Глава 22

— Пошли в бездну, грязные полукровки! — кричала эльфийка, первой занявшая место в самом центре и выпихивающая своих товарищей на быстро раскаляющуюся поверхность арены. Артель дварфов, дойдя до середины, застопорилась, ведь каждый старался остаться на безопасном участке, и до эльфийки добрались только трое. Засранцы все же успели перебить кучу народа, а потому кругов хватило почти на всех.

— Атакуйте все вместе, пока есть время, и выбейте ублюдков! — орала надсмотрщица Сони.

— Вах, дэвушка, зачем так издали орать? Иди сюда, я тебя согрею! — ответил я ей, демонстративно зачерпывая горящую лаву. Несмотря на быструю схватку в первом раунде, никто не хотел участвовать в продолжении. Почти все рабы, оставшиеся под контролем, погибли, а рисковать своими шкурами все, кроме дварфов, отвыкли. И даже подготовка у членов этой артели оказалась куда слабее, чем у отрядов, вторгшихся на землю.

— Время, — произнес Распорядитель, и огненный столб поднялся до небес, сжигая всех оказавшихся вне круга. Остатки доспехов и обожженные трупы медленно тонули в лаве, и уже никто не воспринимал испытание как легкую прогулку, которой оно должно было стать для служительниц матери бездны. Двадцать мест. Я могу перетащить в подземелье всех рабов, но тогда останусь один против всех уродов, и они завалят меня толпой. Можно переносить только тяжелораненых, но я не уверен, что они смогут выжить без нормальной медицинской помощи, а сам я отлучиться не могу.

Вывод один, придется существенно сократить популяцию рабовладельцев, а сделать это можно только одним способом. Нужно немедля отрезать им путь к соединению с остальной группой и после этого перебить. Как? Передвигаться по огненному болоту я и сам не могу, засосет и перебьет мою почти полную сопротивляемость чужеродной магией. Атаковать в ледяной период тоже не выйдет — вода для меня страшнее чем сталь. Придется положиться на союзников.

— Веста, сможешь впитать достаточно, чтобы перед началом раунда ударить огнем по нескольким врагам разом? — спросил я, выпуская либлинов. Троица танцующих огненных фигурок тут же прижалась к краю круга, но, поднеся эфемерную руку к пламени, одна из них резко отдернулась, прижимая к себе обожженную ладонь.

— О боги, нет, конечно. Пламя божественной природы, а мы элементальной, — нетерпеливо объяснила фея огня. — Хоть и имеем сопротивление — нас уничтожит. Я смогу переварить некоторое его количество, но на большее рассчитывать не приходится.

— Плохо, — разочарованно поморщился я, развеивая крошечных человечков с кошачьими ушами. Можно было использовать их во время пожара, пока враг не видит. Иначе меня быстро раскроют и, кто его знает, что смогут противопоставить в сложный момент. — Тогда по-другому. Ты можешь накопить столько силы, чтобы ударить сразу после наступления холода?

— Огненные шары сметет вверх и растворит еще на подлете, так что я ни до кого не достану. Устроить еще одно извержение? — задумчиво спросила Веста. — Это возможно, но толку будет немного. Ведь сейчас противники разделены, лучше дождаться, пока они вновь соберутся вместе, и тогда ударить.

— Нет. Слишком долго и рискованно. Мы должны избавится от центра сейчас. Хм. А знаешь… попробуем. В самом деле, ты же повелеваешь только тем, чего можешь касаться? За исключением взрыва лавы?

— О… ты верно понял природу элементарной магии, — одобрительно улыбнулась огненная фея. — Мы можем создавать свои стихии из ничего, но это требует колоссальных затрат энергии. Даже простой прорыв на элементарный план может стоить нам всех душевных сил. Многие умирали, перенапрягшись и не осознав степени усталости. Другие впадали в тысячелетнюю спячку. Но когда рядом уже есть эта стихия, действовать куда проще. Мы лишь усиливаем и перенаправляем ее.

— Тоже мне, энергосберегающие технологии, — хмыкнул я, пытаясь сквозь ревущее пламя рассмотреть происходящее на соседнем участке. — Спасибо за похвалу, а теперь серьезно. Огня здесь в достатке, что если чуть-чуть изменить его поток? Направление.

— О боги, а я-то действительно поверила, что ты понял. Еще раз. У него другая природа! Я не могу им управлять, — объяснила, мгновенно вспыхнув, Веста. — Но стоит играющему богу перестать вмешиваться, и лава вновь станет обычной, как и огонь от нее. Тогда да.

— Ладно. Черт с ним. Тогда будем играть в снежки. Не смотри на меня как на идиота. Естественно, не снегом, а лавой. Хотя тогда это уже горячая картошка получается. Хм. Я начал, как ваш играющий бог, детскими играми мыслить? Неважно. Смотри сюда, я подгребаю лаву, она чуть остывает, а потом за мгновение до броска ты разогреваешь ее снова. Сможешь?

— Легко, — усмехнулась Веста, почти касаясь пламени. Ее крылышки вновь сияли, становясь из темно-красных — ярко-оранжевыми, переливающимися и искрящими. — Ты только кидай точнее, чтобы мои силы не расходовались зря.

Кивнув, я сунул ногу в огонь и тут же отдернул ее, загребая убийственную для остальных массу. На моем здоровье она тоже положительно не сказывалась, но магия камня и огня позволяла, превозмогая боль, использовать медленно остывающие куски пышущей жаром лавы. К тому моменту, как ледяной вихрь обрушился на арену, закрывая метелью все поле, я уже знал, где и на каком расстоянии находятся враги.

Стоило ветру чуть улечься, и я, собрав комок лавы и перекидывая его из ладони в ладонь, прицелился в стоящую метрах в десяти лучницу. Ту самую, что ятаганом отгоняла от себя прежних товарищей. Она была не только в центре поля, но и на перешейке, ведь дварфам пришлось зайти на нашу половину, чтобы выжить. Вернее, на захваченные в середине прошлого раунда две трети.

— Сделай так, чтоб я попал. Если будет пролетать мимо — взрывай в воздухе, — сказал я Весте, не обращая внимания на ее мысленную брань. Сожительница мне досталась со скверным, огнеопасным характером, но сейчас это только на руку. Размахнувшись, я послал вспыхнувший в воздухе снежок прямо в противницу. Увидевшая это лучница грациозно выгнулась, пропуская снаряд мимо, и ей почти удалось избежать брызг.

— А-а!.. — крик боли прокатился над ареной, обозначая начало новой драки.

— Вперед! Бейте тех, кто пришел к нам! — крикнул я, взяв в руки второй снаряд. — Не дайте им прорваться к своим!

Бывшим рабам объяснять ничего не пришлось. Ненависть, скопившаяся за годы унижений и побоев, выплеснулась наружу. На тройку дварфов со всех сторон обрушились копья, заостренные деревянные колы и избавленные от насадок топорища. Да, против стальных доспехов, полностью прикрывающих тело, они были почти бесполезны, но закаленные в бойцовых ямах гладиаторы знали куда ударить так, чтобы врагу стало плохо.

Лица пойманных в ловушку дварфов мгновенно превратились в кровавое месиво, но и заплатить за это пришлось немалую цену — двое уже не поднялись. Цель раунда — сокращение популяции испытуемых — была выполнена за считанные секунды, и от сорока осталось тридцать. На этом можно было закончить, вновь создав безопасную зону, вот только пересчитав столбы света, я понял — их всего двадцать. Похоже, Играющему богу надоело однообразие, и он решил разом пропустить несколько фаз, приступив к финальной. И к такому повороту событий я был не готов.

— Вместе! Строем! Выдавим этих ублюдков! — скомандовал глава оставшихся в живых дварфов. — За наших павших братьев! За то, чтобы стать героями! Вперед!

Вместе. Тут он был совершенно прав. Вместе они и в самом деле куда сильнее нас, даже если мы объединимся. Пусть из трех десятков врагов осталось меньше половины, стало очевидно, что качество на их стороне. Семеро закованных в броню рыцарей под прикрытием трех эльфов-лучников и поддержке пары гномов с хоббитом. Сестра тоже была на их стороне, хоть я и не считал ее за противника.

Они двигались одной большой группой, прикрываясь щитами от любого нападения и засыпая нас стрелами, появляющимися из ниоткуда. Вынужденно избавившиеся от брони рабы падали, пораженные со спины, им приходилось оборачиваться, ища угрозу с ненормальных сторон. Их оружие оказалось поломано, а силы стремительно подходили к концу.

— Иллюзия! — крикнула хоббитка, с которой мы вчера пили. — Я чувствую магию обмана!

— Точнее! Место? — ответил я, подбирая последний приготовленный снаряд. Два предыдущих дварфы поймали на щиты.

— Там! — показала девушка на совершенно пустое место, но я кинул горящий камень, не задумываясь. Воздух заорал благим матом, снег не успевал подстраиваться под танцующих, пытаясь скинуть с себя горящие брызги, хоббитов. Черт, я бы ни за что не увидел их, если бы не воровка. Но сейчас это было не так важно.

— Бей! — приказал я, показывая на беззащитных полуросликов, оказавшихся близко к нашему тылу. Как они туда попали? Портал и невидимость? Уже неважно. Заметившие лазутчиков рабы ударили со всей силы. Фавн, у которого в руках остался только обломок копья, не больше двадцати сантиметров длиной, насадил одного из воров на рога.

— Предательница, — умирая, захрипел тот, пуская изо рта кровавую пену. — Будь ты проклята. Все узнают. Весь твой род умрет.

— У меня и так никого не осталось из-зав вас. Придурки, — зло ответила девушка.

Только что рвавшиеся в бой дварфы затормозили, поняв, что обманный маневр не удался. Теперь нас осталось двенадцать на двенадцать, и у врага заканчивались стрелы. Легче, правда, мне от этого не было. Я очутился на острие копья, прямо перед строем врагов, да еще и окруженный вновь начавшим таять льдом и снегом, на которые у меня приобретенная летальная аллергия.

— Веста, готова? — спросил я, глядя на мнущихся и переступающих с места на место вояк.

Фея ответила незамедлительно. Лед под рыцарями провалился, и все семеро упали в раскаленную лаву, усиленную заклятьем огня. Четверо сумели выбраться, трое нет. Но за то же время еще несколько стрел, прошедших через порталы, смертельно ранили рабов. Нас осталось двадцать два, но раунд не спешил заканчиваться.

— Нужно утащить раненых в подземелье, — нехотя сказал я, понимая, что это может быть их последний шанс на спасение. — Справишься?

— О боги. Стоит ли их спасать? — фыркнула Веста. — Они ранены, и вообще непонятно, выживут или нет. К тому же чем ты собираешься их кормить, поить. Где они будут спать?

— Потом разберемся. У нас все катакомбы в распоряжении. Уверен, там что-нибудь найдется. А пока займись ранеными, а я теми, кого нужно добить, — с этими словами я бросился вперед, наклоняясь как можно ниже, едва не к самым сугробам, и лавируя между открывшимися гейзерами. Несколько капель воды — и я окажусь частично парализован, а такого допускать нельзя.

Подхватив с земли пытающегося отползти обожженного дварфа, я рывком поднял его за стальной ворот и поднес горящую ладонь к лицу, после чего рыцарь заорал от страха куда громче раненой эльфийки. Пытаясь отодвинуть руку, он ухватился за рукав, и тут же отдернул покрасневшие ладони, взвыв еще громче.

— Еще один шаг в нашу сторону, и он превратится в аппетитный шашлык. А вы станете следующими. Возвращайтесь на свою половину, встаньте в круги и выживите или попробуйте продвинуться дальше и умрите! — сказал я, наглядно демонстрируя намерения, прикоснувшись к плечу врага, отчего по арене прокатилась новая волна крика и резко оборвалась, когда стрела вошла в глаз дварфу рядом с моим лицом.

— Промазала, — чуть поморщилась прислужница культа Матери бездны, натягивая вторую стрелу. — Мать не терпит сдавшихся. Трусов и предателей. Вперед!

— Стерва драная, когда у тебя уже стрелы кончатся? — выругался я, прикрываясь телом уже бездыханного дварфа. От отряда противника почти ничего не осталось. Но и союзники у меня резко закончились. Выглянув из укрытия, я обозначил для себя единственную не залитую водой дорожку и бросился вперед.

Над ареной вновь начал подниматься пар, закрывая для стрелков цели и значительно снижая мою скорость. Атакующая форма выжирала все, что мне давали либлины, и огоньки на теле быстро начали тухнуть, но все же я сумел добраться до следующей безопасной точки, выбросив бесполезное тело дварфа на середине пути.

— Все, — устало сказала Веста, возвращаясь в сердце. — Теперь мне нужно несколько часов отдыха, я даже подзарядиться не смогу. Божественный огонь слишком непредсказуем.

Дальше я уже не слушал. Фее вылететь сейчас в туман было равносильно самоубийству. Даже моему телу, на значительную часть состоявшему из стихии огня, пришлось несладко. Что же говорить о ней, слепленной из огня полностью? Пришлось деактивировать атакующую форму, оставшись с голыми кулаками против скрывающихся в облаках пара противников.

Но сдаваться я не собирался. Пар поднимался все выше, быстро светлея, я же припал к самому камню, оценивая ситуацию. Враги не спешили сражаться, пусть их и подгоняла эльфийка, они были вымотаны, дезориентированы и куда больше хотели жить, чем действовать. Даже под градом ругани дварфы передвигались осторожно, а хоббиты и гномы и вовсе ковыляли, не отрываясь от рыцарей.

Мне же было совершенно наплевать на них всех. Соня. Она должна быть рядом с эльфийкой, а значит, у меня есть шанс уже сейчас освободить ее, вырвать из лам рабовладельца. Всего и надо — прикончить уродину, а потом уволочь сестренку в подземелье. Там, в безопасности, я смогу спокойно искать способы снять ошейник. Мне это все равно понадобится.

Разглядеть ее бело-голубое платье оказалось не такой уж и проблемой. Эльфийка, как и раньше, держала ее при себе. В самом центре последнего построения, ничем не напоминавшего ту гордую артель дварфов, с которой они начинали сражение. Сколько их в сумме? Всех? Не больше десятка, если я не ошибаюсь, а раз так, можно рискнуть.

Едва дождавшись, пока огоньки начнут прорываться сквозь остывшую лаву, я прыгнул вперед, лавируя между понимающимися вверх черными облаками дыма от сгоревших трупов, новыми очагами пламени и оставшимися редкими паровыми участками. Разогретое изнутри и снаружи тело жаждало движения. Я бежал, припадая к самой лаве, вновь начавшей кипеть.

— Там! — крикнула Соня, показывая в мою сторону, и две стрелы почти синхронно ударили в меня. Одна — в грудь, пробив толстую асбестовую подкладку и войдя в тело на несколько сантиметров, а вторая — в голову, чуть не раздробив череп. До скрежета сцепив зубы, я продолжал бежать, не обращая внимания на боль и явно враждебные намерения сестры. Какого черта она творит? Она под воздействием?

— ГОРИТЕ! — взревел я, понимая, что скрываться уже нет смысла. Вбежав в огненный столб, выскочил прямо на врага, и дварфы в страхе шарахнулись в стороны. Даже их раненый предводитель не удержался от того, чтобы сделать шаг назад. Я прижался к земле, пропуская над собой очередные стрелы, а затем резко прыгнул вверх, отталкиваясь от кромки щита переднего ряда только затем, чтобы отскочить от удара увесистой палицы.

Еще рывок, перехватив древко, я бросил противника через себя и ударил эльфийку горящим кулаком, но достал лишь воздух и быстро закрывающийся за ее спиной портал. Дварфы, понявшие, что их предводительница вновь слиняла, бросились врассыпную, к спасительным кругам. До Сони вновь было больше пятидесяти метров. Она стояла за пеленой пламени на отдельном круге, а рядом с ней в своих спасительных зонах топтались два эльфа и гном.

— Вы не сможете бегать вечно! — крикнул я, входя в оставленное убежище.

— Вскоре будешь бегать ты, монкей! — проорала эльфийка, едва заметная через яркие языки поднимающегося пламени. — Испытание спасло тебя, больше такого не повторится. Мы знаем твои слабости!

— Испытание окончилось! — удовлетворенно промурлыкал в голове голос Распорядителя. — Вы будете перемещены под арену, в свои комнаты, после чего сможете заняться своими делами. Количество выживших — семнадцать. Следующее испытание через двадцать часов. Отдыхайте.

Я даже сказать ничего не успел, как провалился сквозь землю, очутившись рядом с сердцем подземелья. Чуть в стороне от стонов раненых и умирающих. Скинув одежду, я вобрал в себя силу сердца и активировал защитную форму. Настала пора заняться делами Владыке катакомб.

— Хранительница, отчитайся.