Социальная стратификация на ранних этапах развития Византийской империи

Общественная структура Римской империи, как правило, изображается в виде пирамиды: император находится на вершине, ниже располагаются члены элиты, наделенные званиями, должностями, богатствами, престижем и политическим влиянием, в то время как широкое основание пирамиды состоит из многочисленного большинства, не имеющего никакого доступа к благам, которыми обладают те, кто находится выше. В этот период структура пирамиды не менялась, однако произошли изменения в верхах.

Когда Константин учредил сенат в Константинополе, его целью было привлечь в свою новую резиденцию членов старой сенатской аристократии. Этого не произошло. Вместо этого сенат постепенно наполнился новыми людьми из греческих восточных провинций. Как и город, где он находился, константинопольский сенат имел мало общего со своим римским прообразом: у него не было ни истории, ни собственной власти, ведь он всем был обязан учредившему его императору. Традиции, начало которым было положено в период тетрархии, а то и раньше и которые окончательно выкристаллизовались при Константине, особо возвеличивали фигуру императора. Возможно, христианство ограничивало степень традиционного обожествления императорской личности (ведь для христиан существует лишь один Бог), однако имевшие характер ритуалов придворные церемонии служили барьером между правителем, представителем Бога на земле, и его подчиненными.

Практически на протяжении всего этого периода мнение военных становилось решающим фактором при назначении новых императоров, хотя право династического наследования, безусловно, играло немаловажную роль. Каждого вновь провозглашенного императора поднимали на щит в окружении скандирующей толпы и развевающихся знамен. В отличие от римского византийский сенат поначалу не играл абсолютно никакой роли в этом процессе, не говоря уже об обычных жителях Константинополя. Однако со временем императоры перестали покидать город и возглавлять военные походы, а значит, их отдаленность от сражавшихся на поле боя солдат и близость ко двору и к сенату начали сказываться на расстановке сил. Понадобилось немало времени, чтобы сенату удалось выторговать свою долю власти, хотя может показаться, что произошло это довольно внезапно: Марциан был избран на роль императора и возведен на престол в основном силами военных, а его преемника, Льва I, избрали уже члены сената, хотя фактически это решение было одобрено радостно приветствовавшими императора солдатами.

В этот период в структуре верхов появилась новая составляющая – церковь и ее руководители – епископы. При Константине они были не только духовными лидерами, но и распорядителями церковного имущества, при этом кафедры различались размерами своего богатства. Многие священнослужители происходили из семей землевладельцев. По-видимому, церковная карьера представляла собой достойную альтернативу службе при дворе. Церковь стала одним из крупнейших землевладельцев того периода. Этим она была обязана императорскому благоволению и частным пожертвованиям. Таким образом, представители церковной и сенатской элиты имели общие источники дохода и привилегий. В V в. они постепенно объединились вокруг общей цели – проповедовать и защищать утвержденное на Халкидонском соборе православие. В результате более наглядной стала не только богословская, но и социальная поляризация: в регионах, подконтрольных миафизитам, клирики пользовались поддержкой низшей социально-экономической прослойки и с успехом применяли ее в борьбе против тех, кто воспринимался как представитель государства, ставящего своей целью лишь религиозное преследование и взимание налогов.

У самого основания пирамиды находилось население городов и деревень, хотя по данным имеющихся источников горожане играли более заметную роль. Народ Константинополя (в отличие от жителей Рима, которые на протяжении долгой истории участвовали в политической жизни империи) выполнял весьма незначительную, скорее декоративную функцию в церемониях, чаще всего в качестве артистов, распевавших приветствия во время появления императора на ипподроме. Случалось, что кто-нибудь из толпы отходил от сценария и криками выражал недовольство или несогласие, что нередко заканчивалось дракой, поводом к которой могли послужить театральные представления, гонки на колесницах или нехватка продовольствия. Однако за этим, как правило, следовали чрезвычайно жестокие карательные меры: однажды Феодосий I приказал насильственно подавить мятеж, вспыхнувший в Фессалониках после ареста популярного в народе колесничего в 390 г.

Устойчивость и экономический рост

Ведущей тенденцией, отличавшей экономическую и социальную жизнь Восточной империи того периода, стал общий подъем. Демографический бум обусловил рост городов (появление новых и расширение уже существующих), а также увеличение числа сельских поселений, что подтверждают археологические раскопки. Исследования свидетельствуют о том, что в этот период отдельные группы людей стали расселяться по окраинным территориям, а это всегда означает одно: более плодородные земли уже заняты. Разумеется, определенные территории больше пострадали от беспорядков, вызванных вторжениями варваров, а значит, были не такими процветающими, но в целом Восточная империя переживала расцвет, который продлился (с некоторыми областными различиями) по меньшей мере до середины VI в. или даже дольше.

Благоприятнее всего экономический подъем сказался на жизни социальной верхушки. К ней принадлежала растущая прослойка аристократии, находившейся на службе у имперского правительства (которая постепенно вытесняла старую, сенатскую аристократию), руководители церкви, некоторых монастырей и храмов, а также императорские казначеи, контролировавшие общие доходы государства. Большая часть работоспособного населения занималась земледелием. Рабочая сила теперь состояла не только из рабов: их роль все чаще на себя брали так называемые колоны – зависимые земледельцы, с начала IV в. привязанные к земле, которую они возделывали. Свободные крестьяне, имевшие в собственности небольшие наделы, наравне с землевладельцами средней руки составляли население сельской местности, которое было довольно неоднородным и в котором ведущую роль играли крупные землевладельцы.

Налоговые и денежные реформы Диоклетиана и Константина позволили сформировать устойчивую систему сбора податей, а после введения солида создать устойчивую золотую монету, которая упорядочила денежный обмен. Можно обозначить участников этих процессов и их параметры, однако до сих пор ведутся горячие дискуссии о том, как эти два аспекта взаимодействовали между собой. Государство стимулировало различные отрасли – к примеру, сельское хозяйство, прежде всего – выращивание зерна, которым кормилось растущее население Константинополя и армия. Это, в свою очередь, стимулировало производство сопутствующих товаров. Однако до сих пор достоверно неизвестно, предпочитали ли крупные землевладельцы производить лишь продукцию, которая пользовалась спросом и шла на собственное потребление, получая при этом большую часть дохода с аренды земли, или они искали дополнительные источники дохода, эксплуатируя имевшуюся во владении землю иными способами (скажем, для выращивания товарных культур наподобие винограда) или косвенно инвестируя в торговлю посредством займов.

Вложение в проекты по мелиорации (скажем, для обеспечения посевов водой) или в разработку сельскохозяйственной техники (например, водяных мельниц) и потенциальное влияние этих инвестиций на размеры урожая – уже другая тема, ставящая под вопрос размеры капиталовложений, которые верхи вносили в сельскохозяйственное производство. Грубо говоря, вопрос заключается в том, следует ли рассматривать крупных земельных собственников в качестве консервативных получателей ренты или прогрессивных предпринимателей.

Важность торговли, особенно что касается больших расстояний, представляет собой отдельный предмет споров. Государство субсидировало торговлю зерном, что предполагало гарантированное покрытие расходов на обратную транспортировку товаров (корабли, доставлявшие зерно в Константинополь, не отправлялись обратно в Египет пустыми). Ключевой движущей силой этого процесса и основным потребителем товаров были верхи, в первую очередь – придворная константинопольская элита в широком смысле этого слова.

Конечно, существовала местная и региональная торговля, что говорит о тесных связях между городами и окружавшими их землями, а также об отлаженных связях между всеми частями империи – как по морю, так и по суше. Показательным примером служит Константинополь: при Юлиане, а затем при Феодосии I на южном побережье города были сооружены две громадные искусственные бухты, а также амбары и прочие складские помещения. Общий грузооборот городских портов достиг апогея приблизительно в 400 г.: на тот момент протяженность причалов составляла около четырех километров – признак крупного и процветающего коммерческого центра.