ЭПИЛОГ
В небольшом круглом зале было как всегда сумрачно. Неудивительно: какой свет по собственной воле мог бы заглянуть сюда? Даже солнце, наверняка, побрезговало бы этим местом.
«Она ушла. Ушла! Обманула!» — мысль не давала покоя и оттого, что он раз за разом прокручивал её у себя в голове, совсем не становилось легче.
Он не знал, прошли с момента её ухода часы — или же дни? Это было неважно. Важно то, что она обещала помочь, прервать его страдания — и не помогла! Будь у него силы выбраться отсюда, он бы нашёл её и заставил бы понять, почему стоит держать данное слово!
Но сил не было… Даже разговор с собой был уже настолько в тягость, что старик предпочитал молча лежать и, жалея себя, проживать свои последние дни. Или месяцы… кто знает, сколько отмерило ему это клятое проведение?
Лёгкий скрип двери заставил его выйти из забытья…
— Кто здесь? — медленно повернул он голову. Поддерживать материальную форму было всё труднее, — Это ты, обрёкшаяся? Вернулась?
Две фигуры, заслонившие собой то немногое подобие света, что проникало в комнату, возвестили о том, что старик ошибся.
— Боюсь, мы не те, кого ты ждал, — сообщила одна из них.
— Хотя, исходя из логики, ты должен был ждать именно нас, — заметила другая.
Двое длинноволосых мужчин, чёрные и белые цвета синхронно сочетались в которых, словно дополняя друг друга. Каждый был точным отражением другого — и в тоже время полной противоположностью. Словно одного из них копировали, при этом обратив все цвета.
— Кто?.. Кто вы?
Лица были суровы, однако отсутствие света мешало разглядеть их чёткие очертания. Или это тьма намеренно сгустилась возле них, дабы не выдать личности вошедших?
— А ты не узнаёшь? — хохотнул первый, однако второй ответил более презрительно:
— У тебя действительно столь короткая память? Или это близкая смерть размягчила твой разум?
Крожинг опешил. Никто из смертных не мог позволить себе так разговаривать с ним — все знали последствия гнева столь жуткого существа. Даже находясь при смерти, оно могло кого угодно утянуть за собой… Только эти двое были совсем не похожи на обычных смертных.
— Кто вы? Я вас не знаю!
— Даже так? — похоже первому становилось всё веселее.
— А что насчёт той силы, что заточила тебя здесь?
— Двойка? — изумление в голосе старика проявилось ещё ярче — Нет, вы не можете быть ими. Вы не они!
Первый не стал больше ничего говорить и, лишь похихикивая, пошёл к алтарю. Второй же оказался более категоричен. Он присел рядом со скрюченным телом крожинга и, протянув ладонь, низверг на него резкий поток голубого пламени.
— Уа-а!
— Теперь ты чувствуешь? — наконец улыбнулся он, — Или ты считаешь, что спустя все эти годы мы должны были явиться к тебе во всё том же обличии? Те личины давно устарели — и мы приобрели себе новые, — он поднялся, — Хотя в любом случае нам не важно твоё мнение, нежить…
— Камня нет, — возвестил первый, застыв у алтаря.
— Что? — лицо второго вновь исказила злобная мина, — Где он? Отвечай!
Крожинг, что лишь совсем недавно перестал отбиваться от окутавшего всё его тело пламени, испуганно воззрился на своего мучителя. Его зубы нервно скрипели. А сердце наверняка бы отчаянно билось — если бы оно только было в его иссохшей груди.
— Отвечай, — повторил тот, — Или ещё огоньку?
— Нет, не надо! Девка! Она его забрала! И меня обманула!
— Что за девка? — заинтересовался первый, тут же подойдя ближе к измученному существу.
— Воительница, — начал быстро тараторить крожинг, косясь на выставленную перед ним ладонь, — Она забрала камень. А затем вернулась, чтобы узнать, как справиться с проклятием.
— И ты ей сказал?
Старик с опаской кивнул.
— Значит, она всё ещё жива, — подытожил второй.
— Ты ведь не думаешь, что она?..
— Вполне вероятно, — утвердительно кивнул он, — В любом случае нужно её выследить и пронаблюдать.
— Да, — согласился первый, — Если всё именно так, то может понадобиться наше вмешательство.
— Пошли.
Фигуры развернулись и двинулись к выходу. Однако крожинг, понимая, что последняя его надежда вот-вот скроется, завопил что есть мочи:
— Стойте! А как же я?!
— А что с тобой? — удивился первый.
— Она дала слово! Обещала прервать мои мучения! И не прервала! — он буквально брызгал слюной, не в силах прекратить кричать, — Она клятвопреступница! Месть! Я хочу отомстить!
Фигуры переглянулись.
— Что, может уважим существо, что долгие годы стерегло наш камень? — предложил первый.
— Отчего бы и нет? — согласился второй и подошёл к крожингу, — Что она там тебе обещала? Прервать мучения?
— Д-да…
— Ну держи.
Новая струя огня оказалась ещё более долгой. Ещё более яростной.
Вопль крожинга уже очень скоро потонул в совершенно неразборчивом бульканье. А затем — когда пламя наконец осело — на его месте осталась лишь груда обгорелых костей, что не могли принадлежать ни животному, ни человеку.
— Вот он и обрёл покой.
— Да, брат.
И они, развернувшись, пошли прочь. Хлопнувшая за их спинами дверь погрузила зал в кромешную тьму. И лишь только запах гари ещё какое-то время свидетельствовал о том, что здесь не так давно кто-то был.
Конец Первой книги
