Глава 10
Княжна, явственно почувствовавшая взрыв моих эмоций, всерьез насторожилась и даже испугалась. Она сейчас стояла почти вплотную, взяв меня за руки и заглядывая в глаза. Мы оба были сейчас в туристических очках, но дополненная реальность в моих убирала в поле зрения с ее лица девайс, я это еще в ресторане настроил. Она, судя по всему, тоже.
По напряженному взгляду я увидел, что Анастасия — из-за моего ошеломленного состояния, с каждым мгновением все сильнее осознает, что происходит нечто страшное. Глянув через ее плечо, я увидел приметный красно-белый полосатый цилиндр в уже бегущей друг на друга толпе болельщиков.
Что-делать-что-делать-что-делать?
Анастасия сейчас без капли магии, ее источник выжат полностью. Но и при полном отсутствии стихийной силы обычная игла не могла ее так быстро убить. Развитый энергетический каркас даже без наполнения стихийной силой значительно повышает возможности одаренного. Удар шила в печень не критичен так, как для обычного человека. Значит, в игле было что-то еще — или яд, или влитая магическая сила, убившая княжну в течении всего лишь одной-двух секунд.
Плохо, что сейчас она не боец, однозначно. В отличие от меня — я сейчас могу легко уничтожить хоть половину болельщиков на площади, задайся такой целью. Здесь, на Дворцовой, влияние Тьмы я ощущал неожиданно хорошо — хоть рукой загребай и формируй грубые колуны убийственно простых заклятий. Отметил это краем, осознавая что ощущение сильнее чем обычно и труда воспользоваться доступной силой не составит. Без гарантий, опять же — любое применение силы Тьмы вообще по технике безопасности сродни жонглированию над костром открытыми бутылками с бензином, или работе на высоте пьяным и без страховки. Зато за применение темных искусств в сердце столицы меня гарантированно…
«Закроют в клетке, как жирафу…» — услужливо подсказал внутренний голос.
…четвертуют, — пессимистично не согласился я с ним.
Что-делать-что-делать-что-делать? — продолжала метаться в голове мысль, прерывая ненужные сейчас размышления.
С того момента, как Анастасия посмотрела мне в глаза с вопросом, прошло не более пары секунд. Бегущие группы болельщиков еще даже не встретились, но уже были близко друг от друга. Посмотрев вновь на Анастасию, я зацепился взглядом за ее болезненно подпухшие, ярко-вишневые воспаленные губы. Повинуясь импульсивному решению, положил ладони княжне на талию и привлек ее к себе, целуя. Анастасия от подобного развития событий опешила, замерев и одеревенев как манекен, вообще не понимая, что произошло и как реагировать. Еще и потому, что я — как и в случае, когда она вместе с княгиней выжигала во мне Тьму, сейчас ментально полностью открылся для нее.
«Тебя хотят убить. Никому не позволяй к себе прикасаться. Сейчас возмущаешься моими действиями и бежишь в Александровский сад, там позволяешь мне себя догнать»
Пока я все это мысленно проговаривал, увлек за собой княжну, в пируэте поцелуя разворачивая ее лицом к Александровскому саду. О бородаче в цилиндре сознательно не сказал — потому что убийца может быть не один. Кроме того не хотел, чтобы он почувствовал направленное внимание.
«Пора! Беги, и не позволяй к себе никому прикоснуться!» — еще раз убедительно произнес я. В этот момент Анастасия вдруг неумело, но горячо ответила на поцелуй. Более того, она на краткий миг полностью прижалась ко мне всем телом, став полностью… беззащитной, пришло мне вдруг на ум неожиданное определение. Удивление от ее действий оказалось столь велико, что я сам опешил, а мгновением позже в ушах зазвенело — пользуясь заминкой, княжна отпрянула и втащила мне плотную, звонкую пощечину.
Удивившись еще раз, я все же сохранил ясность ума и воспользовался случаем. Деланно неуклюже (хотя стараться сильно не пришлось) попятился назад, зацепившись каблуком за брусчатку и картинно взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Оттолкнув меня с дороги, Анастасия стремительным шагом, то и дело переходя на бег, направилась в сторону зеленого сквера. Это я увидел, уже намеренно падая спиной вперед, заваливаясь на бок. Поднимался быстро, но неуклюже — мотая головой и делая вид что дезориентирован. При этом развернулся вокруг себя, смущенно оглядываясь по сторонам. Сделал это намеренно, чтобы увидеть бородача в цилиндре. Цилиндр увидел, а вот лица убийцы нет — настолько он, несмотря на свой рост и объем дьявольски умело сохранял незаметность.
В этот момент с громким криком обе группы бегущих друг на друга болельщиков наконец столкнулись. Из-за их стычки звонкая пощечина от Анастасии осталась практически незамеченной для окружающих. Я почувствовал только пару заинтересованных взглядов и услышал всего один удивленный возглас. Не в пример меньше, чем в тот момент, когда бесцеремонно задрал княжне платье несколько секунд назад. Или вперед? Задрал ей платье на расстоянии нескольких секунд неслучившегося времени. В никогде — сформулировал я пришедшее на ум определение.
Еще раз помотал головой, якобы приходя в себя после пощечины и краем взгляда держа цилиндр. Который уже удалялся параллельно движению княжны. Прямо на убийцу не смотрел специально — это точно не случайный прохожий, и не дешевый киллер с биржи протектората, такие на аристо даже заказ не возьмут. Наверняка этот бородатый — специалист экстра-класса, а значит любой прямо направленный взгляд может его насторожить.
Анастасия между тем уже перебежала отделяющий Дворцовую площадь от Александровского сада проезд и проскочила между кустами, забегая под сень деревьев. Ускорившись, я последовал за ней, на бегу открывая меню дополненной реальности и вызывая Элимелеха. Быстро догнал девушку, переходя с бега на шаг. Она обернулась; резко, так что блестящие черные волосы взметнулись крылом. На краткий миг мы встретились глазами, и взглядом я показал ей идти вперед, не прекращая движения.
«Не останавливайся!» — в этот же момент мысленно обратился к ней.
Не переходя больше на бег, девушка развернулась, надменно вздернув носик и торопливо пошагала вперед по аллее.
— Стейси, что случилось? — двинулся я с ней плечом к плечу. Делая вид что безуспешно пытаюсь поймать ее взгляд, на деле же старался незаметно осмотреться по сторонам.
«Так хорошо ж сидели!» — машинально мелькнула у меня непрошенная мысль.
«Веди себя естественно!» — чуть более громко чем следовало перебил я предыдущую левую мысль, сейчас обращаясь уже к Анастасии.
Если за нами сейчас наблюдают, то делают это так качественно, что я не чувствую прямого взгляда. Но в том, что за нами следят, сомнений почти нет. И если делают это столь профессионально, что я не чувствую чужого внимания, то и аппаратура слежения наверняка такая, что по артикуляции и мимике расшифрует речь даже если я рот ладонью прикрою. Но даже без расшифровки — если я так сделаю, сразу станет понятно, что догадываюсь о слежке. А это совершенно нежелательно, лишнее преимущество для загонщиков.
— Артур, объяснись пожалуйста, — стрельнула глазами Анастасия.
«Что происходит?» — параллельно спросила она мысленно. Причем спрашивала с широким смыслом — по эмоциям почувствовал, что вопрос касается и моего поведения, и бардака в мыслях.
Не отвечая сразу, я ускорился и сделал несколько широких шагов, обгоняя княжну. Развернувшись, пошел спиной вперед перед ней. И развел руки, словно испрашивая прощения.
— Мне показалось, это был подходящий момент для…
«Дело дрянь, тебя хотят убить» — мысленно произнес я сразу после паузы, наконец заметив на тротуаре улицы, идущей параллельно аллее знакомый цилиндр в неплотной толпе. И опять я не увидел лица, которое было скрыто кустами.
— Когда кажется, креститься надо! — ледяным голосом ответила Анастасия.
— «Ты голову напекло?» — также холодно добавила она мысленно.
Происходящее действительно вызывало недоумение — если смотреть с ее стороны. К счастью, явно чувствуя мое напряжение, слушалась она беспрекословно. Пока.
— Тебе ведь определенно понравилось, — машинально еще раз развел я руками, говоря почти не думая и концентрируясь больше на параллельной беседе.
— «Просто поверь мне», — одновременно произнес мысленно.
Княжна после моих слов неожиданно вздрогнула, ее взгляд скользнул в сторону, а сама она густо покраснела. Я в этот момент вдруг понял, что надо делать и остановился. Так как шли быстро, разогнавшаяся княжна сходу налетела на меня. Остановился я резко и смягчая столкновение, немного отшатнулся назад, в этот момент еще и руки ее поймав. Снова она оказалась в моих объятиях, и от удивления посмотрела расширенными глазами.
По эмоциям я почувствовал, что терпению княжны уже пришел конец — она вот-вот готова взорваться. Но опережая, я поймал ее взгляд и вместо слов просто отчетливо вспомнил, как она умерла у меня на руках. Перед внутренним взором возникла картинка бледного лица и безжизненного взгляда; так как я полностью открылся, Анастасия сейчас отчетливо пережила все то, что я чувствовал, когда беспомощно смотрел в потухшие глаза, теряя взгляд из-за запрокинутой головы, и когда заметил набухающую кровью красную точку прямо под натянувшими кожу ребрами.
Анастасия вздрогнула и невольно передернула плечами — зрелище ее определенно проняло. Лицо девушки исказилось гримасой страха, а рот даже чуть приоткрылся, как признак ошеломления — настолько она потеряла над собой контроль.
— Стейси, ты все неправильно поняла. Прошу, дай мне шанс!
«Просто делай, что я говорю, сейчас некогда объяснять»
Обняв замершую девушку за талию, не выпуская из объятий, я посмотрел ей прямо в глаза. Пережившая свою смерть моими глазами княжна еще не до конца пришла в себя от шока увиденного, но кивнула.
«Хорошо»
«Вот и отлично. Мы справимся», — ободряюще обратился я к ней.
Сразу после намеревался сделать вид, что обнимаю княжну и приподнять чуть за талию, покружившись чтобы осмотреться. Но что-то пошло не так — в тот момент, когда она невольно перехватила мою левую руку. Едва ее ладонь коснулась моей открытой кожи, как вновь меня подхватило знакомое чувство временной воронки. Свободные от магии глаза Анастасии вдруг оказались подсвечены изнутри мягким белесым светом, и сознание мое раздвоилось — я прекрасно чувствовал собственное тело, объятия княжны, а вот дух вдруг устремился вверх. Резко, словно выпущенный из пращи камень.
Полет был остановлен рывком — словно воздушный змей дернули. Бесплотным духом (ощущая внизу свое тело при этом) я завис на высоте в несколько десятков метров над Александровским садом. Примерно на одном уровне с золоченым куполом шпиля Адмиралтейства. В этот момент с неба, отлично вписываясь в ставшую привычной картинку с элементами дополненной реальности, упало несколько световых столбов. Один из них указал на бородача в цилиндре, пробирающегося по тротуару. Но, кроме этого, свет упал как сзади на Дворцовой, причем сразу несколькими маркерами, так и далеко впереди, прямо на пути к Исаакиевскому собору. Получается, группа поддержки убийцы пять человек — оценил я количество подсвеченных световыми маркерами фигурок.
Как только осознал увиденное, меня мигом подбросило еще выше, уже на уровень знаменитого кораблика на шпиле, и я уже смотрел на крыши домов района. И еще один световой маркер, только более широкий чем прежде, появился совсем недалеко от массивного Исаакиевского собора. Указывал световой столб как раз на гостиницу Астория, куда я и собрался сейчас бежать, намереваясь укрыться для осмысления происходящего и так нужной передышки. А сейчас получается, что путь в гостиницу закрыт — мало того, что нас вот-вот перехватят начавшие операцию по устранению спецы, так и в гостинице сюрпризы ждут.
В этот момент меня потянуло обратно в тело. Потому что увидел все, что мне собиралась показать покровительница Анастасии. В том, что помогает нам сейчас озаренная целительница, после увиденного знакомого блеска в глазах княжны я уже не сомневался.
«…!» — не удержавшись выругался я, полностью вернув контроль над телом и разумом. Анастасия, которая по-прежнему была в моих объятиях, от крепкого словца вздрогнула.
«Ты видела?» — глядя в испуганные и уже обычные, без белесого света глаза, спросил я.
«Да»
— Видишь, ничего страшного не происходит, — одновременно произнес я вслух, и быстро качнул головой, как бы показывая по сторонам.
«Это все за тобой»
Общаться в двух потоках одновременно, еще и сканируя чужие взгляды и пытаясь осмыслить происходящее, оказалось непросто. У меня от напряжения даже головная боль появилась, сконцентрировавшись за бровями давящей тяжестью.
— Т-ты… слишком торопишься, — осторожно сказала княжна, пытаясь отстраниться. Но не очень активно, давая мне возможность ее удержать.
«Что нам делать?» — никакой неуверенности и недоверия к моим действиям в ее мысленной речи уже не было. Только холодная собранность, которую она так часто умело скрывает.
Вызванный мной Элимелех до сих пор не отвечал. Поэтому, отвлекшись на краткий миг, я быстрым жестом активировал меню и еще раз активировал срочный вызов, уже пройдясь по остальным доступным иконкам вызова — Иры и Фридмана.
«Делай вид, что тебе нравится происходящее» — одновременно произнес, обращаясь к княжне.
Сразу после подхватил Анастасию на руки и быстро закрутил ее вокруг себя, чувствуя, как она крепко обняла меня за шею. Опустив на землю, быстро поцеловал девушку в щеку, демонстрируя полную расслабленность и наслаждение жизнью.
— Видишь, если не сопротивляться желаниям, становится легко и приятно, — с фальшивой улыбкой перехватил ее за руку и потащил было за собой, по аллее в сторону Исаакиевского собора. Княжна на удивление быстро сориентировалась и на мой беглый взгляд играла просто идеально, улыбаясь мне в ответ. Хотя в душе у нее сейчас царила, просто буря эмоций. Вдруг я осознал, что из-за нашей внезапной остановки красно-белый цилиндр оказался уже впереди нас. Очень хорошо — я тут же приобнял княжну за плечо и развернув под прямым углом, повел в сторону Гороховой улицы. Таким образом убийца в цилиндре оказался чуть впереди, и чтобы перехватить нас, ему надо было сейчас резко развернуться.
Краем глаза отметив, что замигала иконка появления на связи Фридмана.
— Аг-г-гтуг Сег-геевич… — тут же послышался голос Фридмана.
Сразу не отвечая, я на ходу притянул к себе Анастасию — со стороны мы выглядели как влюбленный подростки в состоянии «…и пусть весь мир подождет». По крайней мере, я на это надеюсь. Запустив ладонь в волосы княжны, поднимая густые локоны и зарывшись в них лицом, я сделал вид, что нашептываю ей что-приятное на ушко.
— Мне нужен Элимелех, срочно, — негромко произнес я, на краткий миг удивив Анастасию.
«Что?» — спросила княжна, от неожиданности отпрянув. Впрочем, что слова предназначены не ей поняла очень быстро, вернув себе прежний вид неожиданно влюбленной дурочки. Правда, на мой взгляд несколько карикатурный вид, переигрывает.
— Пойдем, хочу тебе кое-что показать, — сказал я для того, чтобы хоть что-то сказать, быстро лавируя по газонам среди многочисленных отдыхающих; как компаний, так и задумчивых одиноких студенток с томиками Достоевского.
Пройдясь поперек парковым дорожкам, мы с княжной оказались на тротуаре, рядом с примыкающей перпендикулярно к Адмиралтейскому проспекту Гороховой улицей. Перепрыгивая через невысокий гранитный парапет, я активировал в дополненной реальности настроенный Элимелехом еще вчера режим отслеживания всевидящего ока камер. Окружающее пространство сразу оказалось ненавязчиво подсвечено красной и желтой сеткой, указывающей на сектора видеонаблюдения.
Параллельно саду как раз ехала машина и я, пользуясь моментом перешел на бег, увлекая Анастасию за собой через проспект. Не останавливаясь, мы перебежали дорогу прямо перед капотом притормозившего автомобиля и когда оказались на Гороховой, в момент исчезли из прямого поля зрения всех преследователей.
— Эль уже здесь, — раздался в ушах вкрадчивый голос.
Перейдя на быстрый шаг, я снова прижал к себе княжну. Вновь объятия, уже на ходу, и вновь зашептал ей в ушко.
— Видишь нас?
— Да, — ответил сразу Элимелех. Одновременно я уловил крайнее недовольство княжны тем, что болтаю ее туда-сюда как безвольную игрушку болванчика.
«Ну извините, жить захочешь и не так раскорячишься» — непрошено и весьма громко подсказал внутренний голос.
Запустив руку в густые волосы Анастасии, закрывая ими лицо, я по-прежнему пытался сделать вид, что нашептываю ей в ухо что-то приятное. В условиях быстрого шага получалось, надо сказать, не очень хорошо. Но я старался:
— Крупный белый мужчина с большой бородой и в красно-белом цилиндре и шарфе идет по тротуару Адмиралтейского проспекта к Исаакиевскому собору. Отследи его, — закончив говорить, я отпрянул от княжны. И ускорив шаг, потащил ее за собой. В отличие от Дворцовой, пустынная Гороховая камерами хорошо просматривается, а значит здесь никто не попытается сейчас убить княжну… или все же попытается?
Коротко обернувшись, я не увидел ни цилиндра, ни вообще кого бы то ни было, переходящего дорогу или поворачивающего следом за нами. Мы в этот момент как раз оказались рядом с аркой, ведущий в один из знаменитых дворов колодцев, и по наитию я увлек княжну за собой. Даже если здесь не сквозные дворы, можно будет пройти какую-нибудь квартиру насквозь, заметая следы. Не думаю, что полицию города сильно расстроит незаконное проникновение на чужое жилище — пара выбитых дверей или окон с последующей компенсацией вполне достойная альтернатива громкого убийству княжны из имперского рода среди бела дня.
Но едва заскочив в арку и забежав в колодец двора, я увидел приметную вывеску. Небольшой отель, коих здесь много, учитывая количество туристов. Вновь повинуясь импульсу, потащил Анастасию за собой, и мы зашли, почти забежали в небольшой холл отеля. Если за нами следят только визуально, то можно или отсидеться в ожидании помощи (знать бы еще как ее вызвать и где взять), или попробовать скрыться, опять же пройдя здание насквозь через жилые помещения.
— Добрый день, — дежурно улыбнулась нам администратор за стойкой, поднимаясь. Но несмотря на широкую улыбку, смотрела недоверчиво.
— Здравствуйте. Номер для двоих, — подошел я к стойке и положил свой АйДи на выделенный круг считываля. Администратор по мне только глазами мазнула, а вот Анастасию достаточно пристально и оценивающе осмотрела, причем ставшим каким-то липким взглядом. Смотримся мы, конечно, достаточно интересно — хоть княжна и не сильно выше меня, но выглядит старше. Поэтому совсем не удивился, когда во взгляде администратора уловил среди прочего сдерживаемую, покровительственную насмешку.
Коротко глянув на Анастасию, окончательно понял в чем дело. Княжна сейчас в крайне возбужденном состоянии: волосы растрепаны, на щеках румянец. Кроме того, она ведь не до конца долечилась, и после самовольной выписки из больницы ее болезненно сухие губы воспалены, так что выглядят зацелованными. И наш внешний вид, а также отсутствие багажа вполне определенно говорит о цели визита. Что на первый взгляд, что на любой последующий.
— Сударыня, может ускоритесь? — с трудом сдерживая недовольство, поинтересовался я.
Администратор перевела покровительственный взгляд с Анастасии на меня. Она явно хотела ответить, отсекая, но сначала все же посмотрела на карту личности. Улыбка ее застыла как приклеенная, кровь отхлынула от лица, а сама женщина мгновенно стала словно ниже ростом.
Ее удивление первого впечатления понятно — представить, что столь странно ведущая себя парочка из аристо, воображения мало у кого хватит. И сбил администратора с толку отнюдь не наш внешний вид — мы только что в «Кюбе» сидели, не вызывая удивленных взглядов. Администратор ошиблась в сословной оценке из-за нашей растрепанной суеты. Да и в подобные отели юные аристократы, тем более парочкой, редко залетают в такой возбужденной спешке; вряд ли подобное происходит чаще, чем рак на горе свистит.
— Конечно ваше благородие, всенепременно. Второй этаж, девятый номер. Лестница справа от вас, лифт чуть дальше, — справилась с голосом женщина и протянула мне ключ-карту, безуспешно пытаясь скрыть дрожание рук.
Взяв ключ, не удостоив администратора даже взглядом я без задержки направился к лестнице. Ключ-карта почти моментально сконнектилась с дополненной реальностью в очках и на периферии зрения я увидел меню управления номером. Скользнув взглядом, сразу отметил нужное и выбрал режим романти́к.
Едва ступив на первую ступень понял, что не чувствую княжну рядом. Но почти сразу ощутил колыхнувшуюся за спиной волну панического страха. Обернувшись, увидел как княжна осталась на месте и внимательно смотрит на администратора, чуть наклонив при этом голову. Маскирующих личность очков она не снимала, но сама поза была достаточно говорящей — несмотря на юность, в княжне отчетливо чувствовалась холодная врожденная властность. Выглядела Анастасия сейчас удивительно красиво, но ничуть не привлекательно. Как королева Дейнерис на развалинах сожженного Минас Тирита. Или не Минас Тирита, я все же не очень уверен в своем знании географии эпического фэнтези.
Задержалась Анастасия лишь на пару секунд, но это хватило чтобы администратор очень глубоко пожалела, что приняла ее за доступную девушку легкомысленного поведения.
По пути в номер я отметил что лестница, как и коридор, подсвечены желтым — частные, не городские камеры слежения. А вот в номере, дверь которого послушно распахнулась после касания ключ-карты, наблюдения не было. Но я все равно сразу как зашел, поймал взгляд княжны.
«Внимательно, не выходи из образа!» — пресек я готовый сорваться с ее губ вопрос.
Какой образ, дополнять нужды не было — шторы в номере задернуты, полумрак разгоняется только красноватым сиянием светильников, звучит тихая спокойная музыка, сопровождаемая органично вплетающимися звуками морского прибоя.
— Наконец мы и остались наедине… без чужих глаз, — вслух произнес я, выделив интонацией «без чужих глаз». И коснулся пальцем мочки уха, показывая княжне что нас вполне могут слушать. Вполне допускаю, что у группы поддержки убийцы может быть нужное оборудование. И если нас отследили, здание уже в прицеле акустических приборов. Или вот-вот окажется.
— Бородач в фокусе. Зашел по следу в арку, двигается ко входу в отель, — в этот же миг напомнил о себе Элимелех. Говорил он по-английски, и «бородач» в его интерпретации почему-то прозвучал как «beaver», бобер.
«Придумай паузу» — обращаясь к княжне, только и смог я мысленно произнести первое, что пришло в голову. Я сейчас не знал что делать, и мне нужно хотя бы несколько секунд, чтобы подумать и осмыслить происходящее. Одновременно с обращением к княжне я коснулся подушечкой большого пальца ключ-карты и в появившемся перед глазами меню управления увеличил громкость музыки.
— У меня это первый раз, и я… немного волнуюсь, — княжна на удивление прекрасно поняла мою косноязычную просьбу.
Однако голос ее дрогнул. И только сейчас, впервые чутко прислушавшись к ее эмоциям я обратил внимание, что Анастасия едва сдерживается, из последних сил сохраняя спокойствие. По моему взгляду княжна осознала, что я только сейчас полностью оценил ее состояние и в очередной раз за сегодня густо покраснела. Причем это ее смущение помогло девушке найти дополнительные силы, чтобы сохранить спокойствие и даже немного прийти в себя.
— Что-нибудь выпьем? — задал я вопрос, который может выручить в любой ситуации.
— Да, я сделаю по коктейлю, — кивнула княжна и направилась к бару. Глянув ей в спину, оценив осанку, я отчетливо прочувствовал ее колоссальное напряжение.
Неожиданной догадкой пришло озарение, что Анастасия сейчас с трудом удерживается от истерики. И следом, все еще держа взглядом ее горделиво выпрямленную спину, я вдруг понял несколько важных вещей.
Мы с ней, как с человеком принадлежащего к аристократии этого мира очень похоже, но при этом абсолютно по-разному воспринимаем происходящее. Для местной аристократии вся жизнь — игра. Вся, кроме смерти, к которой они относятся серьезно. А для меня физическая смерть — пройденный этап, с нее начался мой путь в этом мире. Да и буквально вчера я шагнул с открытой рампы в небо, чтобы упасть с высоты в несколько километров и сразу погибнуть. И даже в случае окончательной смерти здесь, если проломится тонкий лед, по которому я иду, это ведь будет еще не конец. Даже в этом случае снизу меня будет ждать Астерот.
Неожиданно мне пришел на ум пример — когда в фильме «Спасти рядового Райана» поисковый отряд как карты перебирает именные жетоны под пристальными взглядами проходящей мимо колонны солдат. Я сейчас испытал схожее чувство — когда группа замечает, как именно на них смотрят, наконец осознавая, что каждый брошенный со смехом на стол жетон — это ведь погибший солдат, а не просто расходный материал их поиска.
Анастасия, как и многие аристократы ее возраста, не боится умереть — делая это, образно шагая навстречу врагу в атакующей цепи гвардии с флагом наперевес. Но именно в тот момент, когда княжна увидела моими глазами свою гибель, мне кажется она с отчетливой пронзительностью поняла, что человек не только смертен, а что он — что самое обидное, внезапно смертен. И не всегда смерть почетна, а бывает она вот такой — бессмысленно внезапной и беспощадно глупой.
Но было и еще кое-что. Благодаря тому, что мы сейчас оба полностью друг другу открыты для ментальной связи, я понял еще одну важную вещь. То, что для меня сейчас является незначительным моментом, для юной княжны имеет огромное значение — все же возраст сказывается. Это для меня сейчас сопутствующие общению с княжной события все абсолютно проходные, не требующие сильного внимания — ну женихом назвала, потом попросила покинуть поместье; ну поцеловались сегодня, бывает. Дело житейское.
Для Анастасии все происходящее в подобном плане отношений имеет гораздо более серьезную личную значимость. Для нее это может вообще был первый серьезный поцелуй — судя по неопытности. И общаясь с ней, пусть даже делая скидку на ее иезуитскую холодную расчетливость, я совсем не держал в уме, что в тридцать пять иногда даже не замечаешь какие-то моменты, из-за которых в семнадцать можно страдать месяцами. Думая, что жизнь кончена насовсем, и впереди только бессмысленная серая безнадега без любви, но с тоской и жалостью.
И все эти события сейчас ведь происходят в растянутый момент времени, когда княжна неожиданно оказалась в столь желаемом кресле главы рода, а в результате поместье частично лежит в руинах, половина слуг погибла, активы — по моей оценке, в шаге от катастрофы, а вокруг концентрируется опасное внимание. Даже ненависть — вспомнил я дуэль с Разумовской. Такое ведь не прощается, это уже личное.
Неожиданно Анастасия повернулась от бара, замерев и глядя на меня в смешанных чувствах, держа бутылку в руке. Ну да — я отчетливо прочувствовал ее эмоции, а она не менее хорошо, если не более, ощутила мои. По отношению к себе. И княжна сейчас так пронзительно на меня посмотрела, что я вновь ощутил ее беззащитность.
— Бобер изменил имидж, снял десятый номер, следующий по коридору, — прозвучал в ухе голос Элимелеха, прерывая нашу ставшую необычно яркой эмоциональную связь с княжной.
«Бородач снял десятый номер», — мысленно продублировал я для нее. Ремарку с изменением имиджа упоминать не стал, но понял — убийца теперь выглядит совершенно иначе. Что, учитывая бороду и цилиндр, неудивительно — ему сними что первое, что второе, сбрось фанатский шарф и превратишься в респектабельного господина, решившего снять номер в центре города.
Значит, нас отслеживают не только по камерам, но и в системе — если убийца снял номер за стенкой. Остается вопрос — нас сейчас отслеживают акустикой или по электронному следу? Если так быстро убийца свернул в отель, скорее всего системно, а не акустические приборы. А значит можно рискнуть и попробовать — принял я решение.
— Коридор просматривается, — моментально произнес Эль, даже опережая мои мысли. Потому что в тот момент, когда он это сказал я только подумал о том, что можно попросить танцора открыть дверь соседнего номера.
Разумным сейчас было бы убегать, но неясное чувство не давало мне сделать это сразу. Убийство Анастасии, пусть и состоявшееся в «никогде», произошло на моих глазах. Из-за этого мне просто жизненно необходимо было сейчас закрыть этот вопрос. К тому же информация о том, кто послал убийцу лишней точно не будет.
Каким образом я получу это знание пока не думал, уже начиная действовать. Распахнул дверь ванной и включил душ на полную, направив воду на стык створок, так чтобы шумело сильнее. Пробежав к окну, чуть отдернул плотную штору, осматриваясь. Стены здания в художественной лепнине, понизу над окном идет карниз. Неширокий, сантиметров пять, не больше, но мне достаточно.
— Окно открыто, — проинформировал меня танцор, а в дополненной реальности появилась просвечиваемая через стену зеленая рамка окна соседнего номера.
«Я на минуту. Будь готова, на связи» — коротко глянул я на Анастасию, прежде чем открыть створку и выйти через окно.
Княжна только посмотрела мне в след. Она по-прежнему стояла рядом с баром в настороженной позе, словно гладиатор перед поединком. Вот только уже никак не напоминала ту беззащитную юную девочку, которая смотрела на меня пару секунд назад. Вокруг ее руки сейчас клубилось голубоватое сияние формируемой ледяной стрелы — простейшего стихийного заклинания.
Краткое удивление было остановлено всплывшим в памяти знанием: для работы без запасов источника нужна чистая независимая стихия и немного умения. Вокруг есть вода — та же влажность, но княжна потянула из более доступного — я видел, как потоки чистой прозрачной воды вьются из открытых бутылок с алкоголем к ее рукам, формируясь змейками вокруг запястья.
«Пол-литра, вдребезги!» — прокомментировал столь кощунственное обращение с вискарем десятилетней выдержки мой внутренний голос. И добавил: «Могла же просто кран на кухне открыть!»
Вслух, впрочем, комментировать происходящее никак не стал. Предостерегать тоже, несмотря на опасность подобных действий для Анастасии. Только кивнул ободряюще: создавая ледяного дракона, пользуясь заемной силой, княжна сильно рисковала — потому что ошибись она немного в тот вечер, и никогда в жизни больше не смогла бы пользоваться стихийной силой. Тогда ее действия механизмом применения были похожи на то, что происходит при элиминировании источника, и именно поэтому в ближайшие дни ей было противопоказано использовать собственный источник. Именно собственный.
Свободную стихийную силу можно собирать и использовать, но опять же с ограничениями — телепортом тем же не проскочишь через пространство. К тому же применение свободной силы стихии банально опасно. Примерно как обычным одержимым пользоваться силой Тьмы — одна ошибка может стоить жизни, ведь никаких щитов и предохранителей у княжны сейчас нет. Почувствуй себя в шкуре адепта темных искусств, как говорится. Да, и оперирование свободной стихийной силой запрещено положениями Стихийного пакта, но когда это кого-либо останавливало.
С такими мыслями я уже соскочил с подоконника на карниз, и цепляясь пальцами за выемки лепнины, создающие видимость широкой кладки, прошел несколько шагов до окна соседнего номера. И мысленно выругался — слова Элимелеха о том, что оно открыто, подразумевали отсутствие на нем сигнализации. Как только я мысленно ругнулся, почувствовал отклик эмоций Анастасии.
«Все хорошо» — подумал я ободряюще, обращаясь к княжне. От меня не убудет. Тем более ей сейчас гораздо тяжелее чем мне — именно она ведь мало того, что мишень, так и ведомая мною сейчас мишень, с ограниченными самостоятельными действиями из-за своего пустого источника.
Одновременно с ободряющей фразой я ударил основанием ладони в то место рамы, где с обратной стороны видел ручку. Защелку вышибло, окно открылось. Вот так всегда — везде, где не работает доброе слово, нужно применять грубую силу.
Заскочив в окно чужого номера, я начал закрывать за собой створку, пристраивая ее так, чтобы не было видно выбитую защелку. И вдруг ощутимо почувствовал направленное на себя внимание. Подняв взгляд, скользнул по окнам двора колодца, и сразу увидел прямо напротив даму… о ужас, в огуречной маске, ошарашенно за мной наблюдающую.
Времени на подумать не оставалось вовсе, и действовал я мгновенно — выставив рогаткой два пальца, показал сначала на глаза себе, потом резким жестом на даму, и сжав руку в кулак, чиркнул оттопыренным большим пальцем по горлу. И последним жестом приставил указательный палец к губам, призывая к молчанию. В этот момент придерживаемая дамой штора упала, закрывая ее от моего взгляда. И когда заметившая меня огуречная дама скрылась с глаз, я вдруг понял — все то, о чем размышлял в поезде о необходимости размеренных действий, только что с вызывающей уважение эпичностью просто похерил этой бесшабашной вылазкой. Снова действую, как бессмертный герой, а это может плохо кончиться — просто и без эмоций констатировал я, осознавая уже похоже необратимые изменения в мировоззрении.
— Эль, нужна машина, — едва слышно произнес я, закрыв рот рукой. Одновременно быстро, но бесшумно пересек номер, направляясь ко двери.
«Насть, падай на кровать и поохай немного», — мысленно обратился я к княжне, впервые в жизни неожиданно назвав ее Настей.
«Чего?!..» — удивительно отчетливо услышал я в ответ вопрос с несдерживаемым возмущением.
«Издавай равномерные блаженные вздохи, как будто снимаешь жмущую обувь на шпильках после целого дня мучений на балу. Можешь еще пару раз пронзительно вскрикнуть, как будто я бью тебя костяшками по ребрам. Начинай, у тебя получится» — мысленно говоря об этом княжне, я уже очутился у входной двери. Ну а вдруг нас в номере слушают и это поможет не насторожить убийцу? Если что-то выглядит глупо, но работает — значит это не глупо.
Времени на раздумья у меня больше не было. У меня вообще времени не было — осталось место только для слабоумия и отваги: заметившая меня дама в огуречной маске сломала мне сейчас вообще все. Своим случайным взглядом в окно она сломала мне даже те планы, которые я еще не успел построить. И счет сейчас пошел даже не на минуты, на секунды. Да, своим угрожающим жестом я (возможно), выиграл несколько — пока она будет бояться перед тем, как набрать номер полиции. А может быть и не выиграл.
Подскочив к двери, я прислонился спиной к стене со стороны петель, укрывшись за узкой стойкой гардероба. Глубоко вздохнул и замер как статуя, отстранившись от всего происходящего. Убийца не должен почувствовать опасность, он должен зайти в номер.
«Вот зайдет он сейчас, и что ты с ним делать будешь?» — поинтересовался у меня внутренний голос.
«Тебе помочь?» — очень вовремя поинтересовалась Анастасия.
Еще раз глубоко вздохнув, я даже прикрыл глаза, чтобы не реагировать на внешние раздражители. По внезапному наитию я чуть разжал кулак и представил, что у меня в руке клинок кукри. Ведь если нам помогает озаренная целительница, это значит, что… что все получилось — почувствовал я тяжелую рукоять в руке.
Вот только зачем мне сейчас этот тесак? — мелькнула мысль в тот самый момент, когда дверь начала открываться. Я этого бородача рубить что ли буду? А что мне с ним вообще делать?
«Определись уже!» — вклинился в поток мыслей голос Анастасии.
«Помолчи!»
«Ты как со мной разговариваешь?» — наконец не выдержала моей беспардонной прямоты и взъярилась Анастасия, выплескивая накопленное.
«Охренеть как вовремя ты решила характер показать!» — не выдержал и я.
Дверь уже открывалась и сейчас замерла в крайней точке амплитуды. Прошла секунда. Вторая. Третья.
Четвертая.
«Почему он не заходит?!»
Убийца замер на входе и по спине у меня мгновенно пошел холодок — неужто почувствовал подвох?
Пять секунд.
Шесть секунд.
Семь секунд.
Пока тягуче медленно капали секунды я увидел едва-едва размытое марево на периферии зрения. И понял, что непроизвольно вошел в скольжение, ускоряя время. Причем поддержка озаренной целительницы ощущалась по-прежнему — так что, войдя в скольжения я оказался практически в остановившимся мгновенье времени. Попробовал было сконцентрироваться и чуть «ослабить вожжи». Получилось только хуже — как бывает, когда вместо того, чтобы остановить перемотку, включаешь ее в другую сторону. Время вернулось к привычному бегу, убийца неожиданно стремительно для меня — после остановившегося мгновения словно ускорившись до третьей космической, зашел в номер.
На контрасте с замершим только что временем для меня это произошло настолько быстро, что когда мужчина почувствовал неладное и повернул голову, я уже был рядом. Дверь он открывал, держа за ручку левой рукой, а войдя в комнату развернулся и перехватил ручку с внутренней стороны правой. Действовал я больше инстинктивно, а не осознанно, эту правую руку ему и отрубив. И только опуская черный клинок, увидел перед собой представительного, гладко выбритого господина без головного убора, с высоко зачесанными назад блестящими от геля волосами.
Совершенно незнакомый мужчина передо мной отшатнулся, еще до конца не понимая, что произошло. Это был не убийца — ошарашило меня мыслью. Элимелех ошибся! Правая рука вошедшего, отрубленная по локоть, упала на пол. Лицо его исказило болью; он сейчас смотрел вниз, на культю обрубка, из которой толчками выходила кровь. И только когда вошедший поднял взгляд, под кустистыми бровями я увидел знакомый взгляд маслянистых, чуть навыкате глаз.
«Сменил имидж» — прозвучали в ушах слова Элимелеха, которые я хорошо помнил, но в нужный момент напрочь забыл. И невольная заминка облегчения — я не ошибся! — едва не стала фатальной. Левая рука преобразившегося убийцы метнулась вперед: пальцы были растопырены и попади в глаза, свет бы для меня точно погас, во всех смыслах. Но я успел уклониться, отпрянув назад и уходя в сторону. Только два пальца вскользь хлестнули по щеке, причем с такой силой, словно это были пруты арматуры. Уходя от коварного удара, я вновь рубанул ножом, стараясь попасть по здоровой руке. Но кукри со свистом рассек воздух — незнакомец успел уклониться. И неожиданно он ударил ногой с разворота. Не успей я чуть отшатнуться в сторону, тут бы все и закончилось.
Уклониться я успел, но он меня все же достал — удар снова прошел вскользь. Но несмотря на это я явственно услышал, как хрустнули ломаемые ребра. Понял это уже постфактум, в движении, когда ушел назад кувырком, спасаясь от беспощадного натиска. Преобразившийся убийца даже с отрубленной рукой действовал с запредельной быстротой и холодной яростью. Его удары летели много резче и агрессивнее чем у Дос Сантоса, когда он уничтожал в октагоне Ханта и Вердума.
Сдуру зачем-то попробовав заблокировать очередной удар, я полетел далеко в сторону. Отскочив вдоль стены и влетев в тумбочку с плоским телевизором, вместе с ним упал на пол. Убийца мигом оказался рядом, но я вовремя оттолкнулся от стены — обеими ногами, как пловец в бассейне и проскользил на спине по полу через всю комнату. Извернувшись как брейк-дансер, вскочил на ноги и одновременно швырнул кукри в стремительно набегающего убийцу. Попал в коленную чашечку, и вроде даже не клинком, а рукоятью — пробуя хоть немного сбить с ритма мчащееся ко мне массивное тело.
Эффекта не возымело — сейчас он ударил ногой, буквально проскользив несколько метров размытым росчерком. С вырвавшимся криком я отпрянул в последний момент, сам наконец входя в скольжение. Убийца в этот момент зашел в ванную комнату прямо вместе с гипсокартонным перекрытием стены. Судя по звону стекла и скрежету кафеля, дополненным шумом хлынувшей воды, там он снес еще и душевую кабину.
Я в этот момент плавными пассами рассек руками воздух, потянувшись к Тьме. Действительность вокруг приобрела серый оттенок, на периферии зрения закружились плотные лоскуты, а вокруг кистей заклубилась черная мгла. Не теряя ни мгновения, я ударил — по наитию, словно кнутом. Черные всполохи сорвались с руки, устремившись вперед, прямо в мешанину снесенной стены ванной комнаты. Разрубая остатки гипсокартона и скелета профиля перемычек, черный хлыст ударил прямо в выскочившего из ванной убийцу. Момент попадания я прочувствовал через руку необычайно остро, словно воткнул нож в живого человека находясь к нему вплотную. И тут же по глазам болезненно резануло светом; раздался странный, словно электрический звук и меня отбросило далеко назад.
Совсем как тогда, когда сработала защита построения одаренных Власова — успел подумать я, пока летел спиной вперед. Мой полет прервал сложившийся гарнитур, хорошо дешевый, из тонкого ДСП, как успел я заметить один из сломов. Сложившиеся полки все же немного смягчили удар о стену, после которого я рухнул на пол, приземлившись на четыре кости как кот. В глазах потемнело, от удара из груди вышибло весь воздух, так что я беззвучно пытался вздохнуть через перестегнувшую все тело боль.
Выбравшийся из разломанной ванной убийца был всерьез потрепан, но еще оставался на ногах и уже направился ко мне. Из его отрубленной руки лилась кровь, оставляя на полу пунктирную дорожку, торс через левое плечо перехлестнула глубокая рана. Настолько глубокая, что из живота уже вылезали комком внутренности. Но несмотря на ужасающий вид неизвестный убийца падать никак не желал и уже был рядом. Ударил он ногой, сверху вниз, желая меня прихлопнуть. Я сумел откатиться, а в месте удара старый паркет треснул и брызнул щепками.
Это какая-то нечеловеческая сила! — подумал я в тот момент, когда перекатился еще раз и вскочив на ноги, на миг застыл — думая нападать или убегать. Вопрос решился без меня. Морозно зазвенело и массивное тело бросило вперед — вскрыв грудь, появилось пронзившее его со спины ледяное копье. Бросившая заклинание Анастасия стояла в проеме открытого окна. Уже спрыгнула на пол, вернее.
Княжна сейчас была зла. Очень зла — я это почувствовал. Испуг внезапной смерти прошел, и в ней сейчас буквально клубилась ярость аристократки, на которую посмел кто-то поднять лапу. Я чувствовал, что сейчас Анастасия готова убивать, а привычное ледяное пламя стихийной силы придало ей уверенности.
— Спасибо, — хриплым голосом произнес я с трудом. — Но вообще зря вышла, я его уже добивал, — это сказал просто для того, чтобы услышать свой голос и понять, цел вообще или нет.
Озадаченная моим заявлением княжна от подобного поворота распахнула глаза и собралась было что-то сказать, но не нашлась сразу что именно.
— Дверь закрой, — попросил я ее, опережая. — Пожалуйста, — добавил я, не обращая внимания на букет сопутствующих эмоций спутницы. Сам сейчас попытался найти взглядом клинок. В том месте, где он должен был лежать, его не видно. Зато осталось плотное марево, постепенно истончающееся — судя по всему в том месте, где он только что лежал. И это отлично — значит часть себя я не потеряю, даже если начну разбрасываться. В этом клинок отличается от ранговых перстней, которые почему-то не исчезают, но думать об этом некогда, и я решил оставить столь волнующий вопрос на потом.
— Пакет найди, — бросил я княжне и приподнял руку, вновь представляя как держу нож.
— Карета подана, — доложил между тем Элимелех.
Кукри очень быстро материализовался, и я шагнул к еще шевелящему руками и ногами убийце. Упал он лицом вниз, так что ледяное копье из тела вытолкнуло, и оно валялось рядом, сломанное в нескольких местах. Глубокая рана и кожа, даже одежда вокруг, были покрыты ледяной изморосью — вонзившееся в спину убийце копье еще и заморозило его частично. И да, вокруг ощутимо пахло спиртом.
Взяв убийцу за влажные и жирные от геля волосы, я оттянул его голову назад и с силой рубанул наискось по шее. Несостоявшийся убийца был все еще жив, но кровь не хлынула — его хорошо подморозило, и из перерубленной сонной артерии появилось будто густое желе. Рубанув второй раз, я вспомнил детские впечатления из деревенских каникул: точь-в-точь ощущения, как разделка провисевшей вниз головой забитой свиньи, из которой уже стекла вся кровь.
Голову отрубил с третьего удара и резко выпрямился. Зря — в глазах потемнело, в груди сразу стрельнуло болью и остро заныли сломанные ребра. Выдохнув несвязный стон-ругательство, я нашел взглядом Анастасию, усилием стараясь удержаться от болезненной гримасы. Княжна как раз забежала в комнату, держа в руке мусорное ведро, в которое был вставлен черный плотный пакет.
— Можешь подморозить? — сходу остановил я ее вопросом.
Княжна поняла сразу. Она кивнула и выставила вперед правую руку. Моментально из разгромленной ванной комнаты, где сейчас из сбитого смесителя хлестала вода появились несколько длинных вытянутых крупных капель. Змеясь, они потянулись к вытянутой княжной руке. Двигались капли в воздухе словно разлитая в невесомости жидкость, и на секунду я замер даже, настолько зрелище завораживало. Особенно в момент, когда длинные полосы воды взвихрились вокруг руки Анастасии, превращаясь в голубоватое сияние ледяного пламени.
Тут же в один-единственный краткий миг осколки разных событий словно наложились друг на друга. С улицы, со двора — из приоткрытого выбитого окна, я услышал короткий взвизг резины. Одновременно прозвучал голос Элимелеха.
— Карета подана, но прибежал кучер, — доложил танцор.
В этот же момент распахнулась дверь номера. В проеме двери стоял молодой мужчина администратор, который шагнул вперед и замер, ошарашенный зрелищем происходящего. Он открыл рот для испуганного вскрика — увидев меня с отрубленной головой и наполовину заиндевевшее тело на полу, с криво торчащим из него обломком ледяного копья. Но его крик сорвался на взлете, не вырвавшись — когда администратор заметил лоскуты ледяного пламени, окутывающие кисть Анастасии.
— На месте стой! — выразительно произнес я. Администратор вздрогнул, а с улицы в этот момент вновь послышался взвизг резины. Обернувшись к Анастасии, я чуть приотпустил волосы отрубленной головы, так что теперь держал ее на некотором расстоянии от руки.
Анастасия сделал резкий жест, закрутив водоворот пальцами, и чуть развела руки — показывая, что лучше бы мне голову отпустить. Драгоценные секунды таяли одна за другой, так что я не нашел ничего лучше, чем подкинуть голову вверх. Высоко вверх — потолки здесь нереальные, старый фонд. Анастасия среагировала моментально — она резко взмахнула рукой, словно бросая метательный нож. Сорвавшийся с ее кисти шар голубой пелены попал в голову в высшей точке полета, мгновенно ее заморозив. И даже откинув в сторону — чтобы поймать, мне пришлось сделать два шага вперед.
Поймав заледеневшую, покрывшуюся инеем голову, я бросил ее в Анастасию. От резких движений тело снова пронзило болью, но болезненный стон я сдержал, ограничившись гримасой. Княжна сноровисто поймала голову в ведро, и взявшись за края мешка, его стряхнула. Все, флэшка есть — теперь нужен только некромант, чтобы вытащить загруженные знания. Пока княжна завязывала горловину мешка узлом, ко мне неожиданно пришла удивительная идея. В результате которой я обернулся к администратору.
— Видео запиши, — произнес я, снимая очки.
Скованный ужасом происходящего администратор вздрогнул и неудачно попытался сглотнуть — я видел, как судорожно заходил у него кадык.
— Видео, записывай! — пришлось рявкнуть мне. И от этого снова болезненно скривился. Черт, плохо дело. Реально плохо.
— Д-д-да, — закивал администратор, быстро вызывая в меню дополненной реальности интерфейс управления. — Пишу, — выдохнул он, и одновременно линзы в его глазах оказались чуть подсвечены отсветом записи.
— Обращение к графу Александру Александровичу Безбородко. Вместе с известной вам особой я сегодня, только что, в центре Петербурга подвергся нападению группы не представившихся убийц. Из-за их наглых и скоординированных действий предполагаю, что совершено внедрение преступных элементов в полицейские службы города. Ввиду опасности сокрытия следов, если имеет место краткосрочная интеркаляция, или что хуже — индоктринация, прошу вас действовать оперативно. Ввиду того, что я сейчас пытаюсь скрыться и на ходу держу оборону, оставляю за собой право действовать вне рамок прежних договоренностей. Прошу понять и простить, — не удержался я. — Стоп, снято, — добавил уже, обращаясь не расфокусированным взглядом к невидимому собеседнику, а глядя на администратора. Которому необходимо еще указание дать.
— Видео передашь в Собственную….
Господи, что за название, можно же по-человечески ведомства именовать? Черт, этот… чтоб его, администратор еще не выключил запись, а я не уверен, что назвать ведомство просто канцелярией Императора будет правильно.
— …Его Императорского Величества…
Но как же трудно даются слова — говорить больно настолько, что от каждого движения языка и лицевых мышц тело раскаленные штыри пронзают.
— …канцелярию.
«Как ты меня назвал? Особа?» — угрожающе поинтересовалась Анастасия. Я на нее даже внимания не обратил, так мне плохо уже было. В возникшую краткую паузу с улицы вновь раздался взвизг резины и возмущенные крики.
— Милорд?.. — раздался в ухе голос Элимелеха.
— Да выходим уже, — произнес я и развернулся к окну.
Даже сделал пару шагов, на остатках адреналина в крови, но что-то пошло не так — заболело вообще все, что можно было заболеть. Боль навалилась такая, что и стоять, и просто дышать стало непереносимо тяжело.
Ненавижу, когда так происходит — когда надо что-то сделать, а ты этого не хочешь до отвращения. Последняя моя подобная победа — каша в детском саду, которую я принципиально не ел единственный из группы, причем при живых советских воспитателях. Тогда я смог и не делал того, что мне не хочется. Дальше подобное уже не прокатывало — ведь одно дело «хочется», а другое — «нужно», которое приходит, знаменуя окончание детства. Вот и сейчас, вместо того чтобы опуститься на пол и свернуться клубком, застонав от жалости к себе, мне зачем-то надо куда-то идти.
Преодолевая себя, все же не выдержал и глухо застонал от боли, когда захромал к окну. Мы и так уже слишком задержались здесь — с момента, как меня увидела перелезающим по окнам женщина в огуречной маске, прошла почти целая минута. Это значит, что полиция скоро будет здесь. А не полиция, так убийцы — не думаю, что у них нет связи. Если вообще полиция не станет действовать с убийцами заодно.
На моем пути вдруг возникла Анастасия. Бросив глухо стукнувший об пол пакет с головой, она бесцеремонно прихватила меня ладонями за шею. Ее руки были в податливой легкой голубой дымке, и по ощущениям ледяными, словно в морозилке держала. Княжна между тем встала вплотную, заставляя меня выпрямиться. Сделала она это довольно резко, так что я не выдержал и вскрикнул от боли. Что-то у меня не только с ребрами, но еще с левым плечом, явно — наверное, ключица сломана.
— Не ной, ты же мужчина, — довольно едко сказала княжна. Надо отдать должное, у нее получилось меня задеть. И сразу по ее эмоциям я почувствовал, что она давно ждала случая найти хоть что-то, почему можно вдарить, как по больной мозоли. Но думать об этом не было времени: глаза Анастасии оказались совсем рядом — она приблизила лицо вплотную, так что я чувствовал ее дыхание.
— Рот открой, — произнесла княжна. Спрашивать зачем я не стал и открыл послушно, как на приеме у доктора. Анастасия еще сильнее притянула меня к себе и наши губы встретились. Это не было поцелуем — больше похоже на искусственное дыхание. Но именно что похоже — ее язычок скользнул в мой рот и коснулся нёба. Два глубоких вдоха — причем так получилось, что я почему-то задышал синхронно с княжной.
Краем уха в этот момент вновь услышал со двора взвизг резины и возмущенно-отчаянный крик, а сам же отстраненно подумал о том, что княжна подстроилась под мой энергетический каркас, сливаясь с ним. Причем сделала это быстро и прямо; именно для этого ей нужно было коснуться языком моего нёба — в одном из мест на теле, где максимально доступно находится выход энергетического канала.
И в тот момент, когда лениво (от усталого отупения) подумал о том, зачем ей все это нужно, меня вдруг пронзило обжигающей холодом болью. Словно все мои энергетические каналы мгновенно заледенели, ощерившись острыми шипами ледышек во все стороны — и эти самые шипы сейчас, по ощущениям, превратили меня в ледяного ежа. Взрыв боли был такой сильный, что я просто потерял сознание и рухнул на пол.
Блаженное беспамятство длилось оскорбительно недолго — лишь до того момента, как я с размаха, сложившись как болванчик, приложился головой об паркет. От удара пришел в себя и распахнул даже не успевшие полностью закрыться глаза. И моментально почувствовал отчаянный страх Анастасии, которая упала на колени рядом, пытаясь поймать мой взгляд.
Я в этот момент вновь снова начал воспринимать свое тело. Чувство, словно везде ледокаином обкололи — боли нет, но ощущается тяжесть онемения. Анастасия, избавляя меня от боли, прогнала по моему энергетическому каркасу ледяное дыхание — догадался я. И сделала это очень быстро и грубо, чтобы не терять времени.
— Ты просто … космос …, — искренне удивился я, пытаясь подняться. Говоря, многозначительные паузы выдерживал в тех местах, где очень уж хотелось вставить усиливающие междометия.
По белым щекам девушки разлился румянец и отведя взгляд она помогла мне подняться. Судя по букету эмоций, княжна даже хотела сейчас попросить прощения. За что, и так понятно — неплохо так переборщила с заклинанием обезболивания, едва не превратив меня в шипастого снеговика.
Правильная поговорка говорит о том, что посмешишь людей насмешишь — но вот мне смешно совсем не было. От удара головой в пол в глазах все расплывалось, а в ушах протяжно и противно звенело. Чувствую себя как сильно напившийся человек в той стадии, когда пьянящая легкость уже давно ушла, а тяжелое беспамятство еще не пришло. Хорошо хоть с координацией движений все в порядке — как раз в этот момент я схватил княжну за запястье, потянув за собой.
— Пошли-пошли-пошли, — на ходу подхватил я с пола и мешок, подходя к окну. Распахнув створку, только сейчас увидел причину надоедливых звуков: по двору туда-сюда катался красный спортивный автомобиль, угловатыми обводами похожий на Ламборджини. Приземистый, широкий, в ноль затонированный и с поднятыми вверх дверьми. А ездил он туда-сюда потому, что за машиной бегал озадаченный происходящим хозяин. Причем озадаченный настолько, что вместо того чтобы остановиться и позвонить — в полицию, справочную, страховую, он зачем-то раз за разом пытался догнать свой авто. Наверное, слишком сильный шок удивления от того, что преданный раннее железный конь просто перестал слушаться хозяина.
Как раз в этот момент гоняющий хозяина так похожий на Ламборджини спорткар с взвизгом резины сорвался с места и задом подъехал к нам. Машина прижалась к стене максимально вплотную — так что даже бампер хрустнул и треснули стекла стоп-сигналов. Не теряя времени, я сбросил на крышу глухо ударивший в металл пакет, потом перекинул ноги через подоконник и встал на карниз. Не прекращая плавно двигаться быстро присел, руками придерживаясь за подоконник и сполз по стене, присаживаясь. Соскользнул с карниза сначала одной ногой, потом второй и перебирая по лепнине руками, нашел мысками окно снизу. Ощутимой опоры не было, время поджимало, поэтому я просто разжал руки, немного оттолкнувшись. Пролетел метра полтора и приземлился на хрустнувшую угловатую решетку двигателя, расположенного сзади.
Анастасия выскочила из окна гораздо быстрее и грациознее. Слитным движением перекинув ноги, она встала на карниз и просто прыгнула, без моих заморочек. Но у нее, в отличие от меня и кости не сломаны, можно ресурс возможностей тренированного тела на полную использовать.
Выпрыгнула княжна со похвальной стремительностью, но видимо напрочь забыв, что сейчас не в комбинезоне боевого мага, а в легком летнем платье. Которое во время полета задралось на критический уровень выше границы приличий. Когда я придержал приземлившуюся на крышу спорткара княжну за талию, столкнулся с ошарашенным взглядом и почувствовал ее гамму чувств. Но лишь на краткий миг — соскочив с крыши, в этот раз придерживая платье рукой, княжна уже садилась в машину. Еще и сумела прихватить с собой мусорный пакет с головой убийцы.
Я, взявшись за вертикально открытую дверь, также оказался в салоне. Как раз в тот момент, когда ко мне подбежал хозяин машины. Бить его не хотелось — я же не беспринципный мушкетер, у меня совесть есть. К счастью, опережая меня как надо среагировала Анастасия — мимо промелькнул белый росчерк. В грудь возмущенному происходящим господину ударил массивный снежок, вдруг взорвавшийся с хлопком, словно маленькая петарда. Детская игрушка — понял я, краем глаза держа заляпанного снегом мужчину, который сейчас пятился, мотая в недоумении головой. Но сразу забыл о нем, осматривая приборы управления и мельком отметив эмблему Феррари на руле. Странно: машина практически вылитый Хурракан, а конь на руле — герб совсем другой конюшни. Опять привет чужого мира.
С управлением ничего сложного, все довольно знакомо — оценил я. Сидеть только поначалу непривычно — кажется, что сейчас начнешь нижней частью тела асфальт цеплять. Кнопкой переключив коробку в спортивный режим, я рывком тронулся с места — настолько отзывчивой оказалась педаль. Утопи даже немного и сразу ощутишь, как спину в кресло вожмет броском ускорения.
Мелькнула мысль не выезжать на Гороховую — там наверняка спутники убийцы, и проехать через лабиринт колодцев, дворы здесь сквозные. Проехав через арку в соседний двор-колодец, я выругался, увидев закрытую решетку ворот в следующей арке, ведущей вглубь квартала. Выкрутил до упора руль и топнул по педали, разворачиваясь почти на месте с дымом из-под колес. Выбор теперь оставался один — выезжать на Гороховую, а дальше по ситуации.
На Анастасию в момент лихорадочных маневров и раздумий не смотрел, но даже онемевший от ледяного обезболивания кожей ощущал ее смущение после полета вниз с собравшимся на поясе платьем. Смущения, которое на время даже немного заглушило клокотавшую в ней ярость.
— Да не переживай, у тебя божественная фигура, грех стесняться, — не преминул я пустить шпильку, отомстив за ее «не хнычь, ты же мужчина». Результатом оказался крайне удовлетворен — судя по всему, после моих слов княжна с трудом удержалась от радикальных высказываний и даже действий.
— Ты знаешь адрес особняка Карловой? — поинтересовался я.
— Нет, — быстро ответила княжна.
— Эль?
— Одну секунду… Naberejnayareky Fontanky, — с ужасным акцентом на русском произнес Эль и добавил уже на английском: — Дом сорок шесть.
Сразу после его слов на проекции лобового стекла появилась зеленая лента маршрута навигатора.
— Как ты думаешь, нас там примут? — поинтересовался я, выезжая из арки на Гороховую. И моментально выругался — потому что справа, куда вел маршрут, заметил проблесковые маячки приближающегося патрульного автомобиля. И тут же слева, сворачивая с Адмиралтейского проспекта, на Гороховую повернули сразу две полицейские машины.
Вечер понемногу переставал быть томным, поэтому я не выдержал и еще раз грязно выругался. Ну вот хорошо же все начиналось, как так-то… Обязательно сейчас с сиренами по всему городу носиться? Может будет проще полиции сдаться?
