Глава 16
Приземлились мы у главного входа, сойдя по откинутому трапу прямо перед ступенями крыльца. Осмотрев здание, я уважительно поджал губы — пока мы гуляли по Петербургу, наслаждаясь красотами столицы, поместье уже полностью восстановили.
Как такого встречающего почетного караула не было, но вокруг было сосредоточено немалое количество самого разного народа. Кроме бойцов в форме без опознавательных знаков я заметил несколько гражданских чинов, маячивших в отдалении. Вот только ни персидских казаков Валеры, ни ахтырских гусар, ни других солдат русской императорской армии не наблюдалось, как и солдат армии конфедерации.
Зато поодаль, у двух угловатых и черных как сажа внедорожников на рубчатых колесах заметил нескольких бойцов в черной броне со странными эмблемами. За дальностью не рассмотрел, только примерно — на глаз похоже. Да и пока не интересно — очередная корпоративная ЧВК, которых в этом мире пруд пруди. Гораздо более меня волновал вопрос чья власть, и кто сейчас в городе — белые и красные.
Никто из присутствующих, впрочем, демонстрируя почтительность, готовности и желания общаться с нами сразу не продемонстрировал. Но не стреляют, и ладно. Покинув конвертоплан, мы с княжной прошли в здание и направились к парадной лестнице. За моим плечом при этом неотлучно двигалась Ира, причем настолько ненавязчиво, что я практически не чувствовал ее присутствие.
Когда оказались у подножия широкой парадной лестницы, я поднял взгляд. Слева, у выхода в восточное крыло, опираясь на ограждение галереи нас ждала белая дама, озаренная целительница Елена Николаевна.
В простом платье, со скромной диадемой в волосах, она сверху вниз смотрела на нас своими белесыми, подсвеченными изнутри светом глазами. За целительницей стояли два чина из администрации города. Одного из них я точно встречал в городской ратуше, лицо памятное, а фотографию второго видел в сети. Прокурор, или обер-прокурор из управления информационной безопасности.
Справа, у выхода в западное крыло здания, также собралась компания из трех человек. Небрежно облокотившись, почти присев на перила и скрестив руки на груди меня рассматривал стрелковый инструктор господин Андре Смирнофф. Он был в привычном песочном костюме.
Чуть поодаль, под картиной с юной Анной Николаевной, изображенной в воздушном бальном платье, расположился барон Максимилиан Иванович фон Колер. При этом показательно дистанцировавшись от Андре. Стену в отличие от инструктора он не подпирал, но опирался на трость с фигурным бронзовым набалдашником ручки; рядом с профессором стоял мой (пока еще) ординарец Василий.
Каким образом он впереди нас оказался на галерее второго этажа я даже думать не стал. Может бегом бежал, может телепортацией переместился. Но даже без этого картина ясна всецело — слева нас ждет Свет, справа Тьма. Мне без вариантов направо, по праву рождения. Анастасии без вариантов налево. Также по праву рождения — потому что чем выше ставки, тем меньше перед тобой возможностей выбора.
Поднимаясь по ступеням, я почувствовал легкое прикосновение — Анастасия едва-едва, словно невзначай, дотронулась до моей руки. Не сговариваясь, мы с княжной остановились на площадке, где лестница расходилась пролетами направо и налево. Несколько долгих секунд стояли друг напротив друга, глаза в глаза.
Посмотрев на княжну, я за краткое мгновенье словно пережил заново весь наш путь по лесу, когда мы впервые оставались долгое время наедине по-настоящему. И глядя в ее глаза, снова прочувствовал все эмоции во время поцелуев и объятий, а также последующей беседы.
— Это твое решение, не мое, — негромко произнес я, по-прежнему глядя княжне в глаза. «Тридцать тысяч», — добавил беззвучно и для убедительности даже поднял три пальца, показывая княжне минимальную цену входного билета в верховную власть.
Анастасия только слабо усмехнулась. Ну да, завтра еще не наступило, и сейчас она думать об этом точно не хотела — понял я по ее настроению.
Разойдясь, мы начали подниматься по разным крыльям лестницы, уже не оглядываясь друг на друга. Я прошел мимо Андре и фон Колера, которые оба проводили меня внимательными взглядами. У чернокожего демона чуть сбавил шаг, осмотрев Василия с головы до ног. Абсолютно идентичная одежда, как была на Астероте.
Господи, во что же я ввязался, а?
Не оглядываясь, так и сопровождаемой следующей за моим плечом Ирой, двинулся дальше по коридору. И почувствовал, как вся троица направляется следом за мной. Я быстро дошел до своих покоев, которые занимал после разрушения предназначенных для прислуги помещений. Зайдя внутрь, оставил дверь открытой. Так и не оглядываясь, прошел по гостиной и уселся за столом, обернувшись в первый раз.
Ира осталась снаружи. Стрелок, демон и профессор темных искусств зашли следом в оставленную мною открытой дверь. Василий остался у входа, подперев косяк, Андре прошел журнальному столику у камина и занял удобное кресло, а фон Колер присел прямо напротив меня.
— Алексей Петрович… — выдержав секундную паузу, начал было барон, но осекся под моим внимательным взглядом.
— Максимилиан Иванович, давайте пока ограничимся обращением «Артур», дабы избежать надоедающей путаницы, — попросил я барона.
«Давайте», — видимо хотел было ответить профессор, но его прервал звонкий щелчок. Одновременно с фон Колером мы обернулись к Андре, который щелкнул пальцами. Под нашим взглядом инструктор резким жестом сделал жест ладони «пистолетом», указательным пальцем ткнув в сторону двери. В этот самый момент раздался вежливый, но настойчивый стук.
— Войдите, — произнес я, и в распахнувшуюся дверь зашел Фридман.
— Агтуг Сег-геевич, есть несколько вопгосов тгебующих…
— Несомненно требующих безотлагательного решения, — прервал я юриста. — Десять минут Моисей Яковлевич, я вас позову.
Фридман, остановленный мной на полуслове, коротко кивнул и перехватив кейс, без задержек покинул комнату. Лишь на Василия он бросил недоуменный взгляд, который заметить было очень несложно. Но демон точно может находиться здесь и сейчас, даже без учета намека на приславшего его мне покровителя. Едва за юристом закрылась дверь, как я повернулся к профессору.
— Максимилиан Иванович, вы же поможете демоническому гостю, который сейчас находится в теле Василия, покинуть бренную оболочку и отправиться в родной нижний мир? — поинтересовался я.
— Дело в том, Артур Сергеевич, что гость в теле Василия изъявил желание остаться подле вас.
— Вот как? — глянул я в красные глаза демона, который взирал на меня сейчас из взятого напрокат тела чернокожего гангстера.
— Вокруг начинаются очень интересные события, мой господин, — в ответ на мой вопросительный взгляд пожал плечами демон. — А где события, там и возможности, поэтому не скрою, мне было бы интересно поучаствовать в происходящем.
— Я подумаю над этим. Завтра, — хмыкнул я мысленно самому себе, и взглядом показал Василию на дверь. Демон склонился в почтительном поклоне и без задержек вышел из комнаты.
— Максимилиан Иванович, — обернулся я к профессору.
— Артур Сергеевич, — степенно кивнул профессор. — Ввиду вашего состоявшегося первого совершеннолетия я перестал быть нужен вам как опекун…
Пока фон Колер говорил, я смотрел на него с легкой улыбкой. Потому что момент, как он отошел в сторону в самое сложное для меня время, я отлично запомнил. Но смотрел я на собеседника без негатива: несмотря на силу и влияние, профессор человек подневольный. И то, что он в самый нужный момент отошел в сторону — для меня конечно неприятно, но не повод включать детские обиды. Приказали, отошел. Сейчас видимо снова приказали — опять подошел.
— …но, как сообщал вам, по-прежнему остаюсь вашим мастером-наставником, а также навигатором в мире темных искусств.
Понимая, к чему ведет фон Колер, причем по своей манере начав очень уж издалека, я не сдержался и усмехнулся.
«Поцелуй меня в плечо», — подсказал фразу из подходящего анекдота внутренний голос.
— Я сказал что-то смешное? — холодно поинтересовался профессор.
— Прошу прощения, Максимилиан Иванович, вспомнил просто забавный каламбур. Скажите, ваше столь стремительное возвращение под крышу усадьбы значит то, что в ближайшее время на горизонте появится новая кандидатура на должность моего навигатора в темном мире?
Фон Колер чуть сузил глаза, всем видом показывая негативное отношение к моему тону. В ответ я только тяжело вздохнул.
— Максимилиан Иванович. Знаете, я за минувший уик-энд несколько… устал, — с трудом удержался я от более емкого и атмосферного определения. — И мне все велеречивые хождения вокруг да около сейчас совершенно не интересны. Тем более нормально ел я последний раз…
А когда я нормально ел последний раз? Вчера, в ресторане «Кюба», но после этого меня Ольга чинила, так что этот обед не считается, потрачено уже. Позавчера я нормально обедал последний раз, если не считать сжеванных в лесу на ходу сублиматов.
… кроме того, мне на тренировку еще скоро пора, поэтому будьте любезны, давайте побеседуем кратко и по делу. Как можно более лаконично, как завещали нам еще царь Леонид и Антон Павлович. У нас получится?
— В ближайшее время с вами может связаться ротмистр Демидов, — не скрывая недовольства моими манерами, произнес фон Колер.
— И предложить помощь в освоении темных искусств?
— Да.
— У них в Елисаветграде есть для этого материальная база? — поинтересовался я, когда вспомнил наш самый первый разговор с фон Колером, когда он убеждал меня остаться в поместье.
— Они смогут использовать полигоны гимназии имени барона Витгефта.
— Но гимназия — императорское учебное учреждение, ФСБ же не может действовать на…
Фон Колер перебивать меня тактично не стал, но по его взгляду я понял, что не прав, а на мои слова ответ у него есть. Я замолчал, осекшись на полуслове и барон благодарно кивнул.
— Гимназия имени барона Витгефта в спешном порядке переезжает из Елисаветграда, а территория учебных корпусов отдается в пользование Академии ФСБ.
— И куда же переезжает гимназия?
— В Архангельск, — коротко произнес фон Колер.
«Если примешь решение не становиться чужой разменной пешкой, наша встреча произойдет гораздо раньше, чем думаешь» — словно вживую услышал я слова Ольги, которые она произнесла вчера при прощании, сверкая фиолетовым огнем загадочного взгляда.
Как все просто оказалось. Ольга вероятно уже знала утвержденный вариант развития событий. А вот Валера, судя по поведению, нет. Или все происходит настолько быстро, что Демидов, еще пару дней назад обсуждавший в городской ратуше как затушить пожар смуты, теперь ответственен за поддержание ровного неугасаемого пламени?
Получается, у меня сейчас два варианта действий. Или остаться здесь в Елисаветграде и продолжить обучение под эгидой ФСБ и ведомств конфедерации, или отправиться в Архангельск, сохранив в первую очередь контакты с имперскими службами. Божечки, как же было хорошо совсем недавно в ночном лесу — просто иди вперед среди деревьев прямо к цели, и ни о чем не думай.
— Максимилиан Иванович, мне необходимо время на размышления.
— Конечно, Артур Сергеевич, — кивнул профессор, поднимаясь.
Дождавшись, пока фон Колер выйдет из комнаты, я обернулся к Андре.
— Хефе?
— Да?
— А вы с кем?
— Сам с собою, — усмехнулся инструктор. Его фраза интонацией царапнула меня коготком неправильности, но в чем дело я сразу не понял.
— Ой все, — только и покачал я головой расстроенно, принимая предложенный тон. Но всем видом дал понять, что подобный ответ меня категорически не устраивает. Андре внимательно посмотрел мне в глаза, явно раздумывая и оценивая, а после коротко поднял вверх указательный палец.
— От самого?.. — повторил я жест, также ткнув пальцем в небо. Инструктор только пожал плечами, будто бы показывая, что сам удивляется как так получилось.
— Вот прямо напрямую, безо всяких организаций и…
— Да, напрямую. Безо всяких, — кивнул Андре.
После того, как я получил от Императора памятную посылку с перстнем и бананом, я понимал, что за мной следят более чем пристально. Но если честно думал, что все происходит больше по ведомству графа Безбородко, его специально бученным людьми. Хотя совсем непредсказуемым сюрпризом Андре как непосредственный наблюдатель не стал, но все равно неожиданно.
— А официально неофициально если, от кого? Ну, предпоследний, самый закрытый уровень? — поинтересовался я.
Как только я замолчал, Андре громко засмеялся, не скрывая веселья.
— А ты умеешь задавать правильные вопросы, — покачал головой он.
— И все же?
— Если официально неофициально, как ты выразился, то я шпион, работающий в интересах британской короны.
— С целью?
— Саманта Дуглас, слышал о такой девушке?
— Припоминаю что-то, — кивнул я. — Хефе, а может вы и с темными искусствами можете…
— Нихт, — перебил меня Андре. — Я только стрелять умею, остальное все без меня.
Помолчали минуту, пока я перекладывал в голове все услышанное за сегодня и за вчера.
— Так это же какой демографический перекос, что меня с разных стороны все… — негромко произнес я, не сдержавшись.
— Дело не в этом, — покачал головой Андре.
— А в чем?
— Ты решил, остаешься здесь или отправляешься в Архангельск вместе со всеми? — проигнорировал мой вопрос Андре.
— Решил.
— Отлично.
— Да, а вместе со всеми это с кем?
— Сборная гимназии по практической стрельбе.
— Ясно.
— Ты знаешь, кого лишил головы в Петербурге?
— Парочку нерасторопных генералов?
— Я в прямом смысле спрашиваю.
— А, быстрый бородатый парень? — вспомнил я отрубленную голову. — Ну, он не представился, так что не знаю.
— Это был штамп, из программы «Résultat».
— Штамп?
— Штампованный человек. Создан как боевая машина.
— Так для этого же неасапианты есть, а клонирование людей…
— Запрещено, ага, как и темные искусства. Штампы используются, потому что неасапиантам по Женевским конвенциями положено участвовать только в армейских операциях.
— То есть это бородатый парень — реальная машина для убийств?
— Да. Это была реальная, и очень хорошая машина для убийств.
— Повод гордиться?
— Опционально. Но в первую очередь для меня это повод изменить твою программу тренировок, — усмехнулся Андре, поднимаясь. — Я отправил тебе файлы, как экипируешься, не забудь выгрузить в тактическую сеть новые нормативы.
— Хефе? — поинтересовался я в спину инструктору.
— Да? — обернулся он, уже взявшись за ручку.
— Анна Николаевна жива?
Андре на краткий миг с удивлением на меня посмотрел — не скрывая недоумения оттого, что я не знаю подобных вещей. Но быстро вернул себе невозмутимость.
— Думаю, ее светлость в ближайшее время позовет тебя на обед.
— Когда она вернулась?
— Сегодня утром, — произнес Андре и снова взялся за ручку двери.
Когда инструктор вышел, я посидел за столом немного, размышляя о происходящем. Потом пошел принять душ и переоделся. Одежду в перт-а-порте принтере печатал самостоятельно — Зоряна так и оставалась сейчас в Холмогорах, организуя быт усадьбы. И, надо сказать, очень мне ее не хватало.
На рабочем столе кабинета обнаружил карточку АйДи — ту самую, которую передавал обеспечивающим эвакуацию людям Ольги вчера вечером. Активировав меню, просмотрел входящие сообщения. Мельком — писем и оповещений было очень много, надо вдумчиво разбираться, а это уже после обеда. Особняком, оповестив вибрацией, появилось важное оповещение о том, что меня ждут на совещание с главой рода Юсуповых-Штейнберг. И через несколько секунд раздался предупредительный стук в дверь.
«Мы поедем мы помчимся на оленях утром ранним», — напевал я, выходя из кабинета. В сопровождении нового молодца из прислуги прошел в восточное крыло и зашел в рабочий кабинет княгини.
Анна свет Николаевна, одарив меня взглядом огненных глаз, приветливо кивнула. Анастасия, сидевшая по правую руку от нее, явно находилась в тяжелом раздумье. Княжна выглядела бледной как мел и закусила нижнюю губу так, что та побелела обескровленная.
Озаренная целительница расположилась напротив Анастасии. Я только сейчас, вблизи, увидел ее диадему и рассмотрел эмблему в виде белого глаза, роль век которого выполняли языки черного пламени. В памяти возникли неизвестные солдаты в черной форме у матовых внедорожников, замеченные мною среди встречающих. Именно такая эмблема была на двери одной из машин, только вот глаз тот был изображен на фоне прямого черно-белого креста.
Domini Canis. Псы Господни — частная армия, действующая в интересах возрожденной Святой Инквизиции.
Недавняя догадка, которая призраком чувствовалась в охотничьим домике, оформилась в стройное предположение и вернулась ответом. Теперь я отчетливо понял одну из граней выражения, что если долго вглядываться в бездну, то бездна начнет вглядываться в тебя.
«Так кто же против нас, если ты на одной стороне с князем Тьмы?» — как вживую прошелестели слова, сказанные Астеротом в одной из наших бесед.
Сразу после этого озаренная целительница вздрогнула, и посмотрела прямо на меня своими заполненными ровным белесым светом глазами. Мне кажется, она даже немного расстроилась тому, что я слишком рано все понял.
У меня в сознании вдруг зазвучал ее спокойный голос. Губы озаренной целительницы даже не шелохнулись. Говорила она на латыни — с которой у меня пока не очень, но это была мыслеречь. И перевод не был нужен, потому что смысл сказанного я понимал, параллельно воспринимая и русский перевод сказанного.
Невольно я сделал шаг назад. Страха не было, но… Озаренная целительница смотрела на меня холодно и отстраненно. Я перед ней почувствовал себя сейчас как нарушивший покой богов и пойманный Прометей. Хотя нет, скорее как младший лейтенант Саня Малешкин, когда тот понял, что оказался на своей самоходке в одиночку против тигров из дивизии Мертвая Голова.
Мы с озаренной целительницей продолжали смотреть друг на друга. С грохотом упал стул, оттого что Анастасия встала, хорошо чувствуя враждебные эмоции, но не совсем понимая, что происходит. Да, и она наверняка хорошо ощущала испытываемый мною холодный ужас. Это был не страх, не паника — осознание бездонной бездны под ногами.
Одна лишь Анна Николаевна не поняла, что вообще твориться. Ну да, у нее ведь нет такой сильной ментальной связи со мной, как у ее дочери, прекрасно чувствующей эмоции и даже читающей мои мысли.
Медленно, шаг за шагом, я попятился к двери. Анастасия посмотрела на меня пронзительным взглядом, я только пожал плечами и еще раз показал ей три пальца. Анна Николаевна все это время хранила молчание, но переводила взгляд с меня на княжну и на озаренную целительницу, по-прежнему совершенно не понимая, что происходит. Я же бочком-бочком вышел из кабинета. И некоторое время держал дверь открытой, глядя на княжну.
«Ты увидишь, что напрасно называют север крайний, потому что он бескрайний», — мысленно произнес я, обращаясь к княжне, прежде чем закрыл дверь. Не процитированная сейчас целительницей Энеида, конечно, но тоже хорошая песня. Легкая, душевная, и помогает сохранять спокойствие.
Озаренная светом целительница — как же все до безумия просто. Несмотря на незнание латыни строки Энеиды, озвученные только что белой дамой, намертво врезались в память.
Qualis ubi Oceani perfusus Lucifer unda,
quem Venus ante alios astrorum diligit ignis,
extulit os sacrum caelo tenebrasque resolvit.
Также средь звездных огней Океана,
Блещет в ночи Люцифер богиней любимый,
Лик свой являя и с неба тьму прогоняя.
Люцифер в переводе с латыни — несущий свет. Озаренный светом.
Понятно теперь откуда взялась мощь, повернувшая время вспять после убийства княжны на Дворцовой площади. И, наверное, понятно теперь смысл преображение Василия, представшего передо мной в образе Астерота. Не будь подобного жирного намека не уверен, что я догадался бы об истинной природе сил целительницы. Интересно, а старого еврея дядюшку Абрама, с его недавним «женщины — свет нашего мира», Астерот тоже мне послал?
Спокойным шагом я дошел до помещения со своими покоями. Бросил шкатулку с трофейными перстнями в привезенный из Питера серый городской рюкзак, подхватил кейс с упакованным комплектом экипировки и вышел в коридор.
Здесь меня уже ожидала целая компания. Ира наблюдала за мной с некоторым недоумением, Фридман с нетерпеливым возбуждением, Василий с тщательно скрываемым напряжением. И я ведь только сейчас обратил внимание, что эта демоническая тварь по-настоящему боится находиться здесь, на территории усадьбы.
— Агтуг Сег-геевич, — попробовал было остановить меня юрист, но я только махнул рукой и двинулся в сторону выхода.
— Что-то произошло? Мы уезжаем, Агтуг Сег-геевич? — догнал меня Фридман.
— Нет, не уезжаем. Мы рвем отсюда когти, Моисей Яковлевич, — произнес я, спускаясь по лестнице и не обращая внимания на крайне изумленных моим заявлением спутников.
Совсем недавно здесь, в усадьбе, были открыты врата в нижний мир, из которого в атаку на княжну хлынули демоны. Совсем скоро здесь же, вероятно, будут открыты другие врата, дав начало новой войне и выпуская в мир отнюдь не демонических тварей. Потому что по сравнению с людской жестокостью гражданских войн вся мощь хтонических тварей из бездны Тартара кажется детской игрушкой. Причем тяжелым осознанием у меня присутствовало осознание, что в намечающейся заварушке мне придется участвовать без вариантов. Но точно не сейчас.
«Вы не готовы!» — говорил еще старина Иллидан, а он точно дураком не был.
Ясно, что вне зависимости от политической ситуации на Юге России мне теперь здесь точно больше не рады. А значит, будем изучать Русский Север. И кстати. Княжна ведь тоже в гимназии Витгефта числится. По идее, ей уже ничего не мешает поехать в Архангельск вместе со мной.
Интересно, выйдет Анастасия сейчас из кабинета матери? Поедет или не поедет?
