знаешь, Урр-Бах, при виде Марсиэль у меня в сердце наступает непонятное томление, – гоблин приложил руку к груди.
– Сердце вообще-то слева, – заметил тролль, отбрасывая ботинком камень к обочине. – Мне иногда кажется, что у меня два сердца, одно отдано сестре Нирры, а другое еще не определилось, какая эльфийка ему подходит. Это, наверное, отголосок прошлой жизни, принц Кирдаль был тот еще распутником.
– Из всех эльфиек, что я видел, самые нормальные, это Марсиэль и Зариэль. Одна правильно воспитана троллями, другая спасла мне жизнь. Кархи, не теряй времени. Некоторые до конца жизни ищут свою половину, а ты, мало того, что отвергаешь гоблинш, так еще не видишь таких хороших эльфиек.
– Да вижу я, вижу, – возразил гоблин. – Это Кирдаль во мне все не успокоится. Ему же нужны аристократки, зеленая кровь из Восточных лесов с родословной как у него. Это не в партию в мирт сыграть, здесь не ум нужен, а сердце убедить. Это во сто крат сложнее. Урр-Бах после этих слов приятеля резко остановился.
– Мирт! – воскликнул он.
– Дружище, ты в порядке? – Кархи с беспокойством посмотрел на тролля. Урр-Бах оглянулся, убедился что никому нет до них дела и все равно наклонился к широкому уху гоблина.
– Этот артефакт Малой Справедливости состоит из двух частей, одну мы отдали магу, а вторая – это доска мирта. Ты помнишь рисунок? Там артефакт почему-то чуть утоплен в доску. Это я только сейчас понял. Раз в доске есть для него углубление, значит, он – часть артефакта! – торжественно закончил Урр-Бах.
– Этот рисунок рисовали Рхыз знает сколько лет назад, глядя на какие-то наскальные трещины, – взмолился Кархи. – Да и с чего верить словам этого безумца? Мне не раз говорили, что в книжках по истории правдиво только имя автора, и то не всегда. Вряд ли рисунок сделан рукой этого миртиста, скорее отдал делать какому-нибудь начинающему или спившемуся художнику. Тот со слов и набросал эти рисунки. Идем лучше побыстрее, а то девчонки без нас скучают.
Урр-Бах со знакомой гоблину упрямым выражением на лице молча пошел дальше.
– Я все равно проверю, не сейчас, так через год, – объявил он через минуту.
– Да кто же мешает, вот мой дед, например, до сих пор мечтает найти тайник в руинах храма Светлой Девятки.
– Кто его разрушил? – лениво поинтересовался Урр-Бах.
– Да сам обрушился, не прошел и месяц, как его сдали жрецам. Мой дед тогда только пошел в строители. Говорит, у гномов где-то заначка была, золото для купола в ней хранили. Все ждали, когда их знакомый алхимик научится наносить латунь тонким слоем. А гоблины за косяк работали от зари до полуночи.
Урр-Бах недоверчиво хмыкнул. Недавно он сам узнал, как работают гоблины и уже представлял, почему рухнул храм.
– Зря сомневаешься, цены на стройматериалы упали в тот год на треть, – обиделся Кархи. – Но дело в другом, золотишко так и не нашли. Гномы свалили все на гоблинов, а те просто разбежались. Кому охота отвечать за гномий поклеп?
– Он, что, копает на развалинах? – примирительно спросил Урр-Бах.
– Кто ему позволит, там гномы никого не подпускают, сейчас, наверное, их внуки докапывают.
– Тогда как он собирается найти золото? – не понял тролль.
– Вокруг руин сейчас стоят гоблинские районы, и дедушка там за главного кладоискателя. Следит, чтобы гномики ни на минуту не оставались без присмотра. Его друг детства – не последний гоблин там, и пообещал за половину клада своих надежных парней. У дедули только два занятия в жизни – следить, чтобы наблюдатели не пили и не курили на посту, да раз в неделю проверять, сколько времени уходит на то, чтобы парни его друга прибежали с самострелами к его голубятне. Дедуля ее сделал как раз напротив развалин.
– Основательный у тебя дедушка, – искренне произнес Урр-Бах. – Вот с кого надо брать пример настойчивости. Я, конечно, не собираюсь днем и ночью носиться с древним барахлом, но, при случае, буду проверять какие-нибудь идейки.
– На здоровье, – с облегчением сказал Кархи. – Смотри, у нас и в самом деле получается досуг без косяка. Ты ищешь доску артефакта, а я ищу разгадку своей любви к эльфийкам. Хотя, что тут искать, принца Кирдаля в косяке не спрячешь.
– А вот амулет "Эльф на час" можно, – тролль выразительно посмотрел на напарника. – Ты ведь подменил его в музее на свой, не так ли?
– Ты самый сообразительный тролль в Эркалоне, – Кархи достал из потайного кармашка рукава амулет и мечтательно закатил глаза. Моментально спрятал добычу и ухмыльнулся до ушей. – Сам подумай, будет наш гномик, смотритель музея, держать у себя какой-то недоделанный амулет? Нет, конечно! Проест плешь артефактникам, но заставит исправить их косяк. Поэтому если и искать исправный амулет, то только в музее. Спасибо гному, теперь у меня работающий амулет, который поможет мне разобраться в себе, а эльфийкам, то есть Марсиэли, во мне.
* * *
Урр-Бах топтался у входа в помпезное одноэтажное здание с высоченными окнами, где через четверть часа должна была открыться выставка работ покойного Хейлора. Об этом великом событии в культурной жизни Эркалона тролль узнал из еженедельной четырехстраничной газеты "Смерть искусства". Газета была прямым конкурентом респектабельного журнала "Современная живопись" и не стеснялась просторечных эпитетов при критике художников и их картин. Последняя страница была традиционно пустой, лишь надпись снизу "Идеал", автор неизвестен" намекала на позицию издания. Именно пустой лист и привлек тролля, когда он разворачивал бумагу, в которую лавочник завернул кусок купленного на ужин окорока.
Кархи не проявил никакого желания познакомиться с поздним творчеством убитого художника. Заполучив работающий амулет, гоблин с утра побежал его заряжать к знакомому магу. Чтобы его не грабанули на обратном пути, Урр-Баху пришлось пойти с ним, из-за чего он чуть не опоздал на открытие выставки. Сам Кархи побежал домой, чтобы оставить в башне амулет перед тем как отправиться на поиски воров горшка с травкой.
Урр-Бах терпеливо дождался открытия выставки, несмотря на длинную и непонятную речь немолодого эльфа. Заплатив половину серебряного эркалона, тролль оказался в выставочном зале, где начал знакомиться с дорогостоящим наследием Хейлора. Чтобы подчеркнуть значимость утраты, организаторы выставки внизу каждой картины прикрепили ценники. Самые культурные посетительницы в изящных платьях и шляпках при виде суммы молча округляли или закатывали подведенные глаза. Их спутники были по-мужски несдержаннее и обычно добавляли изумленное "Лесная мать!" или возмущенное "Желудь мне в рот!".
Урр-Бах был единственным из посетителей, кто сначала внимательно рассматривал картины, сам их оценивал и лишь затем сверялся с ценником. Поначалу тролль сильно ошибался в ценности картины, а потом просто стал умножать свои предположения в сто раз, и дело сразу пошло на лад. Дойдя до середины экспозиции, Урр-Бах уже с ходу определял стоимость картины с точностью до полутысячи золотых монет, что для начинающего ценителя живописи было впечатляющим результатом. Какая разница, что вместо двух тысяч назвал полторы, все равно это огромная сумма, достаточная многим, чтобы прожить безбедно всю жизнь.
Дальнейшее самосовершенствование тролля в современной живописи было бестактно прервано Кузроном. Посредник заметил Урр-Баха в толпе и вцепился в него мертвой хваткой.
– Добрый день, господин Урр-Бах, безумно рад нашей неожиданной встрече! Хотя, где еще могут встретиться ценители живописи? Вы не забыли о нашем уговоре?
Тролль, слегка опешив от такого града восклицаний и вопросов от незнакомца в фиолетовом пиджаке и розовых штанах, приготовился было защищать свою жизнь и честь, но тут припомнил лицо посредника и просиял.
– Господин Кузрон, я совсем недавно о вас вспоминал. Неделю назад односельчане передали мне два холста от нашего шамана, только я забыл, где вы живете. Вот, пришел сюда, подумал, что вы обязательно придете посмотреть на картины этого эльфа. Как его? Хейлора, да.
– Господин Урр-Бах, я живу на Сорочьей улице, светло-зеленый домик напротив старого архива, и всегда готов прийти в любое указанное вами место, чтобы оценить картины. Скажу без обиняков, ими очень интересуется посол Луфарды.
– Эльф? – поинтересовался тролль.
– Нет, человек.
– Значит, перекупщик. Никто, кроме эльфов, в этой мазне не разберется. – Я задешево их не отдам! Мне и так потом сказали, что я ту картину мог на сотню дороже продать.
– Типичное заблуждение дилетантов, дорогой господин Урр-Бах! – с жаром воскликнул Кузрон, имеющий с каждой продажи десять процентов премии. – Техника большого пальца ноги раннего Хейлора, безусловно, новаторская, но в художественном и эстетическом плане уступает его же зрелым работам, – эксперт указал на ближайшую картину на стене. – Поэтому максимум, что можно дать за ваши полотна – восемьсот золотых.
– За каждую картину? – уточнил тролль.
– Разумеется! Только хотелось бы взглянуть на них прежде, чем везти их к почтенному послу.
– Завтра вечером занесу их вам, – пообещал тролль. – Зеленый дом на Сорочьей улице. Где эта улица, не рядом со Старым ипподромом?
– Да, именно там.
– Тогда до встречи, господин Кузрон, мне еще работать надо, – тролль кивнул на прощание.
– Жду с нетерпением! – донельзя довольный Кузрон поклонился.
Урр-Бах, напевая под нос троллью песенку, покинул обитель дорогого искусства и пошел домой снимать рамки с картин. По дороге тролль прикидывал, сколько всего картин мог сотворить молодой Хейлор и сколько из них можно привезти из деревни, не возбуждая подозрений у Кузрона. Урр-Бах не вчера родился и догадывался, что оценщик работает не за спасибо. Алчный блеск в глазах вежливого Кузрона намекал на большую выгоду при вывозе ценного искусства из тролльей деревушки. Тролль на выставке внимательно осмотрел даты написания Хейлором своих картин и пришел к выводу, что набросать пальцем десяток картин в год для эльфа было не проблемой. "Если у соседей в деревне окажется еще девять картин, а еще пять будут выброшены, Кузрон поверит", – решил Урр-Бах. "Стоит подойти с умом, и пользу от современного искусства получит даже тролль".
Спокойное течение мыслей мохнатого сыщика было нарушено дикими выкриками газетчиков: "Эркалонская сберегательная шахта обворована без помощи гномов!". "На месте преступления вор оставил ожерелье из гномьих клыков и записку "Вернул с процентами", – надрывался другой мальчишка. Тролль купил газету. Быстро прочитал передовицу, порадовался за неизвестных воришек и зашагал домой. Эркалон жил обычной жизнью
