Глава 61

В том же году Виктории Рид поставили диагноз: болезнь двигательных нейронов, и Рид поклялся, что ничего не натворит, пока она жива; он любил ее слишком сильно.

Но это не помешало ему подготовиться. Он решил вступить в ряды полиции Камбрии, чтобы иметь больше шансов на успех.

Джордж был осторожен – он хотел, чтобы Рид присоединился к нему в ветеринарной практике, – но Виктория поощряла идею Килиана; она думала, что, помогая другим, тот пройдет еще одну стадию процесса исцеления. Рид планировал посвятить себя сдаче экзамена на детектива, а затем заняться серьезными преступлениями. Это было его конечной карьерной точкой. По часто задавался вопросом, почему Рид не хотел идти на повышение – он отказался от курсов на инспектора и не рассматривал более интересные должности, но это все объясняло: он планировал быть в центре своего собственного расследования, тонко направляя его в нужном направлении, оставаясь впереди охотничьей стаи.

У Гэмбла не было ни единого шанса.

По присутствовал на похоронах Виктории Рид, и хотя воспоминания не давали полной картины, он помнил, что Рид проявил стальную решимость, а не подавленность горем, которой По ожидал.

Конечно, тогда он не заметил зловещей подоплеки. Для себя он объяснял это тем, что Рид видел, как близкий человек медленно умирает у него на глазах, и мысленно приготовился к ее смерти много месяцев назад.

– А ты знал остальных, кто в этом участвовал? – спросил По.

– Нет, только Рассела. Я хотел взять его и вытянуть из него остальные имена, но решил действовать осторожно. Я еще не был готов. В идеале я бы предпочел еще год.

– Но потом обнаружили тело Кармайкла…

– Для меня это стало стартовым выстрелом. Если бы я оставил на трупе что-то, что помогло бы его опознать – хотя к тому времени его дети проделали огромную работу, убедив всех, что он умер за границей, – другие участники могли бы принять меры предосторожности. Но мне не пришлось волноваться. Личность Кармайкла так и не была установлена. Пока не появился ты.

– Значит, ты начал раньше, чем хотел?

– Кое-что я сделал сразу. Купил машины и кое-какое оборудование. Мне нужно было подыскать подходящее место для этой задачи. Мой отец рассказал мне об этой ферме и что она пустует уже много лет. Я стащил кое-какие документы, когда расследовал кражу со взломом за несколько месяцев до начала действий, и подал заявление на получение паспорта по ним, на случай, если мне понадобится официальное удостоверение личности. Я использовал его для аренды этой фермы и заплатил наличными за год вперед.

– Когда я был готов настолько, насколько мог, я начал действовать.

– Ты похитил Грэма Рассела?

– И после недолгих уговоров он выдал всех, кроме Монтегю Прайса, который ни разу не назвался своим реальным именем. Только Кармайкл знал его настоящее имя, а он был мертв уже более двадцати пяти лет. Я не знал имени Прайса, пока ты не отыскал ту банковскую выписку. К тому времени Прайс уже понял, что происходит, и скрылся.

Это объясняло, почему только на теле Рассела были дополнительные следы пыток.

– А потом я занялся их поисками.

– И долго пришлось искать?

– Не долго. Я убил Грэма Рассела, чтобы обеспечить начало серьезного расследования. Это дало мне все основания заглянуть в базы данных, что раньше вызвало бы подозрения. Я быстро их всех отыскал и составил на них досье. Я похищал их одного за другим.

– Как?

– Да ладно, По, ты же знаешь, как легко полицейский значок открывает двери. Чашка чая, пока мы обсуждали их безопасность, хорошая доза пропофола, и они отправлялись в фургон. Это было легко.

Убийство – это несложно, если быть хорошо организованным и точно знать, что делаешь. Попадаются только неподготовленные и неорганизованные убийцы.

– А как же Джордж? Он не психопат; он бы не захотел в это ввязываться. Нет, если только ты его не заставил.

– Джордж? Ты думаешь, Джордж имеет к этому какое-то отношение?

– Ты не справился бы сам, Килиан. У тебя был сообщник. – По заявил это как факт. Он указал на фургон и грузовик. – Тем более транспорт был куплен на Ветеринарную группу «Скафелл».

– Мой отец умер больше года назад, По. Однажды вечером открыл книгу и так и не дочитал ее до конца. Думаю, после смерти Виктории ему просто больше не хотелось жить. Он тут совершенно ни при чем.

По промолчал.

– Возможно, я забыл сообщить о его смерти, – добавил Рид.

– Мне жаль, – произнес По. И это была правда: Джордж был хорошим человеком.

Рид прочистил горло, и По знал, что он старается держаться изо всех сил.

– Я похоронил его в этих пустошах, По. Это недалеко отсюда. Я отметил могилу простой пирамидой из камней. Медэкспертиза покажет, когда и как он умер. Я воспользовался его фирмой для закупок, но Джордж никак не участвовал.

– Однако ты не смог бы проделать все это в одиночку, – сказал По. Его печалила возможность, что Джордж мог помогать серийному убийце. И теперь он ощутил облегчение. Но все указывало на сообщника. И если это не Джордж, то кто же?

– Нет, один бы я не потянул. Я воспользовался помощью. Но чьей именно – не имеет значения, и я не буду сейчас это обсуждать. Однако, ради твоего спокойствия, я добавил эту информацию ко всем уликам, что лежат в четырехкамерном фургоне.

– Ты подкупил своего сообщника?

Рид пожал плечами. Это не казалось ему важным.

– Как только я накачивал их пропофолом, мой сообщник отвозил их в фургоне с четырьмя клетками. Я также скрыл даты их похищения. Я заранее создал видимость, будто Грэм Рассел во Франции. Я «отправил» Джо Лоуэлла в Норфолк, а Майкла Джеймса – в Шотландию, на экскурсионное турне с дегустацией виски. Я рассылал от их имени электронные письма и сообщения. Этого хватало, чтобы семьи не беспокоились. Я держал их на ферме дольше, чем кто-либо мог себе представить, даже ты, По. Лоуэлл, Джеймс, Оуэнс и Дойл были здесь одновременно.

Планирование и подготовка были просто экстраординарными. По потер шею. Она уже начала болеть – он смотрел на Рида, задрав голову, уже почти двадцать минут.

– Как бы там ни было, – продолжал Рид, – я держал их всех четверых в полной безопасности в десятикамерке. Но убить их было не единственной целью. Я хотел признаний, хотел восполнить пробелы в информации, но, что еще важнее, я хотел знать, где закопали тела моих друзей.

– И они тебе сказали? Вот так просто?

– Не сразу, они все еще волновались о своей репутации. И только когда мне пришла в голову мысль сделать одного из них примером, они очнулись.

– Себастьян Дойл, – пробормотал По. Его всегда беспокоило, почему Дойла запихнули в гроб Кармайкла, а не выставили на всеобщее обозрение.

– Себастьян Дойл, – согласился Рид. – Я показал остальным, что будет, если они не заговорят. Пока они не увидели, как горит Дойл, думаю, они все еще считали, что смогут купить себе спасение. Я засунул его в гроб Кармайкла, чтобы тебя заинтересовать. И убедиться, что ты идешь по верному следу.

У По было много вопросов о том, почему его впутали в это дело. Однако сейчас, казалось, лучше было узнать линейную версию событий.

– Они тебе все рассказали?

Рид кивнул.

– И невероятно, но ни один из этих больных ублюдков не хотел окончательно избавиться от своих «призов». Они похоронили их недалеко от мест, где жили сами. Джеймс признался, что посещает захоронение своего как минимум раз в месяц.

– И ты их выкопал?

– По одному за раз. Аккуратно. Ведь это были мои друзья.

– А Свифт?

Рид нахмурился.

– Я всегда хотел убить ее в последнюю очередь, ведь ее предательство было наихудшим из всех – у нее не было больных желаний, как у остальных; для нее все упиралось только в деньги. Хочешь знать, куда делись пропавшие триста тысяч Кармайкла? Это был ее гонорар.

По именно это и подозревал. Степень ее участия означала, что это единственное разумное объяснение.

– Но почему ты не забрал ее, похитив остальных? Она наверняка уловила, к чему все идет.

– Она была единственной из них, чье похищение я не смог бы скрыть. К тому времени, как я был готов, она уже забронировала поездку в Австралию. Если бы она не объявилась, то началось бы расследование о пропаже человека, а поскольку его бы вели не в отделе особо тяжких преступлений, я бы не смог им руководить.

– Как ты мог быть уверен, что она не сбежит? Она наверняка поняла, что происходит.

– Она всегда отрицала, что была на судне, помнишь? Она считала, что все, кто может это опровергнуть, уже мертвы. Бегство лишь подтвердило бы ее вину перед похитителем.

По понимал извращенную логику, стоящую за всем этим.

– Тебе стоило мне рассказать, Килиан, – мягко произнес он. – Представь, какой эффективной и грозной командой мы бы стали вместе. Мы бы добились справедливости для твоих друзей. У этих ублюдков не было бы ни единого шанса.

– Дело было не в справедливости, По. Дело никогда не было в справедливости. Дело было в отмщении.

Отмщение… По вспомнилась китайская пословица: «Жаждущий мести должен выкопать две могилы: одну врагу, другую – себе».

По вполне мог сам додумать окончание этого рассказа – Рид не собирался покидать ферму «Черная лощина». Это здание и было второй могилой.

Он поднял голову и пристально посмотрел на Рида. Он задал вопрос, который мучил его с самого первого дня. Единственный вопрос, что имел значение.

– Если ты не искал справедливости, Килиан, то зачем вообще было впутывать меня?

Рид посмотрел вниз и улыбнулся.

– По трем причинам. Во-первых, ты самый лучший детектив, которого я когда-либо знал. Ты доверяешь своей интуиции. Ты непреклонен и не боишься делать то, что нужно. Тебе плевать, кого ты злишь, и ты не примешь первое же объяснение, которое всплывает само собой. Но я неверно направил ранние стадии расследования на версию с местью из-за дела Левесона, и мне пришлось наверстывать упущенное. Даже получив вторую жертву, полиция Камбрии не видела дальше случайного серийного убийцы. Они не искали мотива, выходящего за рамки обычной бредовой психоболтологии.

– Но ты знал, что я буду искать?

– Я ошибся, предположив, что преступления, совершенные там, где ты вырос, работал и теперь живешь, заставят SCAS тут же отменить твое отстранение. – Рид сделал паузу и улыбнулся. – Кажется, ты умудрился нажить там столько же врагов, сколько и здесь, По. Когда они не вспомнили о тебе, я взял дело в свои руки. Я послал им сообщение.

– Вырезал мое имя на груди одного из дружков Карлайла.

– Это меньшее из того, что он заслужил. К тому же для гарантии, что ты сам не станешь подозреваемым, я убил Клемента Оуэнса, пока ты был в Хэмпшире.

– Спасибо, – поморщился По. – Полагаю, это ты прислал мне открытку?

– Да. Я даже не представлял, насколько глубокими получатся ожоги Майкла Джеймса. Точка перконтации была практически уничтожена. Мне пришлось подтолкнуть тебя, когда я выяснил, что в отчете о томографии значилось, что символ рядом с твоим именем – это цифра пять. Мне требовалось, чтобы ты пересмотрел эту улику, чтобы получить зацепку, ведущую в Шап. И еще – я не хотел, чтобы ты думал, что ты моя предполагаемая пятая жертва.

– Как мило с твой стороны, – отметил По.

– Вторая причина твоего участия была в том, что я понятия не имел, кто был последним. Он не назвал свое имя никому, кроме Кармайкла. Я знал, что мой лучший шанс его разыскать – дать тебе свободу действий.

В таком ключе По об этом еще не думал. Он раскопал банковскую выписку, и это выдало Риду личность Монтегю Прайса. С тем же успехом По мог бы сам его убить. Хоть и трудно было сочувствовать тому, кто был замешан в изнасиловании и убийстве детей, По знал, что совершил ошибку. Он был марионеткой Рида.

– К тому времени Прайс уже залег на дно. Во время рейда я подбросил улики в его дом для гарантии, что Гэмбл сделает его подозреваемым номер один и начнет национальный розыск. Я был уверен, что когда его поймают, у него будет надежное алиби, и он выйдет под залог. И как только он это сделает, он станет моим. Мне оставалось только ждать.

– Но его не поймали. Он сдался и попытался заключить сделку.

– А это означало, что фарс Хилари Свифт о том, что ее не было на судне, закончится, и ее тоже арестуют. Пока они оба под стражей, ни один из них не получит залога, потому что вся история начнет выплывать наружу. Я разработал план на непредвиденный случай – как похитить одного человека из-под стражи с помощью фургона, но этот трюк сработал бы только раз.

– Тебе нужно было добраться до Свифт раньше, чем Прайс заговорит.

– Перед тем как мы уехали из «Шап-Уэллса» в «Семь сосен», я позвонил своему… сообщнику и велел ему быстро выезжать. Он знал этот адрес. К тому времени у меня уже были подобраны все необходимые дозы. Я приготовил напитки и подлил Свифт самую меньшую. Я хотел, чтобы она была сонной, но в сознании. Мой сообщник вошел, забрал Свифт, а потом вернулся за детьми.

– А через полчаса мы проснулись. Она пропала, а ты стал такой же жертвой, как и я, – закончил за него По. Это и в самом деле было гениально.

– Это дало мне небольшую передышку. Однако я знал, что ты уже дышишь мне в затылок, и то, как Тилли разложила доску в «Шап-Уэллсе», вело вас к разгадке. Этот гребаный закон об отмывании денег – я знал, что если фургон когда-нибудь опознают как транспорт для похищений, то его бумажный след станет моей погибелью, но его преимущества перевешивали риск. Я предполагаю, именно так ты и сложил этот пазл?

– Похищение в воскресенье. В выходные суды не проходят. Заключенных перевозят строго с понедельника по пятницу.

– Господи, По, ты и вправду умный ублюдок. С фургоном ты меня и поймал? Быстро справился. Я думал, у тебя уйдет больше времени, чтобы выйти на того, кто их купил. За последние пару лет GU выставила на рынок почти двести автомобилей, а у вас не было даже настоящего номера фургона.

– Дело не только в фургоне, – пояснил По.

– А? – удивился Рид.

– Ты никогда не снимаешь свой пиджак.

– Я никогда не снимаю свой?.. – начал Рид, прежде чем до него дошло, что имел в виду По. Несколько мгновений он молчал. Высохшие слезы снова потекли по щекам. – Мои шрамы.

– За все время нашего знакомства я ни разу не видел твоих рук. Ни разу, – добавил По. Теперь у него было почти все. Но… было еще что-то, о чем ему не говорили. Все, что сообщил Рид, можно было сказать по телефону или отправить по электронной почте. По какой-то причине он хотел, чтобы По был здесь.

– Ты сказал, что у тебя есть три причины втянуть в это меня, Килиан, – продолжил По. – Пока ты упомянул только о двух. В чем же третья?