Глава 37

По собирался с мыслями, когда вернулись Рид и Эванс. Они несли стопку папок.

Рид заметил выражение лица По и спросил:

– В чем дело?

По по-прежнему молчал. Он не был готов рисковать новыми теориями перед незнакомцами. Проигнорировав вопрос Рида, он обратился к Джексон:

– Что же произошло? Полагаю, именно поэтому было проведено расследование?

– Отчасти. Кто-то из мужчин с круиза сказал, что мальчики выпивали. Они отпивали от всего, что разносили из бара. Думаю, это была игра. Проверить, кто кого перепьет.

В юности По не был нежной фиалкой. Он знал, что удержать детей подальше от бесплатной выпивки – это бой, который нельзя выиграть.

– На это был строгий запрет, я так понимаю?

– Абсолютный, – подтвердила Джексон. – Это главное различие между опекой государства и заботой семьи. У государства нет никакой свободы действий. Если законный возраст употребления алкоголя составляет восемнадцать лет, то никто не имеет права позволять, смягчать условия или закрывать на это глаза.

Это было справедливое замечание. Государство не может позволить нерадивым опекунам делать все, что они хотят. Закрываете глаза на алкоголь – сможете закрыть глаза на марихуану или возраст согласия.

– И Хилари Свифт их не остановила?

– Ее там не было. Но она обязана была присутствовать; у нас четкие правила – никаких безнадзорных действий.

– Так…

– Так почему же ее не было? Могу вас заверить, что это было частью нашего расследования, сержант По. Она сказала, что ее дочь внезапно слегла с температурой, и так как половина мальчиков в ту ночь была в круизе, то в приюте было меньше персонала, и некого было позвать на замену. Мы опросили ее много раз, и она постоянно убеждала нас, что мужчины на судне были столпами общества и мальчикам абсолютно ничто не угрожало.

– Звучит как чушь собачья, – сказал Рид.

– Для нас тоже, сержант Рид, – сказала Джексон. – Это, как и их выпивка, в конечном итоге вынудило Хилари Свифт написать заявление об уходе. Дети действительно убегают из домов и учреждений, и иногда им удается скрываться от властей до самого совершеннолетия. Но мы стараемся свести к минимуму риск таких событий, насколько это возможно.

– И вы вызвали полицию? – спросил По.

– Ну, не я, конечно, но да, вызвали, – ответила она. – Было проведено полицейское расследование, но для нас, особенно в те дни, это не было событие в стиле «Синдрома Пропавшей Белой Девочки». Когда сбегает ребенок «мистера и миссис Средний класс» – все в панике. Но если сбежал один из наших детей, хорошо, если мы удостоимся чего-то большего, чем: «Ну а чего вы хотели? Они же всегда такое творят».

По знал, что она права. Хотя полиция и ужесточила меры в отношении детей, пропавших без вести, он содрогнулся при мысли о том, сколько из них попалось в сети. Он поежился еще сильнее, подумав обо всех хищниках, поджидающих детей – таких, как мальчишки из «Семи сосен». Он очень надеялся, что ребята живы, здоровы и счастливы. По недавно читал, что ребенок, которого принудили к проституции в шестнадцать, может стать сутенером, если заработает больше двухсот тысяч фунтов, прежде чем станет слишком старым для клиентов. А учитывая, что минет в Лондоне стоил всего двадцать, им требовалось обслужить ужасающе много извращенцев, пока их молодость не обесценится настолько, что их выбросят за борт.

– Вообще-то, я помню, что читал об этих ребятах, – сказал Рид. – Следователи отнеслись к случаю серьезно. Билеты на первый поезд из Карлайла были куплены на следующий же день после круиза. Камбрия связалась с центральным округом и попросила их проконтролировать следствие.

– И мы связались со всеми тридцатью четырьмя советами в Лондоне, – добавила Джексон. – Сообщили им, что у нас пропали четверо мальчиков, и если они обратятся за помощью, просили немедленно дать нам знать. Через несколько месяцев после того, как они сбежали, Хилари получила от них открытки. Они написали, что обожают Лондон. Это не означало отмену поисков, но несколько ослабило их срочность.

– И это все? – спросила Брэдшоу. – Не может быть, По. Как же так?

– Дети, которые находятся под опекой, не всегда принимают правильные решения, Тилли, – объяснил По. – Иногда они подвергают себя риску. Здесь может справиться только множество людей вроде миссис Джексон.

Джексон кивнула.

– Мы предполагали, что в какой-то момент они снова объявятся, но этого не произошло. У них либо все сложилось хорошо, либо…

– Либо нет, – закончил за нее По.

Брэдшоу пристально смотрела на него. Ее глаза были влажными. Она была расстроена, и По не мог ее успокоить. Инстинктивно общество считало, что всякий раз, как пропадает ребенок, нужно бить тревогу. Но проблема была в том, что тревогу не подняли, но даже если б подняли – некоторые из этих детей спасались и из гораздо худших ситуаций. Тащить их обратно не всегда было бы правильным решением. Уже не в первый раз в своей жизни По задавался вопросом, как социальные работники сохраняют рассудок. Это была одна из самых неблагодарных работ на свете, даже хуже, чем быть полицейским. Хороших дней не было; все плавно скользило по шкале от плохого к ужасному. Их поносили за то, что они забирали детей из семей, и распинали, когда они этого не делали.

Джексон тоже не хотелось отвечать Брэдшоу.

– Наше расследование показало, что Хилари Свифт нарушила несколько протоколов, принятых для предотвращения побега таких детей. Она позволила им выпивать, а когда они садились в поезд на Лондон, они явно еще не протрезвели, а еще она дала им доступ к большим суммам денег.

– И? – спросил По.

– И, наконец, она оказалась не самым подходящим человеком, чтобы управлять частным приютом. Ее слишком интересовала социальная сторона всего этого. И да, конечно, управляющий обязан быть заметным, ведь приют полагался на пожертвования так же, как и на финансирование Советом. Но расследование показало, что она была этим одержима. И если несколько богатых и влиятельных мужчин посчитали забавным напоить детей, то, даже будь она там, я полагаю, она бы их не остановила.

По нужно было двигаться дальше. Дети, сбежавшие в Лондон, могли быть важны для расследования, а могли и нет, но изучить папку, лежащую на столе, было важно. По повернулся к Эвансу:

– Я так понимаю, вы знаете, что в этих бумагах?

– Я проверяю все, что касается приюта и может выйти наружу. Важно это или нет.

– Тогда, пожалуйста, направьте меня. Где, на ваш взгляд, мне следует искать, – попросил По.

Сверху у Эванса лежала тонкая папка. Он пододвинул ее к По.

– Я сделал копии некоторых документов, которые вы, возможно, захотите просмотреть в первую очередь. Он посмотрел на часы. – Суд все еще открыт. Когда вы просмотрите верхний лист, возможно, вы решите сходить еще за одним ордером.

По открыл папку и достал лист формата А4. Это была банковская выписка двадцатишестилетней давности из «Семи сосен». Там были обыденные бытовые пункты, как в списках ежемесячных расходов любого жителя. Еда, телевидение, коммунальные услуги. Все суммы были вынесены на правой стороне страницы. Слева от них был еще один список пунктов. Меньше по количеству, но дороже по стоимости. Именно там были перечислены поступающие деньги. За тот месяц было три разных источника. Грант, который выглядел как постоянный взнос от благотворительной организации, владеющей «Семью соснами», и плата местных властей, которая, вероятно, отличалась каждый месяц в зависимости от того, сколько койко-мест использовалось.

По уставился на третью строку. Это была оплата чеком.

Он проверил страницу из соответствующей бухгалтерской книги, которую также предоставил Эванс. Чек был от Квентина Кармайкла. Он гласил, что это было пожертвование по итогам мероприятия «Испытаешь удачу?». Девять тысяч фунтов.

Номер счета Кармайкла тоже был указан.

Дыхание По участилось.

– В чем дело, По? – спросила Брэдшоу. Она стала лучше считывать выражения его лица.

Он передвинул лист через стол. Брэдшоу уставилась на него, не сразу заметив, в чем дело.

– У тебя ведь остались фотографии с расследования дела о деньгах с банковских счетов Кармайкла, так, Тилли?

Она кивнула.

– Сопоставь их со счетом, с которого пришел чек.

Ему это было не нужно. У него всегда была способность запечатлевать в памяти важные детали.

Брэдшоу включила планшет и принялась искать. Она была не так быстра, как обычно. В конце концов она подняла голову с растерянным выражением лица.

– Я не могу его найти, – сказала она.

– Вот именно, – сказал По. – Квентин Кармайкл сделал этот платеж с банковского счета, о котором никто не знал.