2017 год оказался самым большим в истории слияний и пожираний. По всему миру было заключено больше 50 тысяч сделок общим объемом в 3,5 триллиона долларов. Больше четверти из этой суммы – в США.
Самые громкие поглощения: Amazon купил продуктовую сеть Whole Foods за 14 миллиардов долларов (тут же срезал цены, что доставляет) и Intel купил израильский стартап MobilEye за 15 миллиардов – те занимаются автономными автомобилями. Но самое большое (хотя у нас о нем не писали) – это внутриамериканское слияние телекомов CenturyLink и Level 3, тут аж на 34 ярда потянула сделка. Там же еще Verizon купил Yahoo, Google купил часть активов HTC, и всякие по мелочи – миллиардик туда, миллиардик сюда.
В чем цимес? Тут и количество, и объем – все важно. Частично, конечно, суммы растут из-за инфляции, но вообще-то такие сделки – знак того, что даже огромные компании подтверждают тенденцию сливаться и становиться еще больше. Консолидация корпоративной мощи в монополии увеличивает цены и снижает качество. Почему же с этим никто не борется? Куда смотрит ФАС? Где ихний Онищенко?
Насчет этого в 2017 году вышло расследование журнала The Atlantic, о котором я вкратце расскажу. Есть много мнений, почему Хиллари Клинтон проиграла выборы, но большинство сходится на том, что Трампу помог Путин и его кокаин. Шучу, конечно, кто же в наше время так кокаином разбрасывается. Просто Трамп выбрал правильные экономические лозунги: плохие торговые соглашения и мигранты портят жизнь простым американцам. А Клинтон (хотя и демократка!) не смогла внятно рассказать избирателям про корпоративный лоббизм, концентрацию контроля над ценами и монополизацию рынка.
Где же традиционные ценности демократов? Мегаполисы растут, а благосостояние провинции стремительно сокращается. Предпринимателей все меньше, зарплаты в реальном выражении падают. Годы слияний и поглощений сильно уменьшили желание корпораций привлекать и нанимать новых рабочих, ибо зачем? Все уже поделено и прекрасно работает. Фермеры не могут составить конкуренцию агропромышленным конгломератам; надежда только на коноплю, но ее пока не везде разрешили выращивать.
Facebook манипулирует новостями и на пару с Гуглом выдавливает традиционные медиа в астрал, – а это означает, что маленькие независимые СМИ обречены на нищету. Кто скажет людям правду?
Только «Жлобология». Тут вам повезло.
Монополия – основной драйвер неравенства. Хорошо, что мне не нужно это доказывать – на этот счет есть уже достаточно серьезных исследований. Богатство концентрируется в руках горстки людей, и цены на важные вещи растут. Это ловко маскируется тем, что на неважные вещи цены, случается, даже падают – об этом, конечно, спешно докладывает Счетная палата и Министерство экономического развития. В Америке же олигопольным положением совершенно открыто пользуются в фармакологии, кабельных телекомах, здравоохранении и авиаперевозках. Но самое обидное для амеров – это когда деньги влияют на их «демократическую» политику.
Проблема монополизации не только беспокоит средний класс, но и с каждым годом делается серьезнее. Напомню, что с каждым годом и количество, и объем слияний растут. Прибыли корпораций выше, чем когда-либо, и огромная их часть поступает в несколько гигантских, циклопических инвестиционных фондов типа Vanguard, BlackRock или Fidelity. Зарплаты у их управленцев просто невероятные: например, директор и основатель BlackStone – а это далеко не самая большая инвесткомпания – Стивен Шварцман (вижу, что не Иванов) получил за 2017 год компенсацию в восемьсот миллионов долларов. Забавно, что он выходец из мертвенького Lehman Brothers. Понятно, что это не зарплата – оклад у него всего 350к баксов в год – на яхту не хватит. Но бонусы какие-то космические.
ИНВЕСТБАНКИРЫ – САМЫЙ ОСТРЫЙ КЛЫК НОВОГО ОСКАЛА КАПИТАЛИЗМА.
Простой фермер, лавочник или владелец автомастерской на самом-то деле не особо хорошо защищены нынешней стандартной демократически-неолибералистической американской идеологией. Саморегулирующиеся рынки и конкуренция неизбежно и закономерно проигрывают битву с концентрированными деньгами и властью. Пусть для кого-то это и удивительно, но трушное либертарианство, похоже, не смогло. Хотя теоретические задатки были красивые.
Кто читал Айн Рэнд (а на самом деле Алису Розенбаум) с ее «Атлантом, расправившим плечи», наверняка проникся идеями чистого предпринимательского духа, парящего над болотом сраного социализма и бюрократии. Но в нашей суровой реальности объективизм уткнулся в стену олигархической жадности монополистов, выдавливающих соки из нищих, обогащая горстку богатых. Даже терроризм, похоже, играет определенную роль в крушении светлых идей. Видимо, мир еще недостаточно хорош для свободолюбивого духа предпринимательства.
Понятно, что мало кому из думающего среднего класса это нравится. Вот Трамп своим примером и доказал, что экономический популизм прекрасно работает. Эра знаменитых американских свобод прошла: корпорации медленно, но верно захватывают власть.
Вот красноречивый пример. В ноябре 2018-го в США произошел вопиющий случай: после нескольких месяцев хайпа компания Amazon объявила об открытии двух новых гигантских сортировочных центров в Нью-Йорке и в Вирджинии. Это был гениальный и в то же время жесточайший по своему влиянию на власти пиар-ход Безоса. Он пообещал вложить 5 миллиардов долларов в строительство и создать 50 тысяч новых рабочих мест. А потом предложил городам посоревноваться за такое счастье.
Заявки пришли от (внимание!) 258 городов из США, Мексики и Канады. Мэры и губернаторы изгалялись в намеках, обещаниях и даже личных подарках Джеффу. Журналисты освещали каждый шаг компании.
Двадцать городов вышли в финал. Представляете, какой накал? Причем у Амазона уже было 13 офисных центров по Америке, и, по большому счету, компании было все равно, кому дарить билеты в процветающее будущее. Джефф просто смотрел, кто даст больше налоговых послаблений, субсидий и бесплатной инфраструктуры. В итоге вместо одного офиса он решил открыть два – что ему стоит? Его компании предоставили огромные скидки на аренду офисного пространства и налоговые льготы в обоих новых городах.
А осенью 2018-го Amazon стала самой большой корпорацией в мире.