4.3.

Смысл образования

Я как практикующий преподаватель вижу на живых примерах, что студенты, увы, делаются хуже. Причем мне только по своему предмету (финансовые рынки) или только по магистерской диссертации непросто оценить умственные способности юных грызунов гранита науки, но вот их желание учиться, очевидно, с каждым годом уменьшается. Год к году это заметно не так сильно, но вот у выпусков с разницей в 3–5 лет разница просто колоссальная. То есть сейчас я ставлю 90 баллов (пятерка у нас от 86 %) за работу, которой 5 лет назад поставил бы максимум 75 (слабая четверка). Потому что если сравнить с остальными, то там вообще полный провал. Это, наверное, неплохо. Просто система экзаменов и их оценок стала неактуальна.

ЗАЧЕМ ВООБЩЕ ЛЮДИ ЛОМЯТСЯ В ВУЗЫ? НА КОРОЧКИ УЖЕ НИКТО НЕ СМОТРИТ. ИЛИ СМОТРИТ?

Давайте подумаем, чему у нас учат детей. Прежде всего, высшее образование дает набор фактов и знаний о мире; точнее, о некоторой его части. В хорошем вузе эти знания будут объединены в систему, которую выпускник теоретически может использовать, настраивать и даже самостоятельно расширять. Но если развить эту мысль, то окажется, что лучше всего вузы готовят… работника вуза.

Это не плохо, просто странно. Исторически – с момента появления университетов – вообще-то, все так и было: выпускники становились профессорами и попутно двигали науку дальше, обучая преемников. В СССР, например, постоянно говорили о «мощной физико-математической школе». Хотя, глядя на списки нобелевских лауреатов, кажется, что в США школа была помощнее.

Нужны ли институтские знания в жизни? Для начала прикинем, что нам требуется для работы. В первую очередь, владение несколькими офисными программами, парой профильных (из той отрасли, где собственно работа) приложений, усидчивость, исполнительность, ну и самое важное для работодателя – ответственность и трудолюбие. Вот и все. А этому как раз в институте и не учат!

То есть ваши абстрактные и теоретические знания для работодателя не ценность. При этом люди идут учиться, чтобы «найти хорошую работу». Диссонанс какой-то возникает, не правда ли? Работодателю не нужны вузовские знания, зачем тратить на них свое время? Помните сакраментальное советское «забудьте все, чему вас учили в школе», а потом – на первой работе – «забудьте все, о чем вас учили в институте»?

Мы сильно недооцениваем некогнитивные навыки и переоцениваем знание фактов – пресловутую советскую «эрудицию», которая требуется только в игре «Что? Где? Когда?», а по жизни почему-то не пригождается. Мотивация, цельность характера (особенно честность), коммуникабельность, упорство. Практически для любой работы требуются навыки общения с другими людьми.

Когнитивные умения тоже важны и нужны, но часто они не играют главной роли для успеха в жизни. Исследования нобелевского лауреата Джеймса Хекмана показывают, что для некоторых профессий некогнитивные способности даже больше влияют на зарплату. А мы им не учимся!

Почему в институтах нет курса «Как делать крутые презентации»? Это нужно почти на любой работе. Как распределять задачи по квадратам срочности / важности? Как писать структурно четкие тексты и планы? Как вести деловую переписку? Как нанимать людей на работу и увольнять их? Как читать уголовный, административный, налоговый кодекс? Как строить понятные диаграммы? Как вести переговоры? Как заботиться о здоровье? Я уж не говорю о таких банальных вещах, как музыка, танцы и рисование. Это мы детям оставляем для детского сада, а сами потом кроме бутылки вина и сериала не можем себе придумать развлечения.

У меня каждый год бывают студенты-иностранцы, и несколько раз были ребята из восточной и юго-восточной Азии (Сингапур, Китай; были еще вьетнамцы, но там почему-то провал). Так у них презентации – как у нас на совет директоров приносят. То есть я им ставил, например, 99 % (и вот неизвестно, что им поставили бы дома), а нашим отличникам – 86 % (минимальная пятерка), но в реальности они были совершенно в разных лигах. И исследования для своей презентации они проводили примерно на уровне нашей курсовой работы. На которую, будем честны, у нас мало кто тратит больше 3–4 вечеров. Азиаты так готовились к рядовой презентации по рядовому предмету. Просто они хотели ее сделать хорошо. Ну и есть некоторые данные, что азиаты слегка умнее европейцев.

У нас в институтах до сих пор переписывают в шпоры конспекты, будто это квест какой-то – сдать предмет. Да нахер оно надо? Если не нужен вам этот предмет, не интересен, вы в гробу его видали – зачем тратить свое время? Почему вы не занимаетесь тем, что вам действительно нравится, где вы можете что-то изменить? Над чем вам хочется работать не покладая рук, безо всякой зарплаты?

Со стороны вузов этот нарастающий идиотизм тоже постоянно подкрепляется всякими рейтингами: зарплаты выпускников, индекс цитирования профессоров, количество приехавших иностранных студентов и преподавателей. Но готовят ли там к работе – большой вопрос. Зачем нанимать человека, который в Экселе даже автосумму сделать не может? Или который на емейл заказчика два дня отвечает, и то неграмотно, а переписку начинает с «Доброго времени суток»?

Затем, что он родственник. Или знакомый знакомых. Или сын генерала. Или дочка чиновника.

4.4.

Растущая сегрегация

В 2017 году республиканцы утвердили налоговые льготы на полтора триллиона долларов – в основном для корпораций. При этом манипуляция общественным сознанием была провернута несложная: да, мы сделаем богатых богаче, но в конце концов лучше станет всем, ведь экономический рост ускорится, а безработица снизится. Но мы с вами уже догадываемся, что этот рост распределяется неодинаково: богатые слизывают большую часть, а бедные – меньшую.

Стоимость обучения в вузах постоянно растет, а вот зарплаты американских выпускников – нет. Целых 11 % студенческих кредитов просрочены более чем на три месяца. А те, кто худо-бедно их выплачивает, не могут взять ипотеку, купить тачку, завести семью и все такое. Неудивительно, что самые большие просрочки – у самых бедных заемщиков.

Согласно недавнему исследованию, сегрегация в высшем образовании приводит к тому, что меньшинства оказываются в самых слабых вузах, при этом из-за низкого кредитного рейтинга они не могут взять большой кредит, ну и как выпускники они потом получают более низкую зарплату. Белые студенты пользуются поддержкой семьи, а беднякам приходится совмещать работу и учебу, от чего страдает и то, и другое. Выплачивать кредит на образование им, соответственно, намного труднее.

Студенческий долг усиливает и без того заметный разрыв в экономическом состоянии юных белых и черных. То есть если бы никто не платил за образование (как у нас – ну, как бы), различие было бы меньше. А так негры должны за образование больше белых. Хотя тут ничего удивительного нет – они же изначально беднее, вот и учатся в кредит.

Но прикол в том, что это было сделано нарочно! Правительство поощряло молодежь брать кредиты на образование, типа это надежнейшее вложение – в себя же! А на деле сегрегация только усилилась – конкуренция на рынке труда приводит к тому, что для поиска работы надо обладать куда более внушительным списком достижений, чем 4–6 лет назад, когда люди эти кредиты брали. Рабочий класс (а это как раз всякие меньшинства) от этого только пострадал. Выходит, что будущих студентов уговорили поучаствовать в крысиных бегах, победить в которых они заведомо не могли. Могли лишь покрутить колесо.

Чтобы общее образование работало на расширение социальных лифтов – в страшном мире растущих затрат на обучение, – нужно придумывать что-то новое. Уже поднимается вой, что хорошо бы сделать высшее образование в США бесплатным, не говоря уже о том, чтобы простить все студенческие долги – этот проклятый социализм обсуждается на самом высоком уровне. Однако заметьте, что белому выпускнику Гарварда простят долг в 200 тысяч долларов, а выпускнику Огайского Заборостроительного Колледжа Экономики, Рисования и Юриспруденции – жалкие 20 тысяч.

Есть и еще одна интересная практика: в самые престижные университеты (Гарвард, Принстон, Коламбия, Йель, – из той самой лиги) поступают дети и внуки выпускников. Звучит как анахронизм или что похуже, но так оно и есть. Раньше амеры боролись за права негров, сейчас борются за права простых людей. Хотя уже много раз доказано, что у белых и богатых преимущество. Основной ржач в том, что зачастую исследования проводят эти самые богатые белые из этих самых институтов.

ОСТАЛЬНЫМ НЕ ДО ЖИРУ – НАДО НА ЕДУ ЗАРАБАТЫВАТЬ.

Сухой американский остаток: 3/4 из 100 лучших американских вузов дают преимущество родственникам выпускников. Этого никто не скрывает; считается, что наличие родственников решает только при прочих равных: типа, вот два одинаково сильных абитуриента, кого из них взять? Но реальные данные, конечно, не раскрываются.

Независимые исследователи пишут, что в 30 элитных университетах у родственника выпускника шансов поступить на 45 % больше, чем у обычного парня. Опрос в кампусе Гарварда показал, что у 29 % студентов был родственник, который там учился.

Масла в огонь добавляет тот факт, что у них там принято жертвовать родным универам солидные суммы (получая, кстати, налоговые вычеты за эту благотворительность), а рядовые граждане должны быть благодарны, что у них есть шанс получить грант на обучение от этих самых выпускников.

А вывод-то какой: мало того, что ты родился в богатой семье, тебе еще и в институт – глобальный уравнитель и лучший социальный лифт – поступить проще.

Еще одна интересная находка: черным мальчикам образование помогает хуже, чем девочкам, – и гораздо хуже, чем белым мальчикам. Причем все не так, как вы подумали (и как я сперва подумал) – дело не в обучаемости или смекалке. Выяснилось, что больше всего будущее мальчика зависит от того, есть ли у него дома – угадайте кто! – папа. Вот у чернокожих семей с этим огромная проблема. Почему-то не любят черные отцы своих маленьких негритят, а все норовят свалить на улицу играть в баскетбол. Получается довольно неприятный замес: для негров образование как социальный лифт работает очень плохо. То есть даже ребята, умудрившиеся закончить вуз, оказываются в жопе.

Образовательная пропасть интересна еще одним феноменом. Недавно в Южной Корее вскрылась огромная афера с соавторством научных работ. Если вкратце, то профессора-родители добавляли в соавторы своих исследований детей или родственников. Часто отпрыски учились даже не по этой специальности. Естественно, при поступлении в аспирантуру и в дальнейшей научной карьере опубликованные статьи являются сильным преимуществом.

Если на тебя есть ссылки, если тебя цитируют, тебе в дальнейшем будет проще опубликоваться. Самые первые работы опубликовать гораздо сложнее: большие и важные журналы у ноунейма статью просто не возьмут. А если папочка (доктор наук) тебя вписал в соавторы своего труда, то ты уже и не ноунейм как бы. Славный стартовый пинок получается. Тем, у кого в семье докторов наук нет, будет труднее.

С сыном полковника, который никогда не станет генералом, та же история. Но вы ее и без меня знаете. К сожалению, оно так работает не только в Корее.

А к чему ведет образовательный гэп? К продолжению и еще большему усилению нашей тенденции. Звучит банально (хотя, надеюсь, вы помните, что очевидное не всегда очевидно), но есть данные, что умные умнеют, а глупые – глупеют. И самое забавное, что разрыв между ними нарастает. Почему?