Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Не все, наверное, знают, что такое Монреальский протокол (МП). Это международное соглашение, полное название которого на английском будет следующим: The Montreal Protocol on Substances That Deplete the Ozone Layer. В переводе: Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой.
Некоторым покажется, что речь идет о каком-то частном, специальном вопросе, интересном узкому кругу специалистов. Однако значимость этого документа весьма велика. Во-первых, практическая реализация МП затронула и продолжает затрагивать все человечество в целом, в том числе Россию. Во-вторых, история с МП очень поучительна, она являет собой пример того, как можно дурить все человечество.
Разговор о МП я завел еще в связи с круглой датой – скоро исполняется 30 лет с момента вступления в силу указанного документа. Теперь все по порядку. Еще лет сорок назад никто не обсуждал проблему озонового слоя. Также как, например, мы не обсуждаем каждодневно вопросы, связанные со стратосферой. Даже очень узкие специалисты не задумывались о том озоне, который, как позднее выяснилось, имелся в стратосфере, на высоте 25–30 км над Землей. Но вот в 1957 году в рамках Международного Геофизического года началось изучение многих тайн Земли и ее биосферы, в том числе началось систематическое наблюдение за озоновым слоем. Толчок к такому наблюдению дали также успехи в освоении космоса искусственные спутники Земли, космические корабли и орбитальные станции помогали осуществлять мониторинг озонового слоя. Для всех оказалось неожиданностью, что в период 1957–1962 гг. было зафиксировано утончение слоя, толщина которого и без этого очень мала – около 4 мм. Многие геофизики, биологи, медики полагали, что озоновый слой важен для человека и всего живого на планете, так как защищает все виды жизни от жесткого ультрафиолетового излучения Солнца. Появились первые тревожные публикации на тему истощения озонового слоя. Правда, по истечении пятилетнего периода наблюдений слой озона опять стал входить в норму. В период 1970–1980 гг. стало вновь наблюдаться его истончение, или «истощение». Особенно заметным оказалось истончение слоя над Антарктидой. Где-то лет сорок назад появилось пугающее словосочетание «озоновая дыра».
События развивались далее очень стремительно. Масла в огонь подлили американские ученые Ш. Роуланд и М. Молина, а также западногерманский ученый П. Крутцен (ФРГ). Эти химики в 1973–1974 гг. выдвинули гипотезу, согласно которой главной причиной образования «озоновых дыр» и угрожающей всей планете опасности являются фреоны. Более правильное и развернутое название этих веществ – хлорфторуглероды (ХФУ). Опуская многие детали химической науки, отмечу, что содержащийся во фреонах хлор разрушает озон. Как оценили указанные ученые-химики, один атом хлора может разрушить не менее 10 000 молекул озона.
А откуда берутся фреоны? – Их производит человек. Значительная часть химической промышленности работает на выпуск фреонов, которые используются человеком в быту, они также потребляются разными отраслями промышленности. ХФУ применяются в качестве охлаждающих агентов в бытовых и промышленных холодильниках, для автомобильных кондиционеров, очистки поверхности печатных плат для изделий микроэлектроники, аэрозольного распыления косметических и других средств из аэрозольных баллончиков, вспенивания сырья при изготовлении изделий из пластмасс, пожаротушения. Другие ХФУ используются для производства поролонов и пенопластов – материалов, широко применяемых во многих потребительских товарах, начиная от одноразовой пенопластовой посуды и заканчивая изоляционными материалами, для промывания электрооборудования и даже для обмыва космических кораблей после полетов. Значительная часть ХФУ используется оборонной промышленностью.
ХФУ были разработаны в лабораториях еще до Второй мировой войны. Была поставлена задача создать дешевые, невоспламеняющиеся и нетоксичные вещества, и она была решена. Наиболее популярными стали такие ХФУ, как фреон-11 и фреон-12, предназначенные для бытовых холодильников и кондиционеров. Бурное их производство и потребление началось уже после войны. С 1950 по 1975 г. объем мирового производства ХФУ ежегодно возрастал на 7-10 %, удваиваясь за 10 или менее лет. В 80-х годах мир ежегодно производил около 1 млн т ХФУ.
В 70-е гг. после появления озоновой гипотезы в Америке началась легкая паника. Хотя выводы американских химиков были очень предварительными, по сути, имели статус гипотезы, однако начались стихийные кампании граждан против дальнейшего использования фреонов. Особым нападкам стали подвергаться аэрозольные баллончики (дезодоранты, косметика), так как в них содержались фреоны. Объемы продаж таких баллончиков упали более чем вдвое. В 1978 году в США был даже принят закон, запрещавший использование ХФУ в качестве аэрозольных распылителей. Этим законом был нанесен чувствительный удар по химическим компаниям. В первую очередь, американским. Но также и зарубежным, которые поставляли на американский рынок аэрозольные распылители с запрещенными фреонами. Химические компании стали опасаться, что скоро дело может дойти и до других видов продукции, содержащих фреоны, или в изготовлении которых использовались фреоны (например, пенопласты). Львиная доля производства фреонов в то время приходилась на американскую компанию «Дюпон» (Du Pont). Ту самую компанию, которая в начале 1930-х гг. разработала в своих лабораториях эти самые ХФУ.
Сразу же после обнародования гипотезы Роуланда-Молина корпорация «Дюпон» начала контратаку, делая многочисленные заявления, что выводы американских химиков являются «фантазиями». Так, представитель корпорации в 1974 г. выступил в Конгрессе США, сделав следующее заявление: «Гипотеза связи хлора с истощением озонового слоя является в настоящее время чисто спекулятивной и не имеет никаких доказательств, чтобы поддерживать ее». Для того, чтобы выглядеть беспристрастным, он добавил: «Если достоверные научные данные… покажут, что… ХФУ не могут использоваться без вреда для здоровья, Дюпон прекратит производство этих соединений». Председатель DuPont писал в статье в журнале Chemical Week от 16 июля 1975 года, что теория разрушения озона – научная фантастика, вздор, не имеющий смысла.
На протяжении 14 лет компания Дюпон действовала на двух фронтах, ожидая победы на одном из них. Первый фронт – развенчание гипотезы о разрушающем эффекте фреонов на озоновый слой планеты. Второй фронт – разработка в своих лабораториях новых соединений, которыми можно было бы заменить старые фреоны и которые были вне подозрений с точки зрения их экологических характеристик. На первом фронте перелома достичь не удавалось. А вот на втором фронте наметились успехи. Удалось разработать новые виды ХФУ, которые действительно никак не влияли на озон (наиболее известный – фреон-134). К середине 80-х годов тактика компании претерпела серьезный разворот: Дюпон неожиданно стала основным критиком старых фреонов, но при этом одновременно стала выступать с «конструктивным предложением» произвести замену старых ХФУ на новые, которые были разработаны в ее лабораториях. Теперь компания свою лоббистскую деятельность перенесла с первого фронта на второй и стала всячески рекламировать новые фреоны. Соответственно стала поддерживать гипотезу Роуланда-Молина, которую еще вчера критиковала и высмеивала.
Правда, было маленькое «но» в отношении новых фреонов: во-первых, они были в несколько раз дороже старых. Во-вторых, они оказались небезопасными с точки зрения воспламеняемости и действия на здоровье человека. Но Дюпон и ее «помощники» (СМИ, представители «науки», экологи и т. д.) не замечали этих «мелочей». Вероятно, Дюпон не скупилась на то, чтобы проплачивать услуги своих «помощников». Судя по всему, в «помощники» попала и Организация объединенных наций (ООН), которая безоговорочно стала поддерживать версию Роуланда-Молина и активно бороться за сохранение озонового слоя посредством замены старого поколения фреонов новым (я об этом говорю уверенно, так как некоторое время был консультантом ООН, занимаясь экологической проблематикой). Героями науки стали американцы Ш. Роуланд, М. Молина и их немецкий коллега П. Крутцен. Таинственным образом их гипотеза в 80-е годы приобрела статус теории. А в 90-е годы это уже была аксиома. Чтобы ни у кого не было соблазна подвергать сомнению аксиому, в 1995 году упомянутая троица химиков была удостоена Нобелевской премии. Чтобы гипотезу Чарльза Дарвина о происхождении человека из обезьяны превратить в «теорию», потребовался без малого век. А для превращения гипотезы Роуланда-Молина в «аксиому» потребовалось всего два десятилетия.
Аппетиты и амбиции компании Дюпон стали непомерными. Прикрываясь гипотезой Роуланда-Молина, она могла уже без особых трудов «продавить» через Конгресс США принятие закона, который бы запретил использование старых фреонов и стимулировал бы производство и потребление новых. Такой закон обеспечил бы монопольные позиции компании на американском рынке. Но корпорации этого было уже мало. Она решила захватить мировой рынок. И в качестве своего «тарана» использовать международные организации, в первую очередь, ООН и ее специализированные структуры ЮНЕП (Программа ООН по окружающей среде) и Глобальный экологический фонд (ГЭФ). Для начала по инициативе ООН был учрежден Международный день охраны озонового слоя – 16 сентября. В 1985 г. был принят международный рамочный документ – Венская конвенция о защите озонового слоя. Ударными темпами стала вестись работа по подготовке международного соглашения прямого действия, которое бы касалось исключительно темы ХФУ и содержало конкретные обязательства и сроки замещения старых фреонов на новые.
Таким документом стал Монреальский протокол, с которого мы начали разговор. Он был подписан тридцатью странами в 1987 г. и вступил в силу с 1 января 1989 г. МП пре дусматривал заморозку производства фреонов старого поколения (они обозначены номерами 11, 12,113, 114, 115) на уровне 1986 года, начиная с 1992 года. А в период 1993–1998 гг. сократить согласно графику уровень производства до 50 % от исходного. С тех пор протокол подвергался пересмотру (в сторону ужесточения) семь раз: в 1990 (Лондон), 1991 (Найроби), 1992 (Копенгаген), 1993 (Бангкок), 1995 (Вена), 1997 (Монреаль) и 1999 (Пекин). К фреонам были добавлены еще некоторые соединения, которые могут разрушать озоновый слой. Например, галоны, гидрохлорфторуглероды (ГХФУ), четыреххлористый углерод (ЧХУ).
Удивительно, но почти все страны мира дружно встали под знамена МП. По состоянию на декабрь 2009 года 196 государств-членов ООН ратифицировали первоначальную версию МП. Генеральный секретарь ООН (1997–2006) Кофи Аннан сказал, что «возможно, единственным очень успешным международным соглашением можно считать Монреальский протокол». В документах ООН постоянно звучит оптимизм относительно озонового будущего человечества: мол, если страны будут придерживаться положений МП, то озоновый слой планеты восстановится к 2050 году.
Для подавляющего количества стран, подписавших МП, от этого документа – ни жарко, ни холодно. Они не производят ХФУ. Но несколько стран мира на момент подписания МП были очень крупными производителями фреонов. Они, естественно, производили те старые ХФУ, которые были созданы еще в начале 30-х гг. Кроме ряда промышленно развитых стран Запада, это были СССР, Китай и Индия. Китай и Индия воздержались от подписания МП, продолжив производство старых, или «серых» фреонов. А вот Советский Союз, начавший разрушительную «перестройку» под руководством М. С. Горбачева, лез из кожи вон, чтобы понравиться Западу. 15 сентября 1987 года в Монреале советская делегация, состоящая из профессионалов, отказалась подписывать абсурдный и опасный для страны документ. Один из членов делегации Владимир Матвеевич Захаров, покидая Монреаль, сказал: «Никаких научных оснований сколь-нибудь серьезных для его подписания нет». Из Кремля прозвучал грозный окрик. В принудительном порядке мы подписали документ в ночь под новый, 1988 год.
Тем самым существенная часть химической промышленности страны была приговорена к уничтожению. Производство озоно-разрушающих веществ (ОРВ) в России достигло максимума в 1990 году и составило 197 490 тонн, в том числе ХФУ – 110 140 тонн. В 1996 суммарное производство ОРВ снизилось до 47 575 тонн (сокращение в 4,1 раза), в том числе ХФУ – до 17 122 тонн (сокращение в 6,4 раза). Из произведенных ОРВ в 1990 году внутри страны было использовано 47 575 тонн или 58,8 %, а в 1996 году – 15 408 тонн или 32,4 %. Оставшаяся часть была экспортирована в республики СНГ и развивающиеся страны (рынок «серых» ОРВ). Особенностью производства фреонов и других ОРВ в нашей стране было то, что значительная часть продукции предназначалась для «оборонки». Бездумное подписание и исполнение МП сначала Советским Союзом, а затем Российской Федерацией наносило серьезный удар по военно-экономическому потенциалу страны. Из гражданских отраслей наибольший ущерб понесло производство бытовых и промышленных холодильников. Часть производства ОРВ оказалась в новых государствах, возникших на обломках СССР. Прежде всего, это Украина, которая после получения независимости автоматически стала участником МП.
Я был свидетелем тех драматических событий 90-х годов. Десятки химических предприятий в стране согласно требованиям МП подлежали либо закрытию, либо перепрофилированию. Представители оборонно-промышленного комплекса посылали в правительство сигналы SOS, предупреждая, что «оборонка» остается без необходимой химии. Правительство (премьеры Гайдар, Черномырдин, Кириенко) и министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ заявляли, что выполнение международных обязательств важнее обороноспособности страны. Директора предприятий всячески упирались, отказываясь подчиняться требованиям МП. В качестве «тарана» был использован Всемирный банк, который выдал России кредит (110 млн долл.) на реализацию Проекта по управлению окружающей средой (ПУОС). Помимо кредитов, в рамках проекта выдавались гранты (общая их сумма составляла несколько десятков миллионов долларов) на «реконструкцию» предприятий, производящих ОРВ. Фактически это были взятки для того, чтобы предприятия закрывались. Это была закулисная война корпорации Дюпон, которая прикрывалась флагом МП, против нашей химической промышленности. В результате в декабре 2000 г. последние семь российских заводов, выпускающих вещества, якобы разрушающие озоновый слой, были закрыты. С тех пор вся наша промышленность базируется на использовании продукции американской корпорации Дюпон. Интересно, а если Трамп в рамках кампании экономических санкций против России запретит Дюпону поставлять нам необходимые химические соединения? Как это соотносится с декларациями нашей власти об укреплении экономической и военной безопасности России? Год назад в Москве была проведена конференция под весьма многозначительным названием: «От Монреальского протокола к Монреальскому трибуналу». Она была посвящена 30-летию подписания протокола. Особенно интересным и острым на конференции было выступление Григория Крученицкого, заведующего отделом озонового мониторинга Центральной аэрологической обсерватории Росгидромета. Вот фрагмент этого выступления: «Для того, чтобы выполнить условия протокола и отказаться от производства ряда химических веществ, был фактически разгромлен химический сектор оборонного комплекса СССР. Причем разгромлен на деньги, которые выделены были Международным банком реконструкции и развития Советскому Союзу для перестройки химической промышленности под новые фреоны. Деньги были отданы западным экспертам с полным технологическим описанием наших химических комбинатов в Волгограде, Ленинске-Кузнецком и Перми. После этого мы оказались заложниками ситуации».
Монреальский прокол – одна из крупнейших афер конца ХХ века. Американская корпорация Дюпон – главный ее бенефициар. С помощью указанного протокола она сумела добиться закрытия предприятий по производству так называемых ОРВ по всему миру. Она захватили мировой рынок нового поколения фреонов, наладив сбыт более дорогой и более прибыльной продукции. Конечно, на МП заработали и другие компании. Например, те, которые производят холодильники и кондиционеры. Старые машины были выброшены на помойку, появилось новое поколение холодильной и кондиционирующей техники, которую стали называть environmentally friendly (экологически безопасная).
К 2005 году только в США была произведена замена старых холодильников на новые на сумму, превышающую 220 млрд долл. Правда, бытовые холодильники с новыми фреонами от Дюпон периодически взрываются, горят, отравляют и отправляют на тот свет их владельцев. Но это все мелочи на фоне такой грандиозной задачи, как спасение человечества от угрозы истощения озонового слоя.
Обращаю внимание на то, что вся озоновая афера Дюпона построена на так называемой теории Роуланда-Молина, удостоенной Нобелевской премии. На самом деле это не теория и даже не гипотеза, а откровенный «фейк». Формат статьи не дает мне возможность раскрыть всю абсурдность «аксиомы» Роуланда-Молина-Крутцена. Об озоново-фреоновом фейке написано нескончаемое количество статей и несколько фундаментальных книг. Одна из них вышла во Франции в конце 1990-х гг.: Ошот Хаммара «Озон – дыра из ничего». Предисловие к ней написал Гарун Тазиев, всемирно известный французский вулканолог. Вот фрагмент этого предисловия:
«Стратосферному озону ничто не угрожает исчезнуть. Те, кто в течение последних десяти лет стараются убедить в этом человечество, изменяют научной истине. Это противоречит истине, когда в качестве предлога для обвинения хлорфторуглеродов в разрушении озона над Антарктидой утверждают, что ныне знаменитая „озоновая дыра“ была открыта в 1985 г., так как она существовала еще в 1956 г. Ученые, которые хоть однажды фальсифицировали истину, никогда более не заслуживают доверия, причем уже становится неважным, по какому предмету они выступают».
Войти с помощью соц. сетей: