Изменения в экономике

Удивительно, как сильная империя менее чем за полвека – к 1025 г., концу правления Василия II, – оказалась на грани краха; не менее удивительно и то, как стремительный подъем во время правления первых трех императоров Комнинов мог так легко сойти на нет менее чем за тридцать лет после смерти Мануила I. Разумеется, были внешние факторы, на которые империя повлиять не могла, но неблагоразумно утверждать, будто виновных в случившемся внутри самой Византии не было.

В империи продолжалась положительная демографическая динамика: серьезных эпидемий не было, а основные регионы империи находились далеко от театра военных действий. Города Греции, западного побережья Анатолии и сам Константинополь процветали. Об этом свидетельствуют строительство церквей и широко распространившееся использование дорогой, глазурованной посуды, найденной во время раскопок по всей империи. В целом это, казалось, предполагало экономический рост, что и было справедливо в отношении некоторых секторов экономики. Тем не менее в государстве существовали серьезные проблемы. Показателем этого стала порча монеты, начавшаяся в 1040-х гг. и достигшая апогея перед самым восхождением на трон Алексея I в 1081 г. (содержание золота в номисме составляло 8 карат – лишь треть ее номинальной стоимости). Причины обесценивания монеты горячо обсуждаются по сей день. Некоторые ученые связывают это с дефицитом золота и необходимостью вбрасывать все больше денег в рыночную экономику и торговлю. Другие придерживаются мнения, что к такому плачевному результату привели отчаянные попытки отчеканить больше монет, чтобы откупиться от врагов. В чем бы ни состояла настоящая причина этого явления, государство прежде всего должно было изыскать возможность нормально функционировать, не полагаясь только на золото.

Денежные и налоговые реформы, проведенные при Алексее I в 1090-х – 1109 г., остановили порчу монет и обеспечили стабильность на целое столетие. В Византии существовало несколько видов монет, но основной валютой была золотая монета гиперпирон с уменьшенным содержанием золота весом примерно 20,5 карата (примерно столько же, сколько было в самом начале снижения ее стоимости при Константине IX). Монетная система обеспечивала прозрачность при совершении обменных операций, а уменьшение содержания золота позволяло государству существенно экономить. Более того, Алексей упростил бюджетно-налоговую политику и усовершенствовал методы расчета налогов. Все это позволило обеспечить некоторую устойчивость валюты и экономической системы, сулившей повышение уровня монетизации.

Однако государство предпринимало и другие меры, которые шли вразрез с наметившейся тенденцией. Так, Алексей реформировал порядок распределения титулов. Прежняя система, существовавшая на протяжении нескольких десятилетий и подвергавшаяся резкой критике, позволяла купить высокий титул (редко должность), при этом с инвестированных средств государство обещало доход в размере около 10 % годовых. Такая практика позволяла власти использовать денежные ресурсы тех, кто не относился к традиционной элите (например, купцы или ремесленники), и обеспечивала казну быстрыми наличными деньгами. Однако чрезмерное использование этой практики привело к тому, что государству становилось все сложнее выполнять взятые на себя обязательства.

Алексей прекратил продажу титулов. Он полностью пересмотрел существующие должности и титулы, создал несколько новых, к примеру севаст (август), ставших достоянием аристократов комниновского клана. Брат Алексея Исаак был одновременно севастократором, севастом и автократором (императором), при этом последний титул был самым высоким из перечисленных. Обладатели таких титулов сформировали высший эшелон византийского общества, получили обширные земли в безраздельное пользование. Впоследствии Алексея критиковали за то, что он распоряжался империей как своей вотчиной, хотя вполне возможно, что таким образом он демонстрировал, что гораздо выгоднее поддерживать политическую элиту общества, нежели противостоять ей. Как бы то ни было, правление трех первых императоров из династии Комнинов было достаточно спокойным, несмотря на мятежи, которые, начиная с X в., приобрели массовый характер. Стоит отметить, что все они организовывались представителями династии Комнинов.

Комниновская эпоха знаменует собой начало важной поздневизантийской традиции – увеличение пожертвований, дарование прав и освобождение от налогов. Разумеется, наибольшую выгоду извлекало ближайшее окружение Алексея I: они получали в дар целые области, порой с правом сбора налогов с этих земель, а также существенные налоговые послабления. Не меньше привилегий имели и крупные монастыри. Однако благами государства могли пользоваться и представители более низких социальных слоев.

Этот период ознаменовался если не появлением, то во всяком случае распространением института пронии (от греч. πρόνοια – попечение). Эта форма попечительства предусматривала предоставление земель и/или права собирать с них налоги, подати или арендную плату (иногда земля предоставлялась вместе с зависимыми крестьянами) в обмен на пожизненную службу, часто военную. Благодаря системе проний снижалось бремя распределения денежных средств: государству больше не нужно было собирать налоги, а затем выплачивать их в виде жалованья; правда, при этом крупные сегменты экономики оказались исключены из уравнения. Одним из побочных эффектов этой системы стало то, что денежная масса в обращении увеличилась. Было это сделано намеренно или нет – остается вопросом.

Государство успешно получало доход за счет введения таможенных пошлин и налогов на экономическую деятельность. В наиболее выгодной ситуации при этом оказывались не византийские, а итальянские, прежде всего венецианские купцы. Еще в 992 г. Венеция получила существенные льготы, но во время правления Алексея режим благоприятствования усилился. Венецианские купцы оседали в разных частях империи и играли важную роль в экономическом развитии сельской местности. Они стимулировали спрос со стороны местных производителей и вкладывали значительные средства в производство товаров широкого потребления. В качестве примера можно привести Кипр и Лаконию на полуострове Пелопоннес, где в XII в. венецианские агенты заранее согласовывали цену на оливковое масло с местными магнатами, а затем экспортировали его в Александрию. Хотя государство теряло доход (продолжая исправно собирать налоги в полном объеме с тех, кто торговал с венецианцами, стремясь таким образом компенсировать привилегии, которые само же и даровало), многие землевладельцы получали хорошую прибыль от такого сотрудничества.

Другие морские города-государства (например, Пиза и Генуя) также настаивали на получении привилегий и часто добивались успеха (Пиза в 1111 г., Генуя в 1155-м). Однако, кроме Венеции, добиться полного освобождения от уплаты налогов не удалось никому. Сама Венеция начала требовать сначала подтверждения, а затем расширения привилегий, иногда под угрозой применения силы. Византия всегда уступала, привилегии за Венецией были закреплены в 1126, 1147, 1187, 1189 и 1198 гг. А в 1204 г. венецианский флот принял участие в осаде Константинополя.